U
Чей-то локоть больно задевает меня, заставляя отшатнуться. Я надвигаю кепи, в каком-то нелепом страхе пряча глаза, и нахохливаюсь, чувствуя пронизывающий до самых костей ветер.
Или это чей-то взгляд стремится проникнуть под закрытое плотной тканью лицо?
- Прошу прощения.
Замираю, пытаясь вновь обмануть себя, уйти от чужой правды, подменив ее на свою. Но... грабли давно сломаны и восстановлению не подлежат.
Поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. Голубизна глаз обжигает холодом безразличия вместо того, чтобы опалить огнем чувств.
Можно легко обмануться. Но отчего-то не хочется.
- Ничего страшного, - шепчут непослушные губы, дергая уголками и стараясь выдавить уместную в данном случае улыбку.
Больше не в силах сделать даже этого, хоть и надо.
- Это хорошо.
Не слышу ложь, но знаю, что она там есть.
Он не узнает меня. Или просто не желает?
Поворачиваюсь, чтобы уйти. Как обычный прохожий, как обыкновенный незнакомец, как чужой человек, с которым глупо общаться посреди улицы. Ведь он уже не тот Микаэлль, который дружил со мной раньше.
Который любил меня.
- В книжном на улице Фобур Сент. Надеюсь, тебе понравится, - долетают мне в спину тихие слова. Ни оклика, ни имени, ни просьбы - как будто обращается к пустоте. Наверное, так и есть: я - пустота.
Ускоряю шаг, стараясь убежать от воспоминаний. Они абсолютно лишние в нашем мире, как и искренность, приносящая только боль.
Теперь я знаю, что со мной.
Улицы мелькают в глазах, вызывая смех: не знать, куда ты идешь, не помнить, зачем ты существуешь - разве это не смешно? Наверное, нет. Но почему-то улыбка никак не сотрется с лживых губ.
Не замечаю, когда шаги срываются в бег, неся меня по мраку наступающей тьмы.
- Осторожнее!
- Смотри, куда бежишь!
- Никакого уважения!
Асфальт кончается как-то внезапно, и я лечу на слегка пожухлую траву, больше не желая расставаться с улыбкой.
Земля - полная противоположность неба. Наверное, именно из-за этого она и стремится поменяться с ним ролями, даже если увидит это лишь один человек. Глупая, ты все равно никогда не станешь похожим на него, а он никогда не займет твое место. Иначе погибнете оба. Точно так же, как умерла небесная глубина Микаэлля, на жалкую минуту став твердой и беспринципной землей моих убеждений.
...Они прекрасны, эти красные облака, поглощающие свет перерождающегося солнца.
Чувственны и волшебны.
Сгорают и никак не сгорят.
Плывут без всякой цели, даря цель другим людям.
Смех перерастает в плач, росой оседающий на темных изгибах травы. Встаю, старательно отряхивая спину и колени от мелкого мусора, не отрывая взгляда от небосклона до тех пор, пока с него не опускается темнота, укутывая землю теплым мраком объятий.
Мимолетная цель греет сердце, старательно бьющееся о грудную клетку, напоминая, что оно живет и готово жить дальше, ради вот таких непродолжительных желаний, доставляющих особенное удовольствие.
Нужный угол здания выныривает из ниоткуда вместе с вечерними огнями, помогающими луне.
Что из них более настоящее? То, что мы видим. Не больше и не меньше.
...Книжный магазин погружает меня в непривычный запах старых энциклопедий и новеньких, только что вышедших в продажу книг. Таких, как...
- Слабость Масок? - недоуменно повторяю я, стараясь удержать мелькнувшую было мысль. Продавец окликает меня, что-то говоря про позднее время и закрытие, но я не слышу этого, или просто не хочу услышать.
Глянец под пальцами, шелест внутри головы - раз за разом перечитываю имя автора, не осмеливаясь открыть книгу и разочароваться.
А может, наоборот, с головой погрузиться в необходимую мне сейчас искренность?
Посвящается Антонио Монтье. Тому, кто открыл мне взгляд на собственный мир, забрав взамен мой.
Микаэлль Травеси. 2015 год.