Супостат

С застрявшим в горле криком, я резко просыпаюсь, вскочив на месте.

Минуту мне требовалось на то, чтобы осознать, где я нахожусь. Две на успокоение.

Дыхание было учащённым, словно я только что пробежала несколько километров, а пульс ускоренно пробивался по венам. Протерев лицо ладонями, зарылась в волосы, массируя пальцами виски. Шум в голове стихал, давая привыкнуть к тишине, к которой прислушивалась. До моего слуха не доходят никакие шорохи, а значит, тётя Нина не слышала моих ночных припадков. Я кажусь себе не самым лучшим человеком, а точнее, дерьмовым, радуясь её глухоте, оправдывая себя тем, что, возможно, так даже лучше для её нервов. Ведь это значит, что ей не приходится просыпаться от моих воплей посреди ночи и задумываться над тем, что за ненормальную она пустила к себе под крышу.

Дрожь проходит, но мелкий тремор всё ещё остаётся в руках.

Мои кошмары не прекращаются, но можно поздравить себя с тем, что их периодичность сокращается. Как и то, что мне даётся меньше времени на фокусировку внешней обстановки и распознание собственного местоположения. В первое время на это осознание у меня уходило куда больше времени, прежде чем я понимала, что мой кошмар нереален.

Видимо, недавний разговор с Лизой всколыхнул волну эмоций, возрождая в подсознании ненужные воспоминания, что приводило к неприятным сновидениям. На самом деле, несмотря на то, что Лиза знает всё, о чем происходило в моей жизни, я долго не смогла сказать ей главную новость. До сих пор помню, как жгло горло, когда слушала её беззаботное щебетание, собираясь с собственными мыслями.

- Я видела его, - выпалила как на духу.

Последовало глубокое молчание, в котором можно было угадать её озадаченность.

- И... Как?

- Не знаю, - выдохнула после недолгого размышления. – Не знаю, что можно сказать, когда впервые видишь того, кого хотел увидеть всю сознательную жизнь?

Пальцы вцепляются в косу, легонько одёргивая её.

- Как минимум - поздороваться, - отвечает Лизка. – Как максимум это сказать: «Хэй, помнишь ту знойную блондинку, с который ты погулял девятнадцать лет назад? Ну так вот, здравствуй, папочка».

- Мне кажется, если я таким образом начну диалог, то закончу тем, что меня отчислят. Или того хуже, обвинят в клевете и посадят, - простонав, откинулась на кровать, взглядом проходясь по еле видной трещине на потолке. – У него есть дочь.

- Ого, но знаешь, - отвлекшись на что-то, Лиза вскоре вернулась к диалогу, что-то жуя. – Было бы странно, если бы у него не было детей. Ты её тоже видела?

- Ага. И, судя по виду, она та ещё стерва.

- Ну, этому тоже нельзя удивляться, ведь, как-никак, она дочь ректора одного из престижных вузов. Голову на отсечение, что эта куколка идёт на красный диплом, не затрачивая особых усилий для его получения. Ненавижу таких буржуек. Надеюсь, они встретятся с Юлей в одном Аду.

Я усмехнулась её нападке, зная, что Лизкина нелюбимая одноклассница имеет свои связи в лице мамы, которая достаточно известная в кругах нашего высшего поселенского общества. И влиятельная.

Оставшуюся часть диалога Власова выспрашивала у меня подробности, хотя и рассказать было нечего. Возможно, я, даже, разочаровала этого человека, потому что не могла и слова вымолвить, когда он смотрел на меня тогда в кабинете. Помню его взгляд на меня и разбросанную кипу бумаг на полу. Участливый, с долей сочувствия. Взгляд этот казался искренним, как и голос, которым интересовался, всё ли со мной в порядке. Это давало почву моим убеждениям о том, что он совсем не такой, каким описывала его моя мать. Я не была в порядке тогда, пытаясь разобраться с собственными чувствами.

И не была в порядке сейчас.

Встав с кровати, прошествовала на кухню, пытаясь не наступать на скрипящие места на полу. Прохладная, из-под крана, вода была спасительным источником. Опустошив один стакан залпом, лишь тогда побрела обратно в комнату. Перед тем как лечь, я решила проверить время и сколько мне оставалось до будильника. Но взяв в руки телефон, я тут же позабыла о том, что хотела сделать. На экране мобильного сверкало уведомление о новом сообщении. Сердце пропустило пару ударов, остановившись где-то у основания гортани.

