𝐄𝐥 𝐆𝐀𝐓𝐎 & 𝐏𝐑𝐈𝐍𝐂𝐄

• ✙ •

Преследуя человека, рок не ставит себе задачи его догнать.

Богам Смерти запрещено вмешиваться в судьбу человека. Они могут лишь наблюдать. А пассажиры машины времени должны быть крайне осторожны, чтобы случайно не столкнуться с собой в прошлом или будущем. Дабы не разорвать тонкую материю пространственно-временного континуума.

Во всём и всегда человеку или богу ради собственного блага следует придерживаться баланса. Думать, прежде чем что-либо делать. И жертвовать ради приобретения.

Но чтобы спутать все карты, умнейшему из умных достаточно просто влюбиться. И сразу стройные теории летят в тартарары. Взмах крыльев бабочки рождает бурю, а Боги Смерти умирают, превращаясь в пепел...

Спустя неделю в разлуке, без возможности даже просто поговорить, двое вполне здоровых молодых людей, разделенных полноводной рекой и непримиримой враждой своих семей, неуклонно приближались к срыву и безумию. И пока в поместье клана Хван всё было относительно спокойно. На противоположном берегу Хангана, в доме Ли-старшего бушевали скандалы со стрельбой и порчей мебели. Однако спустя несколько дней в режиме активных боевых действий против собственного сына, старик Ли окончательно выдохся. Как и ожидалось, победила молодость.

— Ладно, черт с ним! — Джи Вон упал в последнее оставшееся целым кресло в гостиной первого этажа и тяжело вздохнул. — Хочет трахать сынка Десона? Я не против. Совет да любовь.

Феликс приблизился к отцу, держа в руках толстый бокал для виски, в котором он развел в какой-то прозрачной жидкости мелкий белый порошок. Аккуратно помешивая это дело трубочкой, омега протянул отцу стакан.

— Вот, — улыбнулся Феликс. — Выпей, папочка. Тебе сразу станет легче.
— Спасибо, детка. — Джи Вон едва не прослезился, протягивая руки к стакану.

Его сын омега – внимательный и чуткий мальчик. Отпаивает отца балтийским чаем. Ну что за чудо-ребенок. Старик Ли с удовольствием опрокинул в себя бокал с прохладной жидкостью, наплевав на предосторожности и никак не ожидая подвоха от собственного сына. И лишь проглотив терпкую жидкость с явным медицинским ароматом, альфа поморщился и поднял на сына глаза.

— Это что за хуета? — с трудом сглотнув горькую от лекарства слюну, вопрошал Ли-старший.
— Как что? Сердечный порошок, — усмехнулся Феликс. — Разведенный в воде. Как и прописал господин Сонг. Он всё-таки врач в пятом поколении. Думаю, не стоит игнорировать его рекомендации.

Он отобрал у отца пустой стакан и как ни в чем не бывало двинулся к бару. Джи Вон даже рассердиться не успел. Отцовское сердце было разбито. Его малыш Феликс переметнулся в стан врага и вместо водки с кокаином поит родного отца сердечным порошком!!! Немыслимо. Пока альфа отходил от шока, в гостиную вошел Джисон. Хан навещал отца в городе и приехал к обеду в поместье Ли, чтобы вместе с братьями отправиться по делам.

— Здравствуйте, господин Ли, — Хан вежливо поклонился.
— А, Джисон, привет, — Джи Вон всё ещё в растерянности махнул Хану рукой и даже слабо улыбнулся. Джисон слегка опешил от неожиданной вежливости альфы, но быстро взял себя в руки.
— Как здоровье, господин Ли? Вам уже лучше как я вижу? — как истинный сын политика Джисон на голубом глазу лгал без запинки. Картина, представшая его взору, была далека от нормы. А Джи Вон отнюдь не выглядел здоровым.
— Папочка принимает лекарства и скоро будет в порядке, — Феликс подплыл к Хану и пихнул альфу на мягкий диван, простреленный в нескольких местах. — Посиди тут немного. Пообщайся с будущим тестем. А я пойду переоденусь. Сейчас и Минхо наверно уже спустится.

При этих словах Джи Вон вздрогнул.

— Минхо? А что, вы куда-то собрались?
    
   Старик не мог нормально пообщаться с сыном альфой уже третьи сутки. Минхо избегал стычек с родителем и почти безвылазно торчал у себя наверху.

— Мы хотели съездить к Киму. — Джисон присел на диван, с тоской глядя в спину весело убегающему на второй этаж Феликсу. Омега бросает тут его с неадекватным папочкой. А Минхо вообще непонятно чем занят. Опять Хану отдуваться за всех.
— К Киму? — неожиданно расплылся в улыбке Ли-старший. — Что ж, это дело хорошее. Можете не торопиться назад. Глядишь, Минхо расслабится и ему полегчает.

