Глава 220
Глава 220
«Что ты пишешь?» Когда Лу Чжэн вошел в спальню, он увидел Цзо Шаоцин, лежащий на столе и сосредоточенно пишущий что-то, высоко подняв ягодицы.
«Эй, ты вернулся?» Цзо Шаоцин бросил перо и чернила и подошел. Он, естественно, протянул руку, чтобы помочь Лу Чжэну снять пальто. Он чувствовал, что становится все больше похож на молодую жену.
Лу Чжэн обнял его за талию и наклонился, чтобы поцеловать в щеку.
Цзо Шаоцин отвернулся и с презрением коснулся подбородка: «Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз брился?»
Лу Чжэн намеренно ткнул его своей щетиной, крепко обнял этого неуклюжего человека и тихо сказал: «Сколько дней ты не разговаривал со мной?»
«А?» Цзо Шаоцин неловко улыбнулся. В эти дни он уходил рано и возвращался поздно. Иногда, возвращаясь поздно, он сразу отправлялся спать в кабинет.
Уже несколько дней у него не было возможности поговорить по душам с Лу Чжэном.
Он встал на цыпочки и поцеловал Лу Чжэна в подбородок. Его рост быстро увеличился и уже достиг уровня подбородка Лу Чжэна.
Он верил, что через несколько лет разрыв между ними сократится.
«Будет лучше, когда это дело закончится. Вы же не хотите, чтобы я не добился никаких успехов на своем посту префекта, не так ли?» Цзо Шаоцин снова поцеловал его в губы и льстивым тоном сказал: «Вы не знаете, за последние полмесяца правительство поймало довольно много подозреваемых, и было подтверждено, что несколько из них являются шпионами».
Глядя на «ищущее похвалы» выражение лица Цзо Шаоцина, Лу Чжэн действительно хотел, чтобы эти люди в ямене пришли и увидели, где же еще достоинство префекта?
Ущипнув Цзо Шаоцина за нос, Лу Чжэн отнес его к стулу, затем устремил его взгляд на стол, который оказался картиной.
Цзо Шаоцин вскрикнул: «Ой!» и поспешно закрыл картину. Кончик его уха слегка покраснел, когда он нерешительно объяснил: «Сегодня у меня было хорошее настроение, поэтому я хотел попрактиковаться в работе кистью».
Лу Чжэн изогнул губы в красивой дуге, выхватил из его рук рисовую бумагу и, внимательно осмотрев ее, указал на несколько серьезных недостатков. «Брови слишком высокие... Глаза лишены выражения... Губы немного пухлые... Почему в глазах Цинцина я такой элегантный и нежный человек?»
Этот портрет, написанный Цзо Шаоцином, основан на портрете Лу Чжэна, но он добавил к нему свое собственное воображение, чтобы превратить смелого и решительного человека в элегантного джентльмена.
Если бы не было реального человека для сравнения, не было бы и ощущения несоответствия.
«Или... ты считаешь, что я слишком вульгарен и предпочитаешь этот тип утонченных людей?»
"Конечно, нет!" Цзо Шаоцин категорически отрицал это: «Я просто хотел увидеть твою другую сторону. Ты слишком много об этом думаешь».
Как он мог предпочитать джентльменов? Он видел много лицемеров, которые говорили о доброжелательности и нравственности, но разве они могли сравниться с его Лу Чжэном? Я просто хочу посмотреть, какими могут быть разные типы Лу Чжэна.
«Какой результат? Я тебя так привлекаю?» Лу Чжэн опустил голову и почуял слабый запах чернил на его теле, затем медленно провел рукой под талией и животом.
Цзо Шаоцин взглянул на него, затем на портрет в его руке и с уверенностью покачал головой: «Этот все равно лучший!» Хотя Лу Чжэн ему нравился, независимо от того, как тот выглядел, он всегда чувствовал, что на картине изображен не Лу Чжэн.
Увидев, что лицо Лу Чжэна из мрачного стало радостным, Цзо Шаоцин тоже улыбнулся.
