Девятнадцатая глава. часть первая
Алессио
Когда я рванул ночью в Нью-Йорк, не думал, что сделаю Веснушке предложение. Эта идея пришла неожиданно, когда я выезжал из Лас-Вегаса и увидел яркую вывеску магазина с ювелирными украшениями. Машинально повернул руль в его направлении, благо магазин ещё работал. Сотрудники смотрели на меня взволнованно, может их привлекла кобура пистолета или моё побитое лицо. Купив подходящее кольцо Веснушке, я думал, что больше не должен отступать.
Мне не составило труда пробраться в дом Изы, но я был удивлен, не обнаружив её в комнате. Пока я рассматривал её книги, мой взгляд упал на фотографии, которые мы сделали в парке развлечений. Они немного выпирали из книги, в которой лежали. Если и были какие-то сомнения, что Изабелла смогла меня забыть, то они мигом исчезли.
Мне казалось я взорвусь, когда увидел уставшую Изабеллу. Хотел притянуть её к себе, но сдерживался. Её сомнения мне были понятны и я старался её переубедить. Потом я не выдержал и сказал, наверное, одну из самых хороших речей в своей жизни. Иза сказала мне «да», и я не пожелел, что это сделал. Я никогда, блять, не был счастлив, как в тот момент.
После этого я не раздумывая пошёл к главному входу дома. Я не боялся ярости Маттео. Не тогда, когда был уверен, что Иза станет моей. Только моей. К сожалению, Маттео не захотел отдавать свою дочь. Он желал меня убить и чуть это не сделал.
Я был уже на волоске от смерти, но Изабелла появилась, как грёбаный ангел, и защитила меня от моей смерти. Её глаза были наполнены беспокойством, хоть моя шутка не удалась, но я смог немного подбодрить Веснушку. Как я люблю, когда она проявляет свою дерзкую сторону.
— Вы все там сумасшедшие, — проговорил Лука, смотря на мою сумасшедшую улыбку через зеркало.
Он закончил долгий разговор с Римо по телефону. По тому, как кричал мой дядя, я понял, что дома мне будет несладко.
— А я думал, что проявил уважение к вашим традициям: явился в твой город и лично попросил руки у твоей племянницы, — ответил я, всё ещё улыбаясь. — Если бы я следовал традициям своей семьи, то мог просто украсть Изабеллу.
Правда, Луке совсем не надо знать, что я переспал с Изабеллой до свадьбы и не предоставил кровавые простыни, иначе меня убьют быстрее, чем это осознаю. Лука смотрел на меня через зеркало и переводил взгляд на мою шею. Кожа стала болеть на местах, где были пальцы моего будущего тестя.
— Тогда ты бы прочувствовал всю силу Фамилии, — ответил мне Лука, сжимая пуль до белых костяшек, — С этого дня твоей ноги не будет в Нью-Йорке. Я об этом позабочусь.
Я знал, что он хотел меня запугать своими словами. Но когда что-то запрещают человеку, он желает этого ещё сильнее. Думаю, он должен об этом догадаться. Его брат это доказал на своём примере. Как и другие его родственники.
— Чем ты вообще думал, когда вступал на территорию Фамилии?!
Дядя продолжил свой поток нецензурных слов. Я сидел за столом в кабинете Римо, смотря в одну точку. Удивительно, что мне сразу не устроили порку. Отец молча смотрел на меня, но в его взгляде читалось одобрение. Савио и Адамо, который сегодня приехал погостить, смотрели на меня с лёгким удивлением. Эти взгляды меня сильно раздражали. Я хотел как-то смягчить обстановку, но по взгляду папы понял, что лучше этого не делать.
— На меня смотри?! — Римо стукнул кулаком по столу, смотря на меня дикими глазами, — Тебя могли, чёрт побери, застрелить! Даже наши родственные связи не смогли бы исправить ситуацию!
— Если бы меня убили, то Фамилия погрязла бы в кровавой и беспощадной войне, — ответил я спокойным голосом.
— Тебе никто не давал право давать повод на эту войну. — жёстко ответил дядя.
— А я когда-то думал, что доставлять проблемы будут твои сыновья, Римо.
— Заткнись, Савио, — прорычал Римо, — Посмотрим, что будет вытворять твои дети в будущем.
