В лазарете
Все тело ужасно болело. Было ощущение, что все мои кости раздробили, а потом собрали обратно. Голова раскалывалась, словно по ней несколько часов били без остановок. К тому же, ужасно хотелось пить. Застонав, я попыталась открыть глаза, но мне не удалось. Внезапно я услышала щелчок пальцев, и моих губ что-то коснулось. Я попыталась отодвинуться от неизвестного предмета, но это что-то ткнулось мне в губы снова уже более настойчиво. Похоже... похоже на чашку.
– Пейте, адептка, это отвар, – услышала я знакомый голос рядом с собой.
Сделав несколько осторожных глотков, я убедилась, что это действительно обычный отвар, который дают при сильном магическом истощении. Я услышала очередной щелчок и почувствовала колебания энергии. Скорее всего стакан с настойкой был левитирован ко мне. Вскоре зелье подействовало, и я даже смогла открыть глаза. Но на большее пока даже не рассчитывала.
– Вы очнулись, – подметил Ллойд Ирвэт и стукнул своей тростью об пол. – Это хорошо. Просто прекрасно.
Судя по лицу господина ректора, ничего хорошего и в помине нет. Интересно, как давно он находится здесь? Вдруг осознав, что я и понятия не имею, где это здесь, я оглянулась. Сероватые стены, три кровати в некотором отдалении друг от друга, простой деревянный стул возле моей.
– Что случилось? Почему я в лазарете? – едва слышно поинтересовалась я. Сказать громче не хватило силы.
Ректор внимательно посмотрел мне в глаза, снова стукнул своей тростью и подошёл ближе ко мне.
– Что случилось?! Что случилось, адептка Маури? – тихо, но очень угрожающе переспросил господин Ирвэт. – Вы потеряли контроль и чуть не угробили себя вместе с наследником древнего темного рода Адэртадов, вот что случилось.
Я тяжело сглотнула и в ужасе уставилась на ректора. Я что чуть не сделала? В голове начали мелькать отрывки воспоминаний. Сила, которая повсюду. Рик, окружённый Тьмой. Его голос, который пытался до меня докричаться.
– Что с Риком? – хрипло спросила я.
Ректор тяжело вздохнул и присел на стул, устав стоять. Я повернула голову в его сторону и выжидательно на него уставилась.
– С ним все нормально. Лежит в соседней палате. Правда, без сознания он был намного меньше чем вы. Можно сказать, ему повезло. Справиться с таким количеством силы и при этом почти не пострадать... Нужно быть либо счастливчиком, либо сильным магом, чтобы такое провернуть.
Я недоуменно моргнула. Пока что это была единственная реакция, которую я могла себе позволить: на большее не хватало сил.
– Справиться с таким... количеством силы? Что вы имеете ввиду?
– То и имею, адептка, – чёрные глаза ректора уставились прямиком в мои. Казалось, господин Ирвэт хочет высосать мою душу. – У вас случился выброс.
Стук. Стук. Стук.
Было настолько тихо, что я слышала, как бьётся моё сердце. Выброс. У меня. Случился. Выброс. Только сейчас я осознала, насколько все плохо. Я не только могла умереть, но и убить Рика. Выбросы силы – обычное дело для новичков. Молодые маги, которые только учатся управлять своей силой, часто сталкиваются с подобной проблемой. Поэтому всех магов в академиях обучают техникам, которые помогают справиться с эмоциями, которые являются первоисточником выбросов силы.
– Выброс?! – в шоке прошептала я. – Но я ведь не на первом курсе, чтобы терять контроль над собой. Как такое могло получиться?
Ректор укоризненно на меня посмотрел и опустил взгляд на рукоять своей по-мрачному изящной трости. Это был не просто аксессуар, но и проводник. Ходят слухи, что сила Ллойда Ирвэта настолько велика, что ему нужен проводник, чтобы не потерять контроль и правильно направлять энергию.
– А на этот вопрос не я должен отвечать, – ехидно улыбнулся мужчина и снова прожёг меня взглядом. В этот момент я очень пожалела что выжила. – Скажите мне, адептка Маури, как так вышло, что у почти состоявшегося мага случился выброс? Разве вы не знаете, насколько опасно это и для носителя силы, и для окружающих?
