14
ЛИ МИНХО
Всё произошло настолько быстро, что я не успел сориентироваться. Секунду назад я продолжал отстреливаться от ублюдков, которых становилось всё больше, а затем едва не задохнулся от дикого крика. Голос Чанми я узнал сразу, в глазах моментально потемнело, и я готов был свалиться в обморок от неизбежности.
Но всё было совершенно иначе, чем подумал я. И я даже не знаю, что чувствовал в тот момент, когда обернулся назад.
Воздух вышибло из лёгких моментально, руки не могли ровно держать автомат и, словно нитки, опустились вдоль тела. Всё ещё остается чудом то, что я живым и невредимым добрёл до Чанми и... Чонина. Сил бежать не было, как не было и сил сказать что-либо.
Буквально полчаса назад я сидел в одной машине с этим парнем и спрашивал совета, как подступиться к его сестре, а сейчас этот самый парень лежит на пропитанной кровью своих товарищей земле и больше никогда ничего не скажет мне.
Надеяться на чудо бессмысленно, в армии чудо можно встретить редко. Вражеский ублюдок выстрелил точно в голову, где нет шансов спастись.
Прийти в себя меня заставил новый вой Чанми. Её нужно уводить отсюда. Как можно быстрее.
Над нашими головами продолжают свистеть пули, и я не могу позволить ни одной из них добраться до моей феи.
Я действовал быстро, не задумываясь о своей безопасности. Подбежав сзади, я обхватил Чанми за талию, пытаясь оттянуть её от мёртвого остывающего тела её брата, таким образом накрывая собой и защищая своим телом.
— Нет! Не трогай, отпусти! — она продолжала кричать и брыкаться в моих руках, не позволяя оттащить её.
Возможно, так влияет стресс и горе, но она безумно сильная. Ей удалось пару раз ударить меня локтем по рёбрам, заставляя морщиться, но я не оставлял попыток забрать её отсюда.
Только через две минуты попыток я понял, что одному мне не справиться. Чанми сейчас не в себе, и её нельзя винить.
Я оглянулся в поисках более-менее свободного солдата, но мой взгляд наткнулся на уже бегущих в нашу сторону Чана и Убина.
— Чанми, детка, пожалуйста, поднимись. — мягко, насколько это возможно, старался уговорить я, периодически пригинаясь, чтобы не стать мишенью для пуль. — Пожалуйста, малышка, позволь мне...
— Нет! — сквозь рыдания продолжала кричать она, тормоша тело брата за окровавленный ворот его формы. Я зажмурился, не в силах смотреть на это, и тут же распахнул глаза, злясь на себя, ведь моей фее нужна поддержка, ей нужен я. — Нет, нет, нет... Уйди! — её голос сорван, она хрипит, но продолжает вырываться.
Ей срочно нужна медицинская помощь. Я не смогу привести её в чувство и увести отсюда в таком состоянии.
Чан еле успел затормозить, приближаясь к нам. Его состояние было не лучше, к тому же он тоже был ранен, судя по дыркам в его форме и сочившейся из руки алой крови.
— Чанми! — он схватил её заколоть крепкой хваткой, помогая мне оттянуть её от брата.
Глаза Чана меркли, утопая в боли и жалости, когда он смотрел на лежащего на пыльной земле Чонина.
Мы обязательно будем оплакивать его, скорбеть по его задорной улыбке, мальчишеским выходкам и грустить по его несбывшемуся будущему. Но не сейчас.
Потому что сейчас мы продолжаем находиться в эпицентре закручивающейся воронки Ада, под резкое звучание железных пуль, норовящих вонзиться в твоё тело.
Чан полностью забрал Чанми из моих рук, крепко сжимая в своих брыкающуюся девушку.
— Убин, уведи её отсюда! Вколи ей что-нибудь, чтобы уснула, её нельзя оставлять здесь! — крикнул он, передавая Чанми в руки Убина.
Ким крепкий парень, поэтому без труда закинул бьющуюся в истерике Чанми себе на плечо и побежал к нашей технике, чтобы укрыться там и успокоить девушку.
А моё сердце тем временем разрывалось от боли за мою бедную малышку. Моя фея столько всего пережила в своей жизни, а теперь Чонин... Он оставался её якорем в этом мире, это было заметно сразу, а теперь и его нет.
Сковавшие грудную клетку путы не дают сделать нормального вдоха, но мне нельзя сейчас медлить. Нужно возвращаться к поставленной задаче, иначе я тоже уйду навсегда и оставлю свою фею.
В реальность меня вернул Чан, хлопнув по плечу и призывая вернуться к работе, пока не стало слишком поздно.
— С минуты на минуту сюда прибудут местные отряды, нужно совсем немного продержаться! — прикрывая меня со спины, бросил Чан.
— Было бы неплохо! — крикнул в ответ, зажимая курок.