Джи Вон довольно крякнул и откинулся на спинку кресла. Своего шурина старик не любил. Ким Сынмин был сдержанным и спокойным. Однако в тихом омуте, как известно, скрыт портал в ад. Джи Вон на собственной шкуре узнал истину: Бойся гнева терпеливого человека. Поэтому старался лишний раз с Кимом не пересекаться. Хотя презирал его всеми фибрами души.

Ким контролировал всю развлекательную индустрию столицы. И основным его доходом была проституция. Знаменитый Итэвонский бульвар, единственное место на левом берегу, неподконтрольное клану Хван, было, по сути, государством в государстве. Ким был там хозяином. Несмотря на явное нежелание участвовать в войне, он открыто поддерживал своих племянников и позволял им свободно ходить на своей территории. Хван-старший много раз пытался склонить на свою сторону Кима. Однако тот неукоснительно следовал нейтралитету. Поэтому мост через Ханган и примыкавший к мосту небольшой пятачок Итэвона были территорией свободы. Каждый мог прийти туда, чтобы отдохнуть душой и телом. Потратить деньги на шлюх, выпивку или наркотики, не взирая на принадлежность к какому-либо клану. Демократия, будь она неладна.

Старик Ли подумал о том, что его сыновья просто хотят податься в квартал красных фонарей и расслабиться. Ему эта мысль сразу пришлась по душе. Любовные страдания старшего сына были старику словно нож в сердце. Как бы там ни было, а Минхо всё же любимый сын. Выносить стычки с ним Джи Вону было достаточно трудно. Он уже вполне созрел для компромисса.

— Привет, Хан. — Минхо спустился в гостиную, прервав размышления Ли-старшего. Джисон кивнул другу и поднялся с дивана. Минхо был одет, собран и крутил на пальце ключи от Майбаха. — Как твое здоровье? — Минхо подошел к отцу и наклонился, чтобы обнять старика. Джи Вон сухо кивнул, но обнял сына радостно и крепко.
— Твой брат поит меня дрянью, которую прописал этот мерзавец Сонг. Жить буду. Только для чего – непонятно.

     Минхо усмехнулся и покачал головой. У отца дрожали руки. Старик пытался скрыть волнение, но сын слишком хорошо его знал.

— Ничего, пап, не такой уж долгий курс лечения.

Минхо похлопал отца по плечу. Джи Вон не удержался и накрыл руку альфы своей сухой ладонью. У Хана, стоявшего тут же, в паре метров от отца с сыном, глаза полезли на лоб. Это было самое большое проявление нежности между этими двумя за всё время, что Джисон вообще знал старшего и младшего Ли.

— Я готов, — Феликс вприпрыжку спускался по лестнице, одетый в рваные джинсы и короткий белый топ. В руках у омеги была потертая кожанка. Парень был весь увешан крестами хромовых сердец и напоминал нечто среднее между неформалом и рождественской ёлкой.
— Отлично, — вымученно улыбнулся Хан. Привыкнуть к вырвиглазной манере одеваться своего будущего омеги альфа никогда не сможет. Это факт. Оставалось смириться.
— Пока, папочка, — Феликс обвил руками шею старика и сладко чмокнул его в щеку. — Постарайся не ругаться с рабочими сегодня? Ты ведь помнишь, что через час приедут приводить в порядок первый этаж?

Омега обвел глазами гостиную. И за его взглядом проследили все присутствующие. Разломанную мебель и разбитые стекла давно уже убрали. Однако следы от пуль в стенах выглядели несколько неуместно и слегка удручающе. Ремонт, несомненно, требовался.

— Да, сынок, я пойду к себе. Не буду никому мешать. — Ли-старший погладил Феликса по волосам и потрепал за упругую щечку. Злиться на своих детей долго альфа был не в силах.

• ✙ •

— Ладно, — Феликс сложил руки на груди и внимательно посмотрел на брата в зеркало заднего вида. Они втроем выехали с территории поместья. Минхо выруливал на трассу в направлении моста. — А теперь скажи нормально, какого хуя мы забыли у Кима?

    Лицо омеги было напряженным. Он хорошо знал брата. И понимал, что Минхо что-то задумал.

— Хочу его уговорить, чтобы он помог мне, — Минхо блеснул глазами, встретив взгляд омеги. — И ты меня в этом поддержишь.

Феликс усмехнулся. Ну, так он и думал. Ким хоть и недолюбливал Ли-старшего однако имел с ним много общего. А именно был таким же замшелым половым шовинистом. Легко отфутболивал альф. Без всякой жалости. Но также легко шел на поводу у омеги. Особенно если тот пускал слезу или униженно просил. Сынмин крайне редко отказывал даже шлюхам. Всегда старался уладить вопросы мирным путём, если дело касалось слабого пола. В отношении альф дядя братьев Ли предпочитал сопли не разводить, а просто напросто стрелять без лишних разговоров.

— Интересно, с чего ты вдруг решил, что я стану тебе помогать? — ухмыльнулся Феликс. — Сынмин не откажет своему любимому племяннику. Поэтому ты тащишь меня на Итэвонский бульвар. Но мне-то какой с этого прок?