Я испуганно икнула и обречено мотнула головой в знак согласия. Да, я прекрасно знаю, насколько опасны выбросы энергии. Как-то, когда я училась на втором курсе у одного из первокурсиков-универсалов случился подобный выброс. Повезло, что в тот момент никого не оказалось рядом. В итоге, жертва была лишь одна. Но в академии был введён недельный траур, и все снова прошли курсы контроля. С тех пор, появились ежедневные медитации для желающих и сеансы с медиумом, который очищает ауру и помогает избавиться от негативной энергии. Естественно, я на эти сеансы не ходила, ведь считала бесполезной тратой времени.
– Вы ведь давно заметили симптомы подступающего выброса, не так ли? – скорее с утверждающей, чем вопросительной, интонацией протянул ректор. – С тех самых пор, как у вас проявился Свет, верно? Вы чувствовали раздражение, злость. Две силы боролись между собой, и это причиняло дискомфорт. Пользуясь Тьмой, вы подавляли Свет. Но нельзя забыть о части себя, ведь таким образом вы перестаёте быть собой.
Я удивлённо молчала. Почему он настолько точно описал то, что я чувствую? С тех пор, как появился Свет, я не могла понять, кто я. В тот момент, когда я использовала его, я не думала, а просто действовала. Это был инстинктивный порыв. Думаю, тогда моё тело и моё сознание отчётливо знали, что нужно делать, чтобы выжить. Сначала я не замечала никаких изменений, но чем отчётливее я осознавала, что я обладаю двумя силами одновременно, тем заметней ставала конфликтность двух противоположных сторон.
Я всегда ощущала, что я словно разделена на две части: на светлую и на темную. Раньше я воспринимала это как шутку, но с того дня, когда я впервые воспользовалась Светом, мне было не смешно. Каждый раз, когда я использовала Тьму, Свет причинял мне боль. Я старалась забыть о нем, подавить его, как какую-то постыдную часть меня, но, кажется, делала только хуже. Этот дискомфорт раздражал меня, заставлял меня злиться. Иногда мне хотелось поговорить об этом с родителями или Иссой, но почему-то каждый раз, когда я открывала рот или бралась за перо, чтобы рассказать об этом, ничего не выходило. Я не знала, что говорить. И как. Полукровок не любят. Даже если их не сжигают заживо и не кидают в них камнями, их презирают. О них тихо шепчутся с осуждением в голосе, когда никто не слышит. В глубине души я понимала, что ни родители, ни Исса не будут так реагировать. Но все же не могла об этом говорить.
– Прошу прощение, Веста, – ректор по-отечески мне улыбнулся. – Это моё упущение. Я должен был настоять на том, чтобы вы ходили на обязательные уроки медитации. Я должен был убедиться, что появление второй силы не причинит вам неприятностей. Вместо этого я решил пустить все на самотёк. Понадеялся на вашу благоразумность, – господин Ирвэт засмеялся. – Тьма всемогущая, как же давно я сам был молодым! Какая благоразумность в таком возрасте?
Я непонимающе улыбнулась и на всякий случай кивнула. Кажется, ругать меня больше не собираются.
– В любом случае, чуть не погибло два студента. Больше нельзя такого допустить. Как наказание за вашу халатность, как мага, я назначаю вам обязательное посещение уроков медитации и сеансов по контролю эмоций. Обязательное, слышите меня? – Ллойд Ирвэт вопросительно вздёрнул бровь, и я поспешила кивнуть. – К тому же, обратитесь к матери. Свет диаметрально противоположен Тьме. Ни один тёмный маг не обучит вас управлять Светом. И наоборот: ни один светлый не объяснит, как справиться с тёмной энергией. Поэтому, будьте любезны, попросите вашу матушку обучить вас. Но что касается баланса... Боюсь, вы должны его найти сами. К сожалению, я понятия не имею, как можно усмирить две противоположные силы. Вам придётся выяснить это самостоятельно.
Ректор неторопливо поднялся и поправил ткань своего изумрудного камзола. Я проследила, как он причёсывает свои седые волосы рукой, и вдруг застыла.
– Господин ректор, у меня еще осталось несколько вопросов, – подала голос я, обращая на себя внимание. – Почему сила пыталась убить меня сейчас, когда в прошлый раз она наоборот спасла мне жизнь, испепелив тот стол без моего приказа?