Чан не обманул, буквально через пару минут на площадь заехали ещё четыре грузовика, откуда повыпрыгивали толпы солдат, сразу же открывая огонь.
Я вздохнул с облегчением, когда осознал, что теперь у нас есть все шансы одержать победу в этом бою. Так и вышло.
Это заняло больше времени, чем хотелось бы, но бой закончен.
Небо окрасилось в оранжевый, кое-где показывая розовые и красные всполохи заката. Редкие выстрелы переодически разрывали тишину. Но это было не так важно, главное то, что мы справились. Но какой ценой...
По предварительным подсчётам наш отряд потерял около шестидесяти процентов личного состава. Половина тяжело ранена. Мне же повезло, всего пара царапин.
Все валились с ног от усталости.
А вот я места себе не находил, размышляя, как там моя фея. Я почти сразу сорвался с места, но был остановлен Чаном. Теперь я помогаю остальным членам нашего отряда тащить в грузовик раненных, которые не в силах передвигаться сами. Чан тоже был ранен, его кожа побледнела, а ноги почти не держали его, поэтому он шатался. Но несмотря на это продолжал помогать остальным. Он возрос в моих глазах как военнослужащий и капитан.
Ким Сынмин получил пулевое ранение, которое пробило его грудину и, соответственно, лёгкое. Убину пришлось делать срочный пневмоторакс. Теперь же капитану Киму нужна операция, и ближайшее время его с нами не будет.
— Это всё? — тяжело дыша и приваливаясь спиной к рядом стоящему дереву, спросил Чан, прикрывая глаза.
— Из выживших — да. — быстро просматривая списки, ответил Убин. — А тебе, друг мой, нужно срочно остановить кровь и наложить повязку. Оставь кого-нибудь за главного.
— Всё нормально. — отмахнулся капитан, выпрямляясь. — С утра приедет начальство, нужно быть в лагере. Поехали.
— Как ты собираешься ехать? Ким выбыл из строя, теперь ты хочешь? — огрызнулся Убин, хватая пошатывающегося Чана за плечо. — Минхо, остаёшься вместо Чана. Командуй. — неожиданно бросил он мне и повёл капитана за собой в кузов, чтобы оказать первую помощь.
Пару секунд я в растерянности смотрел перед собой, слушая приглушённые стоны раненных бойцов.
Наконец пришёл в себя и встрепенулся, понимая, что времени терять нельзя. Если завтра сюда прибудет начальство, то значит это что-то важное. А я ещё и Чанми не видел с момента...
— Все на месте? — громко спросил я, оглядывая две машины с солдатами. Услышав вялые крики подтверждения, запрыгнул на пассажирское сидение, подавая знак водителю двигаться. Вторая грузовая машина поехала за нами.
Всю дорогу я не мог найти себе места, думая, что же происходит с Чанми. Она совсем одна, наедине с мыслями о гибели брата.
Что я могу сделать, чтобы сгладить эту потерю? Что я могу сделать, чтобы восполнить отсутствие Чонина? Могу ли я вообще что-то сделать для неё?
В итоге в лагерь я прибыл весь искрящийся от нервов. Выпрыгивая из машины первым делом отдал приказ помочь занести раненных и оказать им и Убину помощь. А сам отправился на поиски Убина. Пусть сначала скажет мне, что с Чанми, и отведёт к ней, а потом может идти и выполнять свою работу. Я не могу больше терпеть и оставаться в стороне, когда мою фею изнутри буквально разъедают мысли и чувства. И вина. Я знаю, что она есть. Люди склонны винить себя в смерти близких.
Хотелось разорвать кого-нибудь в клочья, когда я не мог найти Убина среди остальных лиц. И лишь тогда, когда я уже отчаялся и успел проклясть всё, что можно, он появился. Под его глазами залегли тени от усталости. Его можно понять, если мы на сегодня закончили, то он будет работать до самой ночи, приводя в порядок раненных.
— Где Чанми? — сходу спросил я, подбежав к Убину. Он устало поднял на меня глаза, потирая шею.
— Она в своей комнате. С ней Чан.
— В своей комнате? Почему вы не положили ее в изолятор? — с нарастающей злостью говорил я.
— Она не ранена, Минхо. — не повышая тона, спокойно объяснял Убин, но это не успокаивало меня от слова совсем. — А в изоляторе и так всё переполнено.
— Физически не ранена, а что насчет психической травмы? — не унимался я. Он же видел, в каком состоянии она была. Её брата убили у неё на глазах.
— Минхо, я вколол ей снотворное, она спала всё это время. — устало вздохнув, начал Убин. — Пойми, я не могу положить ее в изолятор. Ее проблема решается по-другому, и я уверен, что вместе с начальством, которое пожалует к нам завтра, прибудет и военный психолог. Больше я ничем помочь не могу. — Он поджал губы, отводя взгляд на небо.