     Минхо вздохнул. Его брат ещё пытается торговаться. Мелкий засранец. Впрочем, другого альфа и не ожидал.

— Не переживай, малыш, — Минхо круто выкрутил руль, сворачивая на мост. — Сочтемся. Когда-нибудь и ты придешь ко мне, и я, как твой должник, не откажу тебе.

Черные глаза альфы смотрели спокойно. Но Феликса невольно передёрнуло от холодной решимости во взгляде брата. Всю последнюю неделю Минхо почти не спал и не ел. Его лицо осунулось, а тени под глазами стали болезненно выражены. Альфа безумно скучал. И всем своим существом стремился поскорее найти выход и встретиться со своим омегой. А лучше забрать его навсегда.

Итэвон – самый злачный район столицы. Место, где приличным людям нечего делать ни в какое время суток. Феликс обожал его всей душой. Обычные пробки на съезде с моста отняли у них кучу времени. И в вотчину Кима они приехали уже ближе к вечеру. Феликс открыл окно и высунулся наружу. Положил голову на сложенные руки и ехал так. На въезде в Итэвон была всего одна дорога с двухполосным движением. На въезд и на выезд. Поэтому машины обычно двигались очень медленно. А на самом бульваре практически стояли. Продвигаясь всего на несколько сот метров в час. За это время можно было и окрестности разглядеть, и со знакомыми поболтать, и снять себе на вечер любого понравившегося представителя древнейшей профессии. Феликс знал здесь всех. И все знали Феликса.

— Ликси, детка, как дела? — мимо Майбаха на роликах проехал высокий красивый омега с длинными белыми волосами до плеч.
— Отлично, малыш, — Феликс лениво послал омеге воздушный поцелуй. — Как сам?
— Хорошо, — омега подкатил почти вплотную к тачке. Наклонился к Феликсу, быстро чмокнул его в щечку и, смеясь, укатил в сторону. Феликс, улыбаясь, махал ему рукой. Но спустя несколько метров его уже окликнул кто-то другой. Джисон тоже открыл окно и смотрел, как по бульвару гуляют люди. Расслабляются. Пьют и целуются прямо на улице. Временами Хану казалось, что здесь, словно в центре урагана, маленький островок спокойствия и безмятежности.

В самом конце Итэвонского бульвара была круглая площадь. Машины шли на разворот либо парковались у стеклянной башни небоскрёба. Хрустальный дворец папочки Кима, на первом этаже которого было шикарное казино. Над игровыми залами – роскошный отель. А на самом верху – апартаменты самого Сынмина. Хозяина этой земли. Призрачной и обманчивой. Как мечты всех, кто ищет здесь несуществующий Рай.

• ✙ •

— Привет, котеночек.

Высокий альфа раскрывал объятия, улыбаясь мягкой улыбкой. Его лицо было приятным. Доброжелательным. Приветливым. Ким Сынмин выглядел безукоризненно. Всегда был отлично одет в классическом стиле. Брюки, жилет, рубашка. Все идеально подобранное. Лучших брендов. На его запястье поблескивал Ролекс, а вместо пуговиц он использовал бриллиантовые запонки. Феликс кинулся ему на шею. И альфа закружил омегу, подняв его на руки.

— Минни, — омега млел. Его щеки вспыхнули. — Опусти меня. Мне неудобно.
— Минни? — Хан скривился. Его омегу лапают все альфы в радиусе метра. Даже родной дядя. Сама непосредственность.
— Привет, Сынмин, — улыбнулся Минхо.
— Привет. — Ким сдержанно кивнул альфам.

Он смеялся и даже не думал выпускать Феликса из объятий.

— Покатать тебя? — мягкий голос Кима вызывал стаю мурашек. Феликс поплыл, это было очевидно.
— Ага, — кивнул омега. Он без лишних разговоров запрыгнул Киму на спину и альфа схватил его под коленками. Феликс радостно обвил шею альфы руками и нагло вис на нем живым рюкзачком.
— Как старик? — усмехнулся Ким, обращаясь к Минхо.
 
     Альфа пожал плечами.

— Нормально. Пытается соскочить. В который раз. Пьет сердечное. Феликс за ним следит. — Да. Врач прописал отцу лекарства. Я контролирую прием, — тут же поддакнул омега и потерся щекой об ухо Кима.
 
       Сынмин поёжился от щекотки.

— Какой ты молодец, котеночек. Ты так похож на Лили. Такой же добрый и красивый.

Лилиан, маму Феликса, в девичестве Ким, никто не назвал по имени. Все обращались к ней: госпожа Ли. Сынмин же всегда называл сестру только её детским именем. Лили. При упоминании матери Феликс уткнулся носом Киму в шею и затих. Джисон всегда удивлялся, каким скромным и милым становился Феликс с дядей. Словно Сынмин знал какую-то другую сторону омеги. Не ту, что от клана Ли, а ту, что от семьи Ким.

— Пройдем в кабинет, — кивнул Сынмин в сторону широко распахнутых дверей в свой рабочий кабинет, совмещенный с гостиной.

