Глава 12
— Это неправильно... Неправильно...
Рэйчел не понимала, что с ней происходит. Ощущения походили на какую-то странную болезнь или даже отравление от паучьего укуса. Тело продолжало гореть и по-прежнему не слушалось. Грудь будто придавило статуей...
«Кожа как камень...»
Рэйчел в отчаянии простонала. Подобный прерывистый стон издаёт лиса, когда гончие загоняют её в угол. Она чувствует тот же парализующий ужас. Отчаяние. Глаза будто затянуты поволокой слёз. С яростного оскала на землю стекает слюна.
Всё что она может, это ненавистью и страхом в глазах прожигать своих убийц.
И в момент, когда зубы гончих впиваются в её тело, кричать почти как человек.
— Всё правильно. Это к лучшему, деревце... — раздался удовлетворённый шёпот из-под сени полей шляпы.
Блеснули острые зубы.
* * *
Ночь выдалась скверной. Рэйчел проснулась в пять утра, совершенно разбитая, будто очнулась после смачного удара по голове. В затылке ломило, будто черепную коробку взламывали воры. Первые пару минут Рэйчел мучило ощущение чего-то горячечного и мерзкого, какой-то отголосок. И тогда она вспомнила, что произошло вчера вечером.
— Пиранья... — прошептала она в потолок и зажмурилась от пережитого ужаса. Закрыла глаза ладонями, будто тяжёлых век оказалось недостаточно.
Повернувшись набок, чтобы взглянуть на часы, Рэйчел скрестила ноги и по телу пробежала тяжёлая сладкая волна. Рэйчел замерла и наморщила лоб, пытаясь понять, отчего она возникла. И словно удар палача на неё обрушились смутные обрывки снов.
Впивающиеся в плечи пальцы.
Горячий шёпот.
Статуя. Ожившая статуя над ней.
В ней.
У статуи улыбка пираньи...
Щёки Рэйчел вспыхнули, она вся съёжилась и обхватила себя руками, словно её рёбра грозили распахнуться как кладбищенские ворота. Холодный пот покрыл лицо плёнкой, к ней мгновенно прилипли волосы. Её трясло.
А мерзкая сладость продолжала пульсировать внизу живота, напоминая о совершённом во сне.
Позже Рэйчел всё же удалось немного поспать, но ей показалось, что она задремала всего на пять минут. Раздался тихий стук, а потом не менее тихо приоткрылась дверь.
— Рэй, — прошептал Тодд, — вставать пора.
Рэйчел почувствовала приближение его руки к своему плечу и резко дёрнулась.
— Да-да, я встаю!
— Ого, ты белая как бумага, — удивился Тодд и всё-таки положил ладонь ей на лоб. — И мокрая как мышь... Ты не заболела?
Рэйчел вздохнула и потёрла пульсирующие болью глаза.
— Нет... Нужно принять душ... Я скоро спущусь.
— Давай, я пока завтрак доготовлю.
Но завтрак в Рэйчел не полез, хотя после душа ей стало немного лучше.
— Хоть чаю выпей, — проворчал Тодд, слегка обидевшись.
— Да пью я...
— Я случайно заметил новую зарисовку в твоей комнате, — как бы между делом сказал он. — Я-то думал, что это за шорох мне спать мешал, а это оказывается ты вчера карандашом так яростно скребла.
Видя, что Рэйчел апатично смотрит в чашку, Тодд аккуратно спросил:
— Ты поэтому такая прибитая?
Рэйчел посмотрела на него, но вспомнив о своём сне опустила глаза.
— А ещё мне опять показалось, что ты с кем-то разговаривала...
— Тодд, я говорю сама с собой.
— Басом? М-м-м...
Рэйчел оцепенела.
— Слушай, Рэй, — Тодд вздохнул и присел за стол напротив неё, — я не идиот. Я всё прекрасно понимаю. Ты уже не маленькая девочка и вполне имеешь право на личную жизнь. Я только не понимаю, почему вы прячетесь... Или это Джед, не говори мне, что это он!
Рэйчел смотрела на Тодда распахнутыми глазами, как кукла.
— Э-это не Джед...
— Слава богу... Но всё равно, если хочешь приводить домой парня, то не бойся использовать для этого дверь... — Тодд помолчал и быстро прибавил: — Но не по ночам! Я конечно жил в разных условиях, но ты всё-таки моя сестра...
— Тодд, — тихо сказала Рэйчел, беря его за руку, — этого больше не повторится.
— Да нет, говорю же, я не против, — замахал руками Тодд. — Просто сказал, что вам незачем прятаться от меня. Ну... кроме определённых моментов... хотя ты моя сестра, и я, естественно, против, тебе же всего семнадцать...
— Это не проблема, — резче чем собиралась ответила Рэйчел, избегая его взгляда.
Повисла тишина. Тодд смущённо улыбался. Рэйчел повторила улыбку и допив чай, стала собираться в школу. Последнее, что она сделала, это свернула свежую зарисовку (не слишком аккуратно, нужно отметить) и сунула в тубус.
* * *
— Не может быть...
Рэйчел тупо смотрела в тубус.
— В чём дело? — спросил мистер Флэтчер, насторожившись из-за выражения её лица.
