Возвращение
Прошло несколько дней с тех пор, как Халид перевёлся в новую школу. Он начал чувствовать себя комфортно, не только рядом с Айшей, но и с другими учениками. Иногда он пересаживался от одной парты к другой, заводя разговоры с одноклассниками. Айша радовалась: ребята приняли Халида с теплотой и вниманием.
Он начал привыкать и к самому городку, нашёл местные мечети и стал часто туда ходить. И вот однажды, в один из таких вечеров, он снова пришёл в мечеть на молитву. Солнце уже зашло, и в небе начали мерцать первые звёзды.
— Ассаляму алейкум, — слышал он от братьев по вере и тепло отвечал на их приветствия.
И вдруг заметил знакомую фигуру, Усмана.
Халид знал, что в школе у него не самая лучшая репутация: он часто прогуливал уроки, держался с сомнительной компанией и бывал у директора так часто, что тот кабинет уже прозвали его «вторым домом». Ходили даже слухи, что Усман принимает наркотики… Халид слышал это, но не спешил судить.
«О вы, которые уверовали! Сторонитесь многих подозрений — ведь некоторые из них грех. И не подслушивайте, и не злословьте друг о друге…»
(Сура «Аль-Худжурат», аят 12)
Халид часто вспоминал этот аят. Он всегда старался направить разговор в доброе русло, а если не удавалось — просто уходил.
Усман стоял у входа в мечеть. Он будто бы собирался зайти, но не решался — словно некая невидимая сила останавливала его.
Халид невольно задержал на нём взгляд. Усман был худощавым, но спортивного телосложения. Длинные руки с выраженными мышцами предплечий говорили о физической активности. Подтянутое, стройное тело, уверенная осанка — всё это Халид заметил ещё на уроке физкультуры, когда они играли в баскетбол. Тогда многие девушки из других классов приходили и сидели на скамейке, явно ради Усмана. Его обтягивающая чёрная футболка подчёркивала фигуру, а под тканью отчётливо проступали грудные мышцы и пресс.
Сейчас же Усман выглядел иначе. На нём была чёрная свободная толстовка, из-под которой выглядывала белая удлинённая футболка. Широкие чёрные брюки и белые кроссовки завершали образ. Всё вместе создавало расслабленный уличный стиль — словно он хотел спрятать что-то за этой мешковатой одеждой. Или, может быть, спрятаться сам.
Его внешний вид излучал замкнутость, отчуждённость. Прохожие обходили его стороной. Его тёмные волосы были растрёпаны лёгким ветром, пряди мягко ложились на лоб, чуть прикрывая брови.
— Не заходишь? — Халид подошёл к нему. Белая джалабия сидела на нём идеально, а на голове красовалась такого же цвета тагия.
— А… я… ну… — Усман начал заикаться, не зная, что сказать. Ему было стыдно. Стыдно, что пришёл в мечеть после всего, что натворил. А тут ещё и одноклассник — увидел его таким жалким, потерянным, недостойным… Именно так он думал о себе.
— Раз пришёл, заходи. Это же Дом Аллаха, — спокойно сказал Халид.
— Я хочу… но не могу…
Халид посмотрел на него с сочувствием. В его взгляде не было ни осуждения, ни удивления. Он знал: через это проходят многие. Даже пожилые. Даже те, кто всю жизнь жил вдали от веры, но в итоге — вернулись. К Милости Аллаха.
— Никто из нас не заходит в мечеть потому, что свят, — сказал он. — Мы приходим сюда, потому что нуждаемся в Милости Аллаха. Не позволяй шайтану внушить тебе, будто ты недостоин.
Усман опустил взгляд. Его пальцы сжались в кулак. Внутри всё горело — от стыда, от боли, от голосов, что кричали в голове:
«Ты грязный. Ты грешный. Ты не заслуживаешь прощения Аллаха».
Но рядом с этими голосами шептал другой — тихий, нежный, как весенний ветер:
«Скажи: "О рабы Мои, которые поступили неосмотрительно по отношению к себе! Не отчаивайтесь в милости Аллаха! Поистине, Аллах прощает все грехи. Воистину, Он — Прощающий, Милосердный».
