Глава 36
Леона
Я не могу есть. И уж точно не смогу уснуть, зная, что моя дочь уехала из города, сбежала от нас. От меня.
Фабиано пытался поднять мне настроение, шутливо говоря, что Аврора вся в меня. На мгновение это помогло мне отвлечься и улыбнуться, но слёзы продолжали литься.
Давиде не отходил от меня, мой дорогой сын. Я попросила Давиде побыть с Серафиной. Хотела, чтобы он был сильным и не волновался.
Мои переживания только усилились, когда Невио сообщил мне, что Аврора не хотела рассказывать мне о том, что произошло с Лео Пиросом. Она думала, что я увижу в ней что-то иное, если она поделится этой историей.
Этого никогда не произойдёт.
Я не питала иллюзий относительно окружающего меня мира. Я понимала, кто такой Фабиано и чем он занимается. Раньше он старался не говорить о делах Каморры, но после наших разговоров он перестал от меня что-либо скрывать. Я знала, что наши дети так или иначе будут связаны с этим миром, особенно если родится мальчик. Я отдавала себе в этом отчёт.
Мы вместе уже двадцать два года. Сейчас нашей дочери восемнадцать лет, а сыну — пятнадцать. Я всегда знала, с кем строю эту жизнь, и была готова к возможным опасностям на нашем пути. Единственное, чего я боялась, — чтобы наши дети не столкнулись с опасностью.
Но столкнулись.
Когда мою дочь похитили, моё сердце разбилось. Я хотела только одного — чтобы Аврора вернулась домой. Мне было всё равно, какие средства придётся использовать для этого, я была готова на всё. Мне было все равно, чью кровь нужно пролить.
Главное — чтобы наша дочь была с нами.
Фабиано вернул её, но свет в глазах Авроры исчез. Моя девочка всегда была сильной, и мне было всё равно, что случилось с этими монстрами. Аврора смогла спасти себя и свою подругу сама. Но мне было больно оттого, что она не говорила со мной, что мы не успели вовремя, что она вообще прошла через всё это.
Мне хотелось, чтобы Аврора поделилась со мной своими чувствами и мыслями, но она, казалось, отстранялась от меня. Я подумала, что было бы хорошо отвести её к психологу, чтобы она могла поговорить с кем-то.
Когда психолог начал говорить о диагнозах и лекарствах, мне было всё равно. Аврора думала, что прошла все сеансы, но это было не так. Я просто перестала водить её туда, потому что видела, что ей некомфортно.
Аврора стремилась к свободе, и мы предоставляли ей эту возможность. Она хотела проводить больше времени у Сесилии, и мы не препятствовали этому, желая создать для неё всё наилучшие.
Меня разрывает на части, когда я думаю о том, как Аврора может считать, что я буду иначе воспринимать её.
Пересматривая видео произошедшего, смотрела на свою дочь, которая так сильно дрожала. Я попросила Нино и Савио пообещать мне, прежде чем сяду в самолёт, что они будут искать Марио Ди Лауро.
Я хорошо знаю свою дочь. Аврора старается показать себя с другой стороны, но она довольно скрытная, хладнокровная и не склонна проявлять свои эмоции. Эти качества она унаследовала от Фабиано.
В последнее время она не хочет со мной разговаривать по душам, и мне кажется, что она отдаляется от меня. Аврора может избегать ответов на вопросы, меняя тему разговора, или уходить в свою комнату, где погружается в рисование.
Нам давно следовало поговорить.
Она не делилась со мной событиями, связанными с Лео Пиросом. Не рассказывала о своих чувствах. О том, что у неё были отношения с Дарио Ди Лауро, мне рассказал Фабиано. А ещё он сообщил, что наша дочь встречается с Невио. Что тот потом подтвердил.
Аврора не делится со мной своими переживаниями, и это меня очень огорчает. Она закрывается в себе, что бы я ни делала. Она решила бороться с проблемами в одиночку, не желая втягивать меня в это. Не потому что она не доверяет мне, а потому что боится, что я буду видеть её иначе.
— Отдохни немного, — слышу я голос Римо, который сидит напротив меня.
Фабиано отошёл к пилоту, чтобы узнать, сколько ещё лететь.
— Не смогу, — покачала я головой.
