Там,где кончается свет

Эмили проснулась еще до звонка будильника. Тусклый предрассветный свет мягко ложился на стены спальни, окрашивая их в пепельно-серый цвет. В воздухе витала странная смесь предвкушения и тревоги. Она некоторое время смотрела в потолок, словно пытаясь понять, что ее беспокоит. Все было готово: одежда выглажена, чемодан у двери, зарядные устройства собраны, бумаги на месте. И все же что-то внутри покалывало, словно нерешенный вопрос.

На кухне она медленно, без особого энтузиазма налила себе чашку чая. Вкус показался ей безвкусным, как и все остальное в этот день. Она надела простое, но элегантное пальто цвета слоновой кости и повязала шарф, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале. Лишь легкая дрожь в пальцах выдавала ее нервозность.

Когда машина остановилась перед домом внизу, Эмили не удивилась - Себастьян наверняка приедет лично. Это был его стиль - молча, без обсуждений, с четкой решимостью.

Он вышел из машины, высокий, уверенный, словно часть холодного утреннего ветра. На нем было безупречно сидящее темное пальто и серый шарф, небрежно перекинутый через воротник. В руках у него было два кофе в картонных стаканчиках. Он протянул ей один, не говоря ни слова и лишь слабо улыбаясь.

- Спасибо, - прошептала она, коснувшись его пальцев в перчатках. Прикосновение было мимолетным, но напряжение ощущалось.

В салоне было тепло, пахло кожей и слабым ароматом мускуса. Они ехали в молчании, улицы Нью-Йорка медленно исчезали за окнами, превращаясь в серо-зеленый фон раннего утра. Себастьян вел машину не отвлекаясь. Лишь изредка его взгляд скользил по зеркалам с таким напряженным вниманием, что казалось, он не замечает дороги.

Эмили украдкой разглядывала его профиль - острые скулы, сжатые губы, устремленный к горизонту взгляд. Он выглядел спокойным, но под его взглядом бушевала какая-то буря. Его правая рука сжимала руль чуть сильнее, чем обычно. Пальцы побелели от напряжения.

- Ты нервничаешь? - тихо спросила она, нарушая тишину.

Он бросил на нее короткий взгляд и выдохнул, почти усмехнувшись:

- Просто мне не нравится Бостон.

- Почему?

- Потому что там слишком много прошлого. А я предпочитаю смотреть вперед.

Он сказал это обыденно, но в его голосе была почти незаметная трещина. Эмили молчала, чувствуя, как что-то невидимое в нем делает шаг назад. Ей казалось, что она приближается к какой-то границе, но она пока не решалась ее пересечь.

Впереди был Бостон, а с ним - не только аукцион и деловые переговоры. Там их ждали призраки - его, а может, и ее. Но тогда она еще не знала, насколько глубоко они проникнут в их жизнь.

Бостон встретил их темным серым небом и воздухом, пропитанным солью и сыростью Атлантики. Город казался старше Нью-Йорка, спокойнее, но в этом спокойствии чувствовалась какая-то тяжесть - как будто улицы помнили слишком многое. Эмили чувствовала, как Себастьян становится все более молчаливым с каждой новой улицей, с каждым поворотом старинной архитектуры.

Они остановились в небольшом, но респектабельном отеле в историческом районе. Стены были украшены картинами местных художников, а в холле стоял старинный камин, в котором потрескивал огонь. Все дышало выдержанным, но не показным благородством.

- Нам нужно быть на аукционе к шести, - сухо сказал Себастьян, сверяясь с часами. - У нас будет время отдохнуть.

- Спасибо, - коротко ответила она, и, когда он вышел в соседнюю комнату, осталась одна в тишине. Что-то грызло ее изнутри. Себастьян был рядом, и в то же время казалось, что он где-то далеко.

Аукцион проходил в здании бывшей верфи, переоборудованной в культурный центр. Внутри царила атмосфера роскоши и сдержанной нервозности. Люди в дорогих пальто переговаривались, шелестели каталогами, рассматривали экспонаты.

Себастьян выглядел как всегда безупречно. Но в его взгляде, походке чувствовалась неуловимая настороженность. Он словно ждал чего-то или кого-то.

Они шли вдоль стен, рассматривая картины, как вдруг сзади раздался женский голос:

- Себастьян?

