8
ЯН ЧАНМИ
Несмотря на то, что я была категорически против идти на вечер воскресенья, Чан остался непреклонен и утащил меня за собой.
Я буквально валилась с ног от усталости. Настолько сильно разнервничалась, что к концу дня, когда переживания потихоньку отступали, почувствовала весь груз сегодняшнего дня на своих плечах.
Поэтому вся эта болтовня и распитие чая жутко раздражали и заставляли сжимать челюсти, чтобы не нагрубить кому-то. Ещё и Суа как ни кстати оказалась рядом со мной и теперь что-то тараторила мне на ухо. Ещё несколько минут, и я либо взорвусь, либо усну.
— Чан, подождешь немного, я хочу выйти на улицу, проветриться? — тихо, чтобы не мешать беседам остальных, обратилась я к другу.
— Конечно, Чанми, я думаю, что пора заканчивать наши посиделки. — слабо улыбнулся он. — Будь осторожна.
— Как всегда, ты же знаешь. — улыбнулась я и, похлопав пару раз ему по плечу, я поспешила сбежать с этого душного помещения к ночной свежести.
Ещё идя по длинному коридору, не освещённому никаким светом, я слышала позади себя прерывистые шаги, но так и не обернулась. Возможно, кто-то тоже решил вернуться в свою комнату и наконец отдохнуть, но в глубине души я ожидала, что, вероятнее всего, это по мою душу. Именно поэтому не удивилась, когда, остановившись около разбитого окна снаружи, увидела рядом с собой прикуривающего Минхо.
— Куришь? — уточнила я, не желая стоять в тишине. Она казалась слишком неуютной после сегодняшнего утра, хотя и начинать разговор было неловко. Я всё ещё помню свой голый позор.
— Ага, вредная привычка. — выпуская изо рта витиеватые линии дыма, кивнул Минхо. — Ещё с подросткового возраста начал, так и не бросил.
— Мне дашь одну? — протянула ладонь, в ожидании уставившись на солдата.
— Тоже балуешься табаком? — он в удивлении приподнял бровь, но не спешил делиться со мной отравой.
— Нет, первый раз попробую. — я правда ни разу не пробовала эту дрянь, но сейчас она казалась вполне кстати.
— Не попробуешь. — с этими словами он отвернулся и уставился на ночное небо, вновь выдыхая клубы пара.
— Что? Почему?
— Я не дам тебе травить себя. Не курила и начинать не надо. — с неким раздражением ответил он, стряхивая пепел и заставляя меня удивиться. С каких это пор он так обо мне заботится?
— А сам зачем травишься? Или себя не жалко? — усмехнулась я, складывая руки на груди и тоже обращая свой взор к небу и россыпи ярких звёзд на нём.
— Конечно жалко! Ты видела моё личико? Такую красоту жаль губить никотином. — его самовлюблённость заставила меня закатить глаза, но лёгкую улыбку тем не менее сдержать не удалось. — Не могу я без этого, говорил же, привычка. — уже серьёзно ответил он.
Сделав последнюю глубокую затяжку, он кинул бычок на землю, затушив его ногой. Затем он протянул мне руку и на мой недоумевающий взгляд пояснил:
— Пойдём прогуляемся.
— Здесь? Уже поздно, Чан отдавал приказ как можно реже покидать лагерь, да и к тому же у тебя до сих пор не восстановилась нога, а ранение было серьёзным. — меня раздражало, что он так легкомысленно относится к этому. Раздражало, что я чересчур сильно переживаю за него. Раздражало, что он влияет на меня так, как никто другой.
— Вау, столько аргументов против моей компании. — саркастично заметил он, а затем рывком схватил мою ладонь и переплёл наши пальцы, сжимая крепкой хваткой. — Не переживай, фея, я защищу тебя от гнева капитана. — только я хотела раскрыть рот и ответить ему что-нибудь язвительное, как он продолжил, не давая мне слова. — Мы не уйдём далеко, пройдёмся вокруг. Я устал от спёртого воздуха в помещении, позволь мне подышать свежим воздухом, тем более в такой привлекательной компании.
Он считает меня привлекательной?
Мысленно я шикнула на себя, ведь он сказал совершенно другое, а мой мозг выцепил лишь то, что он хотел. Стоп, не хотел. Я не хочу, чтобы он считал меня привлекательной ни в каком смысле.
— Фея? Ты здесь? — после моего долгого молчания спросил Минхо.
— Заткнись и не называй меня так больше. — огрызнулась я и потянула его в сторону. — Пошли.
— О, теперь ты сама нуждаешься в моей компании? — игриво спросил он, послушно следуя за мной. Только я собираюсь обернуться и сказать что-нибудь в ответ, как он кладёт свою большую ладонь мне на плечо. — Ладно-ладно, не буду больше тебя нервировать. Только прошу помедленнее.
Я резко остановилась, почувствовав, как он начал хромать сильнее. Мое тело действовало без команды разума, и вот моя рука уже ухватилась за его тонкую талию, несмотря на всю мускулатуру.
— Может, тебе стоит воспользоваться костылями? Тебе нельзя так сильно напрягать и тревожить свою ногу.
— Всё хорошо, Чанми. — уголки его губ едва заметно подрагивали, и я бы не заметила этого, если бы не была так поглощена выражением его лица. — Просто пойдём немного медленней, подышим свежим воздухом.
Я кивнула, и все следующие мои шаги подстраивались под его хромые. Мне пришлось достать небольшой фонарик, который я всегда ношу с собой, и подсветить им дорогу, где были ямы, чтобы Минхо случайно не угодил в одну из них.
— Ты всегда хотела быть здесь? В армии. — спустя долгий промежуток молчания внезапно спросил он.
