Глава 235
Глава 235
«Все, встаньте, пожалуйста!» Драконья мантия Чжань Юаньфэна была расшита девятью темно-золотыми драконами с пятью когтями, на голове у него была золотая нефритовая корона, а на лице играла сдержанная улыбка, что придавало ему особенно благородный и красивый вид.
По крайней мере, Цзо Шаоцин обнаружил, что многие незамужние женщины уставились на него, как только он появился.
Несмотря на то, что за пределами гарема ходит много слухов, гарем императора по-прежнему остается местом, куда стекается множество женщин.
Цао Цзунгуань опустил голову. В этот момент он еще глубже осознал, что пропасть между их личностями не может быть преодолена одними лишь чувствами.
Как обычно, Чжань Юаньфэн выступил с прекрасной речью и подчеркнул заслуги нескольких министров, прежде чем объявить о начале банкета.
Для такого большого дворцового банкета блюда не могли быть свежеприготовленными. Цвет, аромат и вкус в основном были сосредоточены на слове «цвет», но вкус был не очень приятным.
Цзо Шаоцин подумал, что Цзо Сяолан может быть разочарован. Он не знал, захочет ли он в будущем приехать во дворец на банкет.
Внезапно на тарелке оказался лишний ломтик апельсина. Цзо Шаоцин обернулся и увидел, как Лу Чжэн протягивает ему еще один кусок, на этот раз отправляя его прямо в рот.
На светлых щеках Цзо Шаоцина мгновенно появился румянец. Даже не глядя на него, он знал, как на него смотрят окружающие.
С трудом проглотив фрукт, Цзо Шаоцин схватил Лу Чжэна за руку и попытался продолжить: «Мастер Лу, не беспокойтесь обо мне. Я справлюсь сам».
Лу Чжэн выглядел немного разочарованным и засунул оставшийся апельсин в рот.
«Этот дворцовый банкет по-прежнему такой же скучный, как и прежде. Если бы я знал раньше, мы бы поели дома всей семьей».
Цзо Шаоцин подумал про себя: «Император специально приказал им прийти. Если они не придут, разве это не будет неподчинением его приказу?
Хотя это был всего лишь устный приказ, Цзо Шаоцин не хотел, чтобы его в чем-то обвинили».
В знак вежливости он налил Лу Чжэну бокал вина: «На самом деле, это не так уж и скучно. Посмотрите, как поют и танцуют красавицы, выпейте это вино в знак признательности и перекиньтесь парой слов.
Это довольно оживленно». Просто его позиция неверна. Под носом у императора никто не осмеливался заговорить с ним.
Лу Чжэн обратил взгляд в центр зала. В этот холодный зимний месяц танцоры были одеты только в тонкую марлевую одежду.
Хотя их груди не были обнажены, их грудь все же можно было смутно разглядеть, что возбуждало вожделение многих чиновников.
«Разве эти танцоры не из Дайяна?»
Цзо Шаоцин посмотрел на внешность танцоров. Он действительно не мог бы сказать наверняка, если бы не обращал внимания раньше.
«Это определенно не так. Они очень похожи на танцоров из страны Хо Ло, которых я видел в Хэчэне раньше».
На самом деле, внешность людей Хо Ло и Даян не сильно отличается, особенно когда они носят одинаковую одежду; трудно заметить разницу, если не присматриваться.
Цзо Шаоцин вспоминал, что было время, когда ходили слухи, что император отдает предпочтение танцовщице из-за рубежа.
Он не знал, была ли среди них эта девушка. Он украдкой взглянул на человека на троне и увидел, что тот смотрит в угол зала. Он сразу же был поражен.
Чжань Юаньфэн, казалось, заметил этот взгляд и улыбнулся Цзо Шаоцину, как будто ничего не произошло. Вместо этого первым смутился Цзо Шаоцин.
«Этот парень такой бесстыдный!» Цзо Шаоцин тихо пробормотал.
Лу Чжэн поднял брови и повернул голову Цзо Шаоцина.