Он обернулся. Эмили сделала то же самое - и увидела женщину лет сорока, с идеальной укладкой, ярко выраженной харизмой и слегка насмешливой улыбкой. На ней было вечернее платье цвета старого вина, тонкие серьги и легкий аромат дорогого парфюма, с которым Эмили тут же захотелось сразиться, хотя бы мысленно.

- Жаклин, - сказал Себастьян после небольшой паузы. Его голос был ровным, но Эмили не могла не заметить, как на долю секунды сжалась его челюсть.

- Прошло много времени, - прищурилась женщина. - Более трех лет, если быть точным.

- Вечность, - сухо заметил он.

Жаклин перевела взгляд на Эмили.

- А вы, должно быть, его новая муза? Художница? Или... нечто большее?

- Эмили. Я куратор "Aurum&Co", - спокойно сказала она, слегка наклонив голову, но не сделав ни шагу назад.

- Очаровательно, - кивнула Жаклин, и ее улыбка стала немного хищной.

В этот момент Эмили поняла: эта женщина была не просто из прошлого. Она была болью. Возможно, первой. Возможно, единственная, которую Себастьян не смог оставить без следа.

Они отошли назад. Себастьян не проронил ни слова, пока они не вернулись в отель. Только когда за ними захлопнулась дверь номера, он тихо произнес:

- Мне очень жаль. Я не знал, что она придет.

- Ты и не должен был, - ответила Эмили.

- Она была частью другой жизни. Той, о которой я не хочу вспоминать.

- Но она существует. Все, что мы скрываем, выходит наружу, Себастьян. И я хочу знать, кем ты был, а не только кем стал.

Он долго смотрел на нее, словно взвешивая каждое слово, а потом прошептал:

- А что, если я боюсь, что тебе не понравится правда?

Она подошла ближе и положила руку ему на грудь, чувствуя, как колотится под ней его сердце:

- Тогда доверься мне настолько, чтобы попробовать.

Снаружи ветер бился в окна, улицы были пусты, как в сцене после финального акта. В комнате стояла тишина - зыбкая, пропитанная чем-то большим, чем просто усталость от дороги и долгого дня.

Эмили сидела на подоконнике, завернувшись в одеяло, с чашкой травяного чая. Себастьян был одет в белый хлопковый халат. Он молча наблюдал за ее отражением в окне.

- Ты часто бываешь таким? - неожиданно спросила она.

- Каким?

- Холодным. Закрытым. Как будто ты держишь руку на двери, готовый уйти.

Он не сразу ответил. Он подошел и встал рядом с ней. Их отражения в стекле были похожи на двух призраков, полупрозрачных и зыбких.

- Когда-то я оставил все, что любил, - тихо сказал он. - Искусство спасло меня. Не сразу. И я поклялся, что больше никогда не позволю себе быть уязвимым. Ни перед женщинами. Ни перед жизнью.

- Но ты уже уязвим, Себастьян, - прошептала она. - Теперь, когда ты здесь. Со мной.

Он закрыл глаза. Тихо. На одном дыхании.

- Слишком уязвим, - признался он. - Слишком живой рядом с тобой.

Она коснулась его лица. Он поймал ее ладонь и прижал к своим губам, словно к чему-то священному. Затем медленно, словно боясь разрушить хрупкость момента, он провел рукой по ее щеке, по шее... наклонился, и их лбы соединились.

- Эмили..." Он сказал только это, но в его голосе было все: желание, страх, жажда близости.

Она поцеловала его в ответ, неуверенно, но с напряжением, словно это прикосновение решало судьбу чего-то большего, чем просто их тела. Поцелуй стал глубже. Он поднял ее на руки и отнес на кровать.

И все, что произошло дальше, казалось, случилось вне времени. Не было ни громких слов, ни обещаний - просто кожа к коже, дыхание в унисон, пальцы, ищущие опоры, и взгляды, в которых отражалась тишина многолетнего одиночества, наконец-то нарушенная.

В темноте их тела нашли друг друга, как острова, забывшие, что значит быть целым. Это было не просто желание - это было нечто большее. Слияние двух миров, наконец решивших сблизиться - несмотря на страх, несмотря на прошлое.

Когда все закончилось и они лежали бок о бок, Эмили провела пальцем по его ключице и прошептала:

- Я боюсь потерять тебя.

Себастьян тихо улыбнулся и ответил:

- А я - потерять тебя. Вот почему все это кажется таким реальным.

И впервые за долгое время он заснул не один,а Эмили чувствовала абсолютное спокойствие и безопасность.