Conquis par l'amour

Изабелла

После того как дядя Лука забрал Алессио, в доме звучала неприятная тишина. Даже было слышно шевеление кроны деревьев на улице. Я сидела на диване в гостиной и собиралась с мыслями, думала как разговаривать с папой, чтобы он не сорвался снова. И когда решилась поговорить с папой, он промчался по коридору и уехал из дома. Папа отсутствовал почти сутки.

В это время мама пыталась со мной поговорить. Я пыталась не попадаться ей на глаза. Боялась, что встречусь с ещё одним непониманием или осуждением, которое не смогу пережить. Самое страшное, что может произойти в жизни – это разочаровать своих родителей. Другая часть меня говорила мне выйти из кокона и посмотреть в лицо страхам, но у меня не было на это сил.

Обстановка в нашей семье была очень напряжённой. Сейчас мы сидели за столом, на котором было расставлено много блюд с едой. Когда мама о чём-то сильно беспокоилась, она пыталась себя занять каким-то делом и чаще всего это была готовка.  Атмосфера за столом была накалённой, будто бы скоро она достигнет своего пика, и как вулкан извержётся. Мама пыталась начать разговор, но мы с папой отвечали односложными ответами. Поэтому мы сидели молча, только звучали столовые приборы.

— Я так больше не могу. — мама посмотрела на нас злым взглядом, — Нам нужно поговорить.

— Обсуждать нечего, — ответил папа. — Мы забудем о том, что произошло несколько дней назад, и заживём обычной жизнью.

— Нельзя стереть это за одно мгновение! — я сильно разозлилась из-за слов папы.

Не знаю почему, я вспылила за секунду. Как он мог об этом говорить спокойно?! Он говорил о моей жизни, о моей стороне души, частью которой стал Алессио. Моему возмущение не было предела.

— Изабелла…

— Нет, папа! Я не хочу чувствовать себя виноватой в этой ситуации. Я могу быть с тем, с кем захочу! Мне не нужно просить на это твоё грёбаное  разрешение!

Бомба взорвалась. Папины глаза стали черными от злости. От этого взгляда у всех бегут мурашки по коже. Моя смелость в этот момент испарилась. Я взглянула на маму, но она сидела и пристально смотрела на Маттео. Папа резко встал изо стола, от чего посуда чуть не разбилась.

— С меня хватит!

— Маттео…

— Ты не выйдешь замуж за этого человека, — грозно сказал папа.

— У него есть имя, — со злостью сказала я, и тоже встала со стула, ударяя стол приборами. — Алессио ничего мне плохого не сделал!

— Ты можешь нам сказать, что он делал хорошего?

— Джианна, ты в своём уме!? Он тебя похитил вместе со своими кузенами! Он подверг вас опасности!

Я не хотела отступать и хотела доказать папе, что Алессио хороший человек. Я буду бороться за Алессио. Он пошёл на рискованный шаг, и попросил моей руки у папы. И я не могу стоять в стороне. Хочу показать своим родителям, что Алессио мне дорог.

— Папа, он мне не сделал больно! Алессио меня защищал тогда!

— В тебе говорит твой стокгольмский синдром!

— С чего ты вообще взял, что он у меня есть?! — недоуменно спросила я, — У меня его никогда не было и не будет!

Папа и мама переглянулись между собой. В их глазах читалась некая встревоженность, и ещё какая-то эмоция, которую я не смогла прочесть.

— Орешек, — начала мама, вставая со своего места, — Ты помнишь, что вы находитесь в родстве?

— Он же мне троюродный родственник.

Это не звучало как аргумент. Мой пульс подскочил. Я не хотела рассказывать об этом без одобрения Алессио, всё же это была не моя тайна. Я хотела сказать более разумное, чтобы противовес был в мою сторону, но не успела.

— Он тебе не пара, — строго сказал мне папа, — тема закрыта.

— Пап…

— И она больше не поднимается, Изабелла.