Номер был не известным.

Проклиная себя за трусость, не спешила открывать его. Нос защекотало от непонятного предчувствия, потому что мой номер известен лишь двум людям: Лизе и Лизиной маме. Эти два контакта были в моей записной книжке, и никто бы из них не стал отправлять мне сообщения с неизвестного номера.

Затаив дыхание, нажала на клавишу подтверждения.

Сегодня я весьма щедр, выскочка, поэтому даю тебе второй шанс.

Тишину ночи нарушил звук скрежета моих зубов.

***

Глядя на моё убитое состояние, Марина, всё же, решила сжалиться надо мною и не выпытывать события, о которых обещала ей рассказать. Видимо, я выглядела настолько угрюмой и злой, что она не стала расспрашивать меня, лишь кидая мне сочувственные взгляды. Смотря в зеркало, я видела в отражении лишь бледную тень, что была мрачнее тучи и готовая испепелить своим взором. А всё благодаря темноглазому хмырю, вздумавшему поглумится надо мной. Надменный клоп.

Во мне генерировали различного рода ругательства в отношении этого типа, но ни одно из них я не отправила ему. Хотя мне хотелось многое написать ему в отместку. Например, о том, что он может подавиться своей щедростью или засунуть её в свою амбициозную дьявольскую задницу.

Сообщение было отправлено около полуночи, но, видимо, я так крепко уснула, что не слышала уведомления, а когда прочитала, сон как рукой смахнуло. Ярость разливалась по венам, смешиваясь с адреналином, из-за чего уснуть мне удалось лишь спустя час. Я остро реагировала на нарушение личного пространства и этот самоуверенный буржуй нагло перекал эти границы.

Мой телефон завибрировал в кармане, сверкая новым уведомлением. Приостановившись в коридоре, достала его, читая новое сообщение.

Не вижу ответа, выскочка

Уму не постижимо, насколько этот индивид слеп ко всему мнению, что не граничит с его пониманием. И я не могу это игнорировать, печатая ответ:

Не стоит из-за меня нарушать свои принципы, мистер я-не-предлагаю-дважды. Мой ответ «нет». Спроси ты хоть раз сто. Я ничего не должна тебе. И сотри мой номер.

Мне хочется закончить матом или любым другим ругательством, но я держу себя в руках, нажимая «отправить». Малая надежда на то, что он отстанет от меня, пропадает, когда, спустя полчаса, мне прилетает новая СМС-ка.

Я давал тебе шанс на бесконфликтное решение этой ситуации, но ты сама желаешь всё усложнить. Поверь, мои последующие условия тебе не понравятся, маленькая выскочка)

Грёбанная скобка в конце не меняет того дела, что Елизар выбешивает меня всем текстом, и в следующем сообщении я уже не сдерживаюсь.

Можешь идти к чёрту со своими условиями, золотой мальчик.

Проходит какое-то время, и я сижу на паре, когда он отвечает мне:

Я уже оттуда

Больше ничего не пишу ему, давая тешить себя мыслью, что последнее слово остаётся за ним. Удивляюсь, тому, как легко он вывел меня из себя, побуждая вести с ним диалог. Я могла проигнорировать его, но об этом сообразила лишь сейчас. И это действительно удивительно. Он вызывает во мне абсурдные эмоции. Даже сейчас, пытаясь сосредоточиться на лекции, я то и дело вспоминаю его лицо. Оно, бесспорно, красивое, но ещё меня интересует, что скрыто за этим фасадом. Мне охота вскрыть его привлекательную черепную коробку, достать мозги и покопаться в них в поисках ответов на вопросы, которые возникают у меня.

- Ты вообще в курсе, что ты разговариваешь вслух? – Марина смотрит на меня с долей... Хм, я не знаю, что именно выражает её взгляд. Беспокойство опасение, насмешка, веселье? Возможно, всё сразу. – Не думала, что ты настолько кровожадная, ботанша.

- Это в который раз подтверждает то, что ты мало знаешь о ботаниках.

- Это подтверждает то, -хмыкает она. – Что мало что знаешь о таланте врать, Софи. С твоим норовом, возможно, ты бы дала фору даже самому господину Грею в его красной комнате.

- Не переусердствуй со сравнениями, - отмахиваюсь, морщась. – С твоих уст это звучит так, словно я лошадь.

