Туманные грёзы

После того случая Дарли долго не выходила из дома. У неё была горячка, длившаяся две недели. Девушка ни с кем особо не разговаривала, избегала даже брата и друзей. Выходить на улицу ей было нельзя — Вильям запрещал. Но поскольку Дарли пропустила почти месяц учёбы, ей, конечно, пришлось пойти. Вильям придумал отмазку в оправдание пропуска: семейные проблемы. Брат девочки не хотел, чтобы кроме Мей и Остина кто-то знал о произошедшем. Как ни странно, профессора не стали уточнять подробности.

Дарли вновь стала ходить в Академию, следить за домом, но выступления пока нужно было отложить. Прошёл уже год с момента похищения девушки. Все, кто знал Дарли, больше не видели её жизнерадостного личика, не слышали заливистого смеха. Она ходила печальная, всё время думая о чём-то своём, даже её взгляд был каким-то безжизненным. Разговоры Дарли вела неохотно, отвечала коротко и тихо. Мей и Остин пытались её развеселить, но все старания были напрасны. Девушка хоть и немного позабыла о похищении, но страх сковал её душу.
И вот, 29 октября 1887 года, когда Вильям должен был пойти на двойную смену подработки, он как назло тяжело заболел: сухой кашель, температура под сорок, невозможно ни ходить, ни думать. Дарли была рассержена на него: она же говорила не задерживаться долго на улице, дожди же идут, холодно. Бедный Вильям остался дома: слово сестры — закон.
На улице было уже темно, время подходило к 22, но Дарли надеялась, что аптеки ещё открыты, ведь лекарства, которое прописал доктор, дома не оказалось. Пришлось девочке идти ночью за препаратами. Брат был категорически против, но Кингсли ничего и слушать не хотела:
— Ты должен поскорее выздороветь, как же ты будешь тогда кроме работы ещё и на турнирах участвовать?
Брат долго не соглашался отпускать сестру, но в итоге сдался.
— Я постараюсь прийти поскорее! — уверила Дарли, накинула на себя плащ и выбежала на улицу. Пройдя пару сотен метров, девушка наконец подошла к аптеке, но та была закрыта. «Как-то странно, обычно они работают до одиннадцати»,— подумала Дарли и решила проверить ещё одну, находившуюся недалеко отсюда. Подойдя к аптеке, она заметила листок, на котором было что-то написано. «Сегодня выходной из-за мероприятия? И всё это произошло как раз тогда, когда моему брату нужна помощь..», — огорчённо подумала Дарли. Но вот незадача: куда же теперь идти? Тётя далеко живёт, Мей и Остин наверняка уже спят. И тут в голову девушки пришла одна безумная идея: в Бестии тоже есть лавки, магазины, значит и аптеки найдутся. Дарли подумала ещё раз, не опасно ли идти туда? В её сознании внезапно промелькнуло воспоминание о похищении, но оно быстро затерялось среди тревожных мыслей о брате. Дарли уже направлялась к границе Англии и Бестии. Спустя некоторое время перед ней взмылась довольно высокая стена.
«Нужно как-то проскочить через стражу, не пустят ведь.. Где-то должен быть потайной вход». Побродив пару минут, Дарли обнаружила нагромождение из хлама. Оно небрежно загораживало дыру в стене, что в этом участке была деревянной и слегка подгнившей, поэтому Дарли смогла почти без труда попасть на территорию Бестии. Девушка отряхнула платье от грязи и пошла вглубь города.
Улицы были разгромлены, повсюду грязь и мусор, там, где должны быть жилые дома, стоят заброшенные здания. Вот во что превратилась Бестия из-за Чёрного Короля. А самих жителей не было видно: половина из них померло с голоду, а другие от клыков своих же сородичей. Ооками дрались насмерть друг с другом за еду и жилище. Дарли поминутно оборачивалась, смотря на разрушенные здания. Ей было до мурашек неприятно и страшно находиться здесь: невозможно ожидать, кто на тебя нападет. Но она понимала, что другого выхода нет, она готова была рисковать жизнью ради спасения родного человека. По природе такая была Дарли, это было её недостатком вместе с доверчивостью. Вдалеке девушка заметила свечение. Это оказался магазин, точнее аптека. «Странно, жилые дома разрушены, а магазины нет», — удивилась Дарли. Возможно, как девушка думала, в городе ещё есть выжившие и они берут из магазинов продукты для выживания на короткий срок. Но всё-таки, почему аптека-то работает? Кингсли подошла к лавке и заглянула в окно: внутри располагались прилавки с лекарствами, а продавец-Ооками стоял за стойкой. Вроде бы никого больше нет. Дарли, постояв и подумав ещё минуту, решилась зайти. Вдруг ничего страшного не случится?