Папа сказал это таким тоном, после которого нельзя было ещё противостоять. Я выбежала из кухни и направилась в свою комнату. По щекам текли слёзы, и тошнота подступила к горлу. Я успела добежать до ванны и очистить свой желудок от своего ужина. С каждым днём моё самочувствие ухудшалось, и я надеялась, что всё наладится, и тошнота, которая появилась из-за стресса, тоже исчезнет. Иногда у меня проскальзывала другая причина, но я тут же от неё отмахивалась.

Через несколько дней я с родителями поехала на  семейный ужин к дяде Луке и тёте Арии. Казалось, все специально старались вести себя как ни в чём не бывало. Внимание большинства привлекал Марк, спасибо этому ребёнку. Этот малыш стал очень быстро ползать, и папа часто шутил, что он доставит своим родителям много проблем. За столом все общались между собой, но мне как будто бы не было здесь места. Никто не затрагивал Алессио как-то в диалоге, как будто этого и не было. Догадываюсь, что мужчины успели это обсудить вдоль и поперёк.

   В какой-то момент Грета спросила меня, как я провела время в Лас-Вегасе, я отвечала на её вопросы. В наш диалог подключился Валерио, и когда же речь наконец зашла об Алессио, это прозвучало как приговор. Спорили все. Мои слова тонули в хоре рациональных мнений. Лишь Грета пыталась вставить слово за меня, но её тут же мягко, но твёрдо осаживали. Очередной голос сказал:

— Ты не выйдешь замуж за этого Фальконе.

Во мне что-то надломилось. Вся накопившаяся боль и злость вырвались наружу одним криком.

— Я выйду за него замуж чего бы мне этого не стоило!

  Ноги понесли меня подальше от гостиной, на балкон. Мне нужно подышать воздухом. На улице было немного прохладно, но это даже бодрило. Я потянулась к телефону и набрала номер, в трубке слышны гудки, которые быстро прервались. Сегодня ещё я не могла связаться с Алессио, хотя я не была особо удивлена. Он сейчас был в гоночном лагере и там не часто ловила связь.

— Изабелла.

    Марси осеклась и я посмотрела на неё. Впервые за долгое время я видела печаль в её глазах. Если она была огорчена мной, то все также считали, что я свихнулась. Я проигнорировала боль в груди.

— Можешь не продолжать Марси, я уже всё поняла.

    Чёрт, я не хотела показываться слабой. Я почувствовала горячую слезу на щеке и тут же смахнула её. И мне хотелось оказаться рядом с Алессио, чтобы он обнял меня и поцеловал. Только он находился на другом конце континента и я не могла с ним связаться.

— Иза, ты же понимаешь, что это не конец света. Мир клином не сошёлся на этом парне.  Найдёшь другого человека, который будет рядом с тобой. Только из Фамилии.

— Ты говорила себе тоже самое, когда выбирала Мэддокса?

    Лицо сестры посуровило. Мне надоело, что все мне указывают как правильно жить. Я больше не хотела логично размышлять об отношениях с Алессио.

— Речь сейчас не обо мне.

— Тогда не надо здесь читать нотации. — выплюнула эти слова, словно они были пропитаны желчью.  — И вообще смешно слышать такие слова от девушки, которая замужем за своим же похитителем.

— Чтобы быть рядом со мной, Мэддокс убил своего дядю и отрёкся от мотоклуба. — Марси заговорила со мной сурово, — Готов ли сделать какие-то такие поступки Алессио? Ты уверена, что он любит тебя, Иза? Он чертов Фальконе.

— Если бы он не любил меня, то не поехал бы просить моей руки лично у родителей, Марси. И я не маленькая девочка, чтобы делать необдуманные поступки.

  Марси не ответила сразу. Ее взгляд, еще секунду назад полный упрека, стал остекленевшим и ушел куда-то вглубь себя. Она задумчиво водила пальцами по перекладине балкона, и мне показалось, будто я вижу, как в ее голове сталкиваются намерения, долг и какая-то новая, только что родившаяся мысль. Длилась эта тишина вечность. Я чувствовала, что она взвешивает каждое слово, прежде чем что-то сказать.