Рэйчел молча перевернула тубус. На пол посыпались обрывки того, что ещё пару часов назад было её зарисовкой. Мистер Флэтчер удивлённо вскинул брови. Теперь оба тупо смотрели на бумажные лоскуты.
— Не понимаю... Когда... Кто...
— Подожди, а это что?
Тимоти Флэтчер поднял обрывок, который казался ровнее остальных. Это оказался стикер для записей. Мистер Флэтчер молча пробежал глазами содержимое и с перекосившимся лицом передал стикер Рэйчел.
— «Теперь это настоящее искусство. Д.А.»...
— Знакомо? — процедил мистер Флэтчер.
— Это... сказал Виктор. В тот день...
— Который из, Рэйчел?
— Когда был дождь, и они...
Мистер Флэтчер неожиданно ударил кулаком по столу. Рэйчел подпрыгнула. На пол полетел стакан с карандашами и ручками.
— Что значит «Д.А.»? — пробасил он, пытаясь не сорваться на крик.
— Я не зна...
Сверкнула догадка. К горлу подкатил душащий ком. Мистер Флэтчер выжидающие посмотрел на неё. Рэйчел успела заметить, что его гагатовые глаза будто почернели ещё больше.
— Д... Д-джед Айз-зек...
Тимоти Флэтчер втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Хватит, Рэйчел. Мы сейчас же идём к директору Вордсворту, и ты рассказываешь ему всё.
— Всё?..
— От начала и до конца, — процедил мистер Флэтчер и взял ключи от кабинета. — Хватит молчать, Рэйчел.
* * *
— Я не делал этого!
Джеда Айзека и Эдди Скотта вызвали к директору Вордсворту сразу же после сбивчивого рассказа Рэйчел. Там, где не справлялась она, встревал Тимоти Флэтчер, и сейчас вместо неё говорил в основном он.
— Ты не посмеешь отрицать, что вы издевались над мисс Логан в течение нескольких лет, — сказал он, яростно глядя на Джеда. Теперь Рэйчел была абсолютно уверена, что его глаза и вправду почернели.
— Я не мог этого сделать, мы даже не виделись сегодня!
— Мистер Айзек, прошу вас вести себя тише в моём кабинете. А вас, мистер Флэтчер, — не терять достоинства, — сказал директор Вордсворт, смотря на всех присутствующих исподлобья.
— С вашего позволения, директор Вордсворт, — подал голос Эдди, — мы действительно не могли этого сделать, так как даже не виделись с Рэйчел со вчерашнего дня.
— Вам и не обязательно показываться на глаза человеку, которому вы вздумали поднас...
— Мистер Флэтчер! — рявкнул директор Вордсворт.
— Прошу прощения, директор... Но вы не видели, сколько слёз мисс Логан проглотила в моём кабинете. Из-за них, — Тимоти Флэтчер с ненавистью взглянул на Джеда и Эдди.
— Да, но буквально вчера мы извинились перед ней, — с трудом держа себя в руках процедил Джед. — Рэйчел, меня кто-то подставил, у меня и в мыслях не было...
— Это правда, что они извинились, мисс Логан? — спросил директор Вордсворт и устремил на Рэйчел тяжёлый взгляд из-под абсолютно седых кустистых бровей.
Она вспомнила вчерашнюю ночь, пока рисовала. Яростно втирала карандаш в бумагу, потому что не видела линий. Почти ничего не видела.
Из-за слёз.
— Нет.
— Ты что?!
— Мистер Айзек!
— Джед, формально, мы перед ней не извинялись, — заметил Эдди. Рэйчел подумала, что он вёл себя спокойнее всех в этом кабинете.
— Формально? Тогда что он сказал, мистер Скотт?
— Ну...
— Если это было сказано грубо, я вам прощу, — вздохнул директор Вордсворт.
— Он сказал: «Забей на этого мудака». Это о Викторе.
Мистер Флэтчер пренебрежительно фыркнул. Директор Вордсворт прикрыл глаза. Рэйчел показалось, что где-то под его белыми пушистыми усами пряталась улыбка.
— Рэйчел, поверь, если бы я действительно хотел что-то тебе сделать, я бы так не мелочился, — проворчал Джед.
— Тогда остаётся вопрос: кто мог вас подставить, мистер Айзек.
— Бессмысленно, — подал голос мистер Флэтчер. — Для подставы нужна рыбка покрупнее. Прости, Рэйчел. На фоне всего остального это — мелкая пакость.
— «Мелкая пакость»? — проговорила Рэйчел странно изменившимся голосом. — Я работала над этим полночи.
— Рэйчел, я понимаю тебя как никто другой, — сказал мистер Флэтчер, смягчившись. — Я имел в виду, что подставлять его таким способом бессмысленно. Значит, это мог сделать только он.
Рэйчел посмотрела на Джеда. Как ни странно, его лицо, обрамлённое тёмными кольцами, действительно выражало раскаяние.
— Прости меня, Рэйчел, — с трудом проговорил он. С таким трудом извинения даются только тем, кому ни разу не приходилось извиняться. — За всё. Только поверь. Я не делал этого.
Рэйчел смотрела на него. И Джеду впервые в жизни стало не по себе от обвинительного блеска в её холодных глазах.
Потому что раньше этого блеска и в помине не было.
— Я не верю тебе, — произнесла она после долгого молчания.