Он отвел руку Лу Чжэна, встал и отпустил его руки: «Давайте сначала поедим, малыш, должно быть, голодает».
Цзо Сяолан весь день бурно играл в правительственном здании, а Ло Сяолиу только что отвел его принять ванну. Теперь он безучастно сидел за обеденным столом, его веки были опущены от сна.
«Чему ты сегодня научился?» Голос Лу Чжэна был немного холодным, заставив Цзо Сяолан неосознанно выпрямить спину.
Он оживился и под пристальным взглядом Лу Чжэна повернулся, чтобы посмотреть на Цзо Шаоцина с мольбой в глазах, словно маленький зверек.
Человеком, которого он боялся больше всего, по-прежнему был Лу Чжэн. Хотя отношения между отцом и сыном были намного лучше, чем в начале, пока Лу Чжэн говорил, Цзо Сяолан никогда не осмеливался возражать.
По нечетным дням ему приходилось заниматься боевыми искусствами с Лу Чжэном.
Даже если это была просто стойка всадника, он мог выполнить требование правильно. Но все было иначе, когда он прибыл в префектурный ямэн.
Под бдительным оком группы взрослых, которые его баловали, ему приходилось делать то, что делали бы другие дети его возраста.
Цзо Шаоцин попросил его только учить три китайских иероглифа каждый день, а также уметь писать и читать их, поэтому Цзо Сяолан ответил тихим голосом: «Я научился писать имя папы».
"вот и все?"
Цзо Сяолан опустил голову и ничего не сказал. В конце концов Цзо Шаоцин рассмеялся и сказал: «Изначально я планировал дождаться, пока ему исполнится пять лет, прежде чем отпускать его в школу всерьез.
Теперь он просто учится, играя. Ему достаточно узнавать несколько слов каждый день».
«Любящая мать часто балует своего ребенка!»
Рот Цзо Шаоцина дернулся, и он захотел опровергнуть то, что он не мать, а отец!
«Ему всего три года, еще слишком рано». Цзо Шаоцин защищался.
«Когда мне было три года, я мог декламировать «Три иероглифа» и «Тысячу иероглифов» и начал изучать «Четыре книги».
Цзо Шаоцин удивленно посмотрел на него. Хотя он знал, что Лу Чжэн никогда не веселился с самого детства, в свои три года он был очень сильным. Страдания, которые он должен был перенести, вероятно, были нечеловеческими.
Он взял немного еды для Лу Чжэна и сказал с жалостью на лице: «Ешь свою еду.
Ешь больше, чтобы восполнить силы! Но как человек, который прошел через это, как ты можешь позволить Цзо Сяолану страдать от той же боли, что и ты?»
Лу Чжэн поджал губы, желая сказать, что все потомки герцога Особняка Чжэнго произошли от этого рода, иначе он отправился бы на поле боя в подростковом возрасте и не знал бы, как он умер.
«Вы ведь не хотите, чтобы он оказался бесполезным в будущем? Если вы хотите чего-то добиться, вам придется много работать в молодости?»
«Это может быть не так. Это не похоже на выращивание урожая. Вы не получите те же семена, которые посадили.
Если будет слишком много дождей, у вас может остаться клочок травы».
Лу Чжэн не удержался и ударил его кончиком палочек для еды: «Ты выдумываешь истории!»
Цзо Шаоцин показал сыну язык и моргнул: «Сынок, ты слышал, что сказал твой отец? Ради твоего будущего нам все равно придется обращаться с тобой строго!»
Что касается того, насколько строгим должен быть метод, последнее слово все равно за ним!
Цзо Сяолан не совсем понял, что было сказано, но он знал, что два отца ссорятся из-за его собственных дел, поэтому он послушно взял палочки для еды и неумело взял по куриной ножке для каждого из них, глядя вверх и говоря: «Папа, отец, Сяолан будет послушным!»