Марси подняла на меня глаза и я в них увидела твердую решимость.

— Ты действительно имела в виду то, что говорила за столом?

  Я кивнула, и Марси мягко улыбнулась мне, сжав мою ладонь. Было необычно видеть такую быструю смену эмоций.

— Я могу помочь тебе сбежать или поговорить с папой и дядей.

   Моя челюсть чуть не упала на пол. Я не ожидала такого от Марси. Я бы могла подумать, что она шутит, но её решимость чувствовалась за километр.

- Что!? Марси, ты… если ты мне поможешь бежать… Это же будет предательство!

- Я хочу чтобы ты была счастлива. Да и тем более когда ещё совершать такие поступки, как не в молодости?

   Я обняла Марси, уткнувшись ей в плечо. Я не могла передать все чувства, которые испытывала в этот момент.  Я была благодарна Марси за всё. Нас прервал мягкий кашель со стороны балконной двери. Это была Грета.

— Иза, с тобой хочет кое-кто поговорить.

    Я сначала подумала, что это был кто-то из моих родных, но Грета подняла руку и показала на свой телефон. Это был Алессио.

   Поговорили мы тогда недолго, но мне стало относительно спокойно. Я хотела подольше с ним поговорить, но нужно было ехать домой.

Следующие дни были обыденными, я кроме университета никуда не ходила, разве что зашла ненадолго к Марси в гости и снова поговорила с Алессио. Правда мы долго не могли разговаривать, чтобы не вызвать каких-то подозрений. В любом случае я была рада услышать голос Алессио. Сейчас я приехала домой, подготовилась к парам и читала книгу.

— Иза, — услышала я голос мамы за дверью.

Она зашла в комнату, не услышав от меня ничего. Я пыталась прочитать строчку из книги в очередной раз. Я устроила бойкот и выходила из своей комнаты, только чтобы перекусить.

— Ты не можешь избегать меня вечно.

Я не отреагировала на её слова, упорно смотря в книгу. Признаю, что веду себя как маленький ребенок, но все мои попытки донести свои мысли были тщетны. Папа никак не хотел менять решение, и в последние дни он стал ещё более раздражительным и ругался с кем-то по телефону. Мама старалась меня разговорить, но я неохотно отвечала на её вопросы и меньше проводила с ней время.

— Орешек, — мама села на мою кровать, мягко поглаживая мою руку, — Что тебя связывает с этим мальчиком?

Сердце замерло и потом забилось ещё сильнее. С языка чуть не сорвалось все, что я хотела сказать. Воспоминания пронеслись как на фото плёнке на быстрой скорости. Только я не знала, как отреагирует на это мама. Тогда она не высказала своё мнение, но я всё равно волновалась из-за этого.

— Он не мальчик, — сказала я.

— Конечно, — фыркнула мама, — Он же герой. Пришёл такой и думал, что сможет забрать тебя от нас. Ты бы слышала, как он с нами разговаривал. Ещё так нагло, будто думал, что ты согласишься!

— Потому что я и согласилась, — перебила я маму. Только потом осознала, что повелась на её провокацию.

    Конечно, Алессио не стал бы неуважительно разговаривать с моими родителями. Но уже поздно, я выдала себя с потрохами. Мама удивилась моему напору или моим словам. Чувствую, она обо всём догадалась. От волнения импульс подскочил, но браслет, подаренный Алессио, немного меня успокаивал.

— Я так понимаю, поэтому ты была такой взволнованной, когда мы зашли в комнату? — с осторожностью спросила мама.

Она смотрела на меня без осуждения, говорила мягким и любопытным тоном. Но я не могла так просто расслабиться. Настрой мамы может измениться за одно мгновение. Смотря в родные глаза, я не хотела об этом думать.

— Иза…

— Мама, я не хочу об этом говорить, — я прикусила нижнюю губу почти до крови.

Мама обхватила ладонями мои щёки, убирая мои волосы назад.

— Орешек, я не собираюсь тебя осуждать. Я всегда хотела, чтобы ты выбрала себе мужа сама. Ты уверена, что он достоин тебя?