«Не вмешивайся в чужие дела. С таким интеллектом этот человек не сделает ничего, в чем не уверен».
«Кто о нем беспокоится?» Цзо Шаоцин определенно не стал бы сражаться с Юань Фэном, не говоря уже о том, что, как ни посмотри, страдает именно Цао Цзунгуань.
Лу Чжэн взял его за руку и спокойно сказал: «Верно, тебя волнует только твой брат Цао».
Цзо Шаоцин слегка улыбнулся, затем сильно наступил на ногу Лу Чжэну, но тот был настолько силен, что даже не нахмурился.
Окружающие не слышали, о чем говорила пара, и просто думали, что они флиртуют друг с другом.
Они полностью игнорировали чувства других людей. Это было действительно невыносимо.
«Господин Лу, я уважаю вас как героя вашего поколения, и я уважаю вас за вашу смелость и отвагу, но... я не согласен с тем, чтобы вы вышли замуж за мужчину.
Если будет создан этот прецедент, все последуют вашему примеру, что не только нарушит инь и ян, но и нарушит воспроизводство ваших потомков».
Цзо Шаоцин вспомнил, что Лу Чжэн только что представил этого человека, который был дядей императора.
Его поместье находилось в отдаленном уголке юго-запада. Говорили, что условия жизни там были крайне тяжелыми, и его жизнь была хуже, чем жизнь рядовых чиновников в столицы. Более того, в течение нескольких лет он редко возвращался.
«Ваше Высочество, вы слишком много беспокоитесь. Император издал указ, согласно которому, если брак не подтвержден императорским указом, простым людям не разрешается вступать в брак с мужчинами в частном порядке. Как вы думаете, кто-нибудь может получить этот императорский указ?»
Мужчина рассмеялся и не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он сел рядом с ними и, казалось, хотел провести с ними долгую беседу.
«Подумайте об этом, в последний раз, когда я встречался с лордом Лу, вы были всего лишь ребенком нескольких лет.
Я не ожидал, что в мгновение ока вы так выросли и внесли большой вклад в Даян. Жаль, что ваш отец не смог насладиться несколькими днями мира».
Цзо Шаоцин был очень тронут его словами и предположил, что этот человек, должно быть, имеет близкие отношения со старым мастером.
Жаль, что другой стороне он, похоже, не очень понравился.
Пронзительные взгляды, которые время от времени бросались на него, заставляли Цзо Шаоцина чувствовать себя занозой в спине, поэтому он просто взял кувшин с вином и пошел поговорить с премьер-министром Шаном.
«Этот ребенок такой грубый, да!» Старый князь так рассердился, что борода у него встала дыбом.
Первоначально он хотел найти возможность поговорить с Цзо Шаоцином, чтобы узнать, какой у него характер, но он не ожидал, что собеседник будет избегать его таким образом.
Лу Чжэн не стал комментировать. Он не был по-настоящему знаком со старым князем, но его это не волновало, потому что собеседник был старше его.
Там у Цзо Шаоцина были жаркие отношения с премьер-министром Шаном, и его не волновало, оскорбит ли он старого принца.
Единственным человеком, который имел право комментировать его отношения с Лу Чжэном, была старушка, и единственное, что его волновало, — это мнение старушки.
«Действия господина Цзо в Хэчэне достойны восхищения. Я никогда не думал, что вы сможете написать «Тринадцать статей об управлении морской торговлей» и «Правила входа и выхода из порта» в столь юном возрасте.
Если бы я не знал, что персонал особняка герцога Чжэнго не поможет, я бы подумал, что господин Лу попросил кого-то написать это за него».
Шан Сяньян говорил откровенно, но без всякой злобы. Можно было даже услышать его изумление.
Цзо Шаоцин даже заявил, что не осмелился ничего сказать: «Премьер-министр добился выдающихся достижений в своей жизни и является образцом для подражания для молодого поколения».
«Ха-ха... Я не мог делать то, что делаешь ты, когда был в твоем возрасте».