Альфа жил и работал в весьма домашней и комфортной обстановке. Не любил формального стиля. Разве что в одежде. В остальном мужчина имел весьма странные вкусы. Никто бы не удивился, обустрой Сынмин себе кабинет прямо в спальне. Альфа двинулся вперед, легко неся на своей спине омегу. Минхо и Хан шли следом. Закатное солнце заливало теплым мягким светом кабинет Кима. Трое альф и один омега, расположившись на мягких диванах, курили кальян и пили марокканский кофе со специями. Любимый напиток Сынмина. Минхо и Хан сидели по одну сторону низкого резного столика в восточном стиле. Сынмин и Феликс по другую. Омега нагло развалился на подушках, закинув свои коротенькие лапки на колени дяди. И укуривался ароматным кальяном. От сладкого едкого дыма у Феликса слезились глаза.

— Помоги мне, — увещевал Сынмина Минхо. — Здесь, на левом берегу, ты один можешь ходить, где вздумается. Ты вхож к Хванам. Передай моё письмо и позволь нам встречаться на мосту! Я сделаю что угодно за это.

Минхо честно рассказал Киму о своих чувствах к омеге клана Хван. Он не хитрил и не скрывал своего отчаяния. Глаза альфы говорили больше его горячих слов. Сынмин отлично видел, что сердце Минхо обливается кровью. В разлуке с тем, кого так страстно желает.

— Ты не понимаешь, о чем просишь, Минхо, — мягко ответил Сынмин. — Десон страшен в гневе. Его старший сын Крис – лишь жалкая тень отца. Он не унаследовал и десятой доли животной природы своего родителя. Я не могу навлечь на себя гнев Хвана-старшего. Слишком многих усилий мне стоил тот хрупкий мир, что мы имеем тут, в Итэвоне. Ты не можешь просить меня о подобном.
— Но Сынмин! — Минхо подался вперед. — Мне некого больше просить. Я в отчаянии. Каждый день без него рядом подобен пытке. И я уверен, он страдает так же без меня.
— Омега клана Хван – любимый сын Десона. — Сынмин сузил свои кофейные теплые глаза. Его милое лицо было непроницаемым. — Знаешь, что он сделает за то, что ты посмеешь тронуть его дитя? Поверь мне, смерть покажется тебе раем. Десон жесток и неуёмен. Ты опрометчиво желаешь обесчестить его сына, не будучи с ним в законном браке. Без благословения. Не будучи принят в семью. Хёнджин – принц клана. А ты задумал сделать его шлюхой? Был бы я на месте Хвана-старшего я бы придумал для тебя самую страшную смерть из всех возможных. А Десон уничтожит любого, кто будет причастен к преступлению. Моя голова будет на плахе рядом с твоей.

Минхо кусал губы. Ему не хотелось плакать при своих друзьях и родных. Но слезы сами заливали его красивое лицо. Сынмин был прав. И Минхо знал это. Даже желания альфы, по сути, оскорбительны для такого омеги, как Хёнджин. Ким озвучил то, что Минхо и так прекрасно знал. Но ничего не мог с собой поделать. Его сердце разрывалось.

— Он выбрал меня, — Минхо опустил голову на грудь, пряча слезы. — Мы сговорились. Я готов просить его руки у Хвана-старшего. Я сам тогда пойду вновь к ним в дом. И пусть меня пристрелят там за эту дерзость.

Джисон закашлялся ароматным дымом. Феликс открыл мутные голубые глаза. Омега привстал на мягком диване и медленно забрался на колени Кима. Он обвил руками шею дяди и заставил Сынмина посмотреть себе в глаза.

— Минни, не будь таким категоричным, — мелодично протянул омега. — Минхо влюблен. Он умирает от горя. Это и слепому очевидно. Пойди в дом Хвана. Передай письмо. И ты увидишь, как страдает тот, другой. Просто посмотри ему в глаза, и ты всё поймёшь. Ты ведь умный. Тонко чувствуешь. Ты не такой альфа, как прочие. У тебя мягкое сердце. Ты не можешь остаться в стороне. Когда прекрасный омега страдает от любви. Тебе ли не знать, какой силой обладает это страшное чувство. И сколько красивых глаз потухли, потеряв надежду.

     Сынмин погладил Феликса по волосам и тяжело вздохнул.

— Ты думаешь, я не понимаю? Или не вижу? Я знаю, что ты прав, котенок. И мне безумно жаль твоего брата. Минхо такой же мой племянник как и ты. Я ради вас обоих на многое готов. И я люблю вас.
— Вот ради любви и сделай то, что я прошу, — Феликс схватился за плечи Кима и смотрел ему в глаза. — Каждый из нас имеет свою несбыточную мечту. Быть может, ты тот, кто позволит мечте двух влюбленных обрести крылья.
— Как бы цена этих крыльев не оказалась неподъемной для всех нас, — вздохнул Сынмин. Альфа заправил прядь светлых волос за ушко омеге и легонько поцеловал племянника в висок.
— Ладно, Минхо. Я сделаю то, что ты просишь. Но надо придумать причину, по которой я заявлюсь как фраер в дом Хвана. — Сынмин повернулся к Минхо. Взгляды альф встретились. — Правдоподобную причину.

