Когда дело не только в расстоянии...[Закончен]

Я за ним поднимусь в небо,
Я за ним упаду в пропасть, 
Я за ним, извини, гордость,
Я за ним, я к нему одному…

(Ирина Дубцова)

--------- POV Маша ----------

Целый день я была как на иголках, вспоминала вчерашний вечер. Сэта я не видела – я рано утром ушла в институт, а его сестра Леа ещё спала. О Боже, мне кажется, моя жизнь круто изменится!.. Мне страшно и радостно одновременно. Что будет? Неужели я стану женой… американца? И уеду жить в Америку? Даже никогда и не думала о таком. Сотни девушек хотят бросить своих родных, свою страну и улететь в эту загадочную страну. А я даже и не мечтала, и в мыслях не было. Вот это да!..

Преподаватели пару раз делали мне замечания: со мной в институте ещё ни разу такого не было. Конечно, я замечталась. Вот и Надя заметила, что я сама не своя. 

– Машка, что с тобой? – подмигнула она мне на лекции по истории искусств. – Вчерашнее свидание было классным, да? 

Я чуть не закашлялась и ответила, что да, действительно, неожиданным. 

– О! Даже неожиданным! – Надя подвинулась ко мне и зашептала: – Ну и как? Вы со Стасом наконец-то поцеловались? 

Со Стасом? Я смотрела на Надю широко открытыми глазами, не понимая, при чём здесь Стас. 

– Ну, не молчи! – нетерпеливо прошептала Надя. – Или он тебе предложение сделал? 

Подруга захихикала, а я, проглотив комок в горле, попыталась ей ответить, что…

– Калмыкова и Сидоренко! А ну, встаньте! – проревел преподаватель, кандидат искусствоведения, доцент, долговязый дяденька с тщательно зачёсанными локонами на блестящей в свете ламп залысине. 

Мы послушно поднялись со своих мест, и на нас уставились глаза всего нашего курса – и художники, и дизайнеры, и культурологи, и даже парикмахеры… А я ведь до этого момента считалась тихоней. 

– Вы у меня не сдадите благополучно зачёт, так и знайте! – брызгал слюной доцент. – Я вас запомню! У вас история искусств идёт профильным предметом, а вам, извините, совершенно наплевать на тонкое искусство древнегреческой вазописи! Вы предпочитаете обсуждать свои обыденные дела в то время, как я распинаюсь перед вами, чтобы показать, как со временем совершенствуются формы глиняных изделий, а чернофигурная роспись уступает место краснофигурной!.. Да разве вам это интересно?.. 

Василий Иосифович ещё долго продолжал в том же духе. Когда он нам, наконец, разрешил садиться, у меня вовсю текли по лицу слёзы, а Надя покраснела, её трясла мелкая дрожь. 

– Я ему покажу краснофигурную вазопись! – прошипела она. – Да я это ещё в колледже проходила! Он мне вообще автоматом должен зачёт поставить! Пусть вообще спасибо скажет, что являюсь к нему на лекции! 

Я молча положила свою руку на её, чтобы Надя успокоилась. Она старше меня почти на четыре года – закончила колледж культуры и искусств, в то время как я поступила в институт сразу после школы. Но всё равно мы с ней лучшие подруги, несмотря на разницу в возрасте и различие темпераментов. 

Мне ужасно хотелось домой, вернее, к Сэту. Но придётся просидеть в институте до вечера – нужно поработать в мастерской. И Стас там будет. А настроение ниже плинтуса после этого выговора от Василия Иосифовича, у нас все студенты называют его Йоська. Что Стас скажет мне? А что будет на зачёте по истории искусств?.. Ох… 

Стас меня избегает. Что же наговорил ему Сэт? Я боялась начать разговор первой. У меня сегодня ужасный день. 

В расстроенных чувствах я поспешно оделась и выскочила в холл. И остановилась. Как и вчера, меня поджидал Сэт, улыбающийся, радостный. Плохое настроение сразу улетучилось, как и не бывало. Он подскочил ко мне и обнял. Мне стало неловко, что он здесь, что на нас смотрит половина моей группы, но я так его люблю… И я уткнулась лицом ему в грудь. 

– Сэт! Как хорошо, что ты пришёл! – пробормотала я. – У меня был ужасный день. Но теперь ты рядом, и всё хорошо. 

Сэт ответил на мою реплику поцелуем в щёку. Я услышала удивлённые голоса своих одногруппников, среди них и Надин. Ну ладно, что уже сделаешь… 

– Идём домой, – сказал Сэт. 

– Идём, – сказала я. 

Он взял меня за руку и вывел под тёмное звёздное декабрьское небо. Я сразу почувствовала, что на улице сильно подморозило, но Сэт даже не застегнул куртку и не надел шапку. И сквозь варежку я чувствовала, насколько у него горячая рука. Ему не холодно? Я так и спросила его. 

– Холод? – переспросил Сэт. – Нет! Тепло! 

Вот это да! Неужели в Америке холоднее, чем у нас? Обычно, представляя Америку, я вижу лазурный берег и пальмы. Или пустыни Техаса, ковбоев на лошадях. Ну, или в крайнем случае, индейцев, как в фильмах по книгам Фенимора Купера или Майн Рида. 

– И мне с тобой тепло! – Я улыбнулась, и Сэт тоже. 

Мы прошли ещё один квартал, холодно мне не было, но редкие прохожие, шагавшие нам навстречу, кутали свои носы в высоко поднятые воротники. 

