Чëртов отец

Голова гудела. Виски неприятно пульсировали. Тело била неприятная дрожь. Афина открыла распухшие и красные глаза от слëз. Она ничего не увидела, было настолько темно что она даже собственных рук не видела.

— так-так... наша звезда проснулась. — прозвучал голос в темноте.

Афины замычала, не понимая  что происходит. Она была дезориентированной и ослабшей.

— что? Сказать нечего?! — воскликнул второй голос в темноте.

— что происходит... — сухо спросила девушка пытаясь понять хоть что-то.

Комнату озарил свет фонаря. Афину ослепило на несколько секунд, но через время она привыкла и подняла глаза. Перед ней стояли двое, столп звука и ветра.

– доброе утро, спящая красавица, – съязвил Узуй, сверкая своими драгоценностями в свете фонаря. – или скорее, доброе утро, дочь демона?

Санеми фыркнул, скрестив руки на груди. – нечего с ней церемониться. Она отродье Мудзана, что с неё взять?

Афина огляделась. Она сидела на стуле, туго привязанная верёвками в небольшой, мрачной комнате. Ни окон, ни дверей, только голые каменные стены. — где я? – прохрипела она. – и где Кирия?

Узуй усмехнулся, приближаясь к ней. Он наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от её. – ты там, где тебе и место, деточка. Под нашим присмотром. А Кирия… ну, он отдыхает. В безопасности.

Санеми шагнул вперед, отталкивая Узуя. – не трать на неё время. Она всё равно ничего не скажет.

– а ты попробуй, – парировал Узуй. – может, у неё есть полезная информация. Все-таки дочка самого Мудзана.

Афина с ненавистью посмотрела на Санеми. – я ничего не знаю. И вообще, оставьте меня в покое. Я не хочу иметь ничего общего ни с демонами, ни с вами.

– ах, как благородно, – усмехнулся Санеми. – но нам плевать на твои желания. Ты представляешь угрозу, и мы должны её устранить.

– ага, конечно. Прямо сейчас меня и устраните. Что же вы ждёте? – огрызнулась Афина, глядя прямо ему в глаза. – или только можете запугивать связанную девушку?

Санеми побагровел от злости, его палец дернулся к рукояти меча. – не испытывай моё терпение, девчонка. Я повидал таких, как ты, пачками. Все вы лживые и коварные.

Узуй поднял руку, останавливая Санеми. – погоди, дай мне немного повеселиться. – он снова повернулся к Афине, сверкая зубами. – знаешь, мне всегда было интересно, каково это – быть дочерью главного злодея. Наверное, у тебя были привилегии? Все лучшие деликатесы из человечины, все тебе потакают...

– заткнись, – прошипела Афина, стараясь сохранять спокойствие. Она чувствовала, как ненависть клокочет в её груди, но понимала, что не должна поддаваться на провокации. – я никогда не хотела быть его дочерью. Я бы предпочла быть обычной девушкой, жить нормальной жизнью. Но вы, охотники, не даёте мне этого шанса. Вы видите во мне только монстра, а не человека.

Узуй нахмурился, словно задумался. – может быть, ты и права. Может быть, ты и правда не такая, как твой отец. Но мы не можем рисковать. Слишком много людей погибло от рук демонов. Слишком много боли и страданий.

– тогда убейте меня, – тихо сказала Афина, закрывая глаза. – покончите с этим прямо сейчас. Я устала бороться. Устала доказывать, что я не демон. Сколько бы хорошего я не пыталась совершить. Вы - люди, видите во мне только плохое, и вот не дай бог мне оступиться, все снова начнут меня обвинять во всех смертных грехах. Просто убейте меня, и все закончится.

Санеми хмыкнул. – как предсказуемо. Всегда так заканчивается. Сначала клянутся в своей невиновности, а потом просят о смерти. Как будто это что-то меняет.

– а ты бы что сделал на её месте? – вдруг спросил Узуй, посмотрев на Санеми с усмешкой. – признался бы во всех грехах и попросил бы пощады?

Санеми скривился. – заткнись, Узуй. Ты знаешь, что я думаю обо всех этих демонах. Они должны быть уничтожены без всяких разговоров.

– да знаю, знаю, – отмахнулся Узуй. – просто пытаюсь развлечься. А то тут слишком скучно.

Он снова повернулся к Афине. – ладно, девочка, хватит драмы. У нас есть вопросы, и ты на них ответишь. Где сейчас Мудзан? Какие у него планы? И как ты умудрилась влюбить в себя наследника рода Убояшики?

Афина молчала, уставившись в пол. Она чувствовала, как силы покидают её. Она знала, что ничего не изменится. Они всё равно не поверят ей. Так зачем тратить слова?

– хорошо, как хочешь, – сказал Узуй, пожав плечами. – тогда мы перейдём к плану "Б". Санеми, будь любезен.

Санеми вытащил катану из ножен, и лезвие зловеще блеснуло в свете фонаря. Афина вздрогнула, но не подняла глаз. Она чувствовала, как страх сковывает её тело, но старалась не показывать этого. Ей было до жути страшно, но от этого она чувствовала злость на всю эту ситуацию.

– может, ты передумаешь? – спросил Узуй, наблюдая за ней. – у тебя есть последний шанс сказать правду. Иначе будет больно. Очень больно.

Афина усмехнулась. – да откуда мне знать? Я его видела пару раз в жизни. Думаете, он мне посвящал в свои коварные планы? Я для него никто.