Мы редко общались. Иногда это происходило во время семейных ужинов, но даже тогда нам не о чем было поговорить.
Раньше нас связывал только Фабиано, и нам приходилось находить общий язык. Поначалу я не доверяла Римо, но со временем это изменилось. Как и появление других людей, которые так же начали связывать нас. Серафина стала моей подругой, также как и остальные члены семьи Римо. Наши дети растут вместе и дружат.
Моя дочь и его сын в отношениях.
— Дети всегда склонны что-то скрывать от своих родителей. Не кори себя.
— Я не понимаю, как мы до этого дошли. Она уехала в другой город, чтобы не общаться с нами. А если бы с ней что-то случилось?
— Мне это тоже не по душе, — говорит Римо, устало откидываясь в кресле. — Но с ней её друг, и это хорошая новость. Плохо то, что Аллегро поддержал её намерение уехать. Но главное, что Аврора не одна. И она может постоять за себя, мы её хорошо обучили.
— Я никогда не благодарила тебя за то, что ты учил её защищать себя. Спасибо.
Он посмотрел на меня тем самым взглядом, от которого много лет назад я бы задрожала от страха. Но теперь этого нет.
Я знаю, что Римо Фальконе не причинит мне вреда.
— Никогда не благодари меня за это, Леона, — тихо сказал он. — Мы семья.
***
Аврора
Во время всего полёта Сайлас обнимал меня, а я рыдала, не переставая.
Казалось, что все накопившиеся эмоции наконец нашли выход, но легче не становилось, а только хуже.
Как только мы приземлились, нас встретил Валерио. Он сразу же обнял меня и повёл к машине. Из-за усталости и сонливости я не помню, как мы ехали. Очнулась я уже в квартире. К счастью, мой кузен теперь живёт отдельно от своих родителей.
После этого я просто сидела на полу у панорамного окна и смотрела на город. Из окна открывался прекрасный вид на Нью-Йорк.
Сайлас молча сидел рядом со мной. Валерио же то приносил нам знаменитые булочки Манхэттена, то предлагал что-нибудь выпить, а потом и вовсе поставил рядом чай и присоединился к нам.
Я боялась включать телефон, который выключила перед полётом. Но когда всё же нажала кнопку включения, на меня обрушился шквал сообщений и звонков.
Во время полёта я старалась не думать об этом, но теперь, когда я здесь, понимаю, что натворила.
Ответила Невио на сообщение, но сразу же заблокировала его, чтобы больше ничего от него не получать. Это была слабая попытка, ведь я понимаю, что таким образом мне не удастся избежать общения с ним.
Невио наверняка придумает что-нибудь другое.
— О, Аврора, ты привезла его мне! — в гостиную влетает Инесса с такой лёгкостью, словно она парит по комнате.
За ней следуют Флавио и Изабелла, которые выглядят удивленными.
— Что вы здесь делаете? — Валерио вскочил на ноги и покачал головой, выражая недовольство.
— Было так неожиданно, когда после звонка Авроры ты внезапно ушёл. Я наблюдал за тобой, когда ты вдруг отправился на аэродром, — с этими словами Флавио подошёл ближе и я отвернулась к окну, чтобы никто не видел моих слёз.
— Я никогда не хотела проводить время с братом, но после того как он рассказал мне о своих подозрениях, решила поехать с ним. По пути мы заехали за Изой, — взволнованно проговорила Инесса. — Привет, красавчик! Меня зовут Инесса, и я самая любимая кузина Авроры.
Краем глаза я замечаю, как аккуратная ладонь тянется к Сайласу, который не проявляет никакого интереса. Он немного наклоняет голову в сторону, а его взгляд словно изучает её.
— Если тебе так хочется верить в это, — проворчала Иза. — Меня зовут Изабелла, я тоже кузина Авроры. Но не такая навязчивая и шумная, как она.
— Очень приятно, я Сайлас, — бесстрастно произнёс мой друг, продолжая смотреть на протянутую руку, которая так и не опустилась.
Моя кузина приблизилась к нему ближе.
— Тебе следует пожать мою руку. Это жест уважения и проявление хороших манер.
— Может быть, я не очень хорошо воспитан. В Фамилье солдат Каморры считают животными, — произносит Сайлас, и его губы растягиваются в пугающей улыбке.