– Маша! – Сэт наклонил ко мне своё лицо. – Я тебя люблю. Поехать. Со мной в Америку. Плиз. 

Я глубоко вдохнула морозный воздух. Конечно, я поеду, если это будет в моей власти. Поеду, хоть на край света! Куда угодно! Хоть на Северный полюс! Если… мама… папа… бабушка!.. 

– Сэт, я тебя тоже люблю! – сказала я, веря в то, что он меня понимает. 

Он меня действительно понял, потому что улыбнулся, мне показалось, он был счастлив. 

– Выходи за меня замуж, – ответил он таким тоном, будто заучил эту волшебную фразу наизусть. Ну и пусть. Главное, она прозвучала. 

– Сэт! – я хотела ответить, но он неожиданно остановился. Нам навстречу двигались люди. Сэт почему-то скривился и замотал головой. Что с ним? 

– Тебе плохо? – спросила я. – Нехорошо? 

– Да! – сказал Сэт и загородил меня спиной. 

– Что такое, Сэт? – я ничего не понимала. 

Он ответил что-то по-английски, указал куда-то рукой. Мы стояли возле небольшого магазинчика. Что-то нужно купить? Нет, похоже, дело не в покупках. Дело в этих прохожих, которые почему-то остановились и недовольно скалят зубы – это видно даже в свете уличных фонарей. Их было двое – парень и девушка, одеты так же легко, как и Сэт – без шапок, осенние куртки расстёгнуты. 

Сэт почему-то снял куртку, отдал её мне и, развернув меня на сто восемьдесят градусов, легонько подтолкнул к дверям магазинчика. Я не успела ничего спросить, как, обернувшись на Сэта, мои глаза округлились от ужаса, а из открытого рта невольно вылетел вопль. Сэт вырастал и на глазах превращался в какого-то ужасного волосатого монстра, на нём рвалась одежда, и вместо английских слов я услышала лишь звериное рычание. Я села прямо на ступеньку, ведущую к мини-маркету. 

– О-о-оборотень! – заворчала странная девушка и стала в стойку, будто приготовилась к битве. Её спутник сделал шаг вперёд и оскалил острые зубы. 

Что? Что здесь происходит? Почему этот зверь, который две минуты назад был Сэтом, оскалившись, бросился на людей? Этот монстр их убьёт! Кажется, я дико верещала, потому что из маркета вышел охранник, но тут же попятился назад. А перед моими глазами разыгрывалось какое-то американское кино. Второсортный фильм ужасов, да нет же, это реальность! Визг, крики, хрипы, звук рвущегося железа, звериное рычание, мелькание тел и невероятные пряжки волка. Что! Это! Такое! Чёрт! Побери! 

Моё сердце дрогнуло, в глазах потемнело, меня что-то стукнуло по затылку и, чувствуя, как по шее растекается влажное тепло, я погрузилась в сладкий сон. Мне снилась Америка. Белые барашки пены на высоких волнах Тихого океана, мрачный утёс, на котором огромный волк песочного цвета жалобно воет на половинку луны. Да это же мой рисунок… 

Я спала целую вечность. Мне много чего успело присниться, даже моя старенькая бабушка, которая рассказывала мне странные сказки, и все о волках. Открыв тяжеленные глаза и ничего не понимая, я увидела склонившееся надо мной лицо Сэта. У меня было такое чувство, будто я парю в воздухе. Я не сразу поняла, что Сэт несёт меня на руках. Вернее, даже не несёт, мы куда-то убегаем. 

– Мама! – сказала я. 

– Маша! Прости меня! – сказал Сэт и что-то затараторил по-английски, но у меня так разболелась голова… 

– Сэт, пожалуйста, перестань! – взмолилась я. – Мне больно! Голова! 

Я прикоснулась рукой к ужасно болевшему затылку, посмотрела на руку – она в крови. 

– Ой! – испугалась я. – Кровь! Я упала? 

– Доктор! – сказал Сэт. 

– Сэт! А где тот ужасный волк? Который... Он растерзал тех людей? 

– Волк? – Сэт сморщился, как от боли. – Я волк. 

Я сплю. Да, так и есть. Я успокоилась и расслабилась. Пусть Сэт меня и дальше несёт на руках. Хороший сон. Интересно, с какого момента я сплю? Неужели с тех пор, как он вернулся ко мне? Было бы очень печально, если бы это был всего лишь сон. Во сне, конечно, девушка может быть ранена, но во сне не должна болеть голова. А она болит. 

– Маша? Ты о'кей? – участливо спросил Сэт и прикоснулся пылающими губами к моему лбу. О, это такое реальное прикосновение, на сон не похоже. 

– Прости… – повторил он. – Я не хотел. 

За что простить? Не он же меня ударил. Но я всё равно ничего не понимаю. Вот проснусь, и всё станет на свои места – мама, институт, новый год. Больница. Мы в больнице? Замелькали врачи, меня положили на носилки и куда-то унесли, и последнее, кого я увидела – это Сэт в своей тёмно-зелёной курточке, но в других брюках… брюки того странного парня, который вместе с девушкой дал бой тому монстру. 

Монстру. Во сне бабушка пыталась рассказать мне о волках-оборотнях. Но это же сон. Ничего общего с реальностью он не имеет. Но зачем Сэт сказал, что он – волк? Ах да, он же плохо понимает по-русски.