     В наступившей тишине неожиданно прозвучал голос Хана.

— Скажи, что пришел к Чонину. Мечтаешь познакомиться. Желаешь быть официально представленным. Передай письмо ему. Найди такие слова, чтобы убедить его. Чонин – компаньон и названный брат Хёнджина. Если он будет на нашей стороне, многое станет значительно легче. Не обязательно навлекать на себя подозрения, идя напрямую к Хёнджину. Лучше сделать вид, что тебя интересует вовсе не он.

Сынмин глубоко затянулся сладким дымом кальяна. Альфа задумчиво выпускал колечки пара и смотрел, как они тяжело растворяются в воздухе. Солнце за окнами пентхауса почти уже село. В полумраке кабинета последние отблески ушедшего дня догорали, теплой медью отражаясь от панорамных стекол.

— Хорошая идея, Джисон. Так и поступим.

Сынмин улыбнулся. Он смотрел на своего племянника альфу и видел, как сияют черные глаза тигра. Минхо достал из плечевой кобуры золотой глок, украшенный изумрудами, и, словно молитву, одними губами шептал слова, которых Ким не разобрал. Сынмин смотрел, не отрываясь, как Минхо подносит к губам рукоять пистолета и целует его. Касаясь осторожно, стараясь не дышать. Сынмин отлично знал, что это за оружие. Такое могло оказаться у Минхо только по одной причине. Принц клана подарил его альфе. А значит, всё, что говорил Минхо – правда. И тот, другой страдает сейчас в разлуке ничуть не меньше. Сынмин вздохнул. Он потрепал Феликса по светлым непослушным волосам и подмигнул ему. Омега обнял Кима за шею и тихо прошептал:

— Спасибо, дядя.
— Не за что, котенок, — рассмеялся Ким. — У тебя глаза моей сестры. Глядя в них, я становлюсь на всё согласен.

    Феликс смутился и опустил взгляд.

• ✙ •

Пока на самом верхнем этаже хрустального дворца Ким и его племянники курили кальян и вели долгие разговоры о любви, внизу, у подножья небоскрёба, потихоньку назревала буря.

На парковке притормозил чёрный Роллс-Ройс Фантом. Эту машину знали все. Она принадлежала Крису. А разъезжал на ней зачастую его личный телохранитель и давно уже близкий друг Со Чанбин.

Чанбин был выходцем из низов и попал в столицу совершенно случайно. В жизни альфы вообще было много случайностей. У Чанбина не было ничего, кроме силы и доброты. Это странное сочетание четко разделяло всех, кто его знал, на два лагеря. Одни его боялись. Другие обожали. Чанбин с легкостью убивал голыми руками. Его лицо было непроницаемо, а добрые глаза смотрели на вас равнодушно и спокойно. Но к друзьям и любимым Бинни всегда был щедр. На всё. На ласку, на деньги, на помощь. На любой бредовый запрос очередного капризного омеги Чанбин отвечал согласием и тут же подтверждал слова делами.

— Хантер, детка, ты совсем меня не любишь? Мы ведь договорились.

В салоне роскошного авто шла нешуточная борьба. Чанбин заваливал красивого длинноволосого блондина с ледяными глазами и бледным лицом. Который извивался в руках альфы, как змея и капризно дул губы.

Хантер – омега европейской внешности. Худой как щепка. С аристократическим лицом. Ему было всего 18ть. Он постоянно разъезжал на роликах по бульвару и двумя часами ранее подкатывал к Феликсу, когда тот ехал с Минхо и Ханом.

— Бинни, какие могут быть уговоры между нами? — Хантер сверкнул ледяными глазами, глядя альфе в лицо. — Я что, обещал тебе перестать нюхать? Я на порошке с 15ти лет. Иначе как бы я, по-твоему оказался здесь?
— Я оплачу тебе клинику, — Чанбин поцеловал омегу в ушко.

Гладил его плечи теплыми ладонями, пытаясь успокоить. Хантер был нервным, потому что хотел закинуться, а денег на дозу элементарно не имел.

Чанбин содержал омегу. Купил ему апартаменты на бульваре и оплачивал счета. Но запрещал употреблять наркотики. И омега попал в западню. Чанбин денег на порошок не давал, а с другими альфами связываться было опасно. Все знали, кто платит за Хантера. Если Бинни бросит его из-за банальной ревности, то жить на широкую ногу, как прежде, омега просто не сможет. Поэтому между ними постоянно шла борьба. И каждый пытался использовать то оружие, которым владел в совершенстве. Альфа – силу. Омега – слабость. И счет пока что был равный.

— Хочешь, чтобы меня там закололи всякой дрянью? — всхлипнул Хантер. — Отлично. Так и поступим.
 