— Здравствуйте, миледи, я могу чем-нибудь помочь?
Дарли вздрогнула от неожиданности.
— З-здравствуйте, эм, да, мне нужно лекарство от гриппа и настойку из трав.
Ооками повернулся и стал искать препараты на полках прилавка.
Дарли было интересно, почему он никак не отреагировал на то, что к нему в аптеку зашёл человек?
— Извините, а почему вы ведёте себя так, будто сюда каждый день приходят люди?
— За свою жизнь я многих видал, я не из тех яростных фанатиков Короля, которые горят желанием истребить всех людей. Мне не важно каков покупатель, главное, что он нуждается в моих товарах. Вообще, я здесь всего лишь продавец, это не моя аптека. Один Господин владеет ею, и, насколько я знаю, он проживает здесь, в Бестии.
Дарли хотела спросить ещё кое-что, как вдруг кто-то подошёл к ней. Девушка обернулась, и за её спиной стоял Вельзевул.
— Добрый вечер, Дарли! Я никак не ожидал снова тебя встретить, особенно в аптеке. Зачем Вы здесь?
— Привет, Вельзевул! Я.. Мой брат заболел, а аптеки в Лондоне, как назло, закрылись. А ты зачем пришёл?
В голосе Дарли звучала радость, ведь пёс спас её год назад. И, конечно, Дарли потихоньку стали являться воспоминания о прошлом.
— Мне нужно было забрать кое-какие вещи. Кстати, я мог бы заплатить за тебя, если ты не против, или могу помочь донести покупки.
— Что, нет-нет! Я могу сама заплатить. И донести тоже.
— Но я за тебя боюсь, хочу помочь! — сказал Вельз расстроенно.
— Хорошо, если так твоя совесть ноет, то можешь.
Вельзевул, точно ребёнок, которому подарили игрушку, радостно улыбнулся и пошёл оплачивать, виляя хвостом. Вообще Дарли не замечала, что у Вельзевула был такой пушистый хвост, что в нём буквально можно утонуть. Он казался таким мягким. Пока девочка думала, пёс всё оплатил и подошёл к ней.
— Дарли, я тут вспомнил, что мне надо срочно бежать, поэтому я не смогу тебя проводить. Мне очень жаль.
Вельзевул виновато посмотрел на Дарли. Видимо, он очень любит всем помогать и делает это бескорыстно.
— Ничего, я сама дойду.
Девушка тоже расстроилась — с Вельзом было бы не так страшно. Ооками попрощался и побежал в глубь руин города. Дарли посмотрела псу вслед и задумалась, куда же ей идти? Она ещё раз посмотрела по сторонам, убедившись, что никого нет. Девушка решила пойти в ту же сторону, откуда пришла. Пройдя немного от аптеки, она заметила, что находится здесь не одна. Что-то странное рыскало в трущобах. Кингсли остановилась и тут же чуть ли не с криком побежала куда глаза глядят. Этим чем-то оказался Ооками-вампир. Хоть они неразумны, но сильны и быстры. Девушка изо всех сил бежала, не оглядываясь. Ей уже казалось, что сейчас её настигнет страшный свирепый зверь и раздерёт на маленькие кусочки. Дарли решила завернуть за угол в надежде на то, что Ооками отстанет. Бежать долго не пришлось: в конце поворота оказался тупик. Кингсли в оцепенении прижалась к стене в ожидании своей участи. И вот, вдалеке показался силуэт животного. Всё, конец. Теперь девочка больше не увидит ни брата, ни друзей.. Но вдруг начали появляться всё больше и больше Ооками. Они что-то невнятно говорили. Последним появился силуэт человека. Он шёл навстречу девушке. И перед Дарли восстал Эдвард в чёрном плаще и с маской на лице, а глаза горели словно маленькие желтые огоньки, так тепло и по-доброму. Его длинные чёрные волосы были завязаны в хвост. Тогда, год назад, девочка не обратила на них внимание. И так, Эдвард подошёл к Кингсли ближе и начал разговор первым:
— Ах, Дарли! Какая встреча! Я не ожидал увидеть тебя здесь, в Бестии. Здесь так опасно, по улицам рыщут вампиры, а ты тут одна ходишь? Как же так?