– не надо врать, – прорычал Санеми. – ты его дочь, у тебя должна быть связь с ним! Ты – демон, в конце концов!

– да я не хотела никогда быть демоном! – выкрикнула Афина, дернувшись в попытке освободиться от пут. – я хотела быть обычным человеком! Я не выбирала, кем родиться!

Узуй вздохнул. – ладно, хватит. Видимо, по-хорошему не получится. – он достал из-за пояса небольшой нож и поднес его к лицу Афины. – может быть, немного боли заставит тебя вспомнить что-нибудь полезное?

Афина похолодела, но не отвела взгляд. Она знала, что они могут сделать с ней все, что угодно.

Узуй провёл лезвием ножа по щеке Афины, оставляя тонкую красную полоску. Девушка зажмурилась от боли, но не издала ни звука. Санеми сжал зубы, наблюдая за этой сценой. Он ненавидел демонов, и вид чужой боли его никогда не смущал. Но, по его мнению, её наигранность его раздражала.

— ну что, передумала? — спросил Узуй, наклоняясь к самому её уху. — или хочешь, чтобы я продолжил?

Афина открыла глаза и посмотрела на него с вызовом. — делайте что хотите. Я ничего не скажу. И говорить мне нечего.

Узуй усмехнулся и отступил назад. — как знаешь. — он кивнул Санеми, и тот, засунул катану обратно в ножны. — рекомендую сжать зубы покрепче. — он мигом оказался рядом с девушкой и схватив её за ворот рубашки, вмазал ей в челюсть.

Афина не успела среагировать. Удар был настолько сильным, что голова отлетела в сторону, а во рту появился привкус крови. Она почувствовала, как сознание ускользает, и попыталась удержаться, цепляясь за реальность. Но тьма наступала, поглощая всё вокруг.

Когда зрение вернулось, Афина увидела перед собой размытые лица Узуя и Санеми. Голова гудела еще сильнее, а щека горела огнем. Она сплюнула кровь на пол и попыталась сфокусировать взгляд.

— ну что, вспомнила что-нибудь? — прозвучал голос Узуя сквозь пелену в голове.

Афина промолчала. Она чувствовала, как злость и отчаяние захлестывают её. Зачем они так поступают? Почему не верят ей? Неужели так сложно увидеть в ней не его.

Санеми рывком поднял ее за волосы, заставляя посмотреть ему в глаза. — говори! Где Мудзан? Что он задумал? Иначе будет только хуже.

– ну что, может, теперь ты поговоришь? – спросил Узуй. – или нам стоит продолжить развлекаться?

Афина сплюнула кровь на пол. – идите к чëрту, – прохрипела она. – я ничего не знаю.

Узуй вздохнул. – как знаешь, деточка. Как знаешь. Просто знай, что ты сама выбрала свою судьбу.

Санеми Криво ухмыльнулся — это будет пиздецки весело...

Санеми отпустил волосы Афины, и она снова бессильно повисла на веревках. Узуй достал из-за пояса еще один нож, на этот раз с более тонким и острым лезвием. Он поднес его к лицу девушки, и Афина невольно вздрогнула.

– может, ты расскажешь нам хоть что-нибудь про Кирию-саму? – промурлыкал Узуй, водя лезвием по её ключице. – что он в тебе нашел? Или ты просто используешь его, чтобы подобраться поближе к Кагае?

Афина попыталась плюнуть ему в лицо, но Узуй ловко увернулся. – ты мерзкий, – прошипела она. – успокойся. Он ничего не знает.

Узуй рассмеялся. – вот видишь, уже теплее. Значит, что-то между вами все-таки есть. Может, вы уже за ручки держались? Целовались? А может даже переспали? Давай Афин, рассказывай. Я очень хороший слушатель.

— да пошёл ты. — Афина сощурила глаза, глядя на столпа с презрением.

— нет, правда, ну что он в тебе нашёл? — играючи спросил Тенген. Он не надолго убрал ножик. — грудь у тебя — он рукой грубо схватил одну из грудей девушки. Он немного её помял прежде чем грустно хмыкнул — упругая, но маленькая.

Афина дернулась от прикосновения, пытаясь отстраниться, но веревки держали крепко. – руки убери, ублюдок, – прошипела она, чувствуя, как ненависть клокочет внутри.

– характер, конечно, у тебя еще тот, – хмыкнул Узуй, – но, боюсь, одним характером тут не обойдешься. Может быть бëдра? — другой рукой он крепко схватил одну из её ягодиц.

Афина дернулась, пытаясь вырваться из его хватки. – отпусти меня, извращенец! – закричала она, чувствуя, как унижение и ярость смешиваются в один кипящий ком. Санеми лишь презрительно фыркнул, наблюдая за происходящим.

Узуй отпустил её ягодицу и с наигранным разочарованием покачал головой. – ну, тут тоже ничего особенного. – он окинул её взглядом с головы до ног. – что же в тебе такого, что могло привлечь Кирию?

Санеми наигранно задумался — может она воспользовалась магией крови и тем самым охмурила его? Или... — мужчина взял её за подбородок и насильно приоткрыл ей рот — этим ртом она не только паясничать умеет.

Афина задыхалась от ярости и бессилия. Каждый взгляд, каждое прикосновение обжигали хуже раскалённого железа. Она чувствовала себя грязной, словно её вываляли в нечистотах. И больше всего её бесило то, что она ничего не могла сделать. — ничего я не делала!

Санеми продолжал сверлить её взглядом, полным презрения и подозрения. — врëшь, сука. Врёшь, как дышишь. Но я тебя раскушу. Расколю, как орех, и вытащу всю правду.

