На качелях судьбы

— Извини, что так поздно, просто я оказался тем ещё тупеньким, и мне пришлось объяснять по-новой.

А Юнги больше не может злиться на этого придурка, потому что тот улыбается. А если Хосок улыбается, значит всё хорошо, и душенька Юнги должна быть спокойна. Но была ли эта улыбка настоящая?

***

Юнги одним движением снял с парня лёгкую ветровку и повесил её на крючок. А Хосок всё ещё копается со своей обувью, опираясь о стену. Все его действия достаточно скованы и Юнги заметил это.

— Ужин подогреть? — спросил Мин, направившись на кухню, потому что был уверен в положительном ответе. Он вернулся домой так поздно, с утра на ногах, проголодался наверное.

— Нет, спасибо. — Хосок скрылся в спальне, а Мин, не дойдя до кухни, изменил свой курс и направился за ним. Как же Юнги это не нравится. Ужасно не нравится. Точно что-то случилось.

Юнги незаметно зашёл в комнату и подошёл к ничего не подозревающему Хоби. Он стоял спиной, и Мин положил свои горячие руки на его гладкую, как бархат, спину, проводя пальцами по старым шрамам. А Хосок шарахается от его действий, безумными глазами смотрит на Юнги, но потом успокаивается и отводит корпус назад, подставляясь под горячую руку. Мин кладёт свои руки на его талию и целует в шею медленно, наслаждаясь моментом.

— Расскажешь? — шепотом спросил Юнги и положил свои руки на бёдра младшего, поглаживая. А Хосоку страшно. Он боится рассказывать.

— А, что рассказать? Извини, Юнги, но...

— Никаких «но»! — слишком резко сказал Юнги и ударил его по одной ягодице. — Отвечай на мой вопрос. — эта ситуация так его заводит, но вот вопрос с Хосоком ещё не решён, и он ещё достаточно напряжён.

— Понимаешь... — сказал Хосок и замолк на пару секунд. А Юнги дышит своим горячим дыханием прямо в шею, гладит пострадавшую ягодицу. — Я не хочу, чтобы ты возвращался в школу. — быстро сказал Чон и прогнулся в спине, касаясь головой стены.

А вот Мину такой исход событий не нравится, у него есть ещё пару вопросов. Он сквозь эти дурацкие брюки яростно сжимает бедро младшего. А Хосок давится воздухом, понимает, что договаривать всё же придётся.

— Понимаешь... — снова начал Хосок. — Я боюсь... что ты уйдёшь от меня... — Чон закрывает лицо руками, а Юнги не верит своим ушам. — Я... Ты... Оставишь меня... — Хосок пытается закрыться от Мина, чертовски стыдно и больно произносить такое собственными губами.

— С чего ты это взял? — Мин стал успокаивающе водить по спине младшего, нежно проводя кончиками пальцев по шрамам, напоминающих об его непростом детстве.

— Просто... Мы с тобой познакомились в школе... А что если тебе понравится какой-то парень, и ты уйдёшь от меня?..

— Ох, Хоби... — протянул Мин и повернул Хосока к себе лицом. — Ты у меня такой глупышка.

Юнги обнимает парня так крепко, словно пытается задушить его за недоверие. Хочет выбить всю эту дурь из головы младшего, вот только вместо этого Юнги начинает гладить его по спине, потому что Хоби уткнулся ему прямо в шею. Он обнимает крепко-крепко и пытается запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь. Хосок любит его бесконечно и не видит своей жизни без него. Любовь делает человека уязвимым.

— Этого не случится... Обещаю тебе.

Мин берёт его лицо в свои руки и целует эти глазки, целует щёчки, бровки, красненький носик, и доходит до губ, целует их медленно, нежно, заставляя Хосока почувствовать всю свою любовь. А Чон сминает губы напротив и понимает, что ему было нужно только это — присутствие Юнги. Он доказал. Он объяснил. Он обещал.

Юнги толкнул парня на кровать и навис сверху.

— Что мне сделать, чтобы ты понял, что я люблю только тебя и буду любить ещё ближайшую вечность? — он наклонился и прошептал это на ушко. — Мне никто не нужен кроме тебя.