Но на ум тут же приходит образ меня в этой комнате и держащую в руках красную плётку. Может, Вебер права, говоря о моей кровожадности. Потому что я без какой-либо доли отвращения могу спокойно представить, как хлестаю этой самой плёткой этого мои-условия-тебе-не-понравятся по его амбициозной заднице, выбивая из него всё его грёбанное тщеславие.

- Ох, но ты та ещё тёмная лошадка, - Вебер усмехается, подмигивая мне. – Тёмная и хищная. И чью же голову ты хотела вскрыть?

- Нашего лектора, - мой язык быстрее, чем мои мысли. Брови Вебер удивлённо взлетают, когда она, оторвавшись от меня, смотрит на препода. И я вместе с ней пялюсь на него, а в голове обзываю себя идиоткой.

Вышеупомянутый мужчина, средних лет, не замечал наших взоров. Монотонно читая лекцию, он иногда делал паузы, хмуря нос и в этот момент у него было очень комичное лицо, словно он вот-вот чихнёт.

- Серьёзно? – с великим скепсисом спрашивает Марина. – Если это, - кивком указала на преподавателя– Для тебя привлекательно, то твои вкусы гораздо специфичнее, чем у Кристиана Грея.

Её взгляд так и говорил: ало, я не совсем тупая. Точнее, не настолько.

Смешок вырвался из моей груди. После него последовал ещё один. Маринкина наигранная суровая гримаса выглядела слишком уморительно. Сдавшись, я, всё же, поведала ей обстоятельства, при которых познакомилась с Гешей. Было очень тяжело не привлекать внимание, поскольку Вебер то и делала, что либо восклицала, либо хохотала надо мной.

- Клянусь, ей Богу, ты кто угодно, но не ботаничка, - хихикала Маринка, стараясь говорить шёпотом. – Откуда ты?

- Из вселенной дерзких заучек.

- Ты просто гроза мужских яичек, - Марина не могла успокоиться, из-за чего была удостоена недовольным взглядом препода.

- Чёрт возьми, - воскликнула она, когда мы уже шли на другую пару. – Теперь ты точно обязана пойти со мной.

Не утруждая себя ответом, наклоняюсь к тетради. Я знаю, что Марина будет всеми способами тянут меня в клуб, и, кто знает, возможно, я сама этого хочу. Но у меня есть время, потому что сомнения всё ещё одолевают мою голову.

Если не считать парочки сообщений от Елизара, то больше, на этот день, курьёзов никаких не было. Самого Демона и его компашку я не видела, что уже можно считать удачей. Геша, так же, не появлялся на горизонте, но, как оказалось, присутствие этого парня не являлось для меня раздражающим фактором, поэтому его можно и не считать за проблему. Скорее, в нём для себя я наблюдала лишь парочку плюсов, которые могли бы мне пригодиться.

Поздним вечером мне прилетела ещё одна СМС-ка.

Уверена?

Всего одно слово, а на меня уже накатывает волна раздражения. Действительно, насколько же должна быть высока колокольня, с которой он плюёт на иное мнение?

Не отвечаю ему, не желая провоцировать дальнейший диалог, потому что уверена, что он продолжит слать мне сообщения. Если этот недомерок решил позабавиться, то пусть делает это в одиночку.

Субботний день оказался весьма хлопотным. Я не думала, что выездной требует столько подготовки. Нет, я видела пару раз, как носилась Света по кухне, подготавливая коробки с едой и все необходимые приборы. Но когда ты сталкиваешься с этим сам и впервые, то эта нервотрёпка ощущается во всей мере своего ужаса. Ближе к вечеру и вовсе перестала понимать, что и для чего я делаю. Когда всё было упаковано и собрано в небольшой фургончик, мы все, с облегчением, сели на свободные места. Со мной было ещё три официанта. Две девушки и парень, такой же новенький в этом деле, как и я. Но отдыхом наслаждались мы недолго, поскольку по прибытию, нам пришлось выгружать всю эту провизию и нести на выделенную кухню, чтобы заново всё это распаковывать.

Олеся, так звали одну из девушек, что осталась со мной, выгружая содержимое коробок и помогая расставлять закуски на тарелки. Вдыхая аппетитные запахи, я вспомнила, что ела последний раз часа четыре назад. И мой желудок решил услужливо напомнить об этом.