(Сура «Аз-Зумар», аят 53)
— А если… если я испачкал себя до предела?... — прошептал Усман почти неслышно.
Халид мягко улыбнулся:
— Ты не сильнее своих грехов. А Аллах, сильнее и твоих грехов, и твоего стыда. Раз ты пришёл сюда, значит, тебя уже зовут. Значит, дверь открыта. Осталось только сделать шаг.
Он положил руку на плечо Усмана.
Усман сглотнул ком в горле. Сделал шаг. Потом второй. Третий. Свет, льющийся изнутри мечети, будто звал его. Не было толпы. Не было осуждающих взглядов. Только ковры, тишина и то место, где Аллах слышит каждого.
Они зашли внутрь. Усман снял обувь и огляделся. Сердце колотилось, но уже по-другому. Он не чувствовал себя чужим. Напротив, будто вернулся туда, где его ждали всё это время.
Спокойствие, которого так не хватало, окутало его, словно тёплый плед в холодную ночь.
Он заметил детей лет семи-восьми, играющих в догонялки. Их звонкий смех эхом отдавался под высоким куполом мечети. Отцы пытались их успокоить, но малыши продолжали бегать, весело уклоняясь от рук.
Усман с лёгкой улыбкой наблюдал за ними, как и другие верующие, с особой теплотой.
Вдруг в мечеть зашла кошка — белоснежная, с голубыми глазами. Дети замерли, а потом с восторгом бросились к ней:
— Ты не голодная?
— Хочешь, я тебя заберу? Мы с папой и мамой будем о тебе заботиться!
— Ма Шаа Аллах, какая ты красивая…
Усман смотрел на это, затаив дыхание. В этих словах, в этом свете он почувствовал то, что давно потерял, чистоту. И понял: душа всё ещё хочет быть рядом с Аллахом.
— И часто ты тут бываешь? — произнёс Усман, глазами осматривая мечеть.
— Очень часто. Знаешь, Пророк ﷺ сказал:
«Семь человек будут под тенью Аллаха в тот день, когда не будет иной тени, кроме Его:
1. Справедливый правитель;
2. Юноша, выросший в поклонении Аллаху;
3. Человек, чьё сердце привязано к мечети;
4. Два человека, которые полюбили друг друга ради Аллаха, и они встретились и расстались ради Него;
5. Мужчина, которого звала красивая и знатная женщина, но он сказал: «Я боюсь Аллаха»;
6. Тот, кто жертвовал тайно, так что левая рука не знала, что дала правая;
7. И тот, кто вспоминал Аллаха наедине — и у него потекли слёзы». (Хадис передали аль-Бухари и Муслим.)
— И всё же ты так много знаешь об Исламе… Аллах тебя выбрал, раз ты уже в подростковом возрасте стал близок к Нему, — произнёс Усман. На его лице не было улыбки, и он глубоко задумался:
Аллах не выбрал меня, и поэтому я утопал в грехах, верно? Я не заслуживаю Его милости, да? Он отказался от меня? Отвернулся?..
—— Передано от нашего Пророка ﷺ, что Всевышний Аллах сказал: «Если раб приблизится ко Мне на пядь, Я приближусь к нему на локоть; если он приблизится ко Мне на локоть, Я приближусь к нему на сажень; а если он направится ко Мне шагом, Я устремлюсь к нему бегом», — произнёс Халид, словно читая мысли Усмана.
—Аллах никого не оставляет, Усман, — тихо добавил он, посмотрев на него с теплотой. — Это мы уходим. Это мы забываем. Но стоит только сделать шаг, и Он уже рядом. Он всегда был рядом.
Усман отвернулся, скрывая глаза. Горло сжало, в груди потеплело. Впервые за долгое время он почувствовал, что не один. Что не всё потеряно.
— Я ведь… я правда хочу вернуться, — прошептал он. — Но как? С чего начать?
