Монохром | 18+

Хронологически можно отнести ко времени после основного сюжета «Непроявленных плёнок».

Мне не хватало эпизодов, где герои бы спокойно принимали бы ванну вместе, поэтому наконец я это дописала.

Очень тактильно!!!

***

Бернард работал на кухне, когда услышал громкий хлопок входной двери, а потом звук яростных шагов по коридору. Он снял антибликовые очки, чувствуя, что даже в них глаза уже перенапряглись, и нахмурился, ожидая появления «Аполлона» в явно плохом расположении духа, совсем не в божественном.

Юэн возник в проёме и воинственно упёрся кулаками в дверной косяк, словно пытался раздвинуть его, как Атлант. Хищнический взгляд его метал молнии, и у Бернарда даже забегали мурашки по коже. В который раз он подивился, каким многогранным может быть Юэн. Когда он в ярости он один, будто озлобленная бойцовская собака, которая вот-вот сорвётся с цепи. Когда они с Бернардом наедине и ничто их не тревожит — он совершенно другой. Мягкий и послушный.

— Хмурым тучам над нашим городом надо взять у тебя несколько мастер-классов, — хмыкнул Бернард, стараясь разрядить напряжённую обстановку. — Что случилось? Почему ты выглядишь так, будто готов крушить горы?

Нахохленный Юэн с приподнятыми в напряжении плечами прошёл к холодильнику и выудил оттуда банку содовой. Потом уселся к Бернарду за стол и по-варварски яростным движением попытался вскрыть банку газировки. Но та не поддавалась. В итоге он оторвал только колечко, что взбесило его ещё сильнее.

— Надеюсь, мебель выживет, — предупредил Бернард. — Лишних трат нам не хватало. Содовую тоже желательно оставить в покое. Она ведь ничего плохого не сделала.

Уперев локти в стол, Юэн прислонил так и неоткрытую банку ко лбу и громко выдохнул. Бернард заметил на костяшках его пальцев небольшие ссадины.

— С кем подрался в этот раз? — спросил он. — Снова встретился с Чедом? Взбесило то, что от Келлена пахнет собаками? Или просто сцепился с каким-то пьянчугой на вокзале?

— Ничего из этого. Просто мы с Натом немного повздорили, — громко отчеканил Юэн.

— О, и всё же вы подрались, — сказал Бернард, понимающе кивая. Он поддался вперёд, к Юэну, и в тишине очень характерно скрипнул стул под ним.

— Нет. До драки толком не дошло, а жаль... очень жаль, чёрт возьми! — процедил Юэн.

— Из-за чего сцепились? Не смогли выяснить, кто берёт гитарную партию? Или что? Он поиграл на твоей гитаре и оставил свои отпечатки пальцев на ней?

Откинувшись на спинку стула, Юэн иронически хмыкнул и развёл руки в стороны. Пальцы его всё ещё как-то неистово стискивали несчастную банку с газировкой.

— Перед концертами всегда так, но в этот раз у нас было очень много разногласий. Я даже не могу перечислить все. И каждое меня просто неимоверно бесит.

Юэн дышал часто. Всё его тело было напряжено, движения нервные и резкие. Слова отчеканивались с языка как звонкие монеты, падающие на металлическую поверхность. Он резко ткнул пальцем в банку, в ту часть, которая обычно открывается колечком, и прильнул к ней губами. Бернард с беспокойством и интересом наблюдал за ним, отмечая как двигается его кадык. Содовую Юэн выпил едва ли не одним огромным глотком, затем с силой сжал алюминиевую банку, отпустил её и она упала на стол. В воздухе повис характерный апельсиново-сладковатый аромат.

Иногда Юэн приходил не в настроении после репетиций. Зачастую обычно потому что на таких репетициях они играли мало, больше решали организационные вопросы, а это практически всегда было напряжно, и Юэну не хватало музыки. Потом всё решалось тем, что он брал гитару и пел Бернарду, после во всю оттягивался на концертах. Но вот настолько плохое настроение у него бывало редко. Бернард тоже начал переживать, отмечая, что стал дышать медленнее и глубже, словно бы его размеренное дыхание могло каким-то образом Юэна успокоить.

Юэн вдруг схватил смятую банку и вскочил с места, оставляя за собой шлейф сладкого апельсинового аромата. Выкинул её в мусорку (правильнее сказать, швырнул как мяч в баскетбольное кольцо), и встал около раковины, устремив взгляд в окно. Бернард посмотрел на рыжеватые капли содовой, оставленные на столе, и сам поднялся с места.

