32. Думать о ней - преступление.
Едва дверь закрылась, Том прислонился спиной к стене и медленно поднял руку, которую прятал за спиной. Не хотел, чтобы Авигель видела фотографию, которую он держал. Какого черта она вообще вломилась в его комнату?! Что от него хочет? Добить?! У нее почти получилось.
Мало того, что ее мать с видом полноправной хозяйки ходит по дому отца — дому, о котором мечтала его мать! Так еще и отец вдруг разоткровенничался с Айви — рассказал о младшей сестре, которой не стало. Он никогда не говорил о Меган с чужими. А Авигель вдруг выложил все. Том случайно услышал их разговор, когда проходил мимо, возвращаясь в свою комнату. Это был второй разговор за день, свидетелем которого он стал волею судьбы.
Сначала Том услышал, с каким презрением Авигель высказывает матери о том, что не хочет жить с ним под одной крышей. Это было унизительно. Его словно под дых ударили. Ведь это дом его отца, это его дом. Она тут никто! Но ведет себя, словно королева, хотя едва только переступила порог. Это он не хочет жить с ней! Это должен предъявлять отцу такие претензии! Но отец знает, чем его заткнуть. Бабками. И это тоже унизительно.
А потом Том услышал, как отец рассказывает об их Меган. Рассказывает так, словно эта Айви не чужая, а своя.
Своя.
Это слово стало прозрачной пулей, которая пронзила Тома насквозь. Нет. Она чужая, чужая, мать вашу! Вместе со своей мамочкой она вторглась в их жизнь и все разрушила.
«Ты очень напоминаешь мне Меган. Иногда смотрю на тебя и думаю — какой бы она была, моя Меган? Такого же роста? С такими же длинными волосами?..»
После этих слов отца Том, не выдержав, ушел. Отец видит в Авигель их Меган? А может быть, решил, что она станет его новой дочкой? Заменит сестру?
Тома охватила такая ярость вперемежку с болью, что в спальне он тупо упал на кровать и закрыл лицо руками. Слышала бы это мать! Знала бы она!.. Вот дерьмо! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!..
Ему хотелось повторять это слово бесконечно под тяжелый бит музыки. Оно идеально описывало его жизнь.
Когда Авигель вломилась в его комнату, он рассматривал фото сестры. И не захотел, чтобы она увидела ее. Не Авигель Меган, а Меган Авигель. Ему невыносима была мысль, что сестренка узнает о своей замене. И с незваной гостьей он разговаривал, держа за спиной руку. А в каждом его слове сквозила ненависть, обида и злость — на отца.
Ей не стоило врываться на его территорию. Она чужая. И всегда ею останется. Как бы сильно его к ней не тянуло. Как бы сильно он не хотел переспать с ней. Как бы сильно не мечтал, чтобы она шептала его имя, захлебываясь от наслаждения под ним.
Мысли о близости с Авигель пронзили Тома новыми прозрачными пулями — изрешетили все сердце. Ее запах, ее голос, ее касания... Он слишком сильно желал всего этого. До безумия. Но Том почти тут же устыдился — словно сестра, чье фото он сжимал, могла это услышать. И он ударил себя по щеке. С силой. Оставив слабый розовый след.
А затем взглянул на фотографию. На ней была изображена худенькая, почти изнеможденная девочка в теплой кофте и красной трикотажной шапочке. Она улыбалась, несмотря ни на что.
Фото было сделано на дне рождении Меган, за четыре месяца до смерти. Они с отцом приехали в больницу, где Меган лежала с матерью, принесли подарки, цветы, огромный торт. Только Меган не могла есть — ее ужасно тошнило. И торт раздали мед персоналу и другим детям. Детей в отделении было много — до этого Том и не знал, сколько детей, как и его сестра, больны онкологией. Отец, наверное, тоже не знал до того, как с Меган не случилась беда. А когда понял, стал привозить подарки — и дочери, и другим детям. После ее смерти основал благотворительный фонд и назвал именем Меган. Только об этом почти никто не знал, отец на таких вещах не пиарился, и за это Том всегда его уважал. Возможно, это было единственное, за что он уважал его сейчас.
К нему зашел отец, попытался поговорить с ним, но разговора не вышло, и тогда он просто ушел, сухо попросив Тома быть вежливым с Мелиссой и Авигель. И добавил, что это в его, Тома, интересах. Вид отца разозлил парня еще больше — ему вдруг стало душно в этом огромном, но таком чужом доме. Поддавшись порыву, он оделся, взял телефон и карту, ради бабла на которой ему пришлось согласиться на условия отца и переехать в этот дом. Вышел из комнаты и направился к лестнице.
На первом этаже он заметил, что из гостиной льется тусклый свет — словно так включено не верхнее освещение, а бра или подсветка. Думая, что в гостиной находится отец, Том заглянул в нее, но тут же понял, что ошибся. В гостиной была Авигель, одетая в простую футболку и шорты. Она сидела в кресле рядом с камином, безвольно опустив руку и склонив голову набок. На полу лежала упавшая книга.
