Начало 2000-х. Октябрь.
— Папка, а я тоже буду такой?
— Какой? — молодой мужчина лет тридцати весело посмотрел на сына. — Высокий что–ли? Или сильный?
— Нет, папа, такой как ты... — глаза четырехлетнего мальчишки внимательно смотрели из под капюшона в необыкновенные, похожие на синь морских глубин, глаза его отца.
Молодой человек только улыбнулся и не стал больше спрашивать, каким именно хочет быть мальчик. Он стоял, нагнувшись над резиновой лодкой и спускал клапаны. Воздух с тяжелым свистом выходил из них. Мальчик, помогал отцу, прижимая мокрыми холодными пальцами зеленый брезент.
Под красными сапожками мальчика и высокими сапогами его отца хлюпала вода. Они стояли у реки, почти по щиколотку в жидкой грязи. С неба шел мелкий холодный дождь.
— Пап, а ты знаешь, — мальчик, ткнул в оседающую лодку пальцем и поднял голову — А с тобой... С тобой мне совсем ничего не страшно!
— Правда? — мужчина ласково сощурился. — Чувствуешь, костром пахнет, Ежик? Ура! Шашлык будет и зефирки пожарим!
— Урла!
— А вот и мама идет!
К деревьям у реки вышла девушка, пряча руки в карманах серого пальто.
— Ирин, я говорил тебе, возьми шапку, холодно же?
— Да, Алешка. Ты был прав, — девушка выдохнула красными губами теплый воздух, превратившийся в прозрачное облачко.
— Мам, у тебя почему щеки кр-расные?! — крикнул мальчик, старательно напирая на "р". — Ты что их, помадой мазала?
— Это от холода, — тихо и немного отстранено ответила она маленькому Жене.
— А у тебя самого, разве, щеки не красные, не красные? — засмеялся мужчина и схватил мальчишку за нос.
— Что ты его за нос трогаешь, руки грязные, Леша! — возмутилась женщина, расширив свои красивые, подведенные черными стрелками глаза. Но мальчик и отец не слышали ее. Папа схватил мальчика на руки и начал кружить. Радостные визги мальчишки, прерывистый смех его отца, отразились глухим эхом на противоположном берегу.
Наконец, отец спустил сына на землю, а тот отбежал к реке, схватил палку и начал баламутить ею воду, покрытую бледно-зеленой ряской. Пока он играл Алеша вытащил из кармана чек, свернул из него кораблик и, подойдя к Жене, тихо шепнул ему: «Смотри!», пустив белый кораблик по воде. Прибрежные воды захватили одинокий бумажный корабль и кружа унесли его на середину быстрой реки. Мальчик радовался, прыгал.
— Как же я люблю дождь, Женька, — тихо сказал отец. — Мы познакомились с твоей мамой, когда шел дождь.
— Папка, папка, а ты научишь меня делать кор-раблики? — капризно начал просить мальчик и дергать его за темный дождевик. Папа не отвечал, задумчиво глядя в даль. Его лицо стало очень бледным. Снова эта нарастающая жуткая боль, которая начинается в животе и расползается по всему его телу. Сильная тошнота и ломота в костях. Это началось уже месяц назад.
— Пап! Что такое? Тебе глустна? — крикнул Женя, на этот раз не справившись с капризной буквой "р".
— Все хорошо, малыш! — попытался улыбнуться отец. — Ух-ты, смотри, какая птичка летит!
— Где?! — сразу завертел головой Женька. Алексей согнулся и незаметно сплюнул на землю кровавый сгусток.