— Наверное, да. — пожала я плечами. — В детстве я много чем интересовалась, но ни один из моих интересов не длился дольше месяца. А ты?
— Хм, почти.
— Почти? Было что-то еще? — удивилась я. Мне было сложно представить Минхо в другой профессии. Его телосложение, небольшие шрамы на лице и руках буквально кричат о том, что он армеец. — Дай угадаю, ты хотел стать пилотом?
— Нет.
— Моряком?
— Упаси меня господь. — скривился он. — У меня морская болезнь.
— О, тогда, может быть, космонавтом?
— Этим я переболел ещё в пять лет. Ещё попытки угадать будут? — он хитро улыбнулся, сверкая своими дьявольскими глазами.
— Нет, вариантов больше. — я вздохнула, действительно не представляя, кем хотел быть этот мужчина в юности.
— Сапёром. — просто сказал он, заставляя меня остановиться.
— Серьёзно? Я была так близко! — пребывая в игривой досаде и толкая его плечом. — Почему передумал?
— Потому что сапёр ошибается дважды. Первый раз, когда выбирает профессию. — рассмеялся он настолько заразительно, что и моя улыбка переросла в хихиканье.
— А второй? Когда уходит на пенсию? — поинтересовалась я.
— Когда женится. — поправил он меня, всё ещё посмеиваясь.
Я уже смирилась с тем, что военные анекдоты я никогда не смогу понять до конца, но мне достаточно смеха этого мужчины, чтобы заставить мои голосовые связки работать в том же направлении.
Всю оставшуюся дорогу, пока мы обходили здание нашего лагеря по кругу, Минхо продолжал смешить меня и рассказывать забавные истории с тех времён, когда он служил в армии в качестве срочника.
Этот час, что мы гуляли и дышали свежим ночным воздухом Сантьяго, был самым лёгким за последние полтора месяца моего пребывания в Чили. Я просто гуляла, просто смеялась, просто дышала и наслаждалась компанией.
Но всему хорошему всегда приходит время заканчиваться, поэтому когда мы вошли внутрь здания, я почувствовала укол вины, что позволила себе вот так развлекаться, пока раненный Чан внутри и без меня, хотя на такие вечера ходит исключительно со мной.
Наслаждаясь проведённым временем, я испортила вечер Чану. Даже когда Минхо был ранен, я не покидала его, хотя не знала его лично никогда, в отличие от Чана, которого всегда называла своим единственным другом.
— Всё в порядке, Чанми? Ты помрачнела. — аккуратно спросил Минхо, видимо, заметив перемены в моём настроении.
— Всё в норме, просто давай быстрее вернёмся. Я обещала Чану не задерживаться.
— Понял. — кивнул он и почему-то отпустил мою руку. Я попыталась поймать его пальцы, но он как бы невзначай спрятал руки за спину. — Тогда давай вернёмся поскорей.
— Ты чего, давай руку, так же легче будет. Я же говорила, что тебе не стоит напрягать ногу. — поняв, что его ладони я не добьюсь, я хватаю его за локоть. Его тело напряжено, а челюсть сжата настолько, что ходят желваки.
Когда мы вернулись, я была удивлена, что никто ещё не разошёлся и даже не собирался. Более того, мои глаза округлились ещё больше, когда я увидела на полу открытую бутылку дорогого скотча. Обычно мы не пьём ничего, кроме чая, даже если у кого-то день рождения или какой-то другой праздник.
— Что происходит? Что за праздник? — спросила я, помогая Минхо сесть на его прежнее место, а сама подошла к Чану, который тоже не отказал себе в удовольствии выпить что-то покрепче чая.
— Через месяц-полтора мы возвращаемся на нашу базу в Корею! — весело выкрикнул кто-то из толпы, остальные поддержали его улюлюканьем и аплодисментами.
В груди разлилось облегчение, когда я услышала о возвращении на родину. Все мы скучаем по родной речи, буквам, пейзажам и атмосфере. Хоть я и предпочитаю долго не задерживаться в своей стране, я всё равно скучаю по ней.
— Не радуйся так рано, Чанми. — тихо сказал Чан, улыбаясь. — Никакого отпуска, всего две недели в Корее, а дальше нас ждёт Перу. Там назревает гражданский конфликт, и мы должны быть там в самый его разгар.
— Надеюсь, нас встретит Лима. — скрестила я пальцы, надеясь на столицу. Там хотя бы можно посмотреть на достопримечательности, даже если разрушенные.
— И не надейся, будешь стрелять в Чимботе. — Чан рассмеялся, щёлкая меня по носу и заставляя морщиться. — Но там есть на что посмотреть.
— Тогда хорошо. — кивнула я и тоже ухватилась за наполовину пустую бутылку скотча, решив отметить скорое возвращение домой.
Когда моё горло обжёг дорогой алкоголь, я почувствовала, что мою спину сверлит тяжёлый взгляд. Обернувшись, я наткнулась на почерневшие глаза Минхо, что неотрывно следили за мной и Чаном, и мой друг явно вызывал у него приступ ненависти. Почему они так не приняли друг друга? Чан обычно лоялен к людям и со всеми старается найти общий язык.
Мои размышления остановились, глаза превратились в небольшие щёлки, когда я увидела, как мой брат и Минхо о чём-то перешёптываются. Это подозрительно, вообще всё, что связано с Чонином, подозрительно. А ещё более подозрительно то, что они поглядывают и в нашу с Чаном сторону.
Мне это не нравится, и я обещаю себе, что выловлю своего любимого братишку в коридоре и устрою ему допрос с пристрастием, а пока я позволила себе расслабиться.