Глава 7
Аврора
Карлотта, закрой глаза!
Твои глаза безумны...
Брось нож, девчонка!
Я открываю глаза и вздрагиваю. Мне кажется, что моя голова стала тяжёлой, как металл. Когда свет из окон проникает сквозь веки, я снова их закрываю. Моё сердце ведёт себя странно: то бьётся в такт, то нет, словно не знает, как правильно поступить.
Каждую ночь мне снятся кошмары о том дне, и от этих воспоминаний всё внутри меня переворачивается, а руки начинают дрожать. К этим кошмарам добавляются сны о Лео Пиросе и о том, что мы с ним сделали. Иногда события в этих снах развиваются иначе, и мои действия приводят к более кровавым последствиям.
Я не понимаю, что со мной происходит, и это пугает меня. Мне кажется, что я теряю контроль над собой, и это вызывает у меня тревогу.
Больше всего на свете мне хочется поделиться своими переживаниями с папой, но я понимаю, что тогда все узнают о моей тайне. Я бы с радостью рассказала о ней Невио, Алессио и Массимо, но они бы восприняли меня как угрозу, что весьма иронично, учитывая характер Невио.
Они не могут поверить, что девушка, которую они знают с рождения, оказалась такой же опасной, как и они. Они привыкли, что девушки боятся оружия, крови и боли и нуждаются в защите, потому что не могут постоять за себя.
И вот она я — не такая, как все. Возможно, если бы я была обычной, мне было бы легче.
***
В доме Фальконе за столом собирается вся семья. На столе стоит множество разнообразных блюд, которые все с удовольствием раскладывают по тарелкам.
Мои родители тихо беседуют со старшими Фальконе. Отец недовольно хмурится, словно этот разговор портит ему аппетит. Римо, слушая Нино, с таким злобным видом намазывает что-то на хлеб, словно хлеб оскорбил его, и он вымещает на нём свою злость. Женщины молчат, поджав губы с обеспокоенным видом.
Массимо, Алессио и Невио тоже перешептываются, изредка бросая недовольные взгляды на своих отцов.
Джулио и Давидэ, казалось, не замечают никого и ничего вокруг. Последний смеется над чем-то и кривит лицо, а Джулио улыбается ему, неотрывно глядя на моего младшего брата.
Грета сидит молча, не обращая внимания на окружающих, и ест свою вегетарианскую еду, которую приготовила для неё Киара.
Мы с ней никогда не были особенно близки, и в детстве это меня огорчало и обижало. Но потом я поняла, что Грета не хочет со мной общаться не потому, что я ей не нравлюсь, а просто потому, что она любит быть в окружении только своей семьи. Это её выбор, и я его уважаю.
Ей нравится быть одной, и так ей комфортно. Поэтому я перестала пытаться наладить с ней отношения.
Я легонько толкаю локтем сидящего рядом Алессио и шепчу:
— Что происходит?
— Ты о чём? — спрашивает он с невинным видом, хлопая глазами.
Киваю в сторону наших родителей:
— Я не так глупа, чтобы не заметить, что что-то не так.
— Тебе не о чем беспокоиться, Аврора, — отвечает Алессио, беря тост и кладя его на свою тарелку. — Это дела Каморры.
Не могу удержаться и закатываю глаза.
Внезапно мне приходит в голову идея. На днях он поделился со мной одной историей.
— Рассказывай, или я расскажу всем, что ты трахнул Джоанну Пирос. Её семья довольно религиозная.
— Я не единственный, кто её трахнул, — с этим не поспоришь, ведь Николо тоже с ней был. — К тому же, я не был её первым. Поспрашивай других парней из Каморры, и они скажут тебе то же самое. Её вишенка, похоже, давно исчезла, — он насмешливо покачал головой. — И кстати, тебе невыгодно шантажировать меня, ведь я храню твой секрет, принцесса, — насмешливо произнес прозвище Алессио.
Я фыркаю и слегка отстраняюсь от него.
— Ладно, ладно, — он улыбается мне и наклоняется ближе. — Мы подслушали разговор наших отцов и узнали, что младший брат Джоанны, Лео Пирос, ведёт себя странно.
Услышав его имя, я невольно напрягаюсь.
— В каком смысле?
— Мы пока не уверены, но, кажется, он собирает о нас информацию и хочет передать её канадцам. Если это правда, это может быть неприятно. Хотя я не понимаю, зачем ему это делать.
Потому что он был очень зол после того случая. Я заметила это даже в школе.