— Я в нём уверена, — ответила я без колебаний, — С ним я чувствую себя в безопасности.

Я сказала это. Мама не была шокирована моими словами, и она отреагировала очень спокойно. Наверное, она очень долго думала об этом.

— Только я не смогу быть с Алессио, — сказала я, мягко убирая мамины руки.

— Вместе мы сможем переубедить папу.

Сначала я думала, что неправильно расслышала маму, потому что она сказала шёпотом. Но я её глаза искрились уверенностью. Я крепко обняла маму.  Я была очень рада, что она встала на мою сторону.

— Ему предстоит пройти жёсткие испытания, чтобы заслужить наше доверие. — ответила мама, целуя меня в макушку, — Пусть он только попробует не относится к тебе, как к королеве.

— Алессио никогда не проявлял ко мне неуважение.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива…

— Твоё желание исполнится, если Алессио будет рядом со мной.

   Мама кивнула и выпустила меня из своих объятий, укладывая на кровать. Меня и так клонило в сон, но сейчас это стало диким желанием. Мама поцеловала меня в лоб, и через несколько минут я была в царстве Морфея.

   Меня разбудил мамин и папин спор. Я не могла расслышать их разговор, но по их тонам я поняла, что они дошли до крайней точки. Как любопытный человек, я захотела узнать о теме их ссоры. Редко слышала, как родители ругались.  Чувствую, это опять причиной стала я… Я выскользнула из комнаты и подошла к двери кабинета папы, которая была немного приоткрыта.

— Джианна, ты прекрасно понимаешь, почему я на это не соглашаюсь!

— Маттео, она наша дочь!

— Я не отдам её этим варварам!

— Ты посмотри на Грету! Она же не стала сумасшедшей рядом с ними! Изабелла тоже такой не станет!

— Джи, мы чуть от неё не отказались ещё до её рождения, — сказал папа, — Я не хочу её потерять…

Я бы почти рассекретила своё местоположение, если бы из меня вырвался писк, но я его сдержала. Я успела убежать в свою комнату. Теперь я поняла, что чувствовал в тот момент Алессио. Он воспитывался в любящей семье, и ему было легче принять правду.

Теперь я не знала, по-настоящему ли меня любят родители?! Может, они мне врали столько лет, и я была для них обузой? Конечно же нет, Иза!  Тогда бы они не давали мне столько свободы. Не относились ко мне с заботой и лаской. Но мне было больно это слышать!

Мои размышления прервали звуки на первом этаже. Я слышала, как родители вышли из дома и уехали куда-то. Спать мне совершенно не хотелось.

Не знаю сколько по времени я сидела перед открытым окном своей комнаты, погрузившись в свои мысли. Они разрывали меня на части. Моя жизнь ухудшалась с каждым днём. Мне казалось, что скоро упаду в бездну. Но я этому  не позволю. То что я объявила бойкот, не значит, что я буду бездействовать. Я нежно провела пальцем по фотографии Алессио, которая была сделана в парке аттракционов. Как же сильно скучала по нему. И я буду бороться за Алессио. За наше счастье, даже если я стану врагом для своей семьи.

Я действовала решительно и быстро. План пришёл спонтанно, и он был слабо проработан. Мне никто не поможет, кроме себя. Марси я попросила не лезть под обстрел, будет лучше, если она ничего не будет знать.  Я спихала в рюкзачок все нужные вещи на первое время. Из-за волнения меня опять вырвало, и я успела добежать до унитаза.

Осталось самое сложное — написать записку своим родителям. Мне было больно прописывать буквы, рука дрожала, слёзы текли градом, но я не могу больше оставаться здесь. Мама и папа вернутся совсем скоро. За окном солнце выходило за горизонт, оно будто меня благословляло на мой шаг. За время отсутствия родителей я успею вылезти из дома, в лучшем случае — из города.

Я пошла к той двери, через которую можно спокойно выйти из дома, не попав на камеры. Как только я открыла дверь, увидела за порогом незнакомый женский силуэт. Я чуть не закричала, но мне закрыли рот рукой. Тогда я разглядела лицо человека. Это был Алессио. Он удивлённо смотрел на меня, как и я на него. Что с ним произошло!?