Узуй усмехнулся, отходя от Афины. — не трать время, Санеми. Она упёртая. Но ничего, у нас впереди целая ночь. Может, к утру и разговорится. А пока… — он бросил взгляд на ножи, лежащие на столе. — пока займёмся более… увлекательными делами. Санеми.

Санеми оскалился, обнажив острые зубы. – с удовольствием. — он отступил на шаг, а затем с размаху ударил Афину кулаком в живот. Девушка закричала от боли, её тело содрогнулось. Рана, которая только не смогла затянуться, открылась вновь. Оттуда хлынула кровь.

Тенген схватил её челюсть рукой и сжал — не ори как потерпевшая! Раздражаешь...

Удар Санеми выбил из Афины остатки воздуха. Она закашлялась, чувствуя, как по телу разливается обжигающая боль. В глазах потемнело, и она едва сдерживала рвотные позывы. Она с трудом сфокусировала взгляд на лицах столпов, искаженных злорадством и презрением.

– что, уже передумала? – прошипел Санеми, наклоняясь к ее лицу. – может, все-таки расскажешь, где Мудзан?

— я сказала. Я не знаю! Не знаю! Понятно вам?!

Узуй поднял с пола кнут и с силой хлестнул им по ногам Афины. Она вскрикнула от боли, чувствуя, как кожа разрывается. Слезы навернулись на глаза, но она не позволила им упасть.

– говори, – прорычал Узуй. – говори или будет ещё больнее.

Афина лишь сплюнула ему в лицо кровью и с ненавистью прошептала – идите к чёрту. Я вам уже сказала.

Санеми зарычал от ярости и снова ударил Афину, на этот раз в солнечное сплетение. Дыхание перехватило, в ушах зазвенело. Она попыталась вдохнуть, но в лёгких не было воздуха. Кашель разрывал грудь, а боль пронзала всё тело.

Узуй, вытерев кровь тыльной стороной ладони, подошёл ближе и схватил её за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – ты испытываешь наше терпение, деточка, – прошептал он. – ты действительно думаешь, что сможешь выдержать это всю ночь? Мы ведь можем делать гораздо хуже. Гораздо… изобретательнее.

Афина молчала, с трудом сдерживая стоны. Она чувствовала, как сознание покидает её, унося в спасительную темноту. Но боль возвращала её обратно, не давая забыться.

Санеми вновь вытащил свою катану и поднёс его к лицу Афины. – последнее предупреждение, – прорычал он. – говори или я лишу тебя чего-нибудь… ценного. Чего-нибудь, что ты никогда не сможешь вернуть. — он провел лезвием по её животу, оставляя тонкую красную полоску.

— да не знаю я ничего! Он со мной пару раз в жизни общался!

Афина зажмурилась, ожидая удара, но вместо этого почувствовала, как лезвие касается её губ. Санеми с силой надавил, слегка рассекая кожу. Кровь хлынула в рот, смешиваясь со слюной.

– ты лжёшь, – прошипел Санеми. – ты – его шпионка. Ты проникла к нам, чтобы выведать наши секреты. Но я тебя насквозь вижу. Я вырву твою ложь из тебя по кусочкам.

Узуй отступил в сторону, наблюдая за Санеми с нескрываемым интересом. – что ж, давай посмотрим, насколько она упряма, – произнес он, усмехнувшись.

Санеми отдернул меч, и Афина почувствовала, как боль пронзает её лицо. Она открыла глаза и посмотрела на столпа с ненавистью. – я ничего не знаю, – прохрипела она. – вы пытаете не того человека.

Санеми не ответил, лишь с силой пнул ногой стул, на котором она сидела. Конструкция развалилась, и Афина рухнула на пол, натянутая веревками. Боль пронзила всё тело, но она старалась не издавать ни звука.

Узуй подошел ближе и присел на корточки рядом с ней. – знаешь, Афина, – промурлыкал он, – мне всегда было интересно, что движет такими, как ты...

Афина молчала, глядя на него с ненавистью. Она не собиралась отвечать на его вопросы. Она не собиралась ничего им рассказывать.

Санеми схватил её за волосы. – заткнись, Узуй, – прорычал он. – она не заслуживает твоих разговоров. Она заслуживает только боли. — он швырнул девушку в стену.

Афина ударилась головой о стену, и перед глазами вспыхнули искры. Она почувствовала, как по виску стекает кровь, смешиваясь с потом и слезами. Боль была настолько сильной, что на мгновение она потеряла сознание. Но Санеми не дал ей долго лежать без чувств. Он схватил её за руки и рывком поднял обратно.

– ну что, как тебе полет? – прорычал он, тряся её за плечи. – может, теперь ты будешь более сговорчивой?

Афина лишь молчала, глядя на него пустым взглядом. Она чувствовала, как силы покидают её, а разум погружается в туман.

— ох-хо-хо, ну не-ет, так просто ты не отделаешься! — Санеми с силой ударил её ногой в колено.

Афина не смогла сдержать крик. Боль была адской, острой, пронзающей насквозь. Нога неестественно вывернулась, и она поняла, что сломана. Она видела торжество в глазах Санеми, слышала его злорадный смех.

Узуй присвистнул. – жестоко, Санеми, но эффектно. Что ж, посмотрим, как долго она продержится.

Санеми отпустил её, и она снова рухнула на пол, корчась от боли. Веревки врезались в кожу, усиливая страдания.