Лео Пирос не очень хорош в драках и не может постоять за себя, это неоднократно подчеркивали окружающие. И когда все увидели то видео, они поняли, насколько он слаб.
— Итак! — хлопнул в ладоши Савио, привлекая всеобщее внимание. — Все подготовили свои платья? — спросил он, с любопытством осматривая каждую женщину за столом.
— А ты? — с улыбкой поинтересовался Римо, и мой папа, усмехнувшись, покачал головой.
Они обменялись насмешливыми взглядами.
Серафина, шикнув на своего мужа.
— Мне-то как раз не нужно ничего готовить, я не пойду на это мероприятие, — с облегчением произнес Савио, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула. — Сегодня я буду нянькой, как обычно. С годами ничего не изменилось, — недовольно добавил он и Джемма нежно сжала его руку.
Он не единственный, кто будет заботиться о Давидэ и Джулио в этот день.
— Это свадьба, и мы должны присутствовать на ней из уважения, — с лёгкой ноткой поучения произносит Нино, не отводя взгляда от Киары.
Меня всегда удивляло его поведение. Он может быть таким безразличным и холодным, но при этом смотрит на неё с такой теплотой.
— Я заеду за Карлоттой, — произнес Массимо, и я с удивлением взглянула на него, а затем на Савио, который кивнул ему в ответ.
Обычно Савио не одобряет, когда Массимо проводит слишком много времени с Карлоттой, но сейчас он был на удивление благосклонным.
— Аврора, составишь мне компанию сегодня? — услышала я голос Невио и вздрогнула от неожиданности.
Он выжидающе смотрел на меня, и по его взгляду было понятно, что отказ неприемлем.
Папа не стал возражать, продолжая есть, как и все остальные.
— Это хорошая идея, — произнес папа, и Римо кивнул в знак согласия.
Все в этот день казалось мне удивительным. Что-то происходило. Однако я была очень рада тому, что Невио пригласил меня.
— Конечно, — тихо произнесла я, стараясь казаться невозмутимой, как будто ничего необычного не случилось.
***
С высоких потолков спускаются огромные люстры, освещая своим сиянием все помещение. Мраморный пол и украшенные цветами колонны придают этому месту роскошь и богатство.
Все гости одеты в элегантные смокинги и платья. Они наслаждаются вечером, танцуют под музыку, беседуют и смеются. Кажется, что каждый из них увлечён своей темой для разговора.
В воздухе смешиваются ароматы дорогостоящих духов и аппетитных блюд. А в дальнем конце зала оркестр играет классическую музыку, создавая особую атмосферу.
Я выбрала голубое атласное платье в пол, собрала волосы наверх и нанесла лёгкий макияж: тушь и едва заметный розовый блеск для губ.
— Ну всё, пора подкрепиться, — не в силах сдержать слюнки, произносит Алессио.
Он спешит к нашему столику с такой скоростью, с какой только может идти, стараясь не бежать.
Меня оставляют наедине с Массимо и Карлоттой. Они, кажется, стесняются находиться рядом друг с другом. Тем не менее, он всё же приглашает её на танец, и она с радостью принимает его предложение.
— Ави! — воскликнули позади меня, и я ощутила крепкие объятия.
Не успела я опомниться, как меня подняли и закружили в воздухе. Я рассмеялась, когда Николо наконец поставил меня на ноги.
— Привет.
— Ты должна была приехать с нами.
— Я же написала тебе, что папа настаивает на том, чтобы я была с ними.
Сайлас присоединяется к нам и встаёт рядом. Оба моих друга одеты в деловые костюмы и выглядят превосходно. На Сайласе классический чёрный костюм, а на Николо — тёмно-синий.
— Где Киллиан? — спрашиваю я.
— Он напился и сидит дома. Если так пойдёт и дальше, то он может стать алкоголиком, — отвечает Сайлас, принимая бокал от официанта. — К тому же, он обижен.
— Почему?
— Николо пытался ухаживать за его сестрой.
— «Ухаживать» — это слишком сильно сказано. Я просто пригласил Карлу сюда, но она отказала мне, — голос Николо внезапно становится тише, и он отворачивается, глядя в другую сторону.
— Наконец-то кто-то отказал тебе, — Сайлас кладёт руку Нику на плечо, слегка сжимая его.
— Я впечатлена, — признаюсь я.
— Давайте больше не будем об этом, — лицо Николо на мгновение становится серьёзным, но вскоре он снова улыбается нам. — Когда ты вернёшься к нам? Сесилия очень скучает, и мы все по тебе скучаем.
— Возможно, послезавтра, — отвечаю я.
Сайлас пристально смотрит на меня, словно изучая.