А Хосок улыбается широко сквозь слёзы и смеётся своей глупости. Любовь Юнги очевидна, а его ревность к несуществующим соперникам настолько бессмысленна, что ему смешно. Мин стирает его слёзы, успокаивающе целует в глазки и щёки. Юнги ненавидит слёзы, а если это слёзы Хоби, так ещё и вдобавок из-за него, то старшему становится очень паршиво на душе.

— Я буду рядом всегда... — Юнги ложится рядом и берёт его руку в свою. — Обещаю.

Губы старшего от шеи спускались ниже и ниже. Хосок тихо вздыхал и постанывал, что так ласкало слух Юнги. Он обнял тонкими руками шею Мина, а ногами обвил подкаченный торс парня, что-то невнятно мыча.

Юнги сгрёб в ладонь ягодицы Хоби, попутно расстегивая свободной рукой ремень и ширинку узких джинс.

— Я так люблю тебя. — задыхаясь от близости, сказал Хоби.

— И я тебя, Хосок-и. — Юнги аккуратно положил младшего на кровать и поцеловал в плечо.

Старший ёрзал и терся о колом стоящий член, что плотно прижимала ткань джинс. А Хосок постанывал и тяжело вздыхал из-за огромного возбуждения.

— Аах...не мучай меня, пожалуйста. — тихо шептал Хосок, притянув Юнги к себе за шею.

— Хорошо, — после небольшой паузы промурлыкал Мин.

Старший целовал ключицы, оставлял на них красные засосы и спускался ниже. Пройдясь губами по каждому кубику пресса, взял в руку член парня и мягко поцеловал головку. Язычком пройдясь по каждой венке, заглотил на половину, выбивая из груди младшего протяжный стон.

Руки Хосока легли на макушку парня и и стали слабо надавливать на неё.

Острый язычок вырисовывал непонятные узоры на члене, пробивая тело старшего на дрожь. Мятная жвачка, которую Мин жевал, приятно обжигало головку. Минет точно у него в крови. Теперь Хосок в этом убедился.

Мин приставил два своих пальца ко рту Хосока, заставив обсосать их, позже приставил ко входу. Старший растягивал Хоби аккуратно, стараясь не причинить боли, а тот извивался под ним от непривычных ощущений. Комнату начали заполнять стоны Хосока, пока пальцы проникали все глубже и глубже.

Юнги вытащил из него пальцы, приставляя ко входу уже член, попутно облизывая губы от предвкушения.

Первый толчок. Юнги даёт привыкнуть младшему, что ногтями вцепился в его спину, болезненно простонав.

Дальше второй и третий. Не менее непривычные ощущения, но уже более приятные. Услышав первый стон блаженства, Юнги начал ускоряться, потом срываясь на бешеный темп.

Сладкие стоны Хосока и томное мычание Юнги хорошо сочетались вместе, сливаясь в единую мелодию.

Юнги начал надрачивать младшему, чтобы быстрее довести его до пика, а сам ускорился ещё больше. Юнги кончил на бедро младшему, а Хосок излился себе на живот.
Оба без каких-либо сил упали на кровать и Юнги обнял Хосока, прижимая к себе.

— Погоди, испачкаешься, — с большой отдышкой прошептал Чон.

— Плевать... — Юнги поцеловал Хосока куда-то в макушку, лишь сильнее прижимая его к себе.

Грудь Хосока устало поднимается и опускается, глаза закрыты и реснички иногда подрагивают, а сам он ничего не чувствует, словно выдернули из розетки. Значит Хоби всё же был прав, он по-правде хотел спать. А Юнги просто лёг рядом и обнял его, поцеловав в шею в последний раз за сегодняшний вечер.

«Я люблю тебя и всегда буду рядом...». — Эти слова были так знакомы Юнги, он слышал их почти каждый день. — «Юнги, солнышко, я люблю тебя больше жизни, но знаешь, мы должны расстаться...»

— Чёртов Юонг, ненавижу тебя... — шепотом сказал Юнги, покрепче обняв младшего. А Хосок неоднозначно задёргался. Так вот как его звали... Юонг...