На мгновение Тому стало плохо — он вдруг решил, что Айви плохо. И его накрыло флешбэком из недавнего прошлого, когда он нашел мать в бессознательном состоянии. Он в одно мгновение оказался рядом с девушкой и тут же с облегчением понял — она просто уснула. Том слышал ее тихое дыхание и видел, как мерно вздымается грудь. Кажется, на этот раз девушка была без лифчика, и Тома буквально скрутило желанием узнать это точно — всего лишь нужно дотронуться до Айви. Провести рукой по плечу, и тогда он точно поймет, есть ли под тонким белым хлопком бретелька или нет.
Хотя... Девять из десяти, что нет.
С трудом отведя взгляд от груди, он поднял книгу, положил на столик рядом. Потом выключил работающий кондиционер, из-за которого в гостиной стало прохладно. Взял лежащий рядом плед и укрыл обнаженные ноги Авигель. Зачем он это сделал, Том и сам не понял — просто поддался порыву.
Он хотел уйти, когда Айви что-то пробормотала во сне, и парень остановился, впервые так долго и пристально рассматривая ее красивое девичье лицо, на которое падала тень. Тонкое, нежное, чуть удлиненное, с высоким лбом. Обрамленное светлыми волосами, которое волнами падали на хрупкие плечи. Чуть приоткрытые чувственные губы — на верхней линии четкое углубление посредине, Тому вспомнилось, как кто-то из девчонок называл ее «аркой купидона». Ему нравились такие губы — так и хотелось поцеловать их. Брови вразлет, пушистые светлые ресницы. И кожа тоже светлая, но теплого сияющего оттенка. На руках видны тонкие вены — не выступающие, как у него или у других парней, а глубокие, просвечивающие сквозь кожу, не тронутую загаром.
Невольно любуясь девушкой, Том вспомнил, что в их первую встречу она показалась ему кристально чистой, словно ангел. И вспомнил запах ее тела — хрустальная чистота с легким землянично-медовым аккордом. Ему хотелось обнять Ави, но он тут же попятился, понимая, что не может сделать этого. И вообще, на самом деле никакой она не ангел, а ведьма.
И снова ее презрительные слова ударили его под дых.
Кинув на Авигель последний взгляд, Том ушел, твердо решив про себя, что никогда больше не коснется ее.
Он вышел из особняка, который казался ему красивой тюрьмой с подсветкой, завел машину и помчался на другой конец города по пустой дороге. Несколько раз ему звонила Алекса, но он не хотел с ней разговаривать. Не было настроения. А когда у него не было настроения, Том мог и нахамить случайно. Только вот Алексе хамить ему не хотелось — она казалась ему слишком милой для этого. Алекса не заслужила такого отношения.
Скорость и громкая музыка, которую Том по обыкновению включил, немного отвлекли его от тяжелых мыслей. Он ехал к Биллу домой, даже не предупредив его об этом. Открыл своим ключом дверь его квартиры и вошел. Внутри царила полутьма — лишь из гостиной падали тусклые оранжевые отсветы. Играла музыка — неспешный обволакивающий лаундж. И вкусно пахло ореховой нугой — Билл обожал такие ароматы и постоянно закупал новые свечи. Том только глаза закатывал, когда друг тащил его в какой-нибудь магазинчик с товарами для дома и начинал нюхать все свечи подряд, изредка суя их под нос Тому, который тут же начинал морщиться.
— Где ты там? — нетерпеливо крикнул Том, заходя в гостиную. И только тогда понял, насколько не вовремя пришел.
«Чертов эстет», — усмехнулся он.
Билл лежал на диване, закинув руки за голову. Но он был не один. На нем ритмично двигалась девушка, упираясь руками в его обнаженную грудь. Ее длинные темные волосы подпрыгивали в такт ускоряющимся движениям, и она тихо стонала, наслаждаясь каждым мгновением. На столике и полу стояли ароматические свечи, создающие интимный полумрак. Биллу нравилась атмосферность.
Услышав его голос, девушка резко обернулась, и ее глаза широко распахнулись — то ли от появления незнакомца в квартире, который подпирал плечом косяк, то ли от подступающего оргазма, который накрывал ее. Наверное, девушка и рада была бы спрятаться от взгляда Тома, но не могла остановиться — инстинкты не позволяли ей сделать это. А он наблюдал за ней, отстраненно думая, что мог также бы развлекаться с Авигель — чтобы она была сверху. Упиралась бы руками в его грудь и смотрела бы в глаза, двигаясь на нем сначала медленно, а потом все сильнее ускоряясь.
— Билл... Это кто?.. Я не могу... — Выдохнула девушка, не останавливаясь и глядя на Тома. — Я сейчас... О боже, пожалуйста...
— Мой друг, — невозмутимо ответил Билл, берясь руками за ее бедра и перехватывая инициативу. — Эй, уйди! Дай нам закончить.
Он заставил девушку склониться к себе и поцеловал.
— Да пожалуйста.
Том отлепился от косяка и ушел на кухню. Сцена ничуть его не смутила — он и не такое видел. Да и Билл тоже. Им нечего было скрывать друг от друга.