Халид слегка улыбнулся:
— С одного покаяния. С одной молитвы. С одного искреннего: «О, Аллах, прости меня». Это уже путь. И если ты по нему пойдёшь, Аллах Сам поведёт тебя. Только не останавливайся. Даже если упадёшь, вставай. Воистину, Он — Любящий и Прощающий.
Усман глубоко вдохнул. Мечеть больше не казалась просто зданием. Она стала местом, где душа впервые за долгое время обрела надежду.
Они вместе совершили магриб-намаз. Усман немного путался, но всё же дошёл до конца. После завершения молитвы они решили остаться в мечети до иша-намаза. Сидели, разговаривали, и вдруг к ним подошли двое пожилых мужчин. На их головах, как и у Халида, были тагии.
Оба юноши встали из уважения к ним и помогли им присесть.
— Какой красивый юноша, Аллахумма барик, — сказал один из стариков, имея в виду Усмана. Тот смущённо улыбнулся.
— Да, да, — подхватил второй. — Я его высокий рост ещё тогда заметил, когда он только вошёл сюда.
— Верно, — добавил первый. — Но и Халид тоже очень красивый и добрый.
Услышав комплимент в свой адрес, Халид с благодарностью улыбнулся.
Старики устроились поудобнее, скрестив ноги, как привыкли за долгие годы молитв и собраний в мечети. Лицо одного из них было исписано глубокими морщинами, а глаза сияли добротой.
— Как зовут тебя, сынок? — обратился он к Усману.
— Усман, — ответил тот, чуть приглушённым голосом. — Усман, сын Рустама.
— Маа Шаа Аллах, благородное имя, — кивнул старик. — А знаешь, Усман... тот, в честь кого ты назван, был одним из самых скромных и праведных людей этой уммы. Хайя (стыдливость) не покидала его, даже когда он был один.
— Правда? Я не знал... Расскажите про него? — с интересом произнёс Усман, чуть подавшись вперёд.
Старик улыбнулся. На его лице отразилась радость—видно было, как он любит говорить о сподвижниках.
— Усман ибн Аффан, радиАллаху анху… Он был третьим халифом после Пророка ﷺ. Один из первых, кто принял ислам. Человек с таким мягким сердцем, что Пророк ﷺ дважды отдал за него своих дочерей. Поэтому его называли «Зун-нурайн», обладатель двух светов.
— Он был зятем Пророка? — удивился Усман.
— Да, — кивнул второй старик, вступая в разговор. — Сначала женился на Рукии, а после её смерти — на Умм Кульсум. Обе были дочерьми Посланника Аллаха ﷺ. Такое почтение, это нечто особенное. Даже сам Пророк ﷺ сказал: «Если бы у меня была ещё дочь, я бы отдал её за Усмана.»
— Субханаллах… — прошептал Усман.
— Он был невероятно стыдлив. Даже ангелы стеснялись его. Представь себе: Пророк ﷺ сидел с раскрытыми коленями, и к нему вошёл Абу Бакр — он не изменил положение. Затем вошёл Умар — он всё ещё сидел, как был. Но когда вошёл Усман, Пророк ﷺ прикрыл свои колени. И когда его спросили почему, он сказал: «Неужели мне не следует стыдиться того, кого стесняются ангелы?»
— Ангелы… — Усман едва выдохнул. Ему стало тепло, будто кто-то положил руку на сердце и сказал: «Ты можешь быть таким. Аллах видит твоё стремление.»
— А знаешь, — добавил Халид тихо, — он щедро жертвовал ради Аллаха. Когда люди страдали от засухи, Усман выкупил целый колодец, чтобы мусульмане могли пить бесплатно. И во время похода снарядил огромную армию из собственных средств.
Старик с чётками в руках кивнул:
— И несмотря на всё это, он никогда не возгордился. Никогда не ставил себя выше других. Он умер шахидом, читая Коран. Его кровь пролилась на слова: «И Аллах достаточен тебе как Покровитель».(3:173)
Усман сидел молча, впитывая каждое слово. Имя, которое раньше для него было просто именем, теперь наполнилось смыслом. Ответственностью. Надеждой.