Голос Эдварда отличался от прошлого, он был мягким и спокойным, даже тревожным. «О, нет, нет! Я встретила его спустя столько времени, я почти выкинула из головы то ужасное событие и его самого. Почему со мной мир так жесток? Но Эдвард совсем.. другой, не такой как раньше: голос другой, одежда, поведение. Он не набросился как зверь и не крадёт меня снова. Может, я просто тороплюсь с выводами. Наверняка это просто обманка, чтобы я подумала, что ему можно доверять»,— подумала Дарли. Ей стало снова страшно, как и тогда, год назад. По телу пробежала дрожь, а сердце так и вовсе норовило выпрыгнуть из груди.
— Ах, да... Что же я. Ты до сих пор боишься меня, — Произнёс печально граф,—Я бы хотел поговорить с тобой.. наедине, это очень важно. Если, конечно, Он снова не захочет поиздеваться надо мной...
Дарли не очень понимала слова молодого человека. Тишину нарушил Эдвард с довольно неожиданным предложением:
— Э... Дарли, я вижу ты так старалась помочь брату и пришла сюда ради лекарств. Уже темно. Не хочешь переночевать у меня? Как раз поговорим. Я бы и препараты тебе новые дал, а то ты их, когда бежала, разбила.
И вправду, девочка в суматохе разбила все бутыльки.
— Так что, ты не против? Я, конечно, не настаиваю... Но мне тебя жалко. Я просто предлагаю тебе отдохнуть, ничего более, ты не подумай о плохом, — Эдвард улыбнулся, но улыбка была не радостной, скорее отчаянной.
Дарли не хотелось снова повторять ошибки прошлого, но сердце ей подсказывало, что сейчас Эдвард не обманывает. Девушка хотела, чтобы её оставили в покое. И всё равно, Дарли что-то тянуло сказать «да, я не против». Порой, стереотипы бывают слишком поверхностными и неправильными.
— Ну хорошо, я согласна,— неловко ответила Дарли.
Не замерзать же, да и не найдёт она дорогу домой. Девочка и так измоталась сегодня.
— Отлично! Следуй за мной, — радостно сказал Эдвард и взял за руку Кингсли. Она была смущена, но не стала это показывать. Оказывается, дом находился недалеко. Эдвард с Дарли зашли в парадную поместья, где дворецкий-Ооками помог снять с них верхнюю одежду, и молодой граф приказал гончим идти по своим комнатам.
— Что ж, добро пожаловать ещё раз в мой дом. Следуй за мной.
Молодой человек направился в сторону кухни, ведя за собой Дарли. Ей было любопытно, откуда у него есть именно такие лекарства? Вроде он говорил, что увлекался медициной, может это как-то связано? Девушка не отставала от графа, так как он взял её за руку. Руки у Эдварда были тёплыми и приятными, не грубыми как у Вильяма, да и пальцы были такие тонкие и аккуратные. Пока Дарли тонула в раздумьях, Эдвард привёл её на кухню.
— Ну вот, подожди секундочку, я сейчас.
Он начал копаться в шкафчике на верхней полке в поиске нужных препаратов. Дарли мельком увидела множество других бутылочек с жидкостями. «Наверное, Эдвард увлекался изучением лекарств или как это называется?» — подумала девочка. Эдвард как раз достал препараты и протянул ей:
— Вот эти лекарства. Ты только не сразу всё брату давай, а по чуть-чуть. На бутыльке написано применение. Если нужна будет помощь, говори, — произнёс Эдвард с улыбкой.
— Спасибо.. А теперь что делать?
— Мы могли бы поговорить наедине, ничего более. Пойдём за мной снова, дорогая, в мою комнату.
Эдвард опять взял руку девушки и повёл дальше по коридору. Она уже не могла спрятать смущения внутри себя. Её маленькие шёчки покрылись багряным румянцем. Зато идти долго не пришлось. «Может, если я смогу побольше узнать о нём, то смогу определить, кто он на самом деле?» — подумала Дарли. Девушка станет ближе к истине и раскроет тайны странного графа.
