Глава 227
Глава 227
Пока Цзо Шаоцин любовался гневным выражением лица Сюэ, ребенок у нее на руках внезапно разрыдался. Затем все в зале почувствовали вонь.
У Цзо Сяолана было чрезвычайно острое обоняние. Он нахмурился и сказал: «Папа, он такой грязный. Он весь в какашках...фуууу. Это так уродливо».
Если бы это было в другом месте, Цзо Шаоцин обязательно преподал бы ему урок, ведь в детстве ты мог быть еще грязнее!
Лицо Сюэ становилось все более и более уродливым. Увидев это, мадам Хэ тут же шагнула вперед, чтобы взять ребенка, и сказала: «Мама, я отведу его , чтобы вымыть ».
Сюэ когда-то была женщиной из богатой семьи. У нее были кормилицы, которые заботились о ее детях после их рождения.
В такой ситуации она не могла самостоятельно сменить подгузники своему внуку.
Забрав ребёнка, Цзо Шаоцин невинно спросил: «Мама... ты тоже собираешься переодеться...» Его нос дёрнулся, а лицо выглядело так, словно он задыхался от вони.
Если бы он этого не сказал, Сюэ бы этого не заметила. Но после того, как он это сказал, даже сама Сюэ почувствовала неприятный запах от своего тела. Она помахала рукавами и ушла, но перед уходом подмигнула Цзо Шаояню.
Шумные и надоедливые воробьи наконец улетели. Цзо Шаоцин приготовился взять своего сына на поиски Лу Чжэна.
Он действительно не хотел общаться с матерью и сыном Сюэ, которые были полны расчетов.
«Третий брат, пожалуйста, останься!» Цзо Шаоянь остановил мужчину и объяснил любопытным глазам Цзо Шаоцина: «Мы, два брата, давно не виделись. Почему бы нам не сесть и не поболтать?»
У Цзо Шаоцина не было причин отказываться, и он также хотел посмотреть, действительно ли Цзо Шаоянь изменился после того, как не видел его несколько месяцев.
Он достал из-за пазухи нефритовый кулон с благоприятными облаками.
«Я приехал сюда в спешке и не принес ничего хорошего. Это подарок для моего племянника. Старший брат, пожалуйста, сохрани это для него в первую очередь».
Цзо Шаоянь также был мирским человеком. И текстура, и резьба этого нефритового кулона были необыкновенными. Семья Цзо определенно не могла себе этого позволить.
Он не взял его, но взглянул на Цзо Шаоцина и отказался: «Братец, я не посмею принять такой ценный подарок».
«Это небольшой подарок от моего брата». Причина, по которой Цзо Шаоцин достал нефритовый кулон, заключалась в том, что мадам Сюэ не жалела усилий, чтобы отдать ему ребёнка.
Если бы Цзо Шаоянь принял это, он бы определенно больше не смог упоминать об усыновлении.
Цзо Шаоянь тоже понял его опасения, и, подумав, все же протянул руку: «Не обращай внимания, третий брат.
Мать просто слишком любит Юйхэна. Юйхэн — мой первый ребенок, и я, естественно, буду хорошо его воспитывать».
Говоря об этом, двое людей, которые были наиболее воодушевлены идеей усыновления ребенка, были Цзо Шухуэй и мадам Сюэ, а остальные были просто тронуты тем, что они сказали.
Хотя Цзо Шаоянь также испытывал искушение, ему приходилось учитывать практические вопросы.
Во-первых, смогут ли Цзо Шаоцин и Лу Чжэн принять этого ребенка. Если бы навязанный им ребенок не был благосклонен, это лишь сделало бы отношения между двумя семьями более отдаленными.
Во-вторых, ребенку понадобится еще 10 или 20 лет, чтобы вырасти. Кто знал, как сложится ситуация в особняке герцога Чжэнго через 20 лет?
Не говоря уже о том, что даже если этот ребенок действительно когда-нибудь сможет захватить особняк герцога Чжэнго, это будет делом далекого будущего.
Цзо Шаоцин тайно посмотрел на Цзо Шаояня. Он подумал, что, учитывая безжалостный характер Цзо Шаояня, он будет тем человеком, который больше всех захочет, чтобы он усыновил ребенка.
Теперь, похоже, он все еще испытывает много чувств к своему сыну.
Лу Чжэн сыграл три партии в шахматы с Цзо Юньвэнем в кабинете. В каждой игре его противник не мог продержаться дольше палочки благовоний.