Цзо Шаоцин был настолько мягкосердечен, что потер его голову и сказал: «Маленький Волк — лучший!»
Лу Чжэн фыркнул, но тоже взял большой кусок барбекю для Цзо Сяолана: «Ешь!»
После ужина Цзо Сяолан добросовестно отправился заниматься каллиграфией. Случилось так, что Ван Чжэньхай приехал в гости, и Цзо Шаоцин воспользовался этим как предлогом, чтобы отказаться от его визита.
Ван Чжэньхай стоял в зале в растерянности. Только Цзо Шаоцин сидел на главном месте, а Лу Чжэн и его подчиненные обсуждали вопросы в кабинете.
«Я пришел сюда сегодня еще по одному поводу».
«О? Расскажи мне об этом!» Цзо Шаоцин протянул руку и сделал приглашающий жест: «Садись и говори!»
Ван Чжэньхай упал на стул, и с тревогой спросил: «Господин, официальное уведомление, выпущенное сегодня правительством, соответствует действительности?»
Цзо Шаоцин нахмурился и справедливо ответил: «Конечно, когда это правительство обманывало народ?»
Возможно, из-за того, что он долгое время находился рядом с Лу Чжэном, Цзо Шаоцин постепенно приобрел часть величия Лу Чжэна, из-за чего людям было легче игнорировать его возраст и внешность.
«Я не это имел в виду. Мне просто интересно... каковы ваши требования к выбранным продавцам?»
Цзо Шаоцин спокойно выпил чай и прямо спросил: «Господин Ван просил вас задать этот вопрос?»
Когда гавань впервые оборонялась, первым флотом, захваченным правительством, был флот семьи Ван.
Так уж получилось, что на этих кораблях перевозилось не только большое количество железной руды, но и десятки женщин с очаровательными фигурами и выдающейся внешностью.
За последние полгода состоятельные семьи постепенно стали интересоваться танцорами из-за рубежа. Их роскошные костюмы, полуобнаженная грудь и тонкие талии способны свести мужчин с ума.
Все мужчины, которые пользовались услугами этих танцоров, могут сказать о них много хорошего.
Говорят, что эти танцовщицы очень хороши в постели и заставляют мужчин не останавливаться!
Поэтому многие морские торговцы начали этот бизнес, покупая молодых женщин из-за рубежа и проводя небольшое обучение.
Это приносило верную прибыль независимо от того, продавали ли они их или дарили.
После расследования было установлено, что несколько танцоров, купленных семьей Ван, на самом деле были шпионами, посланными неким островным государством, поэтому Цзо Шаоцин безжалостно приказал арестовать главу семьи Ван.
После этого Ван Данцзя был обвинён в совершении преступления и приговорён к трём годам тюремного заключения, а семья Ван, естественно, попала в руки Ван Сюя.
Ван Чжэньхай знал свое место и честно кивнул.
«Возвращайтесь и скажите господину Ван, что я решу этот вопрос беспристрастно. Конечно, если семья Ван будет более могущественной, чем другие морские торговцы, и сможет согласиться на распределение прибыли правительством, права управления будут принадлежать только семье Ван».
После того, как он закончил свою речь, Цзо Шаоцин попросил гостей уйти. Если бы Ван Сюй был умным человеком, он бы обязательно понял, что он имел в виду.
Он пошел в кабинет, напевая себе под нос какую-то мелодию. Еще до того, как он вошел в комнату, он услышал внутри шум яростной ссоры.
Он постучал в дверь и подождал, пока не услышал ответ Лу Чжэна, прежде чем открыть ее. Он был счастлив с первого взгляда.
Кабинет был заполнен дымом. Лян Ци и Сун Ханьлинь по какой-то причине снова поссорились.
Лу Чжэн стоял перед огромной морской картой, сосредоточенно ее изучая и время от времени беседуя со своими подчиненными.
Цзо Сяолан сидел за своим маленьким столом, сосредоточенно занимаясь каллиграфией. Увидев Цзо Шаоцина, он тут же набросился на него.