Господин Ирвэт в замешательстве хмыкнул и несколько раз слегка стукнул своей тростью об пол. Наверное, вопрос был действительно интересным.
– О-о-о, это парадокс. Сила – это неразумный сгусток энергии, единственная потребность которого – существовать. Тьма или же Свет хочет быть использованной, а не утерянной. Если человек пользуется силой, то частички энергии остаются в воздухе, земле, повсюду. Таким способом, сила продолжает существовать. Думаю, вы знаете, что это круговорот. Ведь, фактически, мы черпаем силу из окружающего нас пространства. Сила скапливается внутри нас, в, так называемых, резервах. Потом мы её используем, она превращается в частицы, которые со временем обратно преобразуются в энергию, которая заполняет наш резерв. И так по кругу. Если же человек умирает, то энергия растворяется вместе с носителем, кроме определённых случаев, когда рождается нежить. Понимаете?
Я задумчиво пожевала губу и рефлекторно приложила руку к груди, где формально должен был находиться мой личный резерв с силой. Сейчас я чувствовала, что он почти пуст. Точнее не так. Я практически не чувствовала Тьмы, но ощущала обжигающий Свет.
– Таким образом, если случается выброс, энергия не растворяется, а продолжает существовать. Поэтому и в первом, и во втором случае моя сила действовала в своих интересах, – понимающе протянула я, и ректор одобрительно хмыкнул.
– Да, только выбросы отличаются от обычного использования энергии. Вот еще одна причина, почему они так опасны. После выброса силы, появляются не частицы, а целые сгустки энергии. Они никуда не деваются, поэтому негативно влияют на окружающую среду. На людей, на предметы и остальное. Если маг, потерявший контроль, достаточно силён, то даже после его смерти, его сила может продолжать убивать людей вокруг.
От ужаса я аж вздрогнула. Выходит... Я могла стать причиной гибели не одного человека. Дура. Какая же я дура. Это был первый раз, когда я действительно испугалась своей силы.
– Тогда как так вышло, что я осталась жива? И как выжил Рик, если он был в самом эпицентре бури?
Ректор понимающе улыбнулся и развернулся к двери. Видимо, разговор на сегодня окончен.
– Это уже спросишь у него самого, – бросил напоследок он. – Уже несколько минут возле двери мнётся, гадёныш.
Последние слова господин Ирвэт сказал немного громче, видимо, предупреждая Рика, что уходит. Ректор выждал несколько мгновений и с хитрой улыбкой покинул палату.
– Ну? Заходи уже, – позвала я Адэртада, который очень «надёжно» спрятался за открывшейся дверью. Кажется, он не особо то и пытался быть незаметным.
Демонолог вошёл в палату в своей излюбленной пижонской манере. Слегка вальяжно и расслабленно. Правда, впечатление портили тени под глазами и бешеный, чуть ли не искрящийся взгляд. Рик был одет в чёрную шелковую пижаму, которую ему, наверное, кто-то принёс: в лазарете таких пижам не выдают. Если бы я не знала, что случилось, то подумала бы, что он здесь на отдыхе.
– Почему у тебя лучше, чем у меня? – недовольно спросил Рик, но мы оба прекрасно знали, что это все фарс, вызванный неловкостью. Все палаты были одинаковыми, с теми же сероватыми стенами, колючими старыми пледами и унылой атмосферой.
– Думаю, я нравлюсь господину Эрнилю, – с издевательской улыбкой ответила я. – К сожалению, тут твой шарм и очарование никак не помогут.
Рик устал стоять и присел на краешек стула возле моей кровати. Когда он приблизился, я заметила, что выглядит он не настолько уж и хорошо, как мне показалось сначала. Волосы были растрёпаны, рубашка пижамы застёгнута через одну пуговицу, а на лбу выступил холодный пот. Кажется, ему не особо лучше, чем мне.
– Эй, ты в порядке? – слегка неуверенно поинтересовалась я. – Ректор сказал ты меня спас.
Рик фыркнул, будто бы я сказала какую-то нелепость, и опустил взгляд в пол. Почему он так странно себя ведёт? Даже не отпускает дурацких шуток, как обычно. Неужели настолько плохо?