— Мне нравится, когда парни ведут себя как животные. Это так сексуально, — почти промурлыкала Инесса.
Ухмылка моего друга мгновенно исчезла, как будто её никогда и не было.
— Тебе вообще сколько лет?
— Недостаточно, чтобы приставать к парням, — устало отвечает Флавио, и это вызывает у меня улыбку. — Сестрица, отойди от бедного парня.
— Не беспокойся о возрасте, я знаю, что недавно тебе исполнилось восемнадцать. Надеюсь, ты подождёшь меня? А пока мы можем просто общаться. Ведь теперь между Фамилье и Каморрой установился мир, как чудесно, правда? Всё так хорошо складывается, — Инесса полностью игнорирует своего брата и садится на пол рядом с моим другом, не прерывая свою речь. — Мне нравится Нью-Йорк, но, знаешь, здесь немного скучновато. Как насчёт того, чтобы я побывала в Лас-Вегасе? По фотографиям там так много огней, клубов и всего интересного. Какое место там тебе нравится больше всего?
Сайлас продолжает смотреть на неё, и на его лице не отражается никаких эмоций. Удивительно, но он слушает её внимательно.
Возможно, он также замечает сходство между ней и Киллианом, который тоже любит поговорить.
— А потом она удивляется, почему парни избегают её, — с усмешкой произносит Валерио, поглядывая на Изабеллу, которая лишь качает головой.
— Братик, выруби его, — отмахнулась от него Инесса.
— Ну что ж, тебе, как я вижу, лучше, — Сайлас посмотрел на меня, и на его лице появилась легкость, когда он заметил мою улыбку. — Пойду, позвоню.
Я тут же останавливаю его рукой.
— Кому?
— Сесилии. Уверен, все уже знают, что нас нет в городе. Не хочу, чтобы она волновалась.
Черт.
Мне нужно позвонить ей, а также родителям. Особенно им.
Сайлас поднимается на ноги и обходит неподвижную Инессу, которая не сводит с него глаз. Затем он выходит из комнаты.
— Звонит своей девушке? — её губы кривятся.
— Бабушке.
— А-а, — протяжно выдыхает кузина.
Валерио смеётся, а Изабелла тихо хихикает, садясь рядом со мной.
Флавио страдальчески потирает пальцами переносицу.
— Что случилось? — спрашивает Иза.
Её улыбка исчезает, а на лице появляется беспокойство, когда она замечает, что я становлюсь поникшей.
— Это так неожиданно, но так приятно, Аврора, — говорит Инесса, беря меня за руку. — Ты решила посмотреть, как живёт Нью-Йорк? Хорошо, что у Амо сейчас медовый месяц, и он не будет ворчать на нас, что мы должны быть осторожны. Давай сходим в новый ресторан, о котором мне миллион раз рассказывала тётя Джианна. Изабелла не хочет идти, она ужасная домоседка, а мы с тобой...
— Я вообще-то здесь.
— Сходим туда с тётей. Можно также посетить какой-нибудь клуб, но это вряд ли получится, потому что за нами будут следить мой братик и вся наша семья. Ужас, правда?
— Надо было оставить тебя дома, — проворчал Флавио своей сестре. — Я пойду возьму чего-нибудь выпить. Тебя невозможно слушать на трезвую голову.
— Сейчас утро, — проговорила Иза.
— Мне это никак не мешает.
— И мне принеси, — сказал Валерио ему вслед, а когда заметил наши взгляды, нахмурился. — Что? Он прав. Ты чересчур болтлива, Инесса.
Самая младшая из нас недовольно хмурит брови.
— Флавио Кансио, ты что, пьёшь? — раздаётся громкий возглас, который слышен во всей квартире. — И где Валерио?
— А ты кто такой? — спросил ещё один голос, который я ни с кем не спутаю. Он был очень суров и резок.
Голос был точно обращён к моему другу.
От шока я резко выпрямляюсь.
— Ой, — вздыхает Инесса, поднимаясь с пола. — Это плохо.
— Тетя Ария и дядя Лука здесь, — тихо сообщает Изабелла.
Лука Витиелло здесь.
— Валерио! — голос тёти приближался, а я всё больше вжимался в угол.
— Сделай что-нибудь, — Инесса подталкивает нашего кузена к двери. — Ведь это твои родители.