— Ин Шаа Аллах, я тоже стану стыдливым. И добрым. И щедрым, как он. — прошептал он, почти себе под нос.
Старики обменялись тёплыми взглядами и с одобрением улыбнулись.
— Сначала, намерение. Потом, шаг за шагом, сынок.
Один из них мягко положил руку на плечо Усмана.
— И запомни: если Аллах вдохновил твоё сердце на это— значит, Он уже приблизил тебя.
Приятное чувство разлилось по его груди, будто кто-то зажёг там светильник. На лице Усмана появилась яркая, но одновременно нежная и стеснительная улыбка.
Он посмотрел на стариков с искренней благодарностью и, чуть склоняя голову, произнёс:
— Пусть Аллах одарует вас самым высоким степенем Рая, сделает вас приближёнными к Себе, простит ваши грехи и дарует вам вечное блаженство в Джаннат аль-Фирдаус...
Слова, сказанные с таким теплом, проникли глубоко. Один из стариков вдруг смахнул слезу, но она всё же скатилась по его щеке. Его глаза затопило что-то большее, чем просто эмоции, это была нежность, благодарность, возможно, даже воспоминания.
Усман растерялся, запаниковал:
— Ой, простите… Я… Я не хотел… Вы в порядке? Простите, пожалуйста… — торопливо начал он.
Халид тоже встревожился и подошёл ближе.
— Дядя, всё хорошо? Вы чувствуете себя нормально? — спросил он, наклоняясь.
Старик слегка засмеялся сквозь слёзы и покачал головой.
— Нет-нет, дети… Всё хорошо. Просто… я не думал, что услышу такую дуа от юноши в наше время. Это… это великая милость Аллаха.
Он вытер глаза и посмотрел на Усмана с глубокой нежностью.
— Пусть Аллах укрепит тебя, сынок. Я прожил немало лет, но сегодня ты стал для меня напоминанием. О том, что даже одна искренняя душа может разжечь свет в других.
Усман стоял в смущении, но в груди разливалось странное, сладкое тепло. Он не знал, что сказать. Но чувствовал, что эти минуты, одни из самых значимых в его жизни.
Переводы и пояснения:
Джалабия (араб. جلابية) – свободная традиционная одежда, чаще всего в виде длинного платья или туники, которую носят мужчины и женщины в арабских странах. Удобна и соответствует требованиям скромности в исламе.
Тагия (араб. طاقية) – мусульманская мужская шапочка, покрывающая голову. Часто надевается во время молитвы, как проявление уважения и следования сунне Пророка ﷺ.
Шайтан (араб. شيطان) – дьявол, сатана; враг человека, стремящийся сбить его с прямого пути. В Коране он упоминается как тот, кто клянётся сбивать людей с пути Аллаха.
Аль-Бухари и Муслим (араб. البخاري ومسلم) – два самых достоверных сборника хадисов в исламе. Имам аль-Бухари и имам Муслим собрали высказывания Пророка Мухаммада ﷺ с высокой степенью достоверности.
Умма (араб. أمة) – община, народ. В исламском контексте означает всемирное сообщество мусульман, объединённых верой в Аллаха.
радиАллаху анху (араб. رضي الله عنه) – «Да будет доволен им Аллах». Эта фраза произносится после упоминания сподвижников Пророка ﷺ в знак уважения и признания их праведности.
Халиф (араб. خليفة) – преемник, наместник. В исламской истории — правитель мусульман после смерти Пророка ﷺ, возглавляющий мусульманскую умму и соблюдающий шариат.
Сподвижники (араб. الصحابة) – Сахабы; те, кто видел Пророка Мухаммада ﷺ, уверовал в него и умер мусульманином. Их жизнь служит примером для мусульман всех времён.
Субханаллах (араб. سبحان الله) – «Пречист Аллах». Фраза, выражающая восхищение, удивление или признание совершенства и чистоты Аллаха от всякого недостатка.