Узуй подошел к ней и наклонился. – знаешь, Афина, – прошептал он, – я восхищаюсь твоей стойкостью. Но даже у самых сильных есть предел. Неужели тебе так сложно признаться? Всего несколько слов, и все это закончится.

— я не знаю...

Санеми наступил ей на сломанную ногу. – говори! – прорычал он. – говори, или я сломаю тебе все кости!

Афина закричала от боли. Она стиснула зубы и постаралась отвлечься от страданий. Она представляла себе Кирию, его добрые глаза и мягкую улыбку. Она знала, что он бы никогда не предал её. — я правда не знаю! Он не делится со мной ни чем!

Узуй вздохнул, качая головой. – какая же ты упрямая, девочка. Ну, что ж, Санеми, думаю, пора переходить к более… убедительным аргументам.

Санеми оскалился и вытащил из-за пояса небольшой кинжал. Он медленно присел перед Афиной, водя лезвием по её плечу. – ну, что, может, теперь ты расскажешь нам, хотя бы то, что ты делала с Кирией, когда вас никто не видел? – прошипел он. – или ты предпочитаешь, чтобы я начал отрезать тебе пальцы?

Из глаз девушки текли слëзы. Она не плакала, это происходило само собой. — сестру... мы искали его пропавшую сестру...

Узуй приподнял бровь, обмениваясь взглядом с Санеми. – сестру? Интересно. И как её зовут?

— его пропавшую сестру близнеца... Фудзико. Она пропала лет десять назад. — рвано вдохнула девушка.

Узуй хмыкнул. – Фудзико, значит. И вы вдвоем рыскали по округе, пытаясь её найти? Какая трогательная история. Но что-то мне подсказывает, что это лишь часть правды, не так ли?

Санеми надавил кинжалом сильнее на плечо Афины. – не морочь нам голову, сука. Где она сейчас? Что с ней случилось?

Афина шмыгнула носом и выдохнула. – мы были на поезде "бесконечный" Когда я прикрыла собой Кëджиро, на вагоне стояла Фудзико. Её обратили в демона. Кирия был очень расстроен… он очень любил её.

Санеми зарычал и отбросил кинжал в сторону. – врёшь! Всё врёшь! Ты просто тянешь время!

Он схватил со стола раскалённые щипцы и поднёс их к лицу Афины. – что скажешь напоследок?

Афина зажмурилась, готовая к неминуемой боли. – я говорю правду… пожалуйста… поверьте мне…

— ну, ты сама это выбрала...

***

Настало утро. Солнечные лучи проникали сквозь приоткрытое окно создавая солнечные зайчики на стене, одеяле и лице Кирии который, поморщившись, открыл глаза. Сначала он потянулся, сел и сладко зевнул. Парень потянулся почесать затылок и айкнул. Он посмотрел на свою ладонь, которой секундой хотел почесать голову. Ладонь была перебинтована, отдавала тупой пульсацией что заставляла болезненно скривится. Он пару секунд потупил взгляд на руку. Осознание накатило на него как ведро ледяной воды.

Кирия чуть-ли не выбил сëдзи и вылетел пулей из своей комнаты. Двое Какуши, которые стояли и охраняли комнату Кирии, перепугались так, что чуть инфаркт не схватили.

— юный господин! Стойте! Вам прописан постельный режим! — воскликнул один Какуши успев схватить парня за рукав.

Кирия резко повернулся и рукой впился в его шею начиная душить. — где. Афина?!

Какуши захрипел, пытаясь вырваться из хватки разъяренного юноши. Его глаза наполнились ужасом, он судорожно пытался выдавить хоть слово, но все было тщетно. Второй Какуши, замерев в оцепенении, не знал, что предпринять.

– отвечай! Где она?! – прорычал Кирия, сжимая горло бедняги сильнее. В его глазах плескалась ярость, готовая вырваться наружу.

Наконец, Какуши, задыхаясь, смог прохрипеть – её отнесли в… в штаб… столпов…

Кирия отшвырнул обмякшее тело Какуши на землю, тот судорожно глотал воздух, пытаясь восстановить дыхание. Второй Какуши, дрожа всем телом, попятился от Кирии, понимая, что гнев юноши не знает границ. Кирия, не обращая на них внимания, сорвался с места, несясь по коридорам поместья.

Кирия ворвался в штаб столпов, как вихрь, сметая всё на своем пути. Его глаза метали молнии, а кулаки сжимались до побелевших костяшек. Он не обращал внимания на удивленые взгляды столпов, которые, как раз, собрались на совещание. Его единственной целью была Афина.

Он рыскал по комнатам, выбивая двери и срывая занавески, пока не наткнулся на дверь в подвал. Оттуда доносились приглушенные стоны и крики. Сердце Кирии оборвалось. Он распахнул дверь и замер в ужасе.

В полумраке подвала, освещенного лишь несколькими тусклыми фонарями, предстала ужасающая картина. Афина, привязанная к сломанному стулу, вся в крови и синяках, висела, неестественно вывернутая. Её одежда была разорвана, лицо в крови и синяках, а на животе виднелись следы от ожогов. Санеми стоял рядом с ней, держа в руках раскаленные щипцы, а Узуй наблюдал за происходящим с равнодушным видом.

Кирия издал нечеловеческий крик и кинулся на столпов. Он не понял как он смог уложить двух столпов. На это ушло буквально пару мину. Эти двое валялись у его ног, но ему было плевать.