Пока я завоёвывал Изабеллу, семья узнала о скором пополнении. Когда я приехал домой, в общей гостиной Джемма вместе с женщинами обсуждала, что уже надо купить для ребенка, а Савио нарезал для своей жены арбуз. У дяди начинаются весёлые дни.
— Я не могу конечно говорить о булочке, он ещё не родился, но моя Катерина— ангелочек, в отличии от твоих сыновей…
— Если вы закончили спорить о будущем своих детей, я могу пойти поесть? — спросил я.
— Сидеть, — приказал мне Римо, когда я только поднялся со стула. — Мы ещё не закончили.
— Обсуждать нечего. Я собираюсь жениться на Изабелле Витиелло, — твёрдо сказал я. Глаза Римо вспыхнули в гневе. — И я это сделаю. Меня никто не остановит.
— Не посмеешь, — грозно сказал дядя, — Я не рискну миром ради того, чтобы ты сорвал вишенку дочки Консильери Фамилии.
— Не смей так о ней говорить, — жёстко ответил я.
Дядя посмотрел на меня своим нечитаемым взглядом. В комнате стояла гробовая тишина. Все чувствовали в моём голосе защиту. В моём случае нужно было помалкивать, но слова слетели с моего языка быстрее, чем я осознал.
— Ты уже достаточно натворил. Ты знаешь, к чему приводит предательство.
— Хочешь, убей меня. — сказал я ровным тоном, — Я люблю её, и ты этого не изменишь.
Впервые за долгое время я увидел удивление на лице дяди Римо. Он странно смотрел на меня и переглянулся с папой. Через несколько секунд мы остались вдвоём с дядей в кабинете. Римо подошёл к небольшому холодильнику и достал из него бутылку коньяка. Он сделал несколько глотков, не наливая алкоголь в снифтер. Обычно он никогда этого не делал.
— Не думал, что всё очень серьёзно и далеко зайдёт, — сказал дядя после долгого молчания, — Ты уверен в этом? С её стороны это может быть обычный стокголь…
— Нет у неё этого, — сразу сказал я, — Она любит меня. Думаю, ты должен меня понять, как никто другой.
Дядя лишь усмехнулся и покачал головой, — Не сравнивай меня с собой. У нас совершенно разные истории.
— Они могут стать общими, — не подумав, ответил я, и глаза дяди потемнели от злости ещё сильнее.
— Только не говори мне, что Изабелла беременна.
Он застал меня в ступор своими словами. Я не знал, как ответить так, чтобы не разозлить его ещё сильнее.
— Блять, Алессио… Мы же с твоим отцом рассказывали про пестики и тычинки.
— Я использовал презерватив.
— Спасибо хоть на этом! Хотя ты вообще не должен был касаться Витиелло.
Дядя сел на кресло и провёл рукой по волосам. Он долго молчал и это тянулось будто вечность.
— Это может осложнить и без того непростую ситуацию, — сказал мне дядя, смотря на меня с пониманием, — Я буду вести переговоры с Маттео. Но ты мне нужен с ясной головой, и смена обстановки тебе пойдёт на пользу. Поэтому ты отправляешься в Канзас-Сити.
— Дядя…
— Ты поедешь туда, — сказал строго дядя Римо, — и я хотел отправить тебя туда ещё раньше. Ты вернёшься, когда расправишься со всеми делами в Канзасе.
Я лишь мог только кивнуть. Не хотелось больше видеть гнев дяди. Когда я потянулся к ручке двери, Римо заговорил снова.
— Алессио, — я повернулся, — Ты не делаешь и шага в сторону Нью-Йорка без моего ведома. Я ясно выразился?
Я кивнул, но знал, что не сдержу обещание. В кабинет зашла тётя Серафина с телефоном. Когда я выходил, услышал голос Греты. Умный ход со стороны тёти. Надеюсь, Грета успокоит дядю и как-то восстановит его нервы. При разговоре с Маттео лучше ими запастись.
Я не хотел отправляться в Канзас, но понимал, что это моё странное и одновременно милосердное наказание. Может смена обстановки как-то приведёт мои мысли в порядок.