– Уж получше, чем ты, Маури, – с напускным ехидством ответил мне демонолог. – Ты чуть не умерла, ты в курсе?
– Ты, кстати, тоже, – я закатила глаза, но тут же посерьёзнела. – Я чуть тебя не убила, ты понимаешь?
Внезапно даже для самой себя я всхлипнула. Тёмная Мать, я чуть не стала причиной гибели человека! И чуть сама не умерла. Интересно, ректор сказал об этом родителям? Как они отреагируют, если узнают, что их дочь чуть не стала убийцей?
Слёзы стекали по щекам и скатывались за воротник серой пижамы, которую выдавали всем лежащим в лазарете. Я всхлипывала и не могла успокоиться. Воротник рубашки быстро намок, но я не могла вытереть слезы, потому что не было сил даже шевельнуться. Все, что я могла, это плакать и поскуливать от накатившего осознания.
– Бафун подери этих женщин! – бессильно взвыл Рик. – Почему вы постоянно плачете?
После этих слов рыдания стали еще громче, а тихое поскуливание переросло в настоящие истерические завывания. Я ожидала, что Рику надоест это, и он уйдёт, но вместо этого он достал из кармана платок и всучил мне его в руку. Я бессильно сжала платок, но так и не смогла им воспользоваться. Когда Адэртад понял, что я слишком слабая для этого, он забрал платок обратно и принялся сам вытирать мои слезы. Этот жест настолько меня удивил и разволновал, что всхлипнув еще пару раз, я перестала рыдать.
– Наревелась? – спокойно спросил Рик, положив платок мне под подушку.
Я последний раз судорожно всхлипнула и кивнула. Сказал бы мне кто пару месяцев назад, что буду плакать в присутствии Рика Адэртада, я бы посмеялась. А сейчас мне было даже плевать, что, наверняка, выгляжу я сейчас не наилучшим образом. Представив своё распухшее и красное от слез лицо, я лишь отмахнулась от идеи спрятаться с головой под одеяло. Все, что мог, он уже увидел...
– Как... Как ты меня спас? – спустя некоторое время решилась поинтересоваться я.
***
Рик Адэртад
Веста Маури – очень странная ведьма. Я наблюдал, как она ссорится с какой-то телепаткой, и лишь слегка ухмылялся. Иногда я не понимал, что и зачем она делает. Было ощущение, что она и сама этого не понимает. Её вечные перепады настроения порой пугали, порой удивляли, а иногда – смешили. Ещё никогда в жизни я не встречал подобной тёмной ведьмы: приступы агрессии Весты слишком быстро сменялись резкими и мимолётными вспышками не ясно откуда взявшейся доброты. Разве такой должна быть тёмная ведьма?
– Тебе надоело жить? – угрожающе процедила Маури сквозь зубы. – Икота не самое страшное, что я могу с тобой сделать.
Да уж... Я, как никто лучше, знаю об этом. Странно, что она сдерживается. Обычно проклятие третьего разряда вылетает у неё изо рта быстрее, чем обидчик успевает что-то сделать. Со спины я не мог видеть её лица, но догадывался, что она снова покраснела от злости.
– Обязательно было устраивать эту сцену? – спросил я её, когда девушка с менталистики покинула библиотеку вместе со своим парнем.
Ведьма развернулась в мою сторону, сверкнув глазами, и раздражённо фыркнула.
– Не люблю, когда кто-то лезет в мою голову. Между прочим, телепатам и остальным с факультета менталистики запрещено использовать свои способности без необходимости.
Я закатил глаза. Меня ужасно раздражало, когда она так делала – умничала. Естественно, никто не любит, когда в его голове копаются, но это не значит, что нужно сразу проклинать и лезть в драку. В конце концов, Веста сама виновата. Увидев серо-голубую мантию менталистов, я сразу же поставил блок, чтобы не допустить вмешательства. Маури этого не сделала, и закономерно та девушка прочла её мысли.
– Как и ведьмам проклинать кого-то в стенах академии, – подметил я, решив не начинать очередную ссору.
Веста быстро соскочила с темы и предложила начинать работать. Я согласился и протянул ей одну из книг, ту, что была менее жестокой.