    Омега в наглую умывался слезами, зная, насколько доброе сердце у Чанбина. Тот не мог смотреть на слезы омег. Ну, по крайней мере, долго.

— Детка, ну что ты разводишь драму на ровном месте? — Чанбин целовал Хантера, осторожно слизывая слезы с уголков его прекрасных ледяных глаз. Омега хитрый и скользкий. Чанбин отлично знал эти приемы. Но ничего с собой не мог поделать. Едва лишь Хантер становился послушным и слабым, как альфа терял голову и был согласен на всё. Чанбину было крайне трудно гнуть своё в таких условиях.

— Ты ужасный человек. Ты загоняешь меня в угол, Бинни. А я так тебя люблю, — Хантер обвил тонкими бледными руками шею альфы и прильнул к Чанбину всем телом.

Они мокро целовались, лапая друг друга и мгновенно воспламеняясь. Хантер, как и всякий зависимый, был мастер манипуляций и вранья. Он мог легко проиграть битву, чтобы после выиграть войну. Он не стал больше спорить и сопротивляться. Он обнимал Чанбина горячо и жадно. Опутывал нежностью и страстью. Ощущая, как покорно плавится в жерле вожделения сильный дух альфы. Чанбин готов был сдаться тут же. Отдать омеге все свои деньги и вообще всё, что Хантер пожелает. Прикрыв глаза, альфа тянул омегу на себя, усаживая его сверху. Трогал обнаженную спину парня под легкой футболкой. Скользил руками в брюки. Сжимал и мял ягодицы, прижимая стройное тело к себе с такой силой, что омега невольно стонал в поцелуй.

— Пойдём поднимемся в номер? — шептал Чанбин с трудом оторвавшись от омеги. Хантер кивал и смотрел мутными глазами. В машине было неудобно. Да и секса хотелось на полную, а не кое-как.

— Идём, — омега быстро слез с альфы. Поправил одежду и вышел из машины.

Теплый весенний вечер перетекал в прохладную ночь. Хантер поёжился на холодном ветру и нервно дернул плечами. Чанбин вышел и почти сразу же обнял омегу со спины, не давая тому мерзнуть в одиночестве. Альфа поцеловал Хантера в шею и уже собирался было вести его в отель Кима, как увидел прямо перед собой Майбах Минхо на парковке. Чанбин на пару секунд замер. После чего огляделся, сканируя местность цепким взглядом. Напряжение альфы не укрылось от омеги.

— Что-то не так? — Хантер повернул лицо, взглянув на Чанбина.
— Похоже, сынок старика Ли где-то неподалеку, — задумчиво протянул Чанбин. — Интересно, он один или...
— Они ехали втроем, Ликси и его брат с другом. Тем, который сын мэра. Знаешь его? — ответил омега.
— Джисон, — кивнул альфа и криво усмехнулся. Ещё бы не знать. Давно бы уже убил его, если бы Минхо не спасал Хану жизнь уже несколько раз.
— Они только втроём? Никого с ними больше не было?
— Нет вроде, — пожал плечами Хантер.
— Хорошо, малыш, — Чанбин достал из кармана черную пластиковую карту. Золотая безлимитка. Их в клане Хван раздавали лишь особо приближенным оружейного барона. Из волков Криса такую имел только Чанбин.
— Иди один. Сними люкс и жди меня. Заказывай, что хочешь и не скучай. Я постараюсь к ночи обернуться. Перетереть тут надо кое с кем. Не обижайся.

Хантер длинными тонкими пальчиками выудил карту у альфы и сладко улыбнулся. В отеле Кима за деньги были доступны все удовольствия грешной земли. Хантер никогда бы не отказался от такого щедрого предложения. Омега обнял Чанбина и поцеловал его в губы, мокро вылизывая рот альфы, обжигая дыханием и дрожа от нетерпения.
— Только не задерживайся долго, Бинни, — прошептал омега. — Без тебя мне будет грустно. И холодно.

Чанбин кивнул. Альфа сглатывал слюну и вздыхал, провожая взглядом гибкую фигуру омеги, который двинулся в сторону горящего всеми огнями отеля. Он достал телефон и набрал Криса. Услышав голос босса на том конце, Чанбин коротко сказал:

— Я в Итэвоне. На парковке хрустального дворца. Похоже тут Минхо с Ханом. Если подъедешь быстро, успеем их выловить на выходе. Да. Жду.

     Чанбин нажал отбой и, облокотившись на капот, стал ждать, когда на парковке появится Минхо.

• ✙ •

Сынмин согласился помочь Минхо. Он разрешил племяннику использовать мост через Ханган для встреч. И пообещал свою защиту и покровительство влюбленным, которым ни на одном берегу реки никогда не будут рады. Их союз не одобрят семьи. Им оставалось лишь скрываться и хитрить. Обманывать судьбу, играя с огнём.