Забыв обо всем на свете, Кирия освободил Афину от пут, стараясь не причинить ей еще большей боли. Он подхватил её на руки, чувствуя, как дрожит её истерзанное тело. Слезы текли по его щекам, смешиваясь с её кровью.

– Афина… Афина, прости меня… – шептал он, целуя её окровавленное лицо. – я не должен был позволить этому случиться.

Афина слабо приоткрыла глаза, узнавая в расплывчатом силуэте над собой Кирию. Слабая улыбка тронула её искусанные губы. – Кирия… ты здесь…

Его сердце разрывалось от боли и вины. Он прижал её к себе сильнее, стараясь согреть своим теплом. – я здесь, Афина. Я заберу тебя отсюда.

Кирия вынес Афину из подвала, не обращая внимания на ошеломленных столпов, которые пытались прийти в себя после его внезапной атаки. Он пронес её через поместье, словно драгоценную ношу, боясь выронить или причинить еще больше боли. Придя в свою комнату он, первым делом закрыл сëдзи на замок и мигом задёрнул все окна плотными шторами.

Затем Кирия бережно уложил Афину на футон, стараясь не причинить ей лишней боли. Его руки дрожали, когда он осторожно расстегивал остатки её одежды, чтобы осмотреть раны. — боже... Афина... Афина, пожалуйста... — каждый синяк, каждая ссадина отдавались острой болью в его сердце. Он понимал, что ей нужна немедленная помощь, но больше всего на свете ему хотелось просто обнять её.

Он быстро принёс из шкафа чистую воду, полотенца и целебные мази. С величайшей осторожностью он начал омывать её раны, стараясь не причинить ей лишних страданий. Афина стонала от боли, но не открывала глаз. Кирия шептал ей слова утешения, обещая, что всё скоро закончится. Ему хотелось рыдать когда он обрабатывал её раны, выть, от безысходности.

Закончив с обработкой ран, Кирия смазал их целебной мазью и аккуратно перебинтовал. Кирия принёс чистую юкату и бережно одел Афину. Затем, поставив рядом таз с водой, мыло и вооружившись гребнем для волос, стал мыть и вычëсывать её голову от запëкшейся крови.

Вода в тазу быстро становилась мутной и красной, но Кирия продолжал терпеливо вымывать прядь за прядью, пока волосы Афины снова не стали чистыми и блестящими. Он высушил их мягким полотенцем и осторожно расчесал, избавляя от колтунов. Закончив с волосами, он некоторое время просто сидел рядом с ней, глядя на её измученное лицо. Ему хотелось стереть из её памяти все пережитые ужасы, забрать всю боль себе.

Он лëг рядом с ней на футон, прижимая её к себе. Он не мог оторвать взгляда от её измученного лица, виня себя за то, что не смог защитить её. Ему было больно на неё смотреть, как будто бы он чувствовал все её раны на себе.

Он долго сидел так, обнимая её, пока не убедился, что она крепко спит. Тогда он осторожно отпустил её на футон. Он не собирался отходить от неё не на шаг. Но в комнату постучали.

— молодой господин! Выходите! Отдайте девушку, она опасна! — это был голос Тенгена.

Кирия зарычал, словно зверь, готовый защищать свою добычу. Он медленно поднялся с футона, стараясь не разбудить Афину, и направился к двери. Ярость клокотала в нем, затмевая разум. Он понимал, что столпы пришли за Афиной, считая её опасной, но он не собирался им её отдавать. Он скорее умрёт, чем позволит им причинить ей ещё больше вреда.

Резко распахнув дверь, Кирия встретился взглядом с Тенгеном. Остальные столпы стояли позади него, готовые к бою. – она не опасна, – прорычал Кирия, глядя Тенгену прямо в глаза. – это вы чуть не убили невиновного человека.

– она связана с демонами, Кирия, – ответил Тенген, сохраняя спокойствие. – мы не можем рисковать.

– она сражалась с демонами бок о бок со мной! – возразил Кирия. – она спасла мне жизнь не раз! Да чëрт возьми, она поверила в меня! Перевернула верх дном то чëртово депо, нашла информацию о моей сестре! В то время как вы! Даже палец о палец не ударили! — лицо Кирии исказилось от гнева. Он шагнул вперед, готовый уже начистить столпу лицо, но в этот момент Афина слабо простонала, ворочаясь на футоне. Кирия замер, услышав её стон, и обернулся. Он увидел, как она пытается приподняться, но падает обратно, обессиленная.

– Афина, лежи спокойно, – сказал он, подбегая к ней и бережно укладывая обратно. – тебе нельзя двигаться.

– мы действовали в интересах организации, Кирия, – сказал Тенген, покачав головой. – у нас были основания подозревать её в связях с Музаном.

– ваши "основания" чуть не стоили ей жизни! – взревел Кирия. – вы пытали её, как последнего преступника, не имея никаких доказательств! Вы сломали ей ногу, изуродовали тело! И после всего этого вы смеете говорить о каком-то риске?

Он обвел взглядом остальных столпов, полных недоумения и сочувствия. – вы называете себя защитниками человечества, но готовы уничтожить невинного человека, лишь бы подстраховаться? Где ваша справедливость? Где ваше милосердие?

– Кирия-сама, успокойтесь, – вмешался Гию, делая шаг вперед. – мы понимаем, что ты привязан к ней, но мы должны действовать рационально.

– рационально? – усмехнулся Кирия. – вы хотите рационально добить человека, который и так еле жив? Я не позволю вам этого сделать. Я скорее умру, чем отдам её вам.