— Кто твой кавалер? — спрашивает Ник.
— Невио, но его нигде не видно.
— Отец сказал, что Лео Пирос создаёт проблемы. Возможно, Фальконе сейчас решает их, — я с интересом смотрю на Сайласа, побуждая его продолжать. — Старший Пирос узнал, что его сын собрал важную информацию о Каморре и хочет передать её врагам. Это предательство. Поэтому сейчас за ним тщательно наблюдают.
Вот почему Савио без проблем и спокойно одобрил то, что Массимо сопровождает Карлотту. На всякий случай, чтобы защитить её.
Интересно, у Невио такая же задача? Просто быть моей защитой? Из-за этого он меня пригласил? Хотя он не справляется с ней. Как только мы вошли в бальный зал, Невио исчез из виду.
— Выйду подышать свежим воздухом.
Николо пытается возразить, но я, подхватив платье, отправляюсь в путь.
Внезапно на меня накатывает волна горечи. Спотыкаясь, я нахожу открытую дверь во внутренний дворик и выхожу на улицу. Музыка с банкета постепенно стихает, а свежий воздух окутывает меня.
Пытаюсь убедить себя, что боль временна. Со временем она притупляется. Но я не уверена, что когда-нибудь перестану чувствовать её, думая о Невио. Однако я надеюсь, что со временем она станет не такой острой.
Я понимаю, что это не любовь. И даже не влюблённость. Возможно, это просто сильная привязанность.
Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь, чтобы вернуться и, как обычно, притвориться, что всё хорошо.
Но когда я поворачиваюсь, то замираю от удивления.
Передо мной стоит Дарио Ди Лауро. Он не издает ни звука, но его появление словно лишает меня дара речи. Он уверенно вторгается в моё личное пространство.
— Ты избегаешь меня с того дня? — его голос звучит глубоко и зловеще.
— Ты преувеличиваешь.
Гнев вспыхивает в моих венах, как бушующий океан. Я сдерживаю ругательства, готовые вырваться наружу, словно ураган, который надвигается издалека.
— Я заметил это в школе, не отрицай, — уголки его губ едва заметно приподнимаются в улыбке.
— Мне безразлично, что произошло в Хэллоуин. Ты не важен для меня, чтобы я уделяла тебе внимания, — говорю я, приподнимая подол платья и проходя мимо него.
Дарио хватает меня за руку.
— Значит, и ты не так уж важна, раз Невио Фальконе не уделяет тебе внимания, — произносит он.
Пытаюсь освободить руку, и, к моему удивлению, он позволяет мне это сделать. Сделав два шага назад, я слышу его суровый голос:
— Твой кавалер не настроен тебя развлекать, — с безразличием говорит Дарио. — Я заметил, что он заинтересован развлекать других, — Его спокойный голос вызывает у меня раздражение.
Я стою неподвижно, как статуя.
— Делаешь вид, что тебе всё равно, — он качает головой. — Почему-то мне кажется, что тебе нужно спасение?
— Спасение? От кого?
— Невио не лучший кандидат на роль твоего спутника.
— А кто лучше? Ты? — насмешливо спрашиваю я.
— Поверь, любой другой будет лучше него, — бросает он мне через плечо и уходит.
Боль охватывает центр груди. Она проникает глубоко внутрь и затрагивает каждый уголок сердца.
Я заметил, что он заинтересован развлекать других.
Острая тошнота подкатывает к горлу, и я чувствую, как язык прилипает к небу.
Мне всё равно. Почему это должно меня волновать? Невио может катиться ко всем чертям, мне всё равно.
Я задумчиво поглаживаю свои серьги кончиками пальцев. Интересно, кто-нибудь заметит, если я спрячусь здесь до конца вечера?
Вдруг я замечаю какое-то движение в углу внутреннего дворика. Там, в тени, стоит молодой человек и разговаривает по телефону.
Из-за музыки, доносящейся из бального зала, и общего шума я не могу разобрать слов. Я уже собираюсь пойти в другую сторону, когда слышу его голос. Этот голос мне знаком.
Лео Пирос говорит тихо, его голос звучит испуганно и немного жалобно.
— У меня всё на флешке, сегодня отправлю документы, — торопливо говорит он. — Сейчас не могу, за мной следят. У них нет доказательств, только слова моего отца. Но ему не особо доверяют.
Лео несколько раз соглашается и, отключив телефон, прячет его в карман брюк.
Мне следовало бы уйти.
Этот жалкий человек, который пытается казаться сильным и важным, осматривается вокруг, словно думая, что он неуязвим.