— А что я могу? — дверь резко распахивается, едва не ударив Валерио по лицу. — Мама, привет! Что ты здесь делаешь? Мы же только вчера говорили, — он полностью загораживает дверной проём, и я уверена, что меня не видно.
— Лилиана рассказала мне, что её дети внезапно уехали. Потом позвонила Джианна и сообщила, что они забрали Изабеллу. Леона в панике позвонила мне, потому что ищет Аврору. Она говорит, что её дочь в Нью-Йорке. Вы все здесь, вместе, и это выглядит подозрительно, — обычно нежный голос тети Арии сейчас звучит сердито. — Говори.
— Мам, мы планируем устроить вечеринку.
— Сейчас? Утром?
— Да, тётя, — говорит Инесса, выглядывая из-за плеча Валерио. — Мы хотим хорошо провести время. И то, что мы все здесь, не должно вызывать подозрений, ведь мы любим проводить время вместе.
Изабелла фыркает и закатывает глаза.
— Отойди, Валерио, — снова слышу я грозный голос Капо Фамильи.
Его сын тяжело вздыхает и отходит от двери, давая им пройти.
На меня сразу смотрят голубые, встревоженные глаза тёти и мрачные, тёмные глаза Луки Витиелло.
— Аврора, — тётя Ария быстро идёт ко мне.
Я сразу встаю, ожидая, что она будет ругать меня, но она обнимает меня очень нежно и ласково.
— Дорогая, ты даже не представляешь, как все беспокоятся о тебе, — она отодвигается от меня и гладит по плечам. — Твои родители скоро будут здесь.
— Извините, что не предупредила о своём прилёте. Просто... — я не могу подобрать слов.
Как будто мой язык связан.
— Леона всё рассказала мне.
— Прям всё?
— Да, всё, — мои глаза устремляются за спину тёти, прямо на её мужа, когда он произносит это. — Маттео встретит твоих родителей и Римо Фальконе на аэродроме, и они сразу же приедут сюда.
— Здорово, — тихо прошептала я.
***
Когда мама входит в комнату, я первым делом обращаю внимание на её взгляд.
Глаза — это зеркало души. Они могут рассказать о многом: о наших эмоциях и чувствах. По взгляду можно понять, какое у человека настроение, и даже узнать, нравимся мы ему или нет.
Когда я была маленькой, взгляд моей мамы всегда выражал только любовь. В нём было благоговение, даже когда она злилась. Однако после того, как меня похитили, в её любящем взгляде появились боль и множество вопросов. По мере того как я взрослела, в её глазах я видела тоску, негодование и всё те же вопросы. Я знала об этом, даже не слыша их — достаточно было взглянуть в её глаза.
Но также замечала страх в глазах мамы, когда я уходила куда-то или когда мы оставались наедине и она начинала разговор. Может быть, она боялась, что я отдаляюсь от неё? Или её пугало моё поведение? Или мама боялась меня в целом?
Меня никогда не интересовало мнение окружающих обо мне. Лишь немногие люди были мне небезразличны.
Я старалась казаться жизнерадостной, чтобы мама думала, что я счастливая девочка-подросток. Мне хотелось быть лучшей, чтобы папа не расстраивался. Я прилагала усилия в рисовании, чтобы не огорчать Сесилию.
Но мне было чуждо стремление быть как все. Мне было скучно быть лучшей, ведь никто не мог достичь моих высот. Я устала создавать позитивные картины, потому что на рынке искусства лучше продаются более яркие работы.
Я жила в мире, полном мрака, крови и боли. Каждый в этом мире пережил что-то, что оставило в нём свой след. Яркие краски казались неуместными в этом мире.
Однако мои родители хотели, чтобы я жила в свете, в обычном мире. В детстве я не замечала разницы между светом и мраком, но после того, что произошло, я начала это понимать. Меня перестало тянуть к свету, или, возможно, меня никогда и не тянуло к нему. Возможно, я просто стремилась к видимости нормальности. А потом я просто отдалась течению жизни, с каждым годом всё больше погружаясь во мрак.
Мне было интересно слушать, как мальчики обсуждают свои дела, связанные с Каморрой. Я зачарованно слушала рассказы Адамо о гонках. Мои друзья говорили о жестоких боях в Арене, и мы смотрели их тайком от родителей.