— Ю.

Он обнял Юэна со спины и положил подбородок ему на плечо. Юэн напрягся сильнее, но не сопротивлялся, хоть и казалось, что вот-вот дёрнется, чтобы помахать кулаками в воздухе и что-нибудь пнуть. Или отыграться на ещё одной банке содовой.

— О-о, — протянул Бернард с ухмылкой. — Ты просто кипишь яростью. Как бы одежда на тебе не воспламенилась.

Юэн молчал. Бернарду казалось, что он слышит скрип его стискиваемых зубов, и только нежнее прижимался корпусом и щекой.

— Не буду говорить тебе «хватит», можешь вдоволь покричать. Если хочешь, можем даже в глухой лес выехать, но только не ломай ничего. В том числе кости себе.

— У меня в жизни ни одного перелома не было! — возмутился Юэн.

— И надеюсь, не будет.

Юэн напрягся ещё сильнее, обратившись в каменную статую. Наверное, в этот момент он мог собой останавливать машины, поезда и самолёты и ни одной царапины на нём не осталось бы. Несколько секунд спустя Юэн вдруг громко и протяжно выдохнул.

— Прости, я вспылил, — сказал он чуть более спокойным тоном. — До сих пор не могу прийти в себя после стычки с Натом. У нас сорвалась репетиция, и я плохо контролирую эмоции. Как был придурком, так придурком и остался.

Бернард успокаивающе погладил его ладонями. Мышцы — камень. Тело — пламя. Так нельзя.

— Неправда. Ты изменился, — бархатисто произнёс Бернард. — Процентов на пять всего, но изменился, — он провёл кончиком носа по краю его уха.

Юэн ухмыльнулся, но оставался по-прежнему напряжённым.

— Всё будет нормально, — зашептал Бернард. — Скоро вы вернётесь к продуктивным репетициям и выступлениям.

— Да, несомненно, — выдохнул Юэн. — Нам с Натом просто надо рожи друг другу набить. Это давно между нами назревает.

— С этим не поспоришь. Даже я это заметил. Практически с первой встречи.

— Нас слишком быстро разняли.

— Ах, вот мы и выяснили, в чём причина твоей ярости: не дали вдоволь помахаться кулаками. Уверен, по дороге домой тоже всё было спокойно и ни к кому не удалось придраться.

Юэн задрожал, наконец-то тихо рассмеявшись, и стал чуть мягче.

— Ты прав. Я искал повода, с кем бы сцепиться, но никого так и не нашёл, поэтому это меня ещё сильнее взбесило.

— Ну, вы с Натом всегда можете... э-э.. продолжить? — усмехнулся Бернард. — Главное, чтобы у вас это не входило в привычку вместо репетиций.

Бернард крепче стиснул его в объятиях и заботливо погладил ладонями по грудине и животу, скользнул под ворот кофты и кончиками пальцев погладил ему ключицы.

— Давай наберу тебе ванну? — предложил он. — Расслабишься, успокоишься, споёшь что-нибудь, раз репетиция сорвалась. Потом наведу тебе вкусный чай. Как идея? — Бернард уткнулся носом Юэну за ухом.

Юэн медлил с ответом. Бернард ощущал, что тот пытаться перестроиться в своих мыслях с негатива на позитив или хотя бы на нейтральный лад. Впрочем, с переключением у Юэна не было проблем. Долго злиться он никогда не мог.

— Да. Горячая ванна, возможно, успокоит меня, — сказал он, погладив Бернарду тыльную сторону ладоней. — Спасибо, Би.

— Отлично, иди пока переоденься.

Бернард разомкнул объятия, и Юэн повернулся к нему с каким-то уставшим и виноватым видом. Острая фаза его ярости явно подходила к концу, поэтому можно было не беспокоиться за мебель и банки с содовой. Бернард заботливо пригладил пряди его немного взъерошенных волос и поцеловал в лоб. Затем опустился к носу и губам, но коснулся их невесомо. Юэн пркирыл веки, перевёл дыхание.

Менее яростной, чем прежде, походкой он направился на второй этаж в спальню, а Бернард в ванную комнату. Включил и настроил воду, сразу добавил лавандовой пены, для ещё большего расслабления.