Ким пообещал, что через пару дней попросит Хвана-старшего принять его. И постарается через Чонина передать письмо Хёнджину. Никто толком не знал, чем закончится эта опасная затея. Сынмина могли взять прямо в особняке при попытке передать письмо. Если, к примеру, Чонин откажется сотрудничать и выдаст их. Одно слово омеги и Киму конец.

Мероприятие обещало быть опасным и весьма непредсказуемым. Но слов из песни не выкинешь. Сынмин согласился. А стало быть, назад дороги нет. Минхо, Хан и Феликс вышли в ночь, спустившись из пентхауса Сынмина на парковку.

— Не забывай, Минхо, — важничал Феликс. — Теперь ты мой должник. Я всё своё обаяние включил, окучивая Кима.
— Ага, и весь словарный запас, видимо, использовал, — хохотнул Джисон. — Откуда ты слова то такие знаешь, детка? Любовь, крылья, мечта? Я чуть не расплакался, ей богу.

Феликс скривился.

— Завались, Джисон.
— О, а вот это уже наш малыш Феликс, — ухмыльнулся Хан. — Узнаю свою половинку. Милый. С возвращением.

    Хан приобнял омегу за шею локтевым захватом. Феликс недовольно шипел и дёргался, пытаясь сбросить руку альфы.

— Вечер добрый, господа. — Из темноты материализовалась высокая фигура Криса. Лицо альфы было мягким. Но глаза горели тихой яростью. По правую руку от босса стоял, ухмыляясь, Чанбин. Альфа был без пиджака и спокойно закатывал рукава светлой рубашки. Чанбин не любил драться в костюме. Это все знали. Альфа вечно мышцами рвал пиджак на спине. И ему это не нравилось.

— Добрый? Как сказать. — процедил Минхо. Альфа огляделся. Кроме Криса и его верного телохранителя на парковке было полно волков. Троицу клана Ли брали в кольцо, и выхода не было. Крис поймал их в самый неподходящий момент. На земле Кима стычки не запрещались. Даже отец Хана, как мэр, ничего не мог с этим поделать. Сынмин соблюдал нейтралитет. Ни один клан на его территории привилегированным не считался. Конечно, если Минхо со товарищи смогут удрать назад в отель, Ким их укроет. Но для этого надо было сперва прорвать окружение. А это было почти невозможно. Волков слишком много. Да и Феликс, как назло, с ними. Рисковать братом омегой Минхо не мог.

— Феликс! — рявкнул Минхо. — Пиздуй в машину. Живо!

Крис улыбнулся омеге и сделал знак волкам выпустить его. Те, как по команде, живо расступились, освобождая Феликсу проход. Калечить омег или позволять им ввязываться в драку Крис бы себе не позволил. Но он плохо знал омегу клана Ли. Тот хоть и не был принцем, но тоже был не лыком шит. Феликс, в отличие от Чанбина, не раздевался перед дракой. И рукава не закатывал. Наоборот. Он застегнул кожаную косуху наглухо. От пули не спасет, а от ножа возможно. Хотя, конечно, тоже не особо. У Феликса была своя фора перед альфами. Он был мелкий, безобидный и знал откровенно мало альф, способных в полную силу драться с омегой. Поэтому его грязные приемы всегда достигали своей цели. Минхо краем глаза увидел, как Феликс застегнулся, сверкнул глазами в сторону Криса и развернулся, чтобы уйти. Омега уже почти поравнялся с четверкой альф, стоящих за спиной Хана и Минхо. Те пропускали его, не ожидая подвоха. За что и поплатились сразу же. Феликс внешностью пошел в мать. А любовь к холодному оружию перенял от отца. Ли-старший виртуозно обращался с ножом. И научил своего сына омежку защищать себя с детства. Феликс почти никогда не выходил на улицу без ножа. А если точнее, то без целого набора ножей. Которые были спрятаны у омеги на обеих голенях, на поясе и слева подмышкой. Тот, что был на груди, Феликс незаметно вытащил, пока застегивал куртку. Он так делал всегда. Но об этом мало кто знал.

Не говоря ни слова, Феликс кинулся на альфу, стоявшего ближе всех, и одним движением вскрыл ему горло. Альфа схватился за шею, открыл рот от неожиданности. Но было поздно. Горячая, почти черная кровь хлынула из широкого пореза от уха до уха, и альфа, не удержавшись на ногах, упал на колени. В его распахнутом взгляде мелькнуло искренне удивление.

— Псы вонючие, — выплюнул Феликс. — Всех порежу, как щенков. Омега тут же прыгнул на другого альфу. В один миг на парковке завязалась драка, в которой силы были явно не равны. Но отступать никто не собирался.

Джисон сошелся с Чанбином один на один. Хан боялся альфу, но не мог ему простить поражения в прошлом году. Ради реванша или хотя бы попытки оного Джисон загнал свой страх подальше. И кидался на альфу, зверея от запаха крови. Феликс за спиной Хана резал всех подряд. Спустя всего лишь несколько минут от начала драки, омега с ножами уже в обеих руках крутился и прыгал, как магистр Йода, знаменитый мастер светового меча. Маленький, верткий и смертоносный. К омеге было страшно приближаться. Оставалось только пристрелить. Но негласное правило о том, что в драке пистолет – последнее дело и доставший волыну автоматически проигрывает, всё ещё действовало.

