Глава 25
Когда Рэйчел вышла из класса, то почти не удивилась тому, что её уже ждали.
— Ты что, уходишь на две минуты раньше? — спросила она.
Джед непонимающе посмотрел на неё.
— Нет, что за тупость? Ухожу как все — после звонка.
Рэйчел хмыкнула и пошла к своему шкафчику. Джед пошёл за ней. Она полуобернулась. Джед мгновенно отреагировал.
— Что-то не так?
— Да нет... Просто не понимаю, почему ты ходишь за мной.
— По-твоему, ты единственная, кому нужен шкафчик после последнего урока?
— А, ну да...
Джед поравнялся с ней.
— Ты сегодня какая-то нервная. Хотя, чему тут удивляться?
— Чему?
— ...А ещё очень быстро соображаешь, — заметил он с сарказмом, наличие которого весьма удивило Рэйчел. — Но это, наверное, из-за болезни.
Она чуть было не спросила, о какой болезни он говорит, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что скрывается под её шарфом.
— Ты уже звонила брату?
Рука Рэйчел замерла на полпути к тетрадям в шкафчике, которые она хотела взять с собой на время «домашнего обучения». Она глупо посмотрела на Джеда, тот в ответ приподнял брови.
— Нет, что ли?
— Я забыла. Сейчас позвоню.
— Я могу тебя проводить.
Рэйчел устремила на него полный ужаса взгляд.
— Нет, не надо, он...
— А, точно, — на лицо Джеда набежала туча. — А что, он может начать ревновать?
— Мне кажется, он уже приревновал меня... к мистеру Флэтчеру.
Джед вылупил глаза. Рэйчел показалось, что ещё немного, и они бы лопнули.
— Так вот почему он его... того, — он провёл ребром ладони по горлу.
Рэйчел поёжилась.
К счастью, Джед молчал всю дорогу о чём-то задумавшись до тех пор, пока они не вышли на крыльцо. Сначала она не поняла, почему младшеклассники (и даже некоторые старшеклассники) смеются на весь двор. А потом ей на нос упала снежинка, и она заметила, что на траве лежало тонкое покрывало снега. Она улыбнулась и повернулась к Джеду, но не успела опомниться, как он сграбастал её за плечи, резко притянул к себе и поцеловал. Правда, по ощущениям Рэйчел, в данной ситуации больше подходило слово «засосал». Она была настолько ошарашена, что даже не подумала оттолкнуть его и стояла как чурбан. На школьный двор опустилась тишина, кто-то провокационно присвистнул. Рэйчел зажмурилась от жгучего стыда. Спустя вечность он отлип от неё. Она чуть не упала — у неё закружилась голова, — но Джед ловко поймал её за руку.
— Ты что, не дышала, что ли?
Он явно сдерживал смех, и Рэйчел такая заботливость почему-то тронула, так что она только неопределённо помотала головой. Послышалось что-то напоминающее жиденькие аплодисменты.
— По котелку получишь! — прикрикнул Джед, но в его голосе не слышалось раздражения. Скорее добродушная ворчливость.
К Рэйчел вернулось самообладание, и она несильно ударила его по бицепсу.
— Ты что, с ума сошёл, Джед?! Зачем ты это сделал, он же мог увидеть!..
— О, я надеюсь на это! — нарочито страшным голосом ответил Джед и расхохотался.
— Отличное представление, друзья.
К ним подошёл Эдди. Его улыбкой можно было слепить подозреваемых на допросе вместо лампы. До Рэйчел дошло. Но легче ей от этого не стало.
— Ты точно свихнулся! — прошипела она. — Ты не справишься с ним!
Джед слегка обиделся.
— В смысле, не справлюсь?.. — он поймал её скептический взгляд. — Хорошо, у него есть щупальца и пираньи зубы, а у меня — отцовское ружьё. Явится, и я его — бах!
— Это у тебя в голове «бах!», к тому же капитальный, — заметил Эдди. — Мы ведь уже об этом говорили...