Бернард успел уже заподозрить неладное (вдруг «Аполлон» разбушевался?), однако едва он хотел выглянуть из ванной комнаты и позвать Юэна, как тот возник перед ним, будто привидение.

— Ваша ванна практически готова, сэр, — наигранно формальным тоном заявил Бернард.

Юэн, какой-то подозрительно нахмуренный и задумчивый, стоял рядом и смотрел на воду и массивные шапки пены.

— Ладно, — похлопал его Бернард по плечу. — Отдыхай и расслабляйся.

Он сделал шаг к двери, однако Юэн мягко перехватил его за руку, развернул к себе и молча скользнул ладонями по груди Бернарда, смахивая рубашку с его плеч.

— Почему... почему ты меня раздеваешь? — улыбаясь, проговорил Бернард, даже не пытаясь сопротивляться.

— Потому что мы будем принимать ванну вместе. А моются обычно обнажёнными.

Бернард усмехнулся, в то время как Юэн уже ловко стягивал ремень с его брюк.

— Я думал, ты примешь ванну один. На себя не рассчитывал.

— Сейчас меня сможет успокоить только ванна с тобой, — Юэн с невозмутимым видом заглянул ему в глаза. — Ты ведь мне не откажешь?

— А ты, значит, уже про все рычаги манипулирования мной узнал? — хмыкнул Бернард.

— Кто бы говорил, — ещё шире улыбнулся Юэн. — Сам предложил принять ванну, прекрасно зная, что я не смогу отказаться, в каком состоянии ни был бы.

— Тогда один один?

— Один и один, — игриво прошептал Юэн и принялся раздеваться сам, раскидывая одежду в разные стороны.

Расплёскивая воду с пеной, они устроились в ванной, насколько это было возможно удобно.

— Давай разомну тебя, — предложил Бернард, касаясь его плеч мокрыми руками.

— Ну раз это уже входит в стоимость услуг, — усмехнулся Юэн и, подавшись вперёд к коленям, опустил голову к груди.

Бернард принялся массировать ему ужасно зажатые мышцы. Юэн хоть и перестал говорить сквозь зубы, но тело его хранило воспоминания о недавней неприятной ситуации.

— Та-ак больно, — протянул Юэн, попутно издавая какие-то слишком эротические стоны, не совсем сочетающиеся с массажем. Акустика ванной подхватывала голос, делая его насыщеннее и объёмнее, и у Бернарда возникали и иные мысли. Поэтому порой он не мог устоять и касался губами спины и плеч Юэна, коротко целовал основание его шеи.

— Интересный у тебя массаж.

Бернард не мог видеть его лица, но знал, что Юэн сидит с широченной улыбкой.

— Эксклюзивный.

— Мне нравится, — довольно хмыкнул Юэн.

— Конечно, у тебя мышцы как камень. Вы с Натом, видимо, долго и настойчиво спорили.

— Угадал, — усмехнулся Юэн и взвыл, когда Бернард надавил ему костяшками пальцев вдоль позвонков. — Чё-ёрт, — прошипел он, ещё сильнее напрягаясь. От его дёрганий немного воды расплескалось на пол.

— Попытайся расслабиться и выкинуть из головы этот конфликт, — посоветовал Бернард. Не сами слова, но может быть, хотя бы тон его голоса поможет Юэну не напрягаться. — Чем сильнее ты напрягаешься, тем больнее отзываются твои мышцы, а мне надо их как-то размять.

Юэн набрал полные лёгкие воздуха и медленно громко выдохнул. Мышцы под пальцами стали мягче, излишнее напряжение ушло, и Бернард смог дальше проводить массаж. Было сложно, но Юэну явно становилось легче, хотя от некоторых касаний и нажатий он скулил (снова порой чересчур эротично) и скрипел зубами.

Когда массаж был окончен, Юэн прислонился к груди Бернарда спиной и издал громкий вздох облегчения.

— Да, это определённо было самым верным решением, — с расслабленной бархатной хрипотцой сказал он, поднимая руки и размазывая пену по своим предплечьям, с особой осторожностью касаясь шрама. — Не то чтобы я всё ещё не хотел набить морду Нату, но я уже не желаю сделать это прямо сейчас.

— Можно ли сказать, что я миротворец и спас Нату жизнь?

Юэн хрипло засмеялся. Бернард обвил его за корпус, как раз в тот момент когда он начал петь.