Столпы переглянулись, не зная, что предпринять. Они понимали, что Кирия не отступит, но они также не могли позволить ему противостоять им. Ситуация зашла в тупик.

Внезапно, в комнату вошёл Кагая Убуяшики, глава организации охотников на демонов. Его появление заставило всех замолчать. – что здесь происходит? – спросил он спокойным голосом, обводя взглядом присутствующих. – почему такая суматоха?

– господин Убуяшики, – начал Тенген, – мы пришли забрать Афину, так как подозреваем её в связях с демонами. Кирия отказывается её отдать.

Какая, подумав пару секунд, сказал — оставьте нас наедине.

Столпы, склонив головы, покинули комнату, оставив Кагаю наедине с Кирией и Афиной.

Кагае помогли присесть на пол, его две старшие дочери Хинаки и Ничика, а потом удалились в след за столпами, прикрыв за собой сёдзи. В комнате повисла гробовая тишина. Глава корпуса истребителей сидел напротив своего сына и девушки. – я в курсе всего, что происходило за эти пол года. –  нарушил тишину отец Кирии. Он ожидал услышать от Кирии его версию всего происходящего.

Кирия прикрыл глаза и шумно вздохнул — тогда ты должен быть в курсе что мы любим друг друга, в курсе, что она единственная кто поверила в мою идею найти сестру когда вы все твердили обратное. В курсе, что она верила в это больше меня, и докопалась до истины. Для меня. В курсе, что она отдала всю себя для меня. В курсе, что она тренировала меня. В курсе, что шла на риски. И это всё. Ради меня. А я... а я не смог быть рядом когда я был нужен. — он аккуратно сжал её руку. — в курсе, что сестра нашлась, и ещё ты в курсе, что она прикрыла собой Ренгоку спасая его от гибели.

Кагая слушал его рассказ, пауза длилась не долго. – Кирия, я глубоко благодарен вам, Афина. – уже обратился он к девушке, что всё это время сидела вплотную рядом с Кирией. – я понимаю что сейчас мои извинения для вас ничего будет не значить, но я всё-таки попрошу прощение за такой не радушный приём моих столпов. За их самодеятельность будет вычтен выговор, как бы я не старался, но для нынешней ситуации это звучать, слишком мягко. Но перед настоящим разговором, я хочу, чтобы ты Кирия оставил нас с Афиной наедине. – закончив Кагая, ожидая от сына понимания.

Кирия колебался, не желая оставлять Афину одну, особенно в таком состоянии. Он посмотрел на нее с тревогой, ища поддержки. Афина слабо сжала его руку и, с трудом, прошептала — всё будет хорошо, Кирия. Иди.

С неохотой, Кирия встал с футона и, бросив еще один взгляд на Афину, вышел из комнаты, оставив ее наедине с Кагаей. В коридоре он встретил обеспокоенные взгляды столпов, но не обратил на них внимания. Он не мог успокоиться, пока не узнает, что будет с Афиной.

Когда Кагая остался наедине с Афиной между ними образовалась пауза. Глава чувствовал, как девушка ёрзается, вертится и чувствует себя не уютно. — Афина, верно? – спросил мужчина.

— да, — тихо и робко ответила девушка. Шея была фиолето-зеленая от ночных "допросов". Потому было ощущение как будто её голос оборвали.

— я хочу ещё раз попросить вас ... — Кагаю перебила Афина.

— пожалуйста, давай-те на "ты", а ... извините, перебила. – заъёрзалась девушка.

— ничего страшно. Но, ты не против если я затрону тему насчёт твоего отца?

Афина тут же шумно выдохнула, её глаза наполнились слезами — да не знаю я ничего про него, хватит...

Кагая почувствовал перемену в голосе девушки. Пока Афина нервно начала вытерать слёзы, сам Кагая подсел к ней ближе. Он протянул к ней свои руки на которых был заметен признаки болезни, крепко обнял её слегка поглаживая макушку девушки. – тише-тише, я затронул большую тему, верно? – спрашивал успокаивающе глава.

— да просто... — она шмыгнула — столпы уже... — её голос сорвался на плач закрывая лицо руками. Там, она не позволила себе плакать, но она больше не там, она здесь. И здесь её никто не будет бить за слëзы. Афина уткнулась лицом в его плечо, давая волю слезам. Она чувствовала себя маленькой и беззащитной в этот момент, но объятия Кагаи дарили ей ощущение безопасности.

– ничего-ничего, плакать нормально. – Кагая продолжал гладить по голове девушки.

Он ждал, пока она выплачется, не говоря ни слова. Когда рыдания начали стихать, Кагая мягко отстранился, заглядывая в её заплаканные глаза. – тебе не нужно бояться, Афина. Здесь тебе никто не причинит вреда. Я обещаю.

– я просто… я не понимаю, почему они так со мной, – прошептала она, вытирая остатки слез. – я же ничего плохого не сделала.

– я знаю, – проговорил мужчина, продолжая успокаивать её. – они ошиблись, и я позабочусь о том, чтобы они ответили за это. Если тебе трудно, можешь не продолжить. – он слегка отстранился. – но для начало тебе нужно отдохнуть, я выделю отдельную комнату. Там ты отдохнёшь и восстановишь силы.

Девушка замахала головой судорожно вытирая слëзы — н.. нет-нет... всё хорошо... я.. просто немного... не важно. — она вдохнула и выдохнула. Прислонившись к главе обратно. — да, это больная тема для меня. Но, я хочу рассказать.