— Ну, привет.
Его глаза расширяются, когда он видит меня.
Я пообещала себе, что больше не буду связываться с насилием. Душевные страдания гораздо более разрушительны, чем физические.
— Аврора...
— С кем ты разговаривал? — мой голос звучит на удивление спокойно, несмотря на бурю эмоций, бушующую внутри.
Друзья всегда говорили, что я обладаю удивительной способностью оставаться пугающе тихой и невозмутимой, когда нужно принять важное решение.
— С сестрой, — отвечает он быстро.
— Твоя сестра, вероятно, нашла с кем потрахаться и сейчас с ним. Могу угадать, что это один из моих друзей — Николо или Алессио, — я качаю головой и задумчиво щелкаю пальцами. — Хотя это может быть кто угодно. У неё нет определенного типажа.
— Лучше тебе замолчать.
— Я не закончила, — медленно делаю шаги в его направлении. — Так кто это был, Лео? Или мне нужно надеть маску, чтобы ты начал меня бояться и говорить то, что я хочу?
— Это была ты? — Лео неверующим взглядом смотрит на меня.
Даже в темноте я замечаю, как дрожат его руки. Но ещё лучше я вижу, как он достаёт из кармана пиджака складной нож.
— И что ты собираешься делать? Убьёшь меня? — не сдерживаюсь я и смеюсь, чем вызываю его гнев. — Отдай флешку, малыш Лео, ты создаёшь проблемы.
— Не смей так меня называть!
Он приближается ко мне, и я спрашиваю:
— Или что?
— Не вынуждай меня, — Лео поднимает руку с ножом.
— Что же? — нетерпеливо спрашиваю я. — Могу представить, что Фальконе сделают с тобой за предательство. Твой отец, вероятно, будет умолять их не убивать тебя. Видишь ли, я не думаю, что насилие сможет исправить или искупить твою вину за предательство. В конце концов, ты исцелишься от порезов и ушибов. Они не будут жить внутри тебя и не напомнят о том, что ты сделал, не так ли?
Люди испытывают страх перед Сайласом и Николо, поскольку они выглядят угрожающе. Поэтому они считают, что могут укрыться за моей кажущейся добротой и приветливыми улыбками, но они не знают меня по-настоящему.
— Вот как мы поступим, Лео, — говорю я. — Ты отдашь мне флешку без сопротивления, желательно с улыбкой на лице. Мы вернёмся внутрь и отправимся к Римо Фальконе. Ты будешь умолять его о прощении и расскажешь, какой жалкий поступок совершил, предав Каморру. После этого ты расскажешь, кому хотел передать данные, как ты с ними связался и так далее. Если ты не сделаешь этого, то твою сестру ждёт позор. Ваша семья религиозная, не так ли? — я хватаю его за плечо, и он слишком ошеломлён, чтобы ответить. — Я наслышана о её «делах». Эта новость быстро распространится, поверь. Твой отец будет краснеть от стыда за своих детей, и его уберут с должности, которую он так долго и с таким трудом добивался, подлизываясь к Фальконе. А ты сейчас делаешь всё, чтобы разрушить это.
Я подхожу к нему и аккуратно расправляю его пиджак.
— Ты похожа на них всех, — тихо говорит он и достает из кармана флешку.
Протягиваю руку, чтобы взять её, но Лео отстраняется, словно боясь, что я могу прикоснуться к ней.
Он сжимает челюсти, словно пытается сдержать эмоции.
— Зачем ты меня останавливаешь? Ради Каморры? — Лео вглядывается в моё лицо, словно ища там ответы. — Нет, тебе всё равно.
Пирос с интересом крутит флешку в руке, словно играя со мной.
— Тогда ты пришла со своими друзьями из-за Карлотты, — размышляет он, больше для себя, чем для меня. — А сейчас? Из-за кого ты пришла ко мне? Не из-за Римо Фальконе, нет. Не из-за своего отца. Тебя не волнует, что они делают, пока они не вмешиваются в твои дела. Перед кем ты так хочешь выделиться, Аврора?
Я чувствую напряжение.
— Перестань нести чушь и отдай флешку! — я снова пытаюсь выхватить флешку, но он прячет руку за спину.
Лео словно не слышит моих слов.
— Перед Массимо? — он сразу качает головой на свой же вопрос. — Нет, он одержим Карлоттой, как и она им. Алессио? — он снова качает головой. — Не он и не твои чёртовы друзья, — и вдруг он смеётся. — Невио! Невио Фальконе.
— Закрой свой рот.