Мне было совершенно неинтересно слушать разговоры одноклассниц об открытии новых магазинов или новинках косметики. Меня не трогали разговоры о мальчиках, и даже с Карлоттой я избегала таких тем. Мы обе знали, кто нравился мне, а кто ей, и поэтому не обсуждали это. Меня также не интересовали разговоры о салонах красоты, спа и так далее.
Но я благодарна родителям за то, что они стремились подарить мне нормальную, обычную жизнь. Они мечтали об этом, потому что сами не имели такой.
Сейчас, когда я смотрю в мамины глаза, все вопросы исчезли, боль, тоска и негодование ушли. Я не вижу страха, хотя и ожидала его. Была только любовь – та любовь, которой мама смотрела на меня, когда я была совсем маленькой.
— Вы можете оставить нас? — спросил папа, стоя позади неё.
Папин взгляд всегда было трудно понять, но в нужный момент в его глазах отражались эмоции. В его взгляде не было ни гнева, ни разочарования, только благоговение.
Со временем в его взгляде появилась сосредоточенность, потому что он начал внимательно следить за каждым моим жестом. Не для того, чтобы контролировать меня, а чтобы сделать что-то лучше для меня. Папа начал слушать меня, действительно слушать, разбирая каждое моё слово.
В комнате остаёмся только я и мои родители.
Мама приближается ко мне медленно, как будто боится меня напугать.
— Почему ты думала, что я испугаюсь тебя? — спросила она меня дрожащим голосом.
Мои глаза расширяются, и я не могу выдержать её взгляд. Но мама подходит ближе и приподнимает мою голову, поддерживая её пальцами.
— Запомни, принцесса, что бы ты ни сказала, что бы ты ни сделала, ты всегда останешься моей дочерью, на которую я никогда не буду смотреть со страхом. Никогда.
— Но ты смотрела, — тихо проговорила я. — Я видела это.
— Я боялась потерять тебя, — сказала она, нежно касаясь моих щёк своими мягкими ладонями. — Если бы в тот день, когда твой отец нашёл тебя и я бы была с ним, то сама расправилась бы с теми похитителями. Я бы уничтожила их за то, что они даже осмелились подумать о том, чтобы забрать тебя у меня. Если бы я оказалась в том саду вместе с тобой в тот день и увидела всё своими глазами, как Лео Пирос достал нож, то я бы сама убила его.
— Мама, — произнесла шёпотом, накрыв её ладони своими.
— Я бы сделала всё, — по её красивому лицу потекли слёзы, — Я никогда не боялась тебя. Даже думать об этом перестань. Единственное, чего я боюсь — это того, что вы будете в опасности: ты, Давиде, и твой отец. Вы — единственное, что мне нужно в этой жизни, потому что без вас она не имеет смысла.
Чувствую осторожное прикосновение к своей спине. Папа подходит к нам и обнимает меня и маму.
— С этого дня, если тебя что-то будет беспокоить, не держи это в себе. Можешь кричать, плакать, даже что-нибудь разбить, — я улыбнулся, как и мама, когда папа это сказал. — Но только не молчи. Что бы ни случилось, мы всегда будем на твоей стороне.
Делаю глубокий вдох, и моё дыхание постепенно выравнивается. Я кладу голову на плечо папы, и мама делает то же самое. Папа обнимает нас крепче.
— Вы самые лучшие.
— Без сомнений.
— Фабиано, — мама похлопала папу по спине, но её взгляд был полон нежности. — Не беспокойся о Марио Ди Лауро. Нино и Савио ищут его, пока мы здесь.
— Ищут?
Отхожу немного назад, чтобы лучше видеть их лица.
— Невио следил за ним в течение некоторого времени. Вчера он видел, как Ди Лауро встретился с канадским солдатом возле...
— Заправки? — перебила я папу.
Он посмотрел на меня с удивлением и кивнул.
Из меня исходит смешок.
Ублюдок даже не поменял место.
— Марио сбежал.
— Но его обязательно найдут. Не нужно даже думать о нём, — произносит мама, поглаживая меня по руке.
— А Дарио?
Папа поджимает губы, когда слышит мой вопрос.