– я тебя слушаю внимательно. – сказал глава гладя девушку по голове.

— я... слышала как оте.. — она осеклась — Мудзан. Искал какую-то голубую паучую лилию. Бухтел вечно что нужно уничтожить род Убояшики. Мы с ним никогда толком не разговаривали. Я была сама по себе. Всегда. Из людского мира много всякого таскала. Комнату себе похожей на людскую сделала. Даже нашла фотоаппарат. С демонами я не общалась. — она аккуратно прислонилась головой к груди Кагаи и робко, потихонечку, обняла его. — он меня не любил. Ни-ког-да.

Кагая успокаивающе гладил по голове. – а правда, что Фудзико... – он резко замолчал видно, что он сам для себя поднял давно потонувшую тему, которая резко всплыла для всех, а для него особенно.

Афина слегка отстранилась и посмотрела на главу. Его голос дрожал, но он пытался выглядеть невозмутимо. Она непроизвольно начала его гладить по спине — да. Я сама не знала. Честно.

– не беспокойся, всё хорошо. – сказал кагая. Вдруг кто-то постучался, следом прозвучал голос. – глава можно войти. – кагая посмотрел в сторону сёдзи.

— конечно входи. – ответил кагая. Сёдзи открылись, на пороге сидел какуши. – всё готово. – сообщил юноша.

– отлично, какуши помоги ей добраться до её комнаты.

– Есть!

Кирия зашёл следом за какуши, он бросил на него недовольный взгляд, а после, смотря на Афина и отца смягчился. Вроде всё хорошо. Кирия подошёл к Афине и аккуратно взяв её на руки, посмотрел на какуши — я сам. Веди.

– Кирия. – произнёс имя сына. Парень посмотрел на отца. – останься, нам есть, что обсудить...

— хорошо. Я отнесу её и мы поговорим. — твёрдо, но с долей уважения произнёс Кирия. Всё-таки о субординации забывать нельзя.

– Кирия, сейчас...

Кирия выдохнул через нос. Спорить было нельзя, но и за Афину он боялся. Он злобно зыркнул на какуши — предельно аккуратно с ней — сказал Кирия передавая девушку в его руки. — не дай бог ты с ней что-то сделаешь, я тебе...

— Кирия. — оборвал его отец — не беспокойся. С ней будет всё хорошо. Сядь.

Кирия колебался несколько секунд и смерив какуши злым зырком, кивнул в сторону двери. — иду.

***

Ничика и Хинаки провели Кагаю к столпам, где ему так же помогли присесть. Кирия сел рядом с отцом одновременно сверля взглядом обидчиком его девушки. – дети мои, ночью произошла неприятная ситуация связанная с нашей гостьей.

– Мои столпы, я понимаю ваше рвение защитить нас от любой угрозы, но методы, которые вы использовали, неприемлемы. Афина – не враг. Она ценный союзник, обладающий информацией, которая может помочь нам в борьбе с Мудзаном. Я глубоко разочарован вашим поведением. Санеми и Узуй, я жду от вас искренних извинений перед Афиной. Ваша самодеятельность привела к тому, что она испытала боль и страх, которых можно было избежать. Помните, что мы охотники на демонов, а не садисты.

Столпы молча выслушали упрёк Кагаи, опустив головы в знак раскаяния. Санеми сжал кулаки, но не проронил ни слова. Узуй сохранял невозмутимое выражение лица, но в его глазах мелькнула тень сожаления. Кирия, напротив, смотрел на столпов с нескрываемой злостью, готовый в любой момент вступиться за Афину.

– Санеми, Узуй, после того, как вы принесёте извинения, я жду от вас обоих отчета, в котором будет подробно описана причина вашего поступка. Кирия, я прошу тебя лично проследить за тем, чтобы Афина получила всю необходимую помощь и поддержку. На этом наш разговор окончен.

– это всё? Отец! Это не сравнится с тем, что они сделали с Афиной! Какой отчёт?! — воскликнул Кирия оскорбившись.

– Кирия, я понимаю твой гнев, но сейчас важно сохранять спокойствие и действовать разумно. Афина согласилась сотрудничать, и наша задача – обеспечить ей безопасные условия и необходимую поддержку. Отчет поможет понять мотивы поступка Санеми и Узуя, чтобы в будущем избежать подобных ситуаций. Твоя ярость сейчас не поможет Афине, ей нужна наша забота и понимание.

– но они сломали ей ногу! Пытали её! Как можно просто так это оставить?! – не унимался Кирия, сжимая кулаки. – я сам их накажу, если вы не собираетесь этого делать!

– Кирия, прекрати, – строго произнёс Кагая, – не поддавайся эмоциям. Я понимаю, что ты чувствуешь, но мы должны действовать в рамках правил. Месть не вернет Афине здоровье, а лишь усугубит ситуацию. Доверься мне, я сделаю всё возможное, чтобы справедливость восторжествовала. Но сейчас главное – помочь Афине восстановиться.

Кирия сжал зубы, стараясь сдержать гнев. Он понимал, что отец прав, но ему было трудно смириться с тем, что обидчики Афины понесут столь мягкое наказание. Он бросил злобный взгляд на Санеми и Узуя, и, глубоко вздохнув, произнёс – хорошо. Я прослежу за Афиной. Но если они хоть пальцем её тронут, я им этого не прощу.

Санеми скривился — да не может быть такого! Демон и человек! Да ещё и такие! Я вам говорю это магия крови!

Какая не успел и с лова вставать, как...