***
Несмотря на мою «командировку» мои мысли были в полном хаусе. Я не мог не думать о Веснушке.
Работа сначала смогла отвлечь меня, но ненадолго. За несколько дней я успел сделать большую часть дел, поспав несколько часов. Каждый раз, когда я пытался уснуть, перед глазами вставал образ моей Веснушки, смотрящую на луну. Вспоминал её глаза в нашу последнюю встречу. Теперь я стал носить её фотографию, которую сделали в парке развлечений, в грудном кармане. На ней она радостно улыбалась, а глаза горели счастьем. Именно Изабелла приводила в меня чувства и не давала мне погрузиться в тьму.
Сегодня я вернулся домой ночью, когда все уже спали. Я не мог справиться со своими эмоциями, и решил пойти в комнату, где было мамино пианино. Я сидел на кушетке перед ярким светом луны, который освещал всю комнату. Мои пальцы быстро двигались по клавишам. Музыка была яркой и импульсивной, под стать моим эмоциям. С каждой секундой мелодия становилась всё более грустной и злой. Я не сразу заметил ещё одного человека в комнате, сильно был занят своими мыслями. Я доиграл эту мелодию, но спокойствие так и не появилось.
— Алессио? — раздался тихий голос мамы.
Я повернул голову в направлении звука. Мама была в ночнушке, волосы были в лёгком беспорядке. Она смотрела на меня с небольшим беспокойством. У мамы всегда была чуйка на мои чувства. Она ни о чём не спрашивала, только села рядом со мной и начала играть мелодию, которая звучала несколько минут назад. В какой-то момент она достигла своей самой низкой ноты, но неожиданно появились лёгкие ноты. Дальше они доминировали в композиции. Мелодия достигла своей гармонии, она стала радостной.Мама закончила её играть и взглянула на меня с лёгкой улыбкой.
— Алессио, что произошло между тобой и Изабеллой? И почему ты резко сорвался в Нью-Йорк?
— Это долгая история, мама, — сказал я.
— У нас вся ночь впереди, Алессио, — сказала мне мама. Я рассказал маме недавние события и про бесплодие Изабеллы. Она внимательно меня слушала.
— Маттео просто так не отдаст свою дочь, — сказала мама, когда я закончил говорить. — Римо пытался переговорить с ним, пока тебя не было. Ничего не вышло. Для Маттео ты будешь похитителем его любимых женщин. Он наверняка думает, что ты сумасшедший, а у Изы помутнение рассудка, — голос мамы стал строгим и уверенным, — Ты должен ещё раз попытаться. И показать Маттео, что ты достоин его дочери.
Не думал, что мама скажет такое. Она редко говорила в таком приказном тоне. Как я мог доказать это Маттео, если он не хочет слушать ни меня, ни Римо? Может, его надо самого спровоцировать на разговор?
— И не смотри на меня так, — сказала с усмешкой мама, — за любовь нужно бороться!
— А что ты хотела сказать мелодией, мама? — спросил я тихо.
— Хотела показать тебе своё развитие сюжета, — ответила она мне, слегка улыбаясь, — при удачном исходе.
— А если…
— Алессио Фальконе, я тебя так не воспитывала, — строго сказала мама, но в её глазах было веселье, — Если ты хочешь эту девушку в жёны, то борись за неё. За ваше счастье.
— Это своеобразное благословение на мой брак?
— Считай, что да. А теперь иди спать, на ясную голову поступают разумные мысли.
Мама поцеловала меня в лоб и я её обнял. Мама всегда меня поддерживала, можно сказать, что была на стороне моего сердца. Но я не хочу ещё падать в глазах дяди Римо и мне нужно его пока слушать. Придумаю какой-нибудь другой план.
— Тебе не обязательно было оставаться.
— Мне не сложно.
У дяди Адамо как раз не хватало механиков для проверки гоночных машин для участников, и я предложил ему свою помощь. Лагерь был в часе езды от города, в пустыне. Вокруг были маленькие фургоны для персонала, палатки гонщиков и большое количество машин, которых мне нужно ещё проверить. Но мне нравилась эта атмосфера, и по вечерам гонщики устраивали вечеринки с латиноамериканскими песнями.