— И где он, тоже неизвестно, — говорит он, доставая из кармана куртки конверт и протягивая его мне. — Его сестра просила передать.
Беру в руки конверт и начинаю раскрывать его. Внутри обнаруживаются два сложенных листа бумаги.
Сначала раскрываю первый лист и вижу слова от Арианны.
Когда я пришла домой, я увидела это на своей кровати. Мой непутёвый брат хотел, чтобы я передала это тебе, однако я не знаю, где ты сейчас.
Мы с тобой подруги, но мне так грустно оттого, что ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения. Надеюсь, ты прочитаешь это.
Спасибо тебе за то, что ты тогда подошла ко мне. Спасибо, что стала моей подругой. Я знаю, что никогда не буду для тебя такой же близкой, какой для тебя является Карлотта, но я благодарна тебе за то, что ты впустила меня в свою жизнь.
Спасибо за то, что ты всегда заступалась за меня. Благодаря тебе я стала сильной. Я люблю тебя и очень надеюсь, что с тобой всё хорошо.
Арианна.
P.S: Прости, я прочитала, что Дарио написал. Когда вернешься, можешь рассердиться и покричать на меня.
Мои губы расплываются в улыбке, и я чувствую, как по щеке катится слеза.
В тот момент, когда я подошла к ней и представить не могла, что Ари станет для меня человеком, которого я буду защищать. Тогда мной двигали лишь чувство несправедливости по отношению к ней и злость на её отца. Но со временем я начала лучше узнавать Ари и увидела, насколько она добрый человек.
Сейчас Арианна, кажется, счастлива. Я не знаю всех подробностей начала её отношений с Киллианом, это произошло внезапно, как только она вернулась из Европы. Но я думаю, что даже когда Ари была там, он постоянно писал ей и давал понять, что она всегда может на него рассчитывать, несмотря на большое расстояние. Киллиан бывает очень настойчивым.
Я прониклась сочувствием к Ди Лауро, потому что они пережили так много несправедливости в жизни. Их отец причинил им много зла, и мне хотелось защитить их.
— Что-то неприятное? — обеспокоенно спросила мама.
Качаю головой и аккуратно складываю листок.
— Наоборот, — улыбаясь ей и она отвечает мне тем же.
Мои дрожащие пальцы аккуратно разворачивают второй лист бумаги, стараясь не повредить его. Знакомый почерк вызывает у меня волнение.
Я помню твои слова, белая роза. Когда я был в Лос-Анджелесе, они снова и снова звучали у меня в голове. Ты сказала мне тогда, на крыше заброшенного здания, дать ему отпор. Ты сказала, что я сильнее его. Раньше я оправдывал свою слабость и говорил себе, что не способен на это.
Но в Лос-Анджелесе я начал видеть, как моя мама преображается и становится счастливой. Её сделало счастливой то, что он далеко от нас и не даёт о себе знать. Моя сестра тоже стала счастливой, просто потому что была далеко от него.
Когда мы увиделись в Лас-Вегасе, ты сказала, что думала, что это сделает нас счастливыми. И ты была права. Как всегда.
Раньше я цеплялся за тебя, потому что ты была единственным человеком, который всё знал и всё равно принимал меня. Когда я вернулся, я думал, что всё вернётся. Но только сейчас я понял, что мы были друг для друга теми, кто делал нас хоть немного счастливыми. Мы заполняли дни друг друга, чтобы не думать о проблемах или тревогах. Ты была светом для меня в глубокой тьме.
Но сейчас я не могу бездействовать, как тогда. Я больше не буду оправдываться. Я больше не могу позволить, чтобы Марио был рядом с моей сестрой и мамой. Даже если он не в Лас-Вегасе, мне не хочется опасаться, что он когда-то вернётся. Не волнуйся, я не с ним. И больше никогда не буду идти с ним рядом, слепо поддерживать его. Я иду против него, наконец-то.
Всё-таки переезд в Лос-Анджелес сделал своё дело и дал мне понять, что я чего-то стою и без него. Я знаю, что тебе не нужна моя защита от него. Я знаю, что ты всегда способна защитить себя сама. Но я найду его и избавлю мир от его существования. Это будет единственный верный поступок в моей жизни, и даже смерть будет стоить того.