Как он и думал, на кухне была жратва, Билл всегда заботился о том, чтобы холодильник был полон, да и сам готовил неплохо. Найдя пиццу, Том устроился на подоконнике. Когда Билл, надев ради приличия домашние джинсы, пришел на кухню, Том уничтожил половину коробки.
— Тебе обязательно было приходить сейчас? — с легкой укоризной в голосе спросил друг. — Ты напугал Лину. Я с трудом ее успокоил.
— Откуда я знал, что ты привел девочку? — не чувствуя за собой никакой вины, спросил Том. — Я не экстрасенс. По-моему, она кайфанула.
— Два раза, — с полуулыбкой ответил Билл. — Теперь уснула. Зачем пришел?
— Так ты встречаешь своего друга? — Покачала головой Том и тут же признался: — Не могу находиться в том доме. Воздуха не хватает. Поехавший отец, эта стерва рядом. Сказала матери, что не хочет жить со мной в одном доме. Высокомерная дрянь.
— Но ты ее хочешь, верно? — догадливо уточнил Билл, беря со стола сигарету. Как и Том, он редко курил их — по настроению.
— Нет. Не хочу, — отрезал Каулитц.
— По тебе видно. Скоро ты в ее честь свой кулак назовешь.
— Пошел ты...
— Если я уйду, тебе некому будет рассказывать о том, что произошло, — хмыкнул Билл. — Давай, не ломайся.
И Том рассказал. Все рассказал.
***
— Подожди, я верно понял? — вкрадчиво спросил Биллу, передавая другу вейп. — Ты наехал на Аву из-за того, что она вошла в твою комнату без разрешения? А сам при этом вломился в мою квартиру, когда ко мне пришла гостья? Мистер Логика.
Том пожал плечами, выдыхая пар.
— Я не хочу там жить. С ней жить, — сказал он, пропуская мимо ушей колкость.
— Тогда не живи, — спокойно отозвался Билл. — Но ты ведь знаешь — пойдешь против воли отца, не получишь денег. Так что выбирай Деньги или совместная жизнь. Если деньги, просто игнорь всех. И живи так, как раньше. Или сделай ее своей. Авигель.
— Нет. Она мне не нужна, — жестко ответил Том.
— Ава милая. Хорошая девочка. И красивая. Она девственница? — спросил Билл. Этот вопрос почему-то рассердил Тома.
— А я откуда знаю? — поморщился он. — Думаешь, подрабатываю ее гинекологом на полставки? Да нет, какая она девственница. У нее же есть это чмо. Ее парень.
Он снова вспомнил сцену поцелуя Авигель с блондинчиком в ее комнате. Ему стало противно.
— Мне Ава кажется неопытной, — заметил друг. — Она невинная.
— Она только кажется такой. Та еще стерва.
— Но ты не можешь выкинуть ее из головы. Может быть, все-таки стоит попробовать нормально пообщаться с ней? — осторожно спросил Билл, видя, как Том то и дело трет лоб — он делал так, когда очень нервничал.
— Я не прощу себе этого, — признался Том. — Лучше забыть. В ней нет ничего особенного. Я просто хотел переспать с ней и все.
— Ты ревнуешь ее? — прищурился Билл.
— Поехал башкой? Нет. Я сделал свой выбор, — отрезал Том и перевел тему: — Достань «плойку». Поиграем.
Билл кивнул. Достал игровую приставку последнего поколения, и они играли почти до рассвета. Когда Лина, гостья Билла, обернувшись в одеяло, вышла в гостиную, друзья, не замечая ее, продолжали рубиться. Надувшись, она вернулась в спальню — Лине не нравилось, что Билл не обращает на нее внимания после секса. А Том, который видел то, чего ему видеть было не положено, откровенно бесил. Стоял и смотрел с усмешкой, как она скачет на его друге. Будто она какая-то очередная дешевка.
«К нему пришел твой Том и испортил весь романтик», — написала она сообщение Алексе, которая была ее подругой. Не лучшей, разумеется, но пару раз в месяц девушки пересекались.
Алекса не спала, поэтому ответила быстро.
«Да? И что ему было нужно?»
«Без понятия. Я слышала лишь несколько фраз. Он говорил про какую-то Авигель. У тебя появилась конкурентка?» — ядовито написала Лина.
«Дорогая, это его сестра», — ответила Алекса.
«Сводная? Та самая, которую он защищал на свадьбе отца?» — уточнила Лина.
Об этом в их тусовке на той неделе только и говорили. Тома боялись и уважали — он был кем-то вроде местного принца. И он устроил показательную порку того, кто оскорбил сводную сестренку. Самой Лины на свадьбе не было, она слышала об этом от знакомых.
«Да», — коротко ответила Алекса.
«Со сводными тоже можно спать», — зачем-то написала Лина, но не отправила и стерла. С Алексой портить отношения не хотелось. В отличие от парней, Лина не велась на милую внешность, и точно знала, какой Алекса была на самом деле.
Подруге Лина отправила совсем другое сообщение:
«Извини! Тогда я все неправильно поняла:)»
При этом Лина была уверена — Алекса сделает нужные выводы. Впрочем, и на нее, и на Тома ей было плевать. Ее интересовал только Билл. И она собиралась сделать его своим парнем.