19. Когда взрослые отворачиваются
На доске были написаны формулы. Математика. Обычно Хаён нравился этот урок — логика, чёткость, никаких эмоций. Только числа. Только порядок. Но сегодня всё было иначе.
— Ли Хаён, к доске.
Голос учителя прозвучал неожиданно резко. Она подняла глаза.
Взгляд преподавателя был тяжёлым. Словно он уже знал, что она ошибётся. Словно он ждал.
Медленно, будто во сне, она встала. Шаги казались слишком громкими. Позади — смешки. Кто-то прошептал:
— Счёт до десяти она точно знает... В постели же считала.
Кровь прилила к щекам. Она встала у доски. Маркер дрожал в руке.
— Реши уравнение, — сказал учитель, даже не взглянув на неё. — Или тебе нужно, чтобы кто-то помог? Как обычно?
Класс взорвался хохотом. Даже те, кто раньше молчал, теперь не скрывали усмешек.
Хаён смотрела на цифры, но не видела ничего. Всё плыло перед глазами. Линии, знаки, числа — как чужой язык. А за спиной — шепот. Шум. Стыд.
— Быстрее, Хаён. Я не собираюсь ждать целую ночь, — добавил учитель, отчётливо подчёркивая последнее слово.
Смех усилился.
Она медленно положила маркер на полку.
— Я... не могу.
— Конечно не можешь, — бросил он. — Может, в следующий раз покажешь, на что способна, но в другой... обстановке?
Иронично. Холодно. Унизительно.
Она вернулась на место под улюлюканье. Её ноги тряслись. Но хуже всего было то, что Су Ган сидел в том же ряду, чуть поодаль, и не сказал ни слова. Не поднял голову. Не сделал ни замечания, ни попытки остановить происходящее.
Просто сидел.
Словно ничего не происходит.
В тот момент в Хаён будто что-то умерло.
Если даже взрослые позволяют над ней издеваться — значит, это не просто слух. Это ярлык. Это приговор.