«На вершину замёрзшего ручья
Я бы с радостью отвёз тебя

Это то место, где он течёт через меня
На вершине замёрзшего ручья»*

В ладони, лежащие у Юэна на груди, отдавалась вибрация, и Бернард прикрыл веки, чтобы полнее вбирать в себя все краски его объёмного голоса. Концертные выступления нравились им обоим, однако Бернард приходил в экстаз, когда Юэн начинал петь в душе. Особенно если в душе в этот моменты были они вместе.

Так они и лежали, особо не двигаясь и нежась в горячей воде. Вдыхали лавандовый аромат. Юэн много пел, Бернард просто его слушал. И тоже отдыхал от работы. В глазах уже не чувствовалось напряжения. Да, совместное принятие ванны было верным решением для них двоих.

— Мы будем вылезать из ванной или ещё полежим? — спросил Юэн, откинув голову Бернарду на плечо.

Бернард разлепил веки. Посмотрел на довольное румяное лицо Юэна и уткнулся носом ему в висок, поцеловал краешек уха.

— А ты хочешь выйти? Я бы ещё послушал радиостанцию Ю FM.

— У меня скоро песни закончатся.

— Сочиняй новые на ходу. Ты ведь это умеешь.

— Это не так просто как кажется.

Бернард дотронулся до его лба ладонью и пригладил тёмные волосы назад. Юэн с довольной улыбкой прикрыл веки, явно наслаждаясь его прикосновениями. Бернард провел ещё несколько раз по его волосам, массируя пальцами голову. Поцеловал в висок. Юэн глубоко задышал и снова начал петь. Душный воздух ванной комнаты наполнился звуками его голоса. Бернард обвёл пальцами его скулы и линию подбородка с аккуратной ямочкой, остановился на припухших и мягких губах. Приоткрыв рот, Юэн языком прижался к его пальцу. От этого незамысловатого действия у Бернарда в голове что-то вспыхнуло, а низ живота отозвался приятным тянущим чувством.

Приникнув губами к его щеке, Бернард опустил другую руку Юэну на грудину и погладил, скользя ладонью вниз до живота и обратно к ключицам. Вбирая в себя все эти заботливые, а порой и откровенные прикосновения, Юэн начал мелодично постанывать. То, с какой искренностью он отзывался каждый раз на ласки, только подогревало желание Бернарда покрыть его поцелуями и не оставить ни одного свободного местечка.

Как же Бернарду нравилось его касаться. Заботливо и успокаивающе. Нежно и романтично. Невесомо, с дразнящим ощущением щекотки, или откровенно, даря сжимающееся горячим узлом удовольствие. По-разному. Он гладил Юэну ключицы и обводил кончиками пальцев рельеф мышц. Заботливо убирал мокрые волосы с лица. Смотрел на его чуть вздрагивающие веки и ресницы; на то как он приоткрывает рот и кончик языка касается губ; как его пальцы в ответ скользят по тыльной стороне ладони Бернарда.

Разморенный горячей ванной, массажем и знатной порцией поглаживаний, Юэн повернул голову и потянулся к Бернарду, но целоваться в такой позе было не очень удобно. Поэтому расплёскивая из ванной воду, Юэн перевернулся, оказавшись между бёдер Бернарда, взял в руки его лицо и приник к губам поцелуем.

— Каждый раз переживаю, а выдержит ли нас ванная... — сказал Бернард.

— Если не выдержит, у нас есть душевая кабинка.

— Тоже верно.

— Мне она нравится не меньше ванной.

— Угу, — промычал Бернард, чувствуя, что его разум уносится куда-то далеко.

Они целовались и поглаживали друг друга, пока вода в ванной не стала прохладной. И пока горячий пар окончательно не лишил сил.

Расслабленный Юэн с раскрасневшимися щеками пошатываясь отправился в спальню. Бернард задержался, чтобы закинуть бельё в стиральную машину, но потом тоже поднялся на второй этаж. Едва он лёг на кровать, Юэн сразу прильнул к нему, обхватил за корпус и приложился щекой к плечу, попутно закинув ногу ему на бедро.

Бернард коснулся его ещё немного мокрых волос.

— Полегчало?

Вместо ответа Юэн задышал медленнее и глубже. Несколько раз он вздрогнул, как бывает, когда погружаешься в сон. Как хорошо, что один из них никогда не страдал от проблем с засыпанием.

— Вижу, что да, — тихо усмехнулся Бернард.

*текст из песни Circa survive — Frozen Creek