Когда дело не только в расстоянии...[Закончен]

I will always love you. 
(Уитни Хьюстон)

--------- POV Сэт ----------

Маша!.. Моё сердце обливается кровью, когда я думаю о том, что завтра уеду и, возможно, больше никогда… Нет, мы увидимся, непременно увидимся, и будем вместе. Но расстаться всё же придётся. Я же не могу всё бросить и вот так вот нелегально остаться жить в России… Или могу?.. А мама, сестра, стая?.. Я закусил губу и отвернулся, оторвал какую-то травинку и принялся жевать. Мне хотелось есть, ну и чёрт с ним. Лишь бы время остановилось, и я смог бы целую вечность наблюдать за моей Машей. 

Какая же она красивая!.. И так красиво рисует. Я сжимал в руках её рисунок с волком на фоне леса и вглядывался в надпись, которую она сделала собственной рукой уже… – о нет! – пару часов назад. Она сказала, что там написано: «Сэту от Маши на долгую память». Как я могу её забыть!.. Даже если б хотел, не забыл бы. 

Приходил Никита со своими парнями, пытался написать что-то об опасности, но у него не было времени объяснять мне. Эх, жаль, мне с ними нельзя, ведь мне нужно охранять Машу. Но лучше побыть с Машей лишних полчаса, чем… Нет, рядом с Машей никаких лишних минут быть не может. Да рядом с ней часы в секунды превращаются! Я бы выбросил свой дурацкий айпад, чтобы он с такой поспешностью не отсчитывал часы, которые я провёл с ней, и не приближал наше расставание. Но без айпада мы бы не пообщались… 

Мы поплелись назад в деревню. Машина бабушка накормила нас вкусными щами, кашей с мясом и сладким пирогом с какими-то ягодами. Маша о чём-то весело болтала за столом, я снова не понимал ничего, но улыбался через силу, видя, что она улыбается тоже. 

А потом, я так понял, бабушка Маши хотела со мной поговорить. Да я и так по её глазам понял, о чём. Ещё утром, когда она взяла меня за руку и посмотрела в глаза. Эта старушка оказалась очень проницательной и, казалось, поняла, кто я такой на самом деле. Но общаться с бабушкой оказалось очень непростым и долгим занятием. Машу просить в помощники она не стала и, взяв в морщинистую руку карандаш, принялась ним тыкать по буквам на моём айпаде. 

«Маша у меня одна», – написала старушка. Я закивал головой. 

«Я никуда её не отпущу!» – это уже хуже. Я слегка закусил губу. Решать, конечно, Маше, но… насколько я успел понять Машин характер, она покладистая, воспитанная и добрая девушка, и очень любила свою бабушку. 

«А если я останусь здесь?» – набрал на айпаде я. 

Бабушка сверкнула на меня глазами и написала: «Твоё дело». 

Ну да, моё. Сам запечатлился, никто меня не заставлял. И мне с этим теперь жить… очень много лет, если всё пойдёт гладко. 

Мне захотелось к Маше. Она сидела у окошка и что-то шила. Я присел рядом и стал наблюдать. Какая же ты красивая, Маша!.. Как же я тебя люблю!.. Но пора уже как-то сказать ей об этом, а то сижу как истукан, пялюсь во все глаза, а время идёт… 

--------- POV Маша ----------

Как же он смущает меня! Я не могу смотреть в его глаза, в них столько любви и преданности!.. А ведь мы только вчера познакомились. Но это ещё полбеды. Главное – он из Америки, и завтра улетает в Москву, а оттуда – к себе домой. Не влюбляйся в него, Маша!.. Тебе же будет хуже потом! 

Он сидит возле меня прямо на полу и наблюдает, как я подворачиваю бабушкины новые полотенца, которые я привезла ей из Барнаула. Бабушка старенькая и уже плохо видит, а меня сильно мучает совесть из-за того, что я ей мало помогаю. Всё рисую. Но если я хоть один день пропущу и ничего не запечатлею на бумаге – хоть карандашиком, хоть мелком на доске – считай, день прожит зря. 

Стемнело. Я случайно взглянула на Сэта – в его блестящих глазах… слёзы? Или мне показалось? 

– Маша, – сказал он, – I love you. 

Моя рука с иголкой и ниткой на миг остановилась. Ну зачем он это сказал? Ну как он не понимает!.. А бабушка куда-то ушла, она, бедная, и так весь вечер занималась курами и кроликами – то корму задаст, то курятник почистит, а я сижу тут, полотенечки подшиваю… 

– Маша, – Сэт встал на колени и в глаза мне заглядывает, – I will always love you. 