— И толку от этих разговоров?! — вспылил Джед, но быстро взял себя в руки и заговорил вполголоса. — Рэй рассказала, что кальмар замочил Флэтчера в приступе ревности. К ней, — зачем-то уточнил он. — Так что всего-то и надо — вызвать у него новый всплеск ревности и, когда он явится...
— Бах, — без особого энтузиазма сказали Рэйчел и Эдди.
Джед выглядел очень довольным.
— Именно!
— По-моему, паршивая затея, — сказал Эдди, — но я тебя этому кальмару на съедение не отдам. Я с тобой.
Рэйчел в отчаянии зарылась пальцами в волосы.
— Вы оба свихнулись! Если он ещё и вас...
Джед и Эдди воззрились на неё, явно смущённые и польщённые, поэтому, не дав ей закончить, заговорили, перебивая друг друга:
— Значит так, я думаю, он может явиться уже сегодня вечером, так что...
— ...идём к тебе, тырим ружьё у твоего отца, кстати, твои дома будут? Надо придумать, куда бы их спровадить.
— Сестёр отец отослал к матери как убийства начались. Сам он, скорее всего, будет патрулировать, хотя он и так почти дома не бывает...
— Твой отец в полицейском патруле? — удивлённо перебила Рэйчел.
— Ну да, я разве не говорил? Он вот тебя видел — когда тебя допрашивали, когда твою бабулю... ну... В общем, Эд, с тебя еда: у нас в холодильнике стая мышей повесилась ещё две недели назад — ни я, ни отец дома не едим.
— Отлично, захвачу из дома отбивных...
Рэйчел чувствовала себя будто в сюрреалистическом сне. Они обсуждали грядущую стычку, из которой скорее всего не выйдут живыми, но волновались больше о еде, как будто собирались на невинный пикник.
— Рэй, ты куда?
— ...Домой.
Джед почему-то посмотрел на Эдди. Тот кивнул и, бросив только короткое «жду», ушёл.
— Ты так и не позвонила братцу?
— Нет, замоталась из-за вас.
— Тогда я тебя провожу.
— Хочешь, чтобы он убил тебя раньше?
Джед только фыркнул.
Большую часть пути оба хранили молчание, думая каждый о своём. В какой-то момент она случайно поймала его взгляд: он смотрел на неё примерно с тем же выражением, что и Кит Брайанс сегодня днём.
— Почему ты так смотришь? — спросила она.
— Как?
— ...Не знаю. На меня так никогда не смотрели.
Джед криво улыбнулся. Так мог бы улыбнуться солдат, знающий, что следующая битва станет для него последней.
— Думаю... надеюсь, что сегодня мы покончим с этим кальмаром.
Рэйчел туманно кивнула. Она чувствовала, что должна была что-то ему сказать, но каким-то образом знала, что любые её слова прозвучат либо избито, либо вообще не подходяще случаю. Её мучило какое-то предчувствие, и она не могла сказать, дурное или хорошее. К её облегчению, Джед нарушил молчание.
— Кстати, зачем ты взяла тетради? Мы же будем присылать задания по электронке.
Рэйчел замялась.
— Я буду писать вручную.
— Чего? Зачем?
Она раздражённо вздохнула.
— Потому что у меня нет электронной почты.
— Пфф, ты ещё скажи, что у тебя Интернета нет.
Рэйчел промолчала. Джед чуть склонился, чтобы заглянуть ей в лицо. На губах у него играла издевательская улыбочка.
— Ты прикалываешься?
— Нет, — буркнула Рэйчел. — Бабушка предпочитала смартфон. А я...
Рэйчел больше всего боялась, что он будет хохотать над ней на всю улицу, но Джед лишь понимающе кивнул (правда, не переставая при этом улыбаться).
— Когда выйдем из-под «домашнего ареста», то подключим, — уверенно заявил он. — Эдди постоянно скидывает что-то смешное. Может, и тебя злючку ему удастся рассмешить.
— Я не уверена, что хочу...