Оба они зашли в знакомую для девушки комнату. Дарли присела на кровать в ожидании последующих действий. Эдвард тоже сел на кровать рядом с ней и начал разговор:
— Дорогая.. Дарли, я хочу искренне извиниться перед тобою. Прошу, не пойми меня не так, я не хотел причинять тебе вред, не хотел, чтобы всё так было. Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Ты можешь меня ненавидеть, но ты единственная, кто мне дорог. Когда я тебя увидел два года назад, я тогда вообще не думал о чувствах и о любви. Англичане боялись меня из-за силы, могущества. Я вместе с моими гончими расправился с тысячами неприятелями. Не потому что я просто так любил это делать. Общество ещё с детства угнетало меня, считало странным, потому что не похож на других, я был белой вороной. Я был слишком худ и бледен, имел длинные кудрявые волосы. Людям это не нравилось, они решили издеваться надо мной не только из-за внешности, но ещë и из-за того, что я был слишком умён и образован для малых лет. Люди любят завидовать и обманывать других, быть лицемерами. Такие люди меня всегда окружали, и я страдал. Хоть у меня было несколько друзей, это не помогло избавится от проблем. Я вынужден был начать принимать таблетки, когда учился в Академии, чтобы быть «счастливым и спокойным». У меня были.. припадки, из-за которых я себя не контролировал, становился «зверем». Но эти таблетки сыграли со мной злую шутку. В конечном итоге я.. сошёл с ума..

Эдварду было тяжело вспоминать прошлое, он готов был расплакаться, но не мог показывать Дарли свою слабость.
— Мир заставил меня страдать всю жизнь, и до сих пор, даже если я абстрагировался от людей, уничтожил тех, кто унижал и бил меня, мне не становится лучше. Я думал, что мы с тобой сможем стать друзьями или даже больше, но тогда я не знал, что Он решит вернуться.. Это во всём Он виноват!! Из-за Него я испортил тебе жизнь, из-за Него ты будешь считать меня ужасным отродьем, убийцей, развратником!Спросишь, кто «Он»? Это Велиал, он тогда взял надо мной контроль, как и над Розарием, решил «потешиться», он же в этом так хорош!
Граф был полон гнева, что Дарли просто была в шоке из-за его поведения, а тем более из-за истории. «То есть, как это —Велиал? Грех похоти? Но как? Эдварда били, унижали? Не может быть!» — думала Дарли.
Молодой человек перевёл дух и продолжил:
— Я в жизни никогда не знал, что со мной все это случится. Зато я отличался от людей ещё тем, что на их зло и издевательства я всегда отвечал добром, всегда молчал, скрывая настоящие эмоции. Вера в людей мне, видимо, досталась от далёкого прапрадедушки. Я бы мог давно раскрыть всю тайну, кто я на самом деле, но это бы ничем хорошим не кончилось.
Эдвард будто собирался с мыслями что-то очень важное сказать, поэтому встал с кровати и сказал то, от чего Дарли была ещё больше шокирована:
— Но у меня есть и тайна, которую я не кому не ведал: Я Айдол любви, потомок Великого Розария. Это я осмелился убить Чёрного Короля и за это поплатился жизнью и телом.
Вдруг на пол с треском что-то упало. Это была маска, которая скрывала от людей всю правду. Дарли посмотрела на Эдварда и ахнула. Перед ней стоял больше не тот злодей, который навеивал ужас и страх. Перед ней стоял молодой человек с длинными волнистыми волосами цвета сажи, а лицо у него всё было покрыто в некоторых местах чёрными шрамами, будто насланные проклятием. А глаза... Они были белыми, прозрачными, почти что призрачными, бесцветными. Эдвард уже не боялся показать настоящего себя.
— Это всё дело рук Чёрного, он подарил мне такие шрамы. Я мог остаться навсегда слепым, если бы не развил седьмое чувство. Ты можешь меня ещё больше бояться как и все, я знал, что рано или поздно я должен раскрыть себя.