— Что насчет погибших? Когда заберут тела и куда их отвезут? — хриплым от эмоций голосом перевёл я тему.
— Не знаю. — Убин пожал плечами. — Мне не докладывали об этом, тебе лучше узнать у Чана. Но не сейчас. — быстро добавил он. — Капитан серьёзно ранен, но продолжает дежурить рядом с Чанми на случай, если она проснётся, ведь мы не знаем, как она себя поведёт. А Чану тоже нужен отдых, причём срочный.
— Я понял. — кивнул я. — Могу я сменить его?
— Без понятия. — невесело усмехнулся Ким. — Если он позволит, то, конечно, сможешь.
— Спасибо. — Не дожидаясь его ответа, я поспешил внутрь, к своей фее.
Коридоры пустовали, бойцы отдыхали после такой нагрузки. Я бы тоже хотел сейчас упасть на мягкий матрац и заснуть, но не позволю себе этого. Я нужен Чанми, поэтому времени для сна нет.
— Пришёл. — первая фраза, встретившая меня, когда я рывком открыл дверь в комнату Чанми.
Чан устало сидел на табуретке у кровати, склонив голову. Он буквально засыпал на ходу, но продолжал оставаться рядом с Чанми. Впервые я благодарен ему. За то, что не бросил её в такую трудную минуту. Но теперь я здесь, и я возьму на себя эту обязанность.
— Как она? — тихо спросил я, опасаясь потревожить Чанми.
— Спит. — пробормотал Чан, поднимаясь с табуретки. — Будь я в лучшем состоянии, я бы выгнал тебя. Но я не могу продолжать сидеть тут и не могу оставить её одну, поэтому прошу тебя это сделать.
— Меня не надо просить. — фыркнул я. — Даже если бы ты выгонял меня, я бы ни за что не покинул эту комнату.
— Уверен, так и было бы. — Усмехнулся Чан, покидая небольшую комнату. — Позови меня, если она проснётся. — Бросил напоследок и закрыл дверь, оставляя нас с Чанми одних.
Наконец, находясь в тишине, я вернул своё внимание к спящей девушке. Её сон был беспокойным, она то и дело хмурилась, поджимала губы или морщила свой милый носик. Мне бы хотелось, чтобы хотя бы во сне она была спокойна, ведь я понимал, что как только она откроет глаза, все недавние события и воспоминания обрушатся на неё словно снежная лавина. И как бы я ни хотел помочь, по большей части она сама должна справиться с этим и преодолеть отсутствие брата в её дальнейшей жизни.
Я буду её поддержкой и опорой, стану жилеткой для слёз, вместе с ней буду плакать и скорбеть по Чонину, но исправить что-либо я не смогу.
— Всё будет хорошо, фея. — Шептал я, нежно проводя рукой по пыльным волосам. — Я обязательно заполню твою жизнь красками, верь мне. — Мои пальцы нежно поглаживали нежную кожу её щеки, спускаясь вниз и обводя контур слегка приоткрытых губ.
Я потерял счёт времени, пока сидел вот так, склонившись над единственной девушкой, которая пробудила во мне то, что не смог пробудить никто. Та, благодаря которой я живу и хочу жить дальше, отдавая всю свою любовь и заботу.
Я встрепенулся, когда услышал тихий хрип, сорвавшийся с губ моей возлюбленной. Подорвался на ноги, нависая над ней и включая настольную лампу, дающую небольшое освещение в темноте.
— Пить... — Снова прохрипела она, зажмуривая глаза от света.
— Конечно, сейчас! — заверил я, подбегая к небольшому холодильнику и доставая бутылку холодной воды, по пути к постели откручивая крышку. — Держи, фея. — Прижав горлышко бутылки к губам Чанми, я понемногу наклонял её, чтобы она могла попить. — После снотворного ты будешь чувствовать слабость, это нормально. К тому же твоё плечо не до конца восстановилось.
— Минхо, — остановила она мой поток слов. Почему-то мне хотелось отвлечь её чем-то, какими-то разговорами лишь бы она подольше не вспоминала всего того, что произошло. Но, кажется, у меня не вышло. — Чонин... он умер?
Её глаза смотрели чётко в мои, и в них было всё понимание ситуации. Но этот тонкий, призрачный луч надежды не давал ей покоя.
— Чанми... — Я замолчал, отводя взгляд. Чёрт, как же тяжело это говорить! — Да, его больше нет. — Собравшись с силами, ответил я, с горечью и тоской наблюдая, как этот последний лучик надежды покидает её глаза, оставляя место мраку и скорби. — Но, Чанми, пожалуйста, не закрывайся в себе. Молю тебя! Я буду рядом, Чан будет рядом, мы все будем рядом с тобой. И...
— Минхо. — Вновь перебила она меня, заставляя замолчать и с тяжёлым ожиданием уставиться на неё.
— Да, фея?
— Давай переспим.