Джед неожиданно резко остановился и подошёл к ней вплотную. Рэйчел отшатнулась — его лицо исказила непонятная эмоция, что-то между отчаянием и яростью.
— Да что с тобой, Рэй?! Ты что, монашка?
— Что? — непонимающе пробормотала Рэйчел.
— Почему ты такая... — он запнулся, мучительно подбирая слово, — холодная? Ты никогда не задумывалась, почему о тебе шептались в школе?
Рэйчел действительно похолодела, но уже от страха. Сердце упало.
— Н-нет.
— Ты как будто... не знаю, дала обет вечного одиночества!
— Такого не существует, — с сомнением пробормотала Рэйчел.
— Да какая, нахрен, разница?! Тебя просто все боятся! А те, кто не боится, считают либо зазнавшейся богатенькой тупицей, либо умственно отсталой.
— Понятно, — глухо ответила Рэйчел. — Я так и знала.
Джед поднял брови.
— Что ты знала?
— Что не нужно тебе доверять, — она почувствовала, как знакомо щемит сердце. — Я простила тебе все издевательства, все унижения, а ты оказывается, ни капли не изменился. Зачем тогда всё это было? Зачем?! — Джед попытался что-то сказать, но она неожиданно толкнула его в грудь с такой злостью, что он пошатнулся. — Знаешь, почему я никого к себе не подпускала?! Потому что на самом деле мне никто не нужен! Я росла без родителей, бабушка почти не бывала дома, и я просто привыкла. Привыкла, что я всегда, всю жизнь буду одна. Такие как я никому по-настоящему не нужны, потому что люди — злые эгоисты и им всегда будет плевать! И знаешь что?! Катитесь со своим дружком куда подальше, и оставьте его в покое! Ему, по крайней мере, есть до меня дело!
Джед слегка попятился. В его глазах читались боль и гнев.
— Что ты несёшь? — прошипел он наконец. — Ты не нужна ему, он убьёт тебя также как Джонсон и Флэтчера. Но сначала выебет. Ты будешь истекать кровью, валяться с вывернутыми внутренностями, а он просто оставит тебя как мусор. Ты этого хочешь?!
Рэйчел сначала покраснела, потом смертельно побледнела.
— Катись отсюда.
Он будто не поверил своим ушам.
— Что?
— Съебись!
Рэйчел резко развернулась и стремглав побежала к дому. Джед остался стоять, потерянный, с безвольно повисшими руками, напоминая некогда могучий дуб, который погиб, не выдержав резкого наступления лютой зимы.
Взбежав на крыльцо, Рэйчел застыла перед входной дверью с поднятой рукой, в пальцах которой сильнее чем нужно был зажат ключ. Пелена слёз застила глаза.
— Успокойся, — прошептала она. — Успокойся!
Ключ звякнул в замке. Дверь открылась.
— Тодд? — позвала она. — Ты дома?
Молчание.
Рэйчел прислонилась к двери и без сил сползла на пол. Из груди больно вырывались рыдания. Тут ей послышались шаги. Медленные шаги. Она приподняла голову и взглянула на лестницу на второй этаж. Первое, что она заметила, были тяжёлые, хорошо знакомые ей сапоги, и почувствовала необъяснимую радость.
— Здравствуй, Рэйчел, — послышался нежный баритон. — Как прошёл день?
Рэйчел застыла. Оффендер показался весь и соблазнительно ей улыбнулся.
— Я слышал, — продолжал он, — что в школе отменили занятия...
Тут он заметил, в каком она состоянии, и быстро приблизился.
— Что произошло?
Рэйчел снова зарыдала, будто в ней открылись шлюзы. Оффендер, не церемонясь, прижал её к себе. Какое-то время они сидели так.
— Откуда ты знаешь про школу?..
— Городок маленький, а люди болтливы. Особенно, женщины, — Оффендер многозначительно усмехнулся. — Как хорошо, что ты не из их числа.
Он как будто втянул запах её волос.