— Алессио? — выдохнула я. — Что чёрт возьми на тебе!?

— Тише, Иза, — шикнул он, посмотрев себе за спину и снова на меня посмотрел, — Веснушка, моё предложение ещё в силе, но ты можешь ещё отказаться, — его голос был немного хриплым, наверное очень много курил в последнее время, хотя я не об этом должна думать. — Ты выйдешь за меня?

— Ты всерьёз собрался меня похитить!?

— Ты сама согласилась…

— Я не думала, что ты серьёзен!

— Из, ответь на вопрос.

    Алессио смотрел на меня, не отрываясь. Почему я всё ещё с ним стою здесь!?

— Конечно да, — прошептала я.

— Тогда пойдем быстрее.

Мы побежали к машине, которая стояла в нескольких метрах, скрытая за деревьями. Адреналин бушевал в моей крови, мозг кипел разными мыслями. Но сердце кричало, что я всё сделала правильно. Алессио ради меня даже в девочку превратился!

***

— Маттео, выслушай её, — сказала Джиана своему мужу.

— Я постараюсь.

— Ты не просто постараешься, а примешь ситуацию. Мы её родители и должны понять Изабеллу.

— Ты совершенно не волнуешься за неё, Джи?! — чуть ли не крича спросил Маттео.

Маттео с силой ударил по рулю своей машины. Его лицо покраснело, жилы на шее набухли. В мыслях Джианны проскользнула мысль: «надо было дать ему успокоительное». Машина заехала на территорию дома и резко остановилась.

— Конечно переживаю! Она наша дочь, и мы хотим, чтобы она была счастлива. Даже если она влюбилась в одно из Фальконе. — Джианна открыла дверь дома.

Уже было утро, и Изабелла обычно просыпается к этому времени и завтракала. Но сейчас в доме стояла непривычная, гнетущая тишина. Не было слышно работающую кофемашину, ни легкой песни, ни торопливых шагов Изабеллы, собиравшейся по утрам на учёбу. Было тихо. Слишком тихо.

— Орешек! Мы дома!

— Ты думаешь она тебе так и ответит?

— Заткнись.

Маттео и Джианна не услышали ответа от Изы, и подумали, что она ещё спит. Они подошли к комнате своей дочери и постучали в дверь.

- Иза?

Они переглянулись — в глазах Джианны мелькнула та же тревожная догадка, что уже леденила сердце Маттео. Он первым подошёл к двери и постучал — сначала сдержанно, потом громче, почти настойчиво.

— Орешек, мы хотим с тобой поговорить. Можно мы зайдём?

Маттео выломал дверь комнаты после того, как они несколько раз позвали свою дочь и не услышали её ответа. Комната была пустой, всё лежало на своих местах. Только окно было открыто и на кровати лежала записка, на которой лежала книга. Маттео подошёл к ней, а Джианна подбежала к окну. Она боялась увидеть, что предстанет перед ней, но внизу, на земле,  не было человеческого тела. Джианна выдохнула с облегчением. В этот момент позади нее послышался тяжелый, металлический стук, будто что-то очень массивное упадало на паркет. Она обернулась. Это был пистолет Маттео. Её муж стоял, не двигаясь, уставившись на записку. Лицо его было серым и абсолютно пустым, будто из него вынули душу.

— Маттео? — её голос прозвучал сипло от пересохшего горла.

   Джианна подошла к нему и аккуратно вынула из его рук бумагу. Она была мягкой и немного влажно. Джианна разгладила записку и узнала тот самый старательный почерк дочери.

Мам, пап, я не могу так больше. Я пыталась с вами поговорить, особенно с тобой, папа, но вы не хотели меня слушать. Я не могу жить тут, не зная, что с ним. Как дочь своей матери я решила идти за своим счастьем. Простите меня. Я люблю вас, надеюсь, вы примите мой выбор.

Ваш орешек, Изабелла

https://t.me/marannnna