Кто бы сказал мне пару месяцев назад, что я буду добровольно помогать Маури с чем-то, я бы не поверил. Но вот мы сидим друг напротив друга и пытаемся найти полезную информацию, чтобы спасти подругу Весты от самоубийственной идеи. Тьма! Никогда бы не подумал, что пословица «подобное притягивает подобное» настолько правдивая. Друзья у Весты такие же глупые и безрассудные, как и она сама.
Хотя надо заметить, в какой-то мере я даже восхищался этой некроманткой. Додуматься подчинить упыря... Глупо, но самоотверженно. Некроманты всегда были безумными. Именно их запал и готовность даже отдать жизнь ради любимого дела мне и нравились в науке смерти.
– Что-то не так? – поинтересовался я, устав от дёрганий Маури. Она то ерзала на стуле, то поправляла волосы. Дышала она тоже слишком тяжело и громко. – Ты кажешься нервной.
Веста раздражено дернулась, но ничего не сказала. В ответ я получил лишь слабое мотание головой. Да что с ней такое? После того, как ушла та телепатка, она все никак не могла успокоиться. Побуравив макушку ведьмы взглядом еще несколько минут, я отвернулся обратно к книге, но ничего из прочитаного так и не понял. Мысли были совершенно о другом.
В тот день, когда Веста перепутала заклинания призыва и вызвала сильфа, она воспользовалась Светом. Тогда у неё открылась вторая сила, противоположная Тьме. Оказалось, что Маури – полукровка.
Когда я об этом узнал, я удивился, но не сильно. Ведь после того, как она мне об этом сказала, все стало на свои места. Стали понятными резкие перепады настроения, вспышки гнева и прочие противоречия, которые я так часто в ней замечал. В основном мне было плевать на это, потому что это ничего не меняло. Мы с ней не были друзьями, чтобы я переживал из-за этого, поэтому я просто пообещал никому не рассказывать и пошёл своей дорогой.
Возможно, узнай мой отец, что я учусь вместе с полукровкой в одной академии, он тут же примчался к ректору и потребовал бы «чтобы это отродье покинуло стены академии, где учатся наследники многих знатных семей», но я не мой отец. Я понял, что не хочу быть таким, как он, после одного из последних его визитов ко мне.
Узнав, что я расстался с Зайрой, Арамиль Адэртад спешно приехал в академию. Он долго кричал, рассказывая, что нельзя бросать наследницу семьи Линдэман, когда мне вздумается. Отец распинался, насколько выгоден будет такой брак и какими сильными будут наши дети. Я слушал это с ехидной улыбкой на лице и чуть ли не впервые в жизни отчётливо осознавал, что ненавижу его. Ненавижу всей своей душой.
С детства отец навязывал мне свои идеалы. Он учил меня ненавидеть простолюдинов, ведьм, колдунов и обычных людей. Арамиль порол меня за любое непослушание, за каждую плохую оценку и ошибку. В итоге, он выдрессировал идеальную собачонку: я поступил на факультет демонологии, хотя ненавидел это занятие, и даже стал лучшим на курсе. Я убедил себя, что искренне люблю Зайру и предложил ей стать моей девушкой. Сила отцовских слов была столь велика, что я подумывал сделать ей предложение на весеннем балу. Я ненавидел ведьм, некромантов и всех остальных. Правда, любопытство победило, и в тайне от отца я записался на курсы некромантии. Я убеждал себя, что это просто мимолётное увлечение, но в глубине души понимал, что обманываю сам себя. Пытаюсь быть тем человеком, которым я не являюсь.
Засмеявшись после фразы «Верни Зайру или ты мне больше не сын!», я проводил отца взглядом и устало опустился на пол. В тот день я решил, что с меня хватит. Хватит лицемерных друзей, хватит надоедливой и глупой Зайры, хватит презрения к другим и притворства. Вот почему я предложил Весте перемирие. Потому что ненавидел её я не по-настоящему.
От отца мои мысли снова перешли к этой раздражающей ведьме. В тайне сложив пальцы под столом определенным образом, я «включил» магическое зрение. Этого фокуса взамен на одну услугу меня научил парень-медиум. Подобное зрение помогало увидеть человека на субэнергетическом уровне.
Первоначальная Тьма!