Ну кто не знает этих слов, тут даже и без слов понятно… Ох, что же мне ответить? Я не знаю, что. Опустила глаза. А он взял меня двумя пальцами за подбородок, хочет прочесть ответ по глазам… а я их закрыла. Сэт вздохнул и положил мне голову на колени. Я осторожно опустила правую руку, в которой держала иголку, а левой погладила его по густым, но удивительно мягким волосам. Парень снова вздохнул. И я что-то заговорила о том, что между нами большая пропасть, неимоверное расстояние, но дело не только в этом, а в разности культур, менталитета, укладе жизни, в языке, в конце концов. У каждого из нас своя жизнь, своя семья, друзья, свой собственный круг интересов, да каждого из нас держит в своей стране масса причин, которыми мы не вправе пренебрегать… или ради любви вправе? Я не уверена. Нет, не в том; ради любимого я хоть на край света, но я пока не знаю, любовь ли это. Я тоже призналась, что он мне безумно нравится, и мне очень жаль, что мы такие разные. Я не уверена, что Сэт что-то из моего монолога понял, но должен был догадаться. 

Он поднял голову и тоже что-то заговорил, и приложил мою левую руку к своей горячей щеке. В этот момент я, как никогда прежде, пожалела о том, что не знаю английского языка. Хотя, если бы он говорил по-французски, тоже бы не особо разобралась, ну, нет у меня способности к языкам, только к рисованию. Я думаю, что можно быть способным и в чём-то одном, не всем же быть разносторонними гениями, как Леонардо да Винчи, например. 

– Люблю тебя… Америка… Ла-Пуш… Джейк… волки…. братья… мама… сестра… – вот, пожалуй, и всё, что я поняла из длинной и немного сбивчивой речи этого малознакомого, но ставшего почему-то таким родным парня. 

Я улыбнулась. Он тоже, и приложил мою левую руку к своим губам. А в правой я всё ещё держала иголку с ниткой… но я отпустила, и не подшитое полотенце упало на пол. Сэт обхватил моё лицо двумя своими горячими ладонями, я закрыла глаза и почувствовала его губы на своих губах, задержала дыхание. Что будет, если сейчас зайдёт в комнату бабушка? 

– Маша, – выдохнул Сэт, не отрываясь от моих губ, – я тебя люблю. Люблю больше жизни. Вся моя жизнь – это ты. Как у волков – одна любовь на всю жизнь. 

Я плохо поняла, что он сказал, но на всякий случай ответила:

– Я тебя тоже люблю. 

Сэт улыбнулся и запустил свои пальцы мне в волосы, растрёпывая косу. Наверное, я сейчас стану похожа на взъерошенного домовёнка с причёской а-ля утро в курятнике, ну и ладно. Я осмелела и погладила его по смуглой щеке, и даже по губам. Он такой красивый. И добрый, ласковый, нежный, замечательный. Мне до боли захотелось быть всегда рядом с ним, проводить вместе дни и ночи, будни и праздники, познакомиться с его семьёй и друзьями, но… столько разных НО! И это ужасно бесит, и, чтобы не расплакаться, я наклонилась и поцеловала Сэта в губы. 

Всю ночь до утра мы просидели с Сэтом на лавочке у окошка, у куста вьющихся роз. Они безумно пахли, и мне было хорошо, и совсем не холодно. Сэт был такой тёплый, даже жаркий, он меня обнимал и гладил по плечу, по руке, по волосам, и щекотал своим горячим дыханием мои щёки и уши. Представляю, как они пылали!.. И мне было приятно ощущать его тёплые мягкие губы на своей щеке, и на виске, и на губах, и даже на волосах. Мы что-то говорили друг другу, но у меня создалось впечатление, что мы и без слов друг друга понимаем. Я, кажется, с ума сошла, окончательно. И так расслабилась, что заснула у американского парня на плече, а разбудили меня утренние крики деревенских петухов и бабушка, загрохотавшая на крылечке пустым ведром. Наверное, таким образом она пыталась меня разбудить. 

Сэт взял мою руку в свою, сжал пальцы и, глядя прямо в глаза, сказал:

– Маша, это была самая счастливая ночь в моей жизни. Я буду всё время думать о тебе и ждать. А если представится такая возможность, я приеду сам. Но я тебе напишу, непременно. И оставлю свой электронный адрес, пиши мне тоже, хорошо? Любимая!.. 

Я догадалась, что Сэт мне говорит что-то важное, поэтому кивнула и ответила: 

– Хорошо. Ты тоже пиши мне ВКонтакте. Или в Одноклассники. Я туда редко захожу, но ради тебя буду заходить хоть каждый день. 

Сэт ещё что-то сказал и поцеловал в губы, так нежно, что у меня защемило сердце от тоски, ведь это в последний раз. Вряд ли мы с ним ещё когда-нибудь увидимся. Пройдёт пять лет, я закончу институт, пойду работать, потом выйду замуж, рожу двоих детей (или троих), но Сэта буду вспоминать всю оставшуюся жизнь. Я услышала, как бабушка громко сзывает в курятнике кур, собираясь их покормить. 

Нас оторвали друг от друга, но не бабушка, а Джейк, который пришёл поторопить своего друга ехать домой. Мне уже не было важно, что подумает обо мне Джейк. Сэт увозил моё сердце с собой в Америку. И я очень надеялась, что взамен он оставил мне своё