2
Мы сидим на литературе. Учительница зачитывает какую-то статью и говорит о том, что скоро будет проверочная работа по прочитанному произведению Достоевского.
Пожалуй, литература — единственный предмет, на котором я всегда не ебу, о чем идет речь.
Колетт сидит и рисует черепа, украшенные цветами. Мне всегда нравились ее рисунки. Они всегда были своеобразными и странными для остальных, в них не было особой задумки и смысла. Она просто рисовала разные несовместимые вещи и это всегда получалось очень красиво.
Я попросил у нее наушники и она разрешила мне один урок посидеть слушая музыку. Обычно на всех уроках мы разговариваем и что-то делаем, но, так как сегодня я не получил дозу своей музыки из-за своей забывчивости, она вошла в мое положение.
Колетт наизусть знала меня. Знала, как я реагирую на что-либо, как я рассуждаю. Она наперед знала, как я отвечу на какое-то ее слово. Если честно, это, наверное, слегка странно, но мне все нравится. Все нравится настолько, что я считаю, что это мой рай. Рай — общаться с такой девушкой. Общаться с НЕЙ.
Я вырвал лист бумаги из тетради по литературе и принялся расписывать свои страхи. Да, у меня их много, но при этом я не знаю, какой именно является самым страшным.
Вот вы скажете, зачем мне париться с этим? Типо, сказать какой-нибудь маленький страх и все.
Дело в том, что мне самому интересно, какой страх самый главный в моем сердце. Такой, от которого подкашиваются колени и нет сил дышать и дальше существовать на этой земле.
Я начал список:
1. Переломы
Ну... а кто не боится этого? Представьте, что вы сломали позвоночник, после чего стали парализованными навсегда, а в вашей семье лишь отец, который хотел бы избавиться от вас? Я бы не хотел такой судьбы, и именно поэтому я перестал занимался паркуром.
2. Смерть отца
Если он умрет, я останусь совсем один. Я знаю, что никогда не получал никакой любви и вообще чего-то, что оказывают отцы своим сыновьям. И все же он мой отец. И все же он мой единственный родственник. Никому не хотелось бы остаться совсем одному.
3. Потерять Колетт
Да. Пожалуй, вот он. Этот страх. Остаться без единственной, что столько лет поддерживала меня, не требуя ничего взамен. Она любила меня как родного брата и сейчас любит.
Колетт... единственный человек, с которым я хотел бы провести всю свою жизнь. Я не переживу потери ее.
Колетт вдруг наклонилась к моему листку, чтобы прочитать, что я таю от нее. Я сразу перевернул лист и она не прочитала ни слова.
— Почему прячешь? — Выдернула она у меня из уха наушник, и ритмичная After Dark в исполнении Mr.Kitty перестала играть.
Я решил сказать ей честно:
— Думаю насчет страха. Не знаю, какой именно самый страшный...
— Эдгар, я сейчас укушу тебя! Прошу тебя, не делай этого. Я не прощу себе, если ты так опозоришься!
Я промолчал, смотря в пространство. Колетт поняла, что я не отвечу ей и буду стоять на своем, поэтому продолжила рисовать уже девочку, лицо которой было покрыто шипами, а вместо рук были цветы. Я всунул наушник обратно в ухо и задумался на оставшиеся 20 минут урока.
Звенит звонок и я нервно сглатываю. Ну, что ж, была ни была.
Я неторопливо собираю рюкзак, потому что учительница еще что-то рассказывает и не отпускает класс. В отличие от всех остальных учеников и Колетт, я всегда ношу свои учебники в рюкзаке. Шкафчик у меня чаще всего пустой, редко я туда кладу одежду после физры или подарки Колетт, когда какой-нибудь праздник выпадает на школьный день, и она уже знает, что на любой определенный праздник я достану ей подарок именно оттуда.
Я встал, и одновременно со мной встала Колетт, хватая меня за руку. Она с мольбой посмотрела на меня, что все равно не подействовало. Я уже настроился и решился, не надо меня расстраивать!
Я легонько выдернул свою руку из ее и вышел к доске. Никто не обращал на меня внимания, так как я всегда тихий и всегда в темной одежде. Некоторые наверное даже не в курсе, когда я хожу в школу, а когда нет.
— Внимание! — Я сказал это очень громко, что все подняли свои взгляды на меня. Даже учительница вопросительно посмотрела на меня.