Цзо Юньвэнь чувствовал себя немного смущенным, проиграв три партии подряд, но Лу Чжэн всегда играл в шахматы с серьезным лицом, и он никогда не проигрывал намеренно, даже играя против Цзо Шаоцина.
«Уже поздно, давайте закончим на этом! У нас с Шао Цин еще есть дела».
Цзо Юньвэнь втайне вздохнул с облегчением. Он не хотел продолжать проигрывать, поэтому быстро отодвинул шахматную доску перед собой и взглянул на небо за окном. «Почему бы нам не поужинать перед отъездом?
Шао Цин редко возвращается, так что ему наверняка есть что сказать своей семье».
Цзо Юньвэнь думал, что Лу Чжэн торопится уйти, но он понятия не имел, что виновником был его биологический сын?
«В этом нет необходимости. Я давно не был в Пекине, а дома слишком много дел». Лу Чжэн грациозно повернулся, не дожидаясь, пока Цзо Юньвэнь заговорит.
У Цзо Юньвэня не было иного выбора, кроме как последовать за ним. Как только они вышли со двора, где находился кабинет, они увидели идущую им навстречу молодую женщину в фиолетовом платье. Сразу после получения известия прибыла Цзо Шухуэй.
Цзо Шухуэй сегодня была одета необычайно элегантно: на ней была фиолетовая юбка в пол с замысловатыми цветами, вышитыми по подолу.
Вышивка была настолько изысканной, что только в одном месте в столице, помимо Императорского дворца, могли изготовить подобные изделия.
На лбу у нее красовался кроваво-красный рубин, а в высокий пучок была вставлена жемчужная шпилька.
Длинные кисточки покачивались в золотом свете. Ее брови и глаза были яркими, а в уголках рта играла сдержанная улыбка.
У нее действительно были манеры леди из знатной семьи.
Цзо Шухуэй увидела, что Лу Чжэн был слегка ошеломлен, но вскоре пришел в себя, опустилась на колени и спросила: «Мастер Лу, папа... куда вы идете?»
Когда она приблизилась, в его нос ударил свежий аромат. Лу Чжэн нахмурился и отступил на два шага назад, сохраняя от нее довольно безопасное расстояние.
Цзо Юньвэнь заметил неловкую атмосферу и быстро ответил: «Я только что закончил играть в шахматы со своим зятем и собирался его проводить».
«О, мастер Лу уходит? Я еще не видела своего третьего брата». Цзо Шухуэй посмотрела на Лу Чжэна с одиноким выражением лица: «Интересно, может ли господин Лу позволить моему третьему брату остаться дома еще на некоторое время?»
Все думали, что Лу Чжэн был тем, кто имел последнее слово в особняке герцога Чжэнго. Пока он говорил, Цзо Шаоцин должен был слушаться его во всем.
Причина, по которой Цзо Шухуэй спросила об этом, заключалась в желании унизить Цзо Шаоцина.
«Я не влияю на решения Шао Цина. Это его дело, как долго он хочет оставаться». Точно так же он волен уйти сейчас.
Лу Чжэн не хотел больше ничего ей говорить, поэтому он обошел ее и направился в цветочный зал. Позади него Цзо Шухуэй невольно закусила губу.
Она посчитала, что выйти замуж за представителя семьи Цзян было хорошим выбором. Семья Цзян была богатой, а Цзян Чэ — кротким, что было более привлекательно, чем заброшенный особняк Чжэнго и холодный лорд Лу. Но теперь она поняла, как сильно ошибалась.
В прошлом она не имела права входить в круг знатных дам столицы. Но теперь, как женщина с самым высоким статусом в окружении Цзян Чэ, она смогла очень хорошо влиться в этот круг.
Она больше услышала и больше узнала об этом чудовище — особняке герцога Чжэнго.
Тем более, что рядом с Лу Чжэном всегда был только Цзо Шаоцин, в то время как у Цзян Чэ во дворе было много фаворитов и наложниц. Как можно с этим согласиться?
Если бы она проявила настойчивость, если бы инцидент в особняке Цзян не произошел, была бы у нее еще надежда?
«Дочь, что с тобой?» Цзо Юньвэнь похлопал Цзо Шухуэя по плечу и озадаченно спросил.
Цзо Шухуэй закрыла глаза, скрывая сложные эмоции в своих глазах, и кокетливо прижалась к руке Цзо Юньвэня: «Папа, моя дочь так долго не была дома, ты должен хорошо с ней обращаться».