- Держи, - с улыбкой Олеся сунула мне в руки одну из тарталеток, надкусывая вторую. Ни словом не возражая, приняла еду из её рук, тут же откусывая кусочек. – Не волнуйся, - жевала она, в то время как всё моё нутро пело «Аллилуйя», пока я доедала одну из наивкуснейших тарталеток в своей жизни. – Эти пижоны всё равно не заметят, если пара закусок пропадёт. К тому же, - она подмигнула. – Здесь всегда остаётся навалом еды.

Наверное, в этом было что-то не правильное, но кто я такая, чтобы спорить с опытом этой девушки. Мы заходили с чёрного хода, поэтому фасад здания рассмотреть не удалось, но, оказавшись в главном зале, не могла сдержать короткого трепета, ибо он поражал своей внушительной роскошью. Мы сервировали небольшие столики, но я то и дело украдкой осматривала интерьер особняка, в котором мы находились. Словно я очутилась в одном из фильмов, оказавшись на одной из вечеринок высшей элиты общества. Но реальность такова: я не в кино и мои обязанности – это разносить закуски для этой самой элиты, а, так же, убирать остатки еды со столов. Судя по невозмутимым лицам, обеим моим напарницам не впервой присутствовать в такого рода местах. А вот парень, Глеб, как и я, с восторгом озирался по сторонам, ничуть не смущаясь своему изумлению.

- Ты посмотри какая люстра, - шептал он мне, когда мы раскладывали приборы на столе. – Она больше, чем моя комната. Уверен, что и стоит больше, чем наша квартира.

Я лишь улыбнулась его искреннему выражению таких, по-детски милых, эмоций. Мы продолжали выносить закуски и уносить лишний мусор. Гора грязной посуды скапливалась на кухне, и кто-то, по очереди, оставался там, чтобы складывать всё в коробки и доставать новое. Я продолжала тайком разглядывать окружающих, замечая, что здесь было больше мужчин. Женщины здесь присутствовали, скорее, за компанию, нежели как официальные гости.

Проведя здесь уже более двух часов, мой голод ощущался явственнее и, вскоре, руки начало подрагивать. В животе урчало, но я старательно не обращала на это внимание, сосредотачиваясь на разносе, а не на том, что на нём лежит. Я зашла на кухню, когда Олеся убирала мусор в мешок.

- О, я тебе оставила немного еды, - улыбнулась она, кивком указывая на разнос с небольшим ассортиментом закусок, слегка помятых на вид. Но по мне, сейчас даже кусок хлеба был бы аппетитен. – Что-то народу всё больше и больше, - нахмурила нос, выглянув в коридор, ведущий в общий зал. – Ладно, ты перекуси, а я пойду. Кстати, - её тон понизился. – Я отложила нам пару баночек икры и пару пачек чая, - улыбка её стала заговорчески хитрой. – Дома поешь.

В углу, где она показала, стояло несколько банок красной икры и, судя по виду, дорогого листового чая.

- Нет, спасибо, - покачала головой.

- Точно? – сощурив глаза переспросила, и, не дождавшись моего ответа, пожала плечами. – Как хочешь. Тогда закинешь всё в мою сумку, она под раковиной.

Кинув мне это, Олеся исчезла, оставляя меня наедине с горой неразобранной посуды и парой тарталеток, с которыми я медленно расправлялась, смакуя и наслаждаясь каждой. Зажав в зубах одну, присела на корточки, открывая Олесину сумку и запихивая туда всё ею припрятанное добро.

Негромкий смешок над моей головой был подобен выстрелу, что оглушал, вынуждая замереть на месте. Тело окаменело, в то время как каждая мышца была напряжена. Я не поднимала голову, ощущая, как шевелятся волосы на моём затылке.

Дерьмо.

Всё моё напряжение и поселившийся в животе холодок были вызваны не из-за того, что меня поймали на, можно сказать, краже. Здесь большую роль играло то, кто именно поймал меня на этом.

Дерьмо.

Не было нужды смотреть на верх, чтобы узнать, кто поймал меня, потому что всё моё нутро уже знало того, кто это. Но я, всё же, это делаю. Поднимаю голову для того, чтобы упереться взглядом в чёрную топь тёмных глаз, пронизывающих меня.

И в первую секунду мне хочется выругаться. Очень громко и смачно. Потому что этот ублюдок открыто усмехался, глядя на меня сверху вниз. Его взгляд выражал полное доминирование и превосходство. В данный момент он, наверное, ощущал себя сраным властителем моей вселенной, глядя на меня сквозь объектив своей камеры.

Елизар

Этот сукин сын снимал меня на свой телефон.