глава 26: приоритеты
Пара неуверенных шагов; раз, два — Белла выходит из спальни. Шлейф черного платья тяжело тащится за ней, и, пока она шла до гостиной, ей приходилось периодически его поправлять, чтобы просто банально не споткнуться.
— Это была плохая идея, Пабло. — она фыркает, когда снова видит свое отражение.
Гави, сидящий на диване, оторвался от телефона и поднял на нее большие карие глаза. Он с чистой детской невинностью не понимал, что не устраивает ее. Она была прекрасна, даже сейчас, не выспавшаяся, с волосами, собранными в пучок, с недовольным лицом. Белла крутилась у зеркала, пытаясь понять, стоит ли вообще идти куда-то.
Парень подошел к ней и взял за руку; девушку будто ударило током, и она немного отпрянуло. Такое базовое прикосновение было максимально нетипично для него. Так делал Педри. Когда хотел поговорить, когда пытался успокоить. Он так брал ее за руку, аккуратно, поглаживая большим пальцем ладонь.
Белла чувствует, что ее сейчас стошнит от собственных мыслей.
— Ты прекрасна, Белла. — он пытался говорить убедительно, чтобы она, наконец, поверила в это. — Просто... посмотри на себя!
С зеркала на нее смотрело то, на что Белла всеми фибрами души хотела накинуться и придушить.
Пару месяцев назад девушка ни за что бы в жизни не стала испытывать мук совести от какой-то сторонней интрижки, тем более, которая не должна раскрыться. Ни при каких обстоятельствах. А сейчас у нее в горло стоял ком, мешая дышать. Слова Пабло пролетали мимо ушей, что бы он не говорил. Он был рядом, пытался ей помочь, поддержать ее, но его слова не делали лучше, не помогали вовсе.
Ее тело помнило то, что делал Педри. Он был другим, и прикосновения его были другими. Жадные, требовательные, жесткие. Все было совсем иначе, и ей это нравилось до безумия. Ей нравилось его жесткость, ей нравилось, как он никогда не церемонился, как не оставлял ей выбора, кроме как поддаться. Это и ничто другое не давало ей сейчас оставить Педри.
Она его не любила. Белла вообще считала любовь каким-то громким чувством, в котором никогда не видела ничего такого. Безусловно, Гонзалес был чем-то светлым и добрым в ее жизни, но точно не любовью. Он помогал отвлечься от реальности: от странных чувств, переполняющих с головой, от осознания своей зависимости от Пабло, от проблем с алкоголем. Если Гави был тихой гаванью, то он был бушующим штормом, затмевающим все на своем пути.
Но в шторме ты долго не протянешь, не правда ли?
Пабло нежно целует ее в щеку, поправляя спавший рукав платья. Эти искренние проявления собственной нежности пугали его до чертиков. Он боялся спугнуть ее, показаться слишком или, наоборот, недостаточно мягким, а, может быть, и вовсе приестся.
— Ты будешь самая красивая вечером. — такой детский комплимент, а у Беллы щемит сердце. — Все будут смотреть только на тебя.
Лучше бы на нее смотрел только сам Пабло.
Изабелла уже не помнила, как оказалась на их тренировке, пытаясь дрожащими руками заснять хоть что-то. Парни носились туда-сюда по мокрому полю, передавая мяч друг другу в максимально расслабленной атмосфере. Впереди был серьезный матч с Реал Мадридом, и после позорного Эль-Классико им просто было жизненно необходимо реабилитироваться.
Френки устало упал на скамью, глуша очередную бутыль воды. Тренировка жутко выматывала, и сил не хватало даже на то, чтобы просто поднять руки. Он видел, как Пабло, такой же уставший и вымотанный, падает на соседнюю скамейку, приземляясь головой на колени Беллы, что сидела там. Поджав губы от нервозности, девушка проводит пальцами по мокрым волосам, аккуратно почесывая. Парень тяжело дышал, пытаясь хотя бы немного расслабиться.
В это время Гонзалес продолжал бежать. Если для Пабло и было вполне нормальным искать крупицу отдыха, то для него - нет. Он докажет всем (и Изабелле в первую очередь), что он лучше него. Задыхаясь по пути, он добегает до точки и тут же начинает выполнять взмахи ногами.
Он лучше. Он сильнее, быстрее, ловче. Он лучше. Лучше, и Белла когда-нибудь это поймет.
Френки долго смотрел на эту сцену. Долго, пока глаза не устали, и он не прикрыл их, блаженно располагаясь на кресле. Но отдохнуть не вышло: больные уколы совести не давали даже вздохнуть. Он чувствовал их, каждый по-отдельности, и каждый будто нашептывал ему что-то, коря в том, чего он не совершал. Обвинял его в том, что он просто знает чей-то секрет. Он смотрел на это шаткое счастье, но сердце не было на месте.
Из взгляды пересекаются, и Белла читает в его такое явное: «Я так больше не могу». Что сказать, в этом она с Френки явно сходилась. Просто ее совесть не настолько проела ей мозг, чтобы сделать какой-либо решительный шаг.
Но в сердце уже была дыра.
И, когда она делала неуверенные шаги по дорожке, такая красивая, при полном параде, она понимает, что, возможно, стоит заканчивать с этим всем. Гави окружает толпа сумасшедших фанаток; Белла пытается издалека контролировать ситуацию, но резкое прикосновение к оголенной спине заставляет не застыть на месте.
— Ты выглядишь волшебно.
— Прошу, убери руку. — она мычит сквозь зубы, пытаясь сохранить эту беззаботную улыбку на лице. — Мы на публике.
— Разве я не могу сказать комплимент девушке, от которой без ума? — ухмыляется Педри, но слушается девушку и просто встает рядом с ней, так же попадая под объективы камер.
— Можешь. Но ты ошибся адресом.
Она делает пару шагов, оставляя Гонзалеса одного, и не зря. Гави перестает справляться с наплывом фанатов. На лбу у парня вылезла испарина, он пытается отмахнуться и даже оградиться, но это никак не помогает. Белла буквально прорезает толпу, чтобы оказаться прямо перед ним, прикрывая собой. Собирает кучу недовольных взглядов, но это не было для нее проблемой.
— Я думала, вы знакомы с таким понятием, как «личное пространство». — она кричит, раззадоривая толпу лишь больше, но вскоре все понимают, что девушка настроена весьма серьезно.
Педри, заметивший всю эту ситуацию слишком поздно, подбегает к ним, чтобы оттянуть девушку за плечи. Парень сам вызывается успокоить фанатов, но и это не выходит: слишком сильно их разозлила самовольность девушки. В моменте ему приходит в голову уж больно навязчивая мысль.
Ради него она бы этого не сделала.
Толпу начинает разгонять охрана, пока Белла с злостным оскалом на лице что-то бубнит себе под нос. Она глотала этот поток мерзостей, что летела в ее сторону, не позволяя себе снова и открыть рта. Она слушала, и каждое слово татуировкой отпечатывалось на ее мозгу.
Ты его не достойна.