Дарли была в ступоре и не могла ни о чём думать. Она просто смотрела в пустые глаза графа. «Но как тогда у него «сверкали» глаза янтарным цветом?» Что-то необъяснимое было для девушки, но она не придала этому значение. У неё же были и другие вопросы к нему. Но после столь грустного рассказа они пропали из головы. «Я не знала, что люди могут быть такими жестокими негодяями и что могут кого-то так довести, как Эдварда. Даже не могу представить его маленьким беззащитным мальчиком, который делал добро, а получал в ответ издёвки. Может, не стоит делать поспешные выводы о человеке. Мне его даже как-то.. жалко», подумала Дарли. Вопросы всё-таки вернулись, и она, не теряя ни минуты, решила спросить:
— Эдвард, ты же говорил, что изучал раньше медицину. Ты раньше был врачом?
— Да, это так. Раньше я работал фармацевтом, то есть изобретал лекарства, и продавал их. Только вот, не продержался я так долго на работе. С каждым днём мне становилось всё хуже и хуже. Это из-за того, что когда я почти голыми руками убил Чёрного Короля, по всей видимости, дух Велиала смог установить на до мной контроль, чтобы я страдал, как и все члены рода Розария. А как ты наверняка знаешь, у Ооками есть «яд», похожий на кислоту, но это касается только высших правителей и Ооками-вампиров. Он не только изуродовал моё лицо и тело, но и стал одной частью со мной. Меня постепенно убивает «яд», я ничего не могу поделать. Так из-за этого всего я прекратил работать. Сейчас я только перепродаю свои старые продукты.
Неожиданно Эдвард взял за руку Дарли и произнёс с мольбой:
— Пожалуйста, Дарли, я хочу тебя попросить: не оставляй меня одного. Ты единственная, кто может помочь мне, я в это верю! Я хочу убрать все оковы, что мешают мне жить как нормальный человек. Я бы ни за что...
Ну тут Эдварда перебила Дарли, у которой нахлынули после таких, в её понимании, «жалобных» слов воспоминание с похищением и похотливостью графа. Она была в недоумении и возмущении:
— Да как я тебе могу доверять после того, что ты сделал? Думаешь я тебя когда нибудь прощу и забуду как страшный сон?? Нет!! Никогда! Даже если я решила пойти с тобой на контакт, это не значит, что я тебя не боюсь. Ты непредсказуемый. Ты должен сам себя контролировать, сам помочь себе. Никто другой не изменит тебя. Со временем у людей сложится доверие к тебе, если ты поставишь цель. И у меня тоже..
По лицу Эдварда было видно, что он прибывает в небытие. Граф смог только вымолвить это:
— Никто и никогда не поймёт боль моего детства, потому что все были счастливы.
Дарли сидела спиной к Эдвард и сама была погружена в раздумья, но при этом будто была настроена на лучшие переменны. «Я думала, что ни у кого нет такой ужасной и страдальческой жизни, как у меня, даже ещё хуже», — подумала Дарли,— «Эдвард хотел сделать только лучше, а получилось не по его воле не так. Значит, он не такой плохой как кажется? Может, я чего не понимаю или он что-то не договаривает.» Девушка собралась с мыслями и произнесла:
— Эдвард, я не могу тебя судить сейчас, не имея фактов. У меня глубоко внутри есть маленькая надежда, что ты другой человек. Человека нельзя судить по одёжке, только по поступкам. Но ты уже совершил, хоть и не своими руками, преступление против моей воли. И это значит, что я не до конца тебе верю. — Дарли хотела закончить, но вдруг вспомнила ещё кое-что.
— Но... Эдвард, почему именно я? Почему ты выбрал среди других девушек меня?
Она посмотрела на юношу. Эдвард нежно улыбнулся ей и ответил:
— Я, как ты и говоришь, тоже по делам сужу людей. Все женщины для меня, в основном, какие-то одинаковые, не отличаются друг от друга ни внешнее, не темпераментом. А ты — особенная. Ты будешь относиться к человеку с любовью независимо от того, как он выглядит, какого он статуса. Ты даже можешь из грешника сделать самого доброго человека. Ты готова помочь людям. Это была любовь с первого взгляда, но не та, которую мы привыкли видеть в книгах. Она была другой. Она мучила меня, заставляла подолгу размышлять. Но теперь я никогда не изменю своего решения.
С этими словами Эдвард легонько поцеловал девушку в щёку и добавил:
— Лучше тебе лечь спать, а то поздно уже. Можешь остаться здесь, а я пойду в другую комнату.
Дарли кивнула и смущённо опустила голову. Молодой человек пожелал спокойной ночи, обнял девушку и оставил её наедине до завтрашнего дня.