Глава 218
Глава 218
«Ты, раб-собака! Убирайся отсюда! Я хочу сегодня пойти и посмотреть, какая лисица околдовала императора, заставив его бросить весь гарем!»
«Пожалуйста, простите меня, наложница! Император приказал, чтобы никто не мог войти во дворец Линсяо без его согласия!»
Цао Цзунгуань проснулся от громкого шума. Чжань Юаньфэн заставил его очень много работать вчера вечером, поэтому он лег спать на рассвете. Однако Чжань Юаньфэн отправился в суд, так и не поспав. Никто не знал, откуда он брал энергию.
Покачав головой в недоумении, Цао Цзунгуань наконец услышал, откуда доносится шум снаружи.
«Как ты смеешь! Какой-то евнух посмел преградить мне путь! Кто-нибудь... уведите этого предательского раба...»
«Ваше Высочество, я личный помощник Императора, и последнее слово в том, как со мной обращаться, принадлежит Императору!»
Цао Цзунгуань узнал в нем главного евнуха, который всегда следовал за Чжань Юаньфэном.
Голос у него был не такой резкий, как у других евнухов, а немного хриплый. Его тон не был ни скромным, ни высокомерным, и люди не смели его недооценивать.
Но Цао Цзунгуань в этот раз не был расположен восхищаться им. Он знал, на кого нацелилась женщина, называемая «Императорской наложницей».
Всякий раз, когда Цао Цзунгуань думал о том, что он подобен дикарю, которого поймали на измене , он чувствовал жжение во всем теле, а мягкое одеяло под ним казалось таким, будто в него впились гвозди, отчего ему становилось больно во всем теле.
Он преодолел дискомфорт, встал с постели, оделся и, не оглядываясь, направился к входу в тайный ход.
«Молодой господин?» Новый евнух с тревогой посмотрел на него, не зная, как поступить в этой ситуации.
Цао Цзунгуань на мгновение замер, затем решительно открыл дверь.
Только оказавшись в темном тайном проходе, Цао Цзунгуань слабо прислонился к стене. Он сильно прикусил губу, и терпкий привкус ржавчины во рту постепенно прояснил его разум.
Прожив долгое время с Чжань Юаньфэном, он постепенно приспосабливался к их отношениям и даже не считал себя просто позорным наложником.
Оказалось, что один человек мог так глубоко на него повлиять. Ха-ха... Как грустно и жалко.
Кто такой Чжань Юаньфэн? Он — император Даяна, человек с огромным гаремом. Как я мог забыть, что у нас с ним всего лишь сделка?
Он встал у стены, в его глазах постепенно появилось холодное выражение, и он твердым шагом пошел вперед.
Как только Чжань Юаньфэн покинул дворец, к нему прибежал евнух, чтобы доложить о случившемся.
Он с облегчением узнал, что имя Цао Цзунгуань не было предано огласке. Однако... эта женщина действительно осмелилась открыто не подчиниться императорскому указу. Было бы слишком снисходительно с его стороны не наказать ее.
«Передайте мой указ, наложница Сяо понижается в звании до наложницы Сяо и заточается в своей комнате на два месяца. Любой, кто посмеет войти в мою спальню, будет изгнан из дворца!»
"да!"
Как только был издан императорский указ, весь гарем пришел в смятение. Большинство наложниц тайно смеялись, и лишь немногие из них были достаточно умны, чтобы понять, что у императора действительно может быть новая любовь.
Но почему он не взял ее в наложницы открыто, а спрятал ее тайно?
У каждого были свои предположения, и какое-то время слухи циркулировали по всему дворцу, даже более интенсивные, чем когда Юань Фэн целый месяц не оказывал благосклонности своим наложницам.
По мере распространения слухов лишь два из них получили распространение и быстро распространились за пределы дворца.
«Я слышал, что он украл жену одного господина и спрятал ее в своей спальне. Ради нее он уже несколько месяцев даже не смотрит на других наложниц».
«Чепуха! Я слышал, что император изменил свою натуру и влюбился в мужчин. Он держал в своей спальне семь или восемь прекрасных мальчиков. Эти великолепные наложницы больше не могли привлечь его внимание».
«Как это возможно? Я никогда не слышал, чтобы императору это нравилось. Я думаю, ваши новости, вероятно, ложны».
«Тск, ты ведь этого не знаешь, да? Раз уж император согласился позволить герцогу Чжэнго жениться на мужчине, он должен быть готов принять однополые отношения.
Кто знает, может быть, хе-хе... он хочет попробовать что-то новое?»
«Эта наложница Сяо такая жалкая. Она превратилась из самой любимой наложницы в мелкую дворянку. Боюсь, у нее никогда не будет шанса добиться известности в будущем».