Также иногда я участвовал в настройке прямого эфира гонок для Даркнета, следил за состоянием аппаратуры. В общем, в лагере постоянно нужно что-то делать и это отвлекало меня от порыва поехать в Нью-Йорк. Я хотел увидеть Изабеллу вживую и устал смотреть на её лицо через экран телефона и не чувствовать её тепло.
— Кто к нам пожаловал! Неужели это мой брат?
Я вытирал руки от машинного масла, когда на горизонте появился Массимо. Он удивил меня своим приездом, редко появлялся на территории лагеря Адамо.
— Прекращай, — ответил Массимо и мог бы подумать, что он приехал, чтобы проведать меня и наших родственников. Но Массимо выдавала тревожность.
— Что случилось?
— Надо поговорить. Без лишних ушей.
Я кивнул, и мы пошли в самый дальний фургон с кондиционером. Чувствую, разговор будет серьёзным, и наши мозги не должны перегреваться. Фургон был небольшим, но снабжён всем, что нужно: узкая койка, столик, стеллажи с коробками запчастей. Воздух внутри пах маслом, пылью и холодным пластиком. Я сразу направился к бутылкам с водой, стоявшим на маленьком холодильнике, и протянул одну Массимо. Он отказался едва заметным движением головы.
— Рассказывай.
— Как ты понял, что хочешь жениться на Изабелле?
Вопрос прозвучал с привычной для него ровной интонацией, будто он спрашивал про давление в шинах. От неожиданности я подавился водой. Кашель разорвал гул кондиционера. Я вытер рот, пристально глядя на брата. Руки были в карманах джинсов и даже его нога немного дёргалась. Мы вообще раньше не поднимали темы про чувства, но в этой ситуации я чувствовал панику Массимо.
— Ты хочешь сделать предложение Лотте!? – выдохнул я, всё ещё откашливаясь.
— Тише ты!
Я видел, как у Массимо порозовели щёки. Видеть его смущённым – очень редкое явление. Я не мог над ним не поиздеваться.
— Мой брат так вырос, - с сарказмом сказал я.
—Прекрати и ответь на вопрос.
Его голос стал вновь спокойным. Я сделал глоток воды, давая себе немного времени для размышления. Но в голове, кроме воспоминаний об Изе, не было ничего.
— Если ты об этом задумался, то нужно делать предложение. Обычно такая мысль не спонтанная.
Тут я не приукрасил, когда я задумывался над женитьбой с Изой, то не считал эту идеей бредом. Наверное, на подсознании я уже принял решение. Как бы я не хотел подводить дядю Римо, я не мог больше сидеть в Вегасе и бездействовать. Мне нужно снова поехать в Нью-Йорк и добиться Веснушку.
— Савио и Джемма вместе с Диего свернут мне голову.
— Когда они поймут, что вы с Лоттой идеальная пара, то успокоятся. Ты же подходишь Лотте и любишь её , как и она тебя. Всё будет нормально.
Брат перевёл взгляд на меня, теперь он на все сто процентов спокоен. Массимо развернулся к двери и пошёл к ней, но я его притормозил.
— Ты купил кольцо?
— Нет.
— Могу показать хороший ювелирный магазин. — подмигнул я и Массимо немного улыбнулся.
***
Сегодня был обычный день. Скучным, унылым, грустным. Это слова Изы, а не мои. Мы сегодня с ней разговаривали через телефон Марселлы, Веснушка приехала повеситься со своим племянником и уговорила сестру дать мне позвонить. Звонки на телефон Изе не приходили, думаю, ей настроили какую-то глушилку или в что-то этом роде. Но это всё равно не отменяло того факта, что я разговаривал с Изой. Она намекнула мне, что готова даже покинуть Нью-Йорк тайком. А я не мог отказать в этом Изе.
Поэтому я решил сделать свой побег. Продумать до конца я не успел, но арендовал несколько левых машин, оформил билет на самолёт на левое имя. Уехать из Вегаса будет одной из самых трудных задач, но мне как ни странно везло. Сегодня Аврора поехала к Лотте в гости и возможно останется на ночь у неё. Я вызвался подвести её под гневным взглядом Невио, но его тут же привлекли к работе.
— Алессио, что за сумка лежит на заднем сидении? — спросила меня Рора.