Минхо сцепился с Крисом. Эти двое давно хотели сойтись. Но всё никак не получалось. У Криса руки чесались выпотрошить Минхо в отместку за то, что тот посмел приблизиться к его брату. Посмел танцевать с ним. Касаться его. От одних этих мыслей Крис терял рассудок. Напрасно Сынмин преуменьшал силу альфы. Крис не был так агрессивен, как его отец Хван-старший в лучшие годы. Однако мог легко убить практически любого. Крис знал, как применять свою силу. И умел контролировать её.

Минхо не боялся Криса. Но не мог себе позволить убить брата своего омеги. Поэтому альфы были изначально не в равных условиях. Хорошо, что Крис хотя бы этого не знал. Драка очень скоро переросла в избиение младенцев. Волков было больше. Чанбин, смеясь, отделал Хана так, что альфа едва стоял на ногах. Досталось даже Феликсу, который умудрился серьезно ранить четверых и порезать едва ли не каждого. Омега вызывал уже просто неконтролируемую ярость у альф. Ещё немного и его никто уже жалеть не станет. Минхо перешел в явно оборонительную позицию. И Крис откровенно не понимал, отчего так происходит. Словно тигр боится расправляться с волком. Это было странно. Крис чуял подвох. Но, к сожалению, не знал наверняка.

Чанбин в один момент умудрился-таки поймать Джисона в смертельный захват. Альфы сцепились, и дело резко приняло серьезный оборот. Хан задыхался, закатывая глаза, в которых сразу же полопались сосуды.

— Пусти его мразь!

Феликс, презрев всякую опасность, прыгнул Чанбину на спину. Омега порезал альфе плечо. Хлынула кровь, заливая белую рубашку Чанбина.

— Мелкий гадёныш...

Чанбин со всей дури отбросил Хана от себя. Так, что тот отлетел на несколько метров и упал на асфальт. Он с трудом пытался встать. Но не мог. Перед глазами Джисона плыли разноцветные круги. Чанбин едва не задушил его.

Здоровый, но каким-то непостижимым образом быстрый и гибкий альфа поймал омегу и схватил Феликса за горло. Тот, будто нашкодивший котенок, висел в руках альфы, отчаянно дергая ногами.

Минхо, не видя иного выхода, решил проиграть. Бог с ним, с правилом. Он уже давно бы схватился за пистолет, если бы это не был тот самый глок. Но выбора не осталось. Видимо, это судьба. Минхо резко ударил Криса по ногам, подсёк альфу одним движением. После чего сошелся с ним так близко, что сражение стало объятиями. Минхо ударил Криса головой. Тот дезориентировано качнулся, и по его взгляду Минхо понял, что выиграл время. Спустя всего пару секунд Крис уже был в его локтевом захвате. Минхо приставил золотой глок к виску альфы.

— Всем стоять! — резко выпалил Минхо. — Дернетесь, и я прострелю ему башку.

      Все резко замерли. Феликс сразу же выкрутился из железной хватки Чанбина и буквально на карачках пополз к Хану.

— Ты как? — шипел Хан, хватаясь за омегу. Тот не мог ему даже ответить. Феликс потерял голос. У него жутко болело горло после хватки Чанбина.

— Опусти оружие, Эль Гато, — Чанбин двинулся к Минхо и Крису. — Ты проиграл. Хватаешься за ствол, как твой папаша. Весь ваш клан не тигры, а шакалы.

Только сейчас Чанбин заметил тусклый блеск золотого глока и замер от неожиданности. Откуда у Минхо такое оружие? Этого не может быть. Пользуясь замешательством врагов, Минхо кивнул Хану и Феликсу.

— Оба в машину! Быстро!

     Джисон рывком поднялся и, схватив в охапку одуревшего от крови омегу, потащил его в Майбах.

Крис, наконец, отошел от удара и скосил глаза на Минхо. Всё-таки не зря сердце альфы чуяло подвох. Минхо украл один из пистолетов Хёнджина. Вот же мразь. Крис сложил в голове дважды два, и картина той ночи, когда Минхо бегал от волков по саду, а после по городу, сложилась в голове альфы сама собой.

— Ну ты и тварь, Эль Гато, — прохрипел Крис. — Я тебя убью. Как ты посмел?!

В следующий момент Майбах Минхо подкатил, слепя фарами и разгоняя волков на парковке. Началась пальба и кипиш. Минхо оттолкнул Криса и кинулся к машине. Так бесславно удирать ему ещё не доводилось. Феликс распахнул заднюю дверь, и Минхо на ходу запрыгнул в тачку. Джисон давил на газ что было сил. Впереди их ждала бешеная погоня по ночному Итэвону, перестрелка на мосту и перекошенное лицо Ли-старшего когда все трое ввалились в гостиную особняка посреди ночи.