Цзо Шаоянь выслушивал в ресторане всевозможные странные сплетни и слухи и догадывался об истине со своей точки зрения.
Все сошлись во мнении, что в спальне императора кто-то прячется, но мнения о том, кто именно этот человек, разделились.
Цзо Шаоянь не думал, что если бы это была действительно женщина, даже если бы это была замужняя женщина, императору Тяньфэну не пришлось бы так глубоко скрываться.
Но если это был наложник-мужчина, император Тяньфэн все равно мог показывать его открыто.
Это был всего лишь наложник. Поставят ли его министры в неловкое положение из-за такого незначительного вопроса?
Поэтому личность этого человека, вероятно, весьма необычна. Либо эта личность неприемлема для людей мира, либо император Тяньфэн хочет защитить его репутацию.
Поскольку император Тяньфэн даже бросил ради него свою самую любимую наложницу, можно сделать вывод, что последний вариант более вероятен.
«Вы позвали меня сюда, не так ли, только для того, чтобы послушать эти сплетни и слухи?» — спросил Цао Цзунгуань, напрягшись и сделав угрюмое лицо.
К счастью, он никогда не был в хорошем настроении по отношению к Цзо Шаояню, поэтому Цзо Шаоянь не видел в нем никаких недостатков.
Цзо Шаоянь взглянул на молодого человека с холодным лицом напротив него, и после некоторых раздумий вздохнул и сказал: «Конечно, нет. У меня сегодня плохое настроение, поэтому я хочу найти кого-нибудь, с кем можно выпить».
«Ооо, извините, я не могу составить вам компанию!» Цао Цзунгуань уронил чашку и встал, чтобы уйти, но его остановил Цзо Шаоянь: «Разве ты не хочешь узнать, как дела у Шухуэй?»
Цао Цзунгуань посмотрел на него с недоверием: «Что ты имеешь в виду? То, как она живет, не имеет ко мне никакого отношения?»
Может ли быть, что этот парень думал, что у него все еще есть чувства к Цзо Шухуэй?
Это действительно... самая нелепая вещь на свете!
«Тебе не нужно так радоваться. Я просто чувствую, что семья Цзо тебя подвела. Может быть, ты почувствуешь себя лучше, когда услышишь, что у нее дела идут плохо».
«Что ты хочешь сказать?»
«Я уверен, вы слышали, что в семье Цзян уже был скандал. Жена министра Цзян развелась.
Моя сестра тоже много страдала из-за этого и до сих пор находится под домашним арестом. Мои родители беспокоятся о ней день и ночь, боясь, что она расстроится».
«Это как-то связано со мной?» — саркастически спросил Цао Цзунгуань.
«Я просто хочу поговорить с кем-нибудь о своих истинных чувствах. Мы знаем друг друга с детства. В Пекине я могу поговорить только с тобой».
Цао Цзунгуань не поверил ни единому слову. В прошлом Цзо Шаоянь, возможно, был просто человеком, который ставил честь своей семьи превыше всего и был излишне самоуверен. Но теперь не будет преувеличением сказать, что он полон расчетов.
Он много раз строил против него козни в Имперском колледже. Хотя не было никаких доказательств, Цао Цзунгуань был уверен, что это был он.
«И, Шао Цин, я помню, что вы двое были очень близки поначалу, но я не ожидал, что вы отдалитесь друг от друга из-за несчастного случая».
Цзо Шаоянь вздохнул с волнением: «В то время мы и подумать не могли, что Шао Цин — самый многообещающий из нас».
Цао Цзунгуань спокойно слушал. Он не верил, что Цзо Шаоянь попросил его приехать только для того, чтобы вспомнить прошлое.
«Жаль, что его сейчас нет в столице, иначе мы могли бы встретиться».
Цао Цзунгуань саркастически заметил: «Я думаю, в этом нет необходимости. Семья Цао не может приблизиться к семье Цзо».
Цзо Шаоянь снова вздохнул и сказал с извиняющимся видом: «Этот вопрос решен. Все правильно и неправильно улажено.
В конце концов, мы родственники. Но мой третий брат стал еще больше презирать семью Цзо с тех пор, как женился и вошел в особняк Чжэнго».
«Я слышал, что он прислал вам подарки во время Праздника середины осени, но семья Цзо ничего не получила. Мой отец так рассердился из-за этого, что заболел».
Глаза Цао Цзунгуаня сузились, когда он разглядывал Цзо Шаояня. Его отношения с Цзо Шаоцин всегда держались в тайне.
Цзо Шаоцин раздавал подарки тайно, и узнать это без тщательного расследования было бы невозможно.