«Ха-ха... Конечно! Твоя мама говорит о тебе каждый день. Если бы она знала, что ты вернулась, она была бы так счастлива».
Как правило, замужняя дочь не может вернуться в родительский дом. Легкая обида, которую Цзо Юньвэнь питал к своей дочери, исчезла.
К тому же Цзян Чэ уже развелся с женой , поэтому он постепенно начал обращать внимание на Цзо Шухуэй.
Как только Лу Чжэн переступил порог, что-то шарообразное бросилось к нему, и пара сильных рук схватила его за шею. Лу Чжэну потребовалась огромная сила воли, чтобы не выбросить эту маленькую вещицу.
С маленьким человечком на груди Лу Чжэн продолжал идти быстрым шагом. Он мог одним взглядом ясно оценить ситуацию в зале.
Цзо Шаоцин мрачно уставился на мадам Сюэ, но мадам Сюэ тут же улыбнулась, как только увидела Лу Чжэна.
«Шао Цин, не вини меня за то, что я сказала что-то неприятное. Честные слова трудно услышать. Разве это не для твоего же блага?»
Цзо Шаоцин усмехнулся: «То, что ты называешь добром для меня, во-первых, означает, что ты хочешь, чтобы я бросил сына, а во-вторых, ты хочешь, чтобы я нашел женщину для господина Лу. В чем логика?»
«Твой сын? Этот дикий ребенок? Он только что поцарапал лицо Юйхэна. Как ты можешь держать такого грубого и необразованного ребенка?»
Цзо Сяолан лег на плечо Лу Чжэна и сказал в защиту: «Я просто хочу прикоснуться к нему, правда!»
Сначала ребенок не понравился Цзо Сяолану, но сейчас его вывели в чистой одежде, он улыбался и пускал в его сторону пузыри из слюны.
Когда ребенка положили в колыбель, он лежал на краю колыбели и смотрел на него. Младенцы в возрасте нескольких месяцев все очень милые, с пухлыми личиками и ручками, похожими на корни лотоса, которые колышутся из стороны в сторону.
Он потрогал его из любопытства, но не обратил внимания на то, насколько нежной была кожа ребенка.
Он не справился с силой и случайно оставил красное пятно на лице ребенка.
Только когда ребенок начал плакать, он понял, что попал в беду. И действительно, в следующий момент старая ведьма бросилась вперед и, увидев следы на лице ребенка, ей захотелось со злостью ударить его.
Он уже слышал, как его отец называл ее матерью, поэтому не решился ссориться с этой надоедливой старухой.
Но как мог Цзо Шаоцин смотреть, как она бьет его любимого сына? Как только она подняла руку, он остановил ее.
Если бы его не беспокоило большое количество людей, он бы даже не отказался дать ей пощечину.
«Это просто небольшая царапина, это случайность. Крови нет. Ты делаешь из ничего большой шум!»
«Хм, если бы Юйхэн внезапно не заплакал, кто знает, что бы сделал этот дикий ребенок? Посмотрите на него, он ходит не так, как люди, он сидит не так, как люди, и даже говорить нормально не может.
Разве не было бы стыдно для герцога Чжэнго, если бы вы усыновили такого ребенка?»
Цзо Шаоцин был в ярости из-за того, что мадам Сюэ постоянно называла его «диким ребенком».
«Это семейное дело особняка герцога Чжэнго. Пожалуйста, перестаньте беспокоиться об этом».
Лу Чжэн тоже понял, что произошло, и равнодушно сказал: «Поскольку госпожа Цзо не любит моего законного сына, у особняка Цзо и особняка Чжэнго нет необходимости вступать в какие-либо контакты в будущем».
Цзо Юньвэнь и Цзо Шухуэй услышали эти слова, когда приблизились. Они переглянулись, поспешно ускорили шаг и ворвались внутрь.
«Что случилось? Почему они начали ссориться без причины?» Будучи главой семьи, Цзо Юньвэнь был наиболее квалифицированным человеком, чтобы выступить в тот момент.
Слова Лу Чжэна были равносильны разрыву отношений между двумя семьями. Если бы они действительно больше никогда не общались друг с другом, семья Цзо потеряла бы лучшего помощника.
Цзо Шаоцин был слишком ленив, чтобы обращать внимание на эту семью, особенно когда он увидел Цзо Шухуэй, это прекрасное лицо означало слово «беда».
"Пойдем!" Он потянул Лу Чжэна за рукав и вышел, не оглядываясь.