— Я скучал, — пробормотал он, и её нервы завибрировали, откликаясь на его пленительный штробас. Его рука потянула за шарф.
Рэйчел вспомнила про сегодняшнее «представление» на школьном крыльце и поморщилась. Кажется, он ничего не видел. Или делал вид, но Рэйчел было наплевать.
— Я тоже, — ответила она, чувствуя, как шарф сползает с шеи. Медленно, потому что одно короткое резкое движение — и он затянется петлёй.
Она сама не заметила, как приютилась на его груди. Возможно, если бы старая Рэйчел в этот момент посмотрела на себя со стороны, её бы сожрало презрение к самой себе. Он убийца, он убил её любимого учителя, а она прижимается к нему как пятилетняя девочка к огромной игрушке. Ищет у него... чего? Утешения? Защиты? Что в нём такого притягательного? Почему каждый раз при виде его она забывает о том, что он — монстр?
— В городе объявили комендантский час, — проговорила она, — тебе теперь опасно разгуливать по улицам, как прежде.
Оффендер мягко отстранил её и заглянул в лицо. Рэйчел слегка вздрогнула: она всё ещё не привыкла видеть один лишь его рот.
— Ты волнуешься за меня?
Рэйчел пожала плечами.
— Наверное.
Он улыбнулся странной полуулыбкой.
— Не стоит, Рэйчел. Я гораздо сильнее, чем кажусь.
— Но пули тебя всё равно берут.
Оффендер промолчал, продолжая пальцами придерживать её подбородок, словно фарфоровую статуэтку.
— Ты как-то резко изменилась. Ещё вчера прогоняла меня, а сейчас... готова рыдать над моим хладным окровавленным трупом?
Рэйчел резко помотала головой. Она не ожидала, что сказанное так её ужаснёт.
— Я просто запуталась, понимаешь? — она почувствовала подступающие слёзы. — Все эти годы я не испытывала практически никаких чувств, а теперь... я будто в водовороте. Ещё чуть-чуть и я захлебнусь в них. Мне кажется, это неправильно — чувствовать привязанность к тебе, но я... я...
— Ничего не можешь с собой поделать, — понимающе кивнул Оффендер. — Не удивительно, редкая дама способна устоять перед моим магнетизмом, — он довольно усмехнулся. — На самом деле, ни одна. До тебя.
Рэйчел непонимающе посмотрела на него.
— Ты довольно долго сопротивляешься. Это не может не вызывать восхищения.
— Восхищения?
— Да. Но в итоге, — он провёл пальцем по её щеке, — не существует крепости, которую невозможно было бы взять.
Рэйчел неприятно укололо, что он говорит о ней как о трофее, но в сравнении с другими чувствами оно было слабым.
— Мне прийти к тебе вечером?
Рэйчел вздрогнула.
— Ты уходишь?
Он отстранился от неё и грациозно потянулся.
— Хочу совершить последний забег перед тем, как улицы наводнят полицейские.
Слепящей вспышкой возникло воспоминание о кривой улыбке Джеда, о том, как он уверенно говорил о схватке с Оффендером, уверенный в своей неуязвимости. Он так ни словом и не упомянул о сегодняшнем поцелуе, но он лгал ей и раньше. Если сегодня он убьёт их с Эдди, ещё одна часть вины ляжет и на неё.
Но воспоминание, которое физически сделало ей больно, заставило согнуться в три погибели — горькое осознание тогда, на крыше в жуткий дождь, что она снова осталась одна.
Плохо соображая, что делает, она схватила его за руку.
— Нет! Не уходи.
Уголки его рта слегка опустились, будто от удивления.
— Ты сегодня сама не своя. Я обязательно вернусь.
— Нет, ты...
Оффендер молча смотрел, как она плачет. По его безликому лицу, казалось, прошла волна противоречивых эмоций.
— В таком случае, — Оффендер наклонился к её уху и прошептал так, что по её коже против воли побежали мурашки: — не будешь ли так добра приютить меня, пока всё это не закончится? В своей комнате?..