Я едва не выругался, увидев, в каком состоянии аура Весты. Всю её фигуру облепили клочки Тьмы. Контур ауры опасно дрожал, оповещая о скором выбросе силы. План созрел моментально.
– Как это жить с двумя противоположными силами одновременно? – напряжённо поинтересовался я, ожидая взрыва в любой момент.
То, что я задумал, было очень рисковано и ненадежно. Но если я отпущу её в таком состоянии, то выброс может произойти в общежитии, и тогда пострадает кто знает сколько людей. Оглянувшись, я убедился, что никого в радиусе двухсот метров нет: специальное зрение я еще не отключал, поэтому оно позволяло мне увидеть чужие ауры даже сквозь стеллажи.
– Нормально, – Веста небрежно пожала плечами и уткнулась обратно к книге.
Своим зрением я видел, что это не так. Контур задрожал сильнее. Осталось только ждать. Мой план был прост – спровоцировать выброс сейчас и попытаться впитать её силу прежде, чем она навредит нам обеим или кому-то еще.
– Почему я тебе не верю? – закинул очередную удочку я. Теперь специальное зрение было ни к чему: клочки Тьмы были вполне материальными. Вокруг фигуры Весты клубилась сила, которую сама ведьма даже не замечала.
Я видел попытки Весты успокоиться, но процесс был необратимым. Три. Два. Один.
– Во имя Первоначальной Тьмы, что это за бесовщина? – вскрикнул я, не ожидая подобного.
Откуда в ней столько силы? Тьма заполонила каждый дюйм пространства. Из-за неё стало настолько темно, что я едва мог различить фигуру Весты. Щупальца Тьмы лезли в рот, ноздри, мешали дышать. Я пытался скинуть их с себя, но сила не слушалась. Эта Тьма была неконтролируемой, дикой. Она не хотела подчиняться. Она хотела подчинять.
– Веста! – я безуспешно пытался докричаться до неё. – Веста, ты должна успокоиться. Иначе ты погубишь себя!
Когда я решился спровоцировать выброс, я даже предположить не мог, что он будет настолько... масштабным. Кажется, я очень сильно недооценивал Маури. Силы в ней было хоть отбавляй.
Веста выглядела устрашающе. Когда она посмотрела мне в глаза, я вздрогнул от внезапного ужаса. Волосы девушки буквально парили в воздухе, как длинные чёрные змеи. Глаза потемнели, налились чёрным. Не было видно ни белка, ни зрачка, ни радужки. В её глазах плескалась Тьма. Кожа тоже понемногу начинала темнеть. Я видел тонкие цепочки вен, наполненные Тьмой. Это был явный признак того, что носитель долго не продержится. Медленно осознавая, что я в самом эпицентре, я не мог не начать паниковать.
– Погублю себя? – нечеловеческим голосом прохрипела Веста. – Глупец. Что если погубить себя это то, чего я больше всего желаю?
После этих слов Маури, или лучше сказать Тьма, дико усмехнулась и взлетела над полом. Я ощущал, что сознание Весты постепенно угасает, тело рушится. Ещё чуть-чуть, и ей придёт конец.
– Черт, черт, черт, – в панике шептал я, пытаясь придумать хоть что-то.
Как бы долго я не думал, но выход был только один. Тот же, что и в самом начале. Впитать её силу в себя. Я прекрасно осознавал, что шанс выжить нулевой. Но если я ничего не сделаю, то умру и я, и она. Лучше хотя бы попытаться, нежели сидеть и ждать своей смерти. До боли сжав кулаки, я выкрикнул во все горло:
– Игуэ нано утэ, мау иу ла.
– Заткнись! – взвизгнула Тьма, но я никак не отреагировал.
Постепенно сила всасывалась в мою кожу, наполняла мои вены, мои лёгкие. Я ощущал, как сила ускоряет биение моего сердца, заставляя его гонять кровь по телу быстрее. Этот процесс был болезненным. Было ощущение, что с меня сдирают кожу. Я кричал, но держал свой резерв открытым, позволяя Тьме заполнять его дальше. Кажется, Веста потеряла сознание, но я уже этого не видел, потому что и сам держался на грани.
В момент, когда я понял, что больше не выдержу, ко мне прорвался Октавиан. Уже теряя сознание, я из последних сил шепнул ему:
– Помоги. Забери остаток.