И тут я понял, что не знаю, как начать говорить.
Нельзя было долго тянуть время, поэтому я тупо сказал:
— Я должен сдержать свое слово. Я проиграл и должен признаться всем вам. Я... — У меня вспотели ладони и участился пульс. Я сразу забыл все, что хотел сказать, когда кто-то из класса стал смеяться с меня и говорить, что я выгляжу как позорный еблан.
Колетт сидела, нервно закрыв рот руками. Я видел, что она в панике.
В следующий момент я не подумал о том, что говорю, и, смотря на свою любимую девочку, сказал:
— Я всегда любил Колетт и очень боюсь ее потерять. Она — все для меня, и...
— Эдгар, а мы думали, что ты гей и трахаешься со своим папашей!
Я моментально кинул взгляд на того, кто произнес эти слова. Учительница крикнула ему, чтобы тот быстро заткнулся, иначе полетит в кабинет директора. Но ему было все равно и он, как и все 11 лет, что я учился с ним в одном классе, продолжил меня унижать:
— Бедненький Эдгар! Такой невинный, влюбился в самую страшную девку нашего класса! Мм... милый, а я думал, что ты меня любишь! — Он встал и направился ко мне. Я привык к этому всему, но то, что он оскорбил Колетт... я готов был взять указку учительницы и вставить ему ее прямо в зад!
Он подошел ко мне вплотную, Колетт вскочила и побежала к нам, чтобы разнять, но ей преградили путь сообщники этого чмыря передо мной. Учительница что-то орала на него, а он, вообще не обращая внимания, прижал меня к доске, навис, и нарочито громко сказал:
— А мне ведь так понравилось, как ты вчера своим сладким язычком обводил мой...
— Пошел ты, Кольт! — Я пнул его между ног коленом, и, когда он скрючился от боли, я схватил его голову и прижал к своему паху. АХАХАХАХ! Вы бы видели лица его дружков.
Я сделал пару «толчков» пахом в его лицо, а после, оттолкнув, подбежал к Колетт. Друг Кольта — Булл — отступил и я, схватив за руку свою девочку, потащил ее за собой вон из кабинета.
— Эдгар, АХАХАХ! Это было лучшее, что я когда-либо видела!!!
Я сперва ухмыльнулся, таща ее за собой прочь оттуда. Я не знаю, куда тащил ее, но тащил целенаправленно.
А потом я понял, что она... никак не отреагировала на мое прямое признание. Ладно, все эти годы она игнорировала мои намеки, но признание!
Меня пронзила колючая боль в груди, прямо в сердце. Мы остановились под лестницей — часто тусили там на переменах — и я посмотрел ей в глаза. Мне было больно, я очень хотел узнать, что она думает по поводу моих чувств.
— Колетт... я же.. это все, что ты скажешь по поводу случившегося..? — Я просто пиздец как нервничал, отчего очень тихо проговаривал все слова. Скорее всего из-за шумных учеников она не расслышала мои слова, поэтому молча смотрела мне в глаза.
Но нет, она все же начала говорить:
— Эдгар, я... я слышала, что ты сказал. Мне очень приятно то, что ты боишься потерять меня. Я тоже боюсь потерять тебя, ты мне очень дорог! Но... мы просто друзья. Если хочешь, то я могу сказать, что мы с тобой брат и сестра! Но не больше...
Я больше не слушал ее. Это был отказ. Самый настоящий.
Она говорила еще что-то на подобии того, что я хороший парень и она могла бы встречаться с таким как я, но мой взгляд стал пустым и стеклянным после «мы просто друзья»
Она обняла меня и старалась извиниться за сказанное, а я понял, что все мои никчемные надежды полностью превратились в пыль. Я стоял как столб, пусто смотря в одну точку на стене, а она плакала и извинялась за то, что заставила меня унизиться и что отказала.
Но это уже не важно. Этот отказ разрушил все, что я надумал себе за столько лет и все мои чувства. Этот отказ их растоптал.
Другим людям отказывают намного жестче, но для меня эти слова — кинжал, который вонзили в сердце.
Я больше не могу общаться с ней так, как мы общались раньше. Как мы общались еще 10 минут назад. Этот отказ и моя тупая бошка, которая от нервов призналась на весь класс в чувствах, просто взяли и разрушили нашу крепкую дружбу.
____________________
по вопросам (или просто пообщаться) пишите в тг: @aluyy_see
не бойтесь, я добри