Наша связь не была ошибкой, это связь подарила мне много эмоций и чувств. Но я знаю, что ты никогда не сможешь полюбить меня. Раньше я был наивен и не видел, что в твоём сердце долгое время был другой человек, и теперь я это вижу. И я не хочу мешать твоему счастью.
Уверен, что даже если мой отец всё и испортил, ты и Невио будете вместе.
Будь счастлива, белая роза.
Твой друг, Дарио.
— Он сам ищет своего отца, — слова сопровождались всхлипами, когда я складывала бумагу.
Поднимаю влажные глаза и смотрю на папу. Он сразу же обнимает меня, предлагая свою тихую, но такую необходимую поддержку.
— Готова вернуться домой? — тихо спросила мама, продолжая гладить меня по голове. — Невио, наверное, совсем с ума сошёл от твоего отсутствия.
Папа, фыркнув, закатывает глаза.
Я немного растерялась. Наверное, не стоит рассказывать родителям о нашей с ним ссоре. Сегодня и так было слишком много переживаний.
Стук в дверь прерывает нашу беседу, и в комнату входят дядя Римо и Лука Витиелло. Их недовольный вид сразу бросается в глаза, и дядя подходит к папе и мне.
— Пора домой, принцесса, — говорит дядя, положив мне руку на плечо. — Столько звонков и сообщений, все хотят, чтобы ты поскорее вернулась.
— Я думаю, что мне лучше остаться...
— Что? — воскликнули мама и папа.
— Ужасная идея, — мрачным тоном произнёс дядя Римо.
— Вам следует сосредоточиться на Марио. В Лас-Вегасе, вероятно, будет много всего после того видео с Лео Пиросом. Уверена, его отец устроит много шума...
— Я его заткну...
— Мне будет лучше здесь пока, — перебила я папу. — Пожалуйста, так будет лучше для всех. Вы сможете спокойно заниматься своими делами, а когда всё закончится, я сразу же вернусь, — я посмотрела на Капо Фамильи. — Вы не возражаете, если я останусь?
— Конечно, Аврора. Мы всегда рады тебя видеть здесь, — его голос был грозным, и я поспешила отвести взгляд. — Я сообщу Арии, она будет очень счастлива.
Как только Капо Фамильи ушёл, я заметила, что папа смотрит на меня с тревогой.
— Мы можем вернуться все вместе, принцесса. Зачем оставаться здесь? Лас-Вегас — твой дом.
— И будет им всегда. А здесь останусь ненадолго. Мне просто нужно сменить обстановку на время, потому что произошло много событий. К тому же, я хочу провести время со своими кузенами и кузинами.
— Ты говоришь правду? — с беспокойством спрашивает мама.
Абсолютную и чистую правду.
— Мы договорились быть открытыми и не держать всё в себе. Я говорю правду. Как только всё уладится, я вернусь. Вы даже не заметите, как быстро пролетит время, и я уже буду дома, с вами.
Родители переглянулись.
Папа устало вздохнул и закатил глаза, словно они обсудили это. Мама улыбнулась и сжала мою руку.
— Хорошо, но нам нужно поговорить с ними о твоей безопасности.
— Мне это не нравится, — недовольно проворчал папа, когда мама повела его к двери, по пути доставая из сумки свой телефон. — Сайлас остается с тобой здесь.
Их уход и я снова погружаюсь в мысли.
Время в Нью-Йорке. Я не думала, что это место мне подойдёт, но здесь лучше, чем в Лас-Вегасе, где я могла бы столкнуться с Невио.
Сейчас я не хочу ни говорить с ним, ни даже думать о нём.
Мы оба виноваты в этой ситуации. Мне не нужно было скрывать правду от него, но если бы я сказала ему, он бы убил Дарио. А ему следовало бы меня выслушать.
— Мне это тоже не нравится, — произнес дядя Римо, всё ещё стоя рядом со мной. — Вы поссорились, и ты не хочешь возвращаться из-за него.
— Я объяснила, почему хочу остаться.
— Мне это по-прежнему не нравится.
— Тебе не нравится всё, что связано с Фамильей, дядя, — с улыбкой сказала я. — А город особенно.
— Слишком грязный, — говорит он, пожимая плечами. — Если ты начнешь называть Луку Витиелло своим дядей, Савио включит тебя в ряды предательниц.
Не могу сдержать хихиканья.