— Ну почему же? Сейчас самое интересное, — Лео с улыбкой показывает мне флешку, держа её между нами. — Думаешь, если принесешь это ему, он тебя заметит? Ты так наивна.
Я хватаю его за другую руку, в которой до сих пор зажат нож.
— Заткнись, — тихо говорю я, сжимая его запястье.
— Он переспал с каждой шлюхой в Сахарнице. Очнись! — почти кричит Лео. — Ему на тебя плевать.
Мой разум охватила буря, тело задрожало, грудь вздымалась, дыхание сбивалось.
— Замолчи! — выдавила я.
— Ты ему не нужна.
Значит, и ты не так уж важна, раз Невио Фальконе не уделяет тебе внимания
Слова Дарио проносятся у меня в голове.
В этот момент я осознаю, что раньше даже не представляла, что такое гнев. Те вспышки, которые я испытывала раньше, можно было назвать сильным раздражением или волнами лёгкого гнева в лучшем случае. Но они не идут ни в какое сравнение с этой всепоглощающей яростью, которая словно бурлит в моих венах.
— Он не видит тебя. Не замечает. Ты ему не нужна и никогда не будешь нужна...
Я вырвала нож из его руки. Его глаза расширились от удивления, когда я вонзила лезвие ему прямо в горло.
Один удар. Быстрый и точный. Это всё, что потребовалось, чтобы его глаза остекленели, и он беззвучно опустился на землю, его кровь окрасила рубашку и пиджак.
Мои плечи болели от напряжения, а в горле пересохло, когда я неотрывно смотрела на него. Моё тело застыло, и внезапно я почувствовала тошноту. Мне пришлось проглотить желчь, которая поднималась из желудка в горло.
Я посмотрела на кровь, капающую с ножа.
Это случилось так быстро.
Наклонившись, я взяла флешку, лежащую на траве, рядом с его рукой.
— Аврора!
Зрение, окрашенное в красный цвет, фокусируется на Дарио, который внезапно возникает передо мной.
— Дай это мне, — тихо говорит Дарио, успокаивающе протягивая руку. Он аккуратно забирает у меня нож, мгновенно покрывая руку кровью от прикосновения. — Ты этого не делала, поняла? — твёрдо произносит он, кладя ладонь мне на щёку и нежно притягивая меня ближе к себе. — Это сделал я.
Я едва заметно качаю головой, но не уверена, заметил ли он это движение.
Моё тело, словно стало ватным, перестаёт слушаться.
— Не заходи внутрь, твоё платье испачкано, — говорит Дарио, и я, взглянув на свою одежду, замечаю, что ткань пропиталась пятнами крови. — Иди к парковке, там есть проход, и позвони... — он ненадолго замолкает, обдумывая, кому именно. — Сайласу, — наконец произносит он. — Пожалуйста, позвони Сайласу, хорошо?
— Хорошо, — тихо отвечаю я.
— Умница, — он улыбается мне и кивает в сторону прохода. — Иди, всё будет хорошо.
С трудом переставляя ноги, я иду к узкому проходу. Оглядываясь назад, я замечаю Дарио, который проверяет пульс Лео и тут же хмурится.
Я его убила.
Я убила Лео Пироса.
Мои руки в крови. Мое платье в крови.
Из банкетного зала доносится музыка, голоса пугают меня, и я вздрагиваю, боясь быть замеченной в таком виде. Я иду по каменной тропинке, которая слабо освещена. Достав из сумочки телефон, я стараюсь не уронить его из-за дрожащих рук.
И вдруг я слышу стон.
В темноте я вижу два силуэта.
Высокая и стройная женщина с прямыми тёмными волосами, спадающими на обнажённые плечи, одета в облегающее бежевое платье, которое достигает середины бедра. Мужские руки пытаются приподнять его, а она улыбается, обнажая белоснежные зубы, когда её целуют в шею.
И тут я замираю, когда узнаю в мужчине Невио.
Я в ужасе наблюдаю за происходящим. Знаете это чувство, когда всё замирает внутри и кажется, что невозможно ни пошевелиться, ни даже вздохнуть?
В груди поднимается что-то ужасное, боль. Я чувствую, как желание вырыть себе яму и исчезнуть в ней овладевает мной.
Ногастая брюнетка почти прижимает свой язык к губам Невио. Я вижу, как её останавливают сомкнутые губы, вытянутые в тонкую линию. Однако она не противится этому и даже прикусывает его нижнюю губу.
В глазах темнеет, а в ушах стоит такой шум, что кажется, будто они сейчас лопнут. Есть ли какой-нибудь выход из этого?