«Это просто маленькая вещица из Хэчена».
Глаза Цзо Шаояня были полны разочарования. «Теперь он префект и пользуется поддержкой герцога Чжэнго. Для него не составит труда достичь известности. Жаль, что мы, его семья, не сможем воспользоваться его успехом».
Уголки рта Цао Цзунгуаня медленно приподнялись: «Я слышал... в тот день, когда он женился, он уехал из резиденции второго мастера Цзо!»
В этом мире никто не будет относиться к кому-то хорошо без причины. Если ты будешь уважать меня хотя бы на один дюйм, я верну тебе десять футов.
Судя по тому, что сделала в тот день старшая ветвь семьи Цзо, было бы странно, если бы Цзо Шаоцин был к ним пристрастен.
«Это действительно была вина моей матери. Знаете, Шухуэй в то время торопилась выйти замуж, а семья была слишком занята, чтобы позаботиться об этом, поэтому она попросила моего второго дядю помочь».
Цао Цзунгуань поднял брови и ничего не сказал.
«В конце концов, мы же семья, как могут за одну ночь остаться обиды? Пока Шао Цин готов помочь, Шухуэй будет страдать меньше. Эх... это потому, что я, старший брат, бесполезен...»
Оказалось, что после инцидента в особняке Цзян семья Цзо увидела возможность для Цзо Шухуэй получить повышение до должности законной жены.
Хотя Цзян Чэ, возможно, и не был этому рад, но с учетом отношений с Цзо Шаоцином они не были полностью безнадежны.
В прошлом Цзо Шаоцин смог помочь Цзо Шухуэй получить должность второй жены. Теперь, если он и лорд Лу сделают шаг вперед, они наверняка смогут продвинуть Цзо Шухуэй на эту должность и сделать так, чтобы обе семьи стали официальными родственниками.
В этой столице семьи, которые смогут сочетаться браком в особняке Цзян и особняке герцога Чжэн одновременно, несомненно, будут пользоваться уважением окружающих.
Цао Цзунгуань намеренно продолжил тему и спросил: «Шао Цин не хочет помочь?»
«Это не так...» — сказал Цзо Шаоянь с некоторым беспокойством.
«Моя семья отправила несколько писем в Хэчэн, но все они канули в море. Я не получил от него ответа. Я не знаю, сердится ли он или не получил его».
Не дожидаясь ответа Цао Цзунгуаня, Цзо Шаоянь встал, поклонился ему и искренне сказал: «Я хотел бы попросить тебя написать письмо моему третьему брату. Боюсь, он еще не знает ситуации в столице».
Эти двое прекрасно знали, что, хотя Цзо Шаоцин находится далеко в Хэчэне, благодаря силе особняка Чжэнго, каждый его шаг в столице, вероятно, был четко известен.
«Почему я должен вам помогать?» — саркастически спросил Цао Цзунгуань.
«Мы — семья. Вы также знаете о статусе семьи Цзян. У них не только есть нынешний Тайфу, у них также есть министр кадров, который отвечает за чиновников по всей стране. В будущем вам придется войти в чиновничий круг».
Цзо Шаоянь многозначительно улыбнулся.
Цао Цзунгуань не был человеком, который не знал текущей ситуации. Если бы семьи Цао и Цзо просто объединились ради интересов, он был бы рад установить отношения с семьей Цзян.
Однако другой стороной была Цзо Шухуэй, и даже если бы он был в отчаянном положении, он не стал бы полагаться на ее отношения.
Более того, он не думал, что Цзо Шаоцин вообще сможет ему помочь. Только самоуверенные люди в семье Цзо могли подумать, что они с Цзо Шаоцином все еще были семьей. Как смешно!
«Извините, я не могу вам помочь. Я не настолько хорошо с ним знаком!» Цао Цзунгуань посмотрел прямо на Цзо Шаояня и сказал слово за словом: «Семьи Цао и Цзо никогда не смогут стать одной семьей!»
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился, сделав два шага. Он повернулся и улыбнулся: «О, я забыл тебе сказать одну вещь. *Цзо Шуюань(наложница) вела себя неподобающе и была застигнута в постели с прелюбодеем.
Я решил развестись с ней. Хотя она была всего лишь наложницей, слово «развод» для нее большая честь.
Но поскольку она еще и твоя сестра, я решил рассказать тебе, чтобы семья Цзо не просила меня о ней в будущем!» "
Увидев, что Цзо Шаоянь находится в мрачном расположении духа, Цао Цзунгуань почувствовал небольшое облегчение.
Честно говоря, он только начал учиться на подходе Цзо Шухуэй.