Он похлопал Цзо Шаоцина по плечу: «Практикуйтесь больше, и я верю, что в будущем вы, молодые люди, будете править судом.
Помните, что нельзя быть гордыми и самодовольными».
«Да, я буду слушать ваши поучения!» Цзо Шаоцин поклонился ему и искренне поблагодарил.
«Вы правы. У Даяна наконец-то появился шанс восстановиться. Если мы слишком расслабимся, враг воспользуется нами.
Хотя мы не боимся врага, мы не хотим, чтобы люди продолжали жить в огне войны».
«Не волнуйтесь, мой господин. Даян будет становиться все более и более могущественным».
Слова Цзо Шаоцина были не просто комплиментом. Согласно тому, что он знал из своей предыдущей жизни, через пять лет после Тяньфэна Даян действительно был богат и могущественен, в стране царили мир и процветание, а люди жили и работали в мире и довольстве. В то время мудрость императора Тяньфэна была восхвалена народом.
Однако Цзо Шаоцин был уверен, что на тот момент никаких новостей о гомосексуальности Тянь Фэна не было.
Он не знал, произошло ли это из-за того, что новость слишком тщательно держалась в секрете, или же ход истории изменился.
Они долго беседовали. Шан Сяньян оценил талант своего оппонента и был готов научить его некоторым приемам ведения чиновничьего дела.
Цзо Шаоцин тоже слушал очень внимательно. Он чувствовал, что не может сравниться со старым министром из другой партии ни по опыту, ни по политическим взглядам.
Только когда музыка остановилась, они поняли, как быстро пролетело время.
Шан Сяньян рассмеялся и сказал: «Я никогда не думал, что смогу найти такого хорошего друга в старости. Давай встретимся как-нибудь в другой раз».
Цзо Шаоцин также чувствовал себя немного неудовлетворенным, поэтому он с готовностью согласился: «Ваше Превосходительство, у премьер-министра глубокие взгляды, и я извлек из них большую пользу.
Я определенно продолжу беспокоить вас когда-нибудь».
Вернувшись на свое место, Цзо Шаоцин увидел темное лицо Лу Чжэна, подошел к нему и прикоснулся.
Увидев его реакцию, он кратко рассказал ему о том, что только что произошло: «Я хочу взять Шан Шоуфу своим учителем, что ты думаешь?»
За две жизни Цзо Шаоцина у него не было настоящего учителя. Он прекрасно понимал, что наличие мастера с выдающейся репутацией пойдет на пользу не только его репутации, но и его карьере.
Как и Цзян Хэнчжоу, титул ученика Мастера Инь в последние годы сделал его центром внимания.
Лу Чжэн подумал о характере Шан Сяньяна и кивнул: «Тебе принимать решение по этому вопросу».
Цзо Шаоцин был чрезвычайно счастлив. Хотя это было временное решение, чем больше он думал об этом, тем лучше оно ему казалось.
Поэтому он решил вернуться домой и начать готовиться стать учеником.
К сожалению, когда он приготовил подарок, чтобы стать учеником, и подошел к двери, Шан Сяньян не согласился.
В конце концов, по какой-то неизвестной причине, он даже захотел стать с ним побратимами, что сильно раздражало подданных столицы.
Танцоры на поле организованно отступили, и в зале снова воцарилась тишина после прежнего шума.
Все видели императора Тяньфэна, смотрящего своего высокого трона, его высокая фигура была подобна зеленой сосне, а его упорство было на вершине власти.
Он поднял свой бокал и громко сказал: «Я верю, что император добродетелен и могущественен, и с помощью всех вас я искоренил зло и насилие и принес пользу людям. Я предлагаю тост за всех вас и надеюсь, что вы сможете взять на себя ответственность служить стране, утешать людей и способствовать процветанию нашей страны!»
«Ваше Величество мудро...» Все склонили головы в знак согласия.
Чжань Юаньфэн выпил бокал вина, посмотрел на министров внизу и сказал спокойным голосом: «Сегодня у меня есть еще одно объявление».