— Шинадзугава... — прошипел кто-то сзади Санеми. Мужчина обернулся. Это была Мицури. Злая Мицури. — да как ты посмел... нельзя становится между влюблёнными! Шинадзугава!!! Вас вообще не должно касаться их отношения! – возмутилась Мицури.

Санеми опешил от такой реакции Мицури. Обычно добрая и милая, сейчас она была похожа на разъярённую тигрицу, готовую растерзать любого, кто посмеет обидеть её друзей. Остальные столпы тоже были удивлены, но предпочли не вмешиваться в разгорающийся конфликт.

— да что ты несёшь, Мицури? Какие влюблённые? Это демон, а не человек! Она одурманил его, это очевидно! — огрызнулся Санеми, пытаясь оправдаться.

— не смей так говорить о ней! Я видела их вместе, я чувствовала их связь! Разве ты не видишь, как они смотрят на друг друга. И вообще она спасла Ренгоку, разве так можно?! Они любят друг друга, и никто не имеет права им мешать! — Мицури, не дожидаясь ответа Санеми, подлетела к нему и отвесила смачную оплеуху. – Заткнись! Ты ничего не знаешь о любви!

Санеми схватился за горящую щëку – ЧТО! Канроджи ты больная? Она дочь Мудзана, что можно ожидать от демоници, которая убивала людей для собственного удовольствия?!

Тут уже встрял Кирия — Афина не ела людей!

– да что ты? А ты уверен, что она не использовала магию крови на вас Кирия? — ухмыльнулся Санеми

Кирия побагровел от гнева, готовый наброситься на Санеми с кулаками. — уверен. Ей это было не зачем.

Санеми хотел возразить, но их прервал Кагая, не успев сказать и слова их двоих прервал громогласный возглас — Санеми, прекращай говорить так про эту девушку! Она защитила меня от смерти разве это не достаточно?

Все обернулись на Ренгоку. Он вышел вперёд. — эта девушка прикрыла своим телом меня. Я видел как ей было больно, да так, что словами не описать. Она могла этого не делать, а могла и вовсе добить. Но она защитила. И зная это... вы двое. — он обернулся к Санеми и Тенгену — посмели издеваться над и так пострадавшей девушкой?!

– но Ренгоку... – хотел возразить ему Тенген, но его перебила Канроджи.

– да как вы можете?! – вскричала Мицури, заливаясь слезами. – Афина – добрая и светлая душа! Она заслуживает только любви и счастья! А вы… вы поступили с ней как с грязным животным!

Ренгоку, возмущенный до глубины души, приблизился к Санеми и Тенгену, испепеляя их гневным взглядом. – вы оба перешли черту, – процедил он сквозь зубы. – я не позволю вам и дальше издеваться над этой девушкой. Если потребуется, я сам встану на ее защиту.

Тенген, смущенный словами Ренгоку и натиском остальных столпов, опустил голову. Санеми же, напротив, продолжал стоять на своем, не желая признавать свою вину. – да поймите же вы! Она – демон! Она опасна! – кричал он, не замечая, как его слова ранят остальных.

– тихо! – !. Санеми и Узуй совершили ошибку, и они понесут наказание. Но сейчас важнее всего – помочь Афине восстановиться и убедиться в её безопасности. Мы должны действовать как единая команда, а не как враждующие стороны.

Кагая обвел взглядом столпов, пытаясь донести до каждого важность единства. – Ренгоку, Мицури, я ценю вашу поддержку Афины. Кирия, я знаю, как ты обеспокоен за неё. Но прошу вас, доверьтесь мне. Я сделаю все возможное, чтобы справедливость восторжествовала.

– Санеми, Узуй, я жду от вас искренних извинений перед Афиной, – повторил Кагая. – и помните, что мы охотники на демонов, а не палачи. Наша задача – защищать людей, а не мучить тех, кто нуждается в нашей помощи.

Все в комнате молчали, а Кагая перешёл уже на совсем другую тему не касаясь самой Афины. Дальше собрание прошло хорошо, никто не кого не перебивал, никто не ругался, всё проходило как и всегда.

Пусть всё проходило и хорошо, но Санеми и Узуй периодически переглядывались, смотрели на остальных, а потом и на Кирию...

Как только собрание закончилось Кирия практически сразу умчался в комнату к Афине. И след его простыл.

Кирия аккуратно заглянул в комнату Афины, застав её в полусонном состоянии. Девушка лежала на кровати, вроде она выглядит свежее чем было, но вид всё равно был измученный.

В комнате царилась тиши, только лёгкое сопение Афины. Сёдзи открыла какуши. – Господин? Что вы тут делаете?

Кирия оглядел какуши. — "девушка. Ну, вроде бы выглядит вполне дружелюбно. Ладно, успокойся Кирия, ты не параноик. " — подумал про себя парень — я пришёл проведать Афину.

– юный господин, девушке нужен отдых не могли бы вы покинуть комнату? – попросила какуши.

– конечно, господин это ваше решение! – девушка поспешно удалилась, прикрыв за собой сёдзи.

Кирия тихо прикрыл за какуши сёдзи и присел на край кровати, внимательно разглядывая Афину. Ему не терпелось убедиться, что с ней всё в порядке, поговорить, но он понимал, что сейчас ей нужен покой. Он нежно убрал прядь волос с её лица и коснулся губами её лба. Лёгкое прикосновение, словно дуновение ветерка, чтобы не потревожить её сон.

Ночь на удивления прошла тихо, но кто знает насколько долго продлится эта тишина...