Я давно не был в спортзале и захватил несколько вещей, правда Роре не надо знать, что я там был вчера. Сегодня я туда положил несколько вещей для моего повторного побега из Лас-Вегаса .
— Она для спортзала.
— И когда ты поедешь?
— После того, как отвезу тебя.
Меня напряг этот допрос со стороны Роры. С чего вдруг? Дальше мы разговаривали на отвлечённые темы и быстро приехали к дому Лотты. Она недавно лежала в больнице и только сегодня вернулась в родные стены. Диего очень бурно отреагировал на предложение Массимо, что Лотте пришлось с ним поругаться. И её сердце немного дало сбой. Тогда все перепугались, особенно Массимо и Диего. Они дежурили возле её койки по несколько часов. Но сейчас здоровью Лотты ничего не угрожает.
Я взял сумки Роры и понёс в дом и не заметил, что Рора не идёт за мной. Только когда я собрался оставить девочек вдвоём, меня буквально припечатал к стенке.
— Ты всерьёз собрался поехать в Нью-Йорк? У тебя вообще мозги в пустыне отсохли окончательно!?
— Аврора не кричи, — спокойно сказала Лотта.
Она была на удивление очень спокойной, хоть я и переживал, что Карлотта будет сильно переживать. Но она как будто ожидала от меня такого хода.
— Я всё равно поеду.
— Дядя Маттео от тебя живого места не оставит!
— Тебе нужна маскировка. — Неожиданно сказала Карлотта.
Я буквально видел, как глаза Роры засверкали. Возможно, я даже видел в них что-то злобное.
— У тебя же остался ещё косметика или грим, Лотта?
— А меня вы не хотите спросить?
— Тебя сумасшедшего никто не спрашивал, — Рора стала что-то искать в ящиках стола Лотты, перед этим включив лампочки возле зеркала.
Аврора достала несколько сумок и поставила их на стол. Не думал, что у Карлотты столько косметики. И на мой герой вопрос никто не ответил, хотя кое-что вспомнил. Катерина любит преображаться в разных принцесс Диснея и даже просто в животных, и Лотта наносила ей грим на лицо.
Карлотта откуда-то достала гору кистей разных размеров. Меня усадили спиной к стене и сказали поменьше разговаривать.
— Никто не отменял того факта, что на камерах твоё лицо могут распознать за считанные секунды. — сказала Лотта после моего протеста, что-то намав мне на лицо.
— Ох, Алессио, а попросить нас о помощи так трудно?
— Я не хотел подвергать вас риску.
Девочки закатили глаза и что-то сказали про упрямых Фальконе. Они не показывали меня в зеркало, спасибо на этом, и я перестал с ними переспорить. Всё равно сделают, как они хотят. И девочки что-то активно обсуждали по поводу какого-то контуринга и хайлитера. Но Лотта в этом споре победила. Затем девочки стали напевать какие-то песни, отдалённо знакомые. Их вроде бы иногда напевает и Катерина.
— Волшебный дар, - пропела Рора.
— Людям просто в чудо поверить надо, - продолжила Лотта.
— Вы же понимаете, что даже с макияжем меня узнают, — решил прервать их.
— У нас же ещё и парик есть! — выкрикнула Лотта.
— Неси его, Лотта.
Через пятнадцать минут мне всё же показали новый образ. Я не узнавал себя в зеркале. На меня смотрел совершенно другой человек. Девочки сделали из меня… женщину? Хотя я бы сказал, что похож на трансвестита. Макияж был достаточно ярким, глаза чем-то подвены, и мне хотелось так сильно их почесать. А помада словно воском лежало на губах, и мне хотелось скорее её стереть. Как девушки ходят с таким весь день? Я думаю, что другие мужчины поймут, что я не женщина.
— И не благодари, - похлопала Рора по плечу.
— Только я взял билет на мужское имя.
Лотта и Рора переглянусь с явным удивлением, но быстро успокоились.
— Скажешь, что недавно поменял пол, а документы не успел поменять.
— Надеюсь тебя не изнасилуют по дороге, Стелла. — хихикнула Рора. Не удивлюсь, если меня так будут звать. Я теперь от этого не отмоюсь, но ради Веснушки я готов это стерпеть.