Глава 1, часть 2
***
Это случилось весной на втором году обучения в старшей школе. В этот день расформировывали классы, и поэтому Хира сильно нервничал. От одной мысли о том, что в начале занятий ученики будут знакомиться, и ему тоже нужно будет представиться, становилось нехорошо. А посмотрев вывешенную на стенде информацию о распределении учащихся по классам, он практически впал в депрессивное состояние.
В прошлом году в его классе были в основном довольно добродушные ученики, но в этом году среди одноклассников полно ярких личностей, что значительно повышало риски для такого ученика, как Хира.
Хотя он до сих пор иногда заикался, но благодаря годам тренировок, все реже допускал роковые ошибки.
Он мало говорил и всегда ходил с опущенной головой, был среди тех, кто находился в основании пирамиды, на самом ее “дне”, однако не роптал, считая, что это не так уж плохо. Пусть он стоит у подножия пирамиды, и его все игнорируют, но все же это лучше, чем если бы к нему относились, как к калеке и выражали сочувствие.
“Пожалуйста, пусть этот год будет спокойным”, — молился про себя Хира, переступая порог класса. Он сел на место и начал наблюдать за происходящим сквозь просветы длинной челки.
Поскольку никто не хотел оставаться один, класс неким образом уже успел поделиться на группы и напоминал шумом и суетой поле боя, где все сражались, держа в руках воображаемое оружие. Только Хира просто наблюдал за всем со стороны.
Едва прозвенел звонок, в класс вошла новая классная. После краткого приветствия последовало обычное знакомство с классом.
Хира незаметно для окружающих сделал глубокий вдох. Ещё один, второй, третий… Вдыхаемый воздух опускал диафрагму вниз, расслабляя и выпячивая живот. Этот метод глубокого дыхания он практиковал более десяти лет, еще с начальной школы, так что это уже вошло в привычку.
Итак, все ученики по порядку вставали с мест и представлялись, называя свое имя, рассказывая о хобби или о чем-то еще. Каждое выступление сопровождалось забавным комментарием классного руководителя, отчего весь класс заходился смехом.
Тем временем Хира пытался успокоиться, представляя, как Капитан Дак плывет вперед, не встречая на пути никаких препятствий.
Подошла очередь парнишки, который сидел за партой впереди по диагонали от Хиры, он встал.
- Я Киёи Соу.
Неожиданно Хира почувствовал, как всё его тело захлестнуло волной, и, словно притянутый некой гравитационной силой, он поднял голову, уставившись на стоящего перед ним парня, так же, как и остальные ученики — все взгляды одновременно устремились в одном направлении.
С того места где он сидел, Хира не мог видеть лица Киёи, однако, он мог наслаждаться видом невероятно красивой линии подбородка и длинной тонкой шеи. Поскольку голова была небольшой, его пропорции выглядели восхитительно. Парень, просто сказав свое имя, сел на место.
— Эй, тебе больше нечего сказать? Хобби или что-то в этом роде?
На вопрос классного руководителя тот покачал головой:
— Ничего особенного.
Киёи оперся локтями о стол и положил на руки подбородок, скрестив ноги. Сидя в такой небрежной позе, он, тем не менее, выглядел так, словно был моделью и позировал перед зрителями, выставляя на всеобщее обозрение свои длинные стройные руки и ноги.
Он не сказал ничего смешного, но все девочки в классе застенчиво захихикали, а мальчики ухмыльнулись. Похоже, он был из тех, кто стоит на вершине пирамиды.
— Хорошо. Следующий ученик — номер тринадцать.
Хира даже не понял, что обращаются к нему, не в силах оторвать взгляд от Киёи.
— Эй, номер тринадцать, что случилось? Тот, высокий.
Когда Киёи вдруг обернулся, Хира вздрогнул, как если бы кто-то хлопнул в ладоши перед его лицом. Он был шокирован тем, насколько тот был прекрасен. Уголки глаз словно нарисованы мягкой кистью, ниже переносицы — тонкие и четко прорисованные губы. Казалось, сам бог так тщательно продумывал и скрупулезно создавал черты его лица, что эту красоту невозможно было описать словами.
Киёи скользнул взглядом по Хире сверху вниз, словно оценивая, после чего отвернулся, потеряв всякий интерес. Выглядело так, как-будто тот ему не понравился и не стоил его внимания.
Хира сразу понял, что этот парень с осуждением отнесся к нему, но не почувствовал ни гнева, ни печали, ведь такому невероятно красивому человеку позволительно вести себя высокомерно.
Хира продолжал глупо пялиться на Киёи, как вдруг почувствовал легкий удар по голове. Подняв глаза, он увидел классного руководителя, которая стояла рядом с ним со скрученной тетрадью в руках.
— Сколько ещё раз я должна к вам обратиться, прежде чем вы ответите? Представьтесь. Не забывайте, что сегодня первый день.
Хира вскочил с места, словно его пнули под зад. Все, что от него требовалось — произнести: «Меня зовут Хира Казунари», — но он споткнулся на первом же слоге.
— Хи...
О, нет. Стоило ему начать заикаться, и остановиться он уже не мог.
— Хи-Хи-Хи-Хи-Хи…
Киёи, классный руководитель и все остальные были сбиты с толку, глядя на Хиру, который походил на сломанный автомат, который зарядили одним слогом. А сам Хира почувствовал, как лицо обдало жаром, а по спине пробежал мороз.
— О, я поняла. Тебя зовут Хира Казунари, верно? Можешь присесть, — сказала учительница, которая, похоже, что-то поняла, и Хира снова сел на стул.
— Что это было? Разве это не ужасно? Он что, смеялся? Странный он какой-то, — пронесся по классу шепот.
Даже не поднимая глаз, Хира чувствовал, как его пронзают бесчисленные взгляды.
“Эх, Капитан Дак”.
Он думал, что ко многому привык, но в этот момент ему хотелось исчезнуть. Стыд, скопившийся в нем до сих пор, покрывался новым стыдом, и стена, хранившая весь этот стыд, становилась всё толще и толще.
“Почему я такой?”
По мере того, как ученики продолжали представляться, шепот постепенно стихал.
Хира робко поднял глаза и в весеннем солнечном свете, наполнившем класс, спины его одноклассников показались ему чем-то изящным. Его мир, в котором хотелось умереть, ни на миллиметр не пересекался с миром остальных.
Краем глаз Хира заметил легкое движение пальцев Киёи, который, сидя на стуле со скрещенным длинными ногами, украдкой возился со своим смартфоном. Его тонкие длинные пальцы водили по небольшому экрану вверх-вниз и влево-вправо, словно кружились в вихре танца. Ученики еще продолжали представляться, но Киёи не обращал на это внимания.
Хира медленно поднял глаза. Перед ним словно открылся театральный занавес, и на сцене появился Киёи.
Небольшая голова, красивая спина, длинная шея, руки. Его светло-каштановые волосы блестели, отражая свет солнечных лучей. Он перестал возиться со своим смартфоном, оперся подбородком на руку, лежавшую на столе, и зевнул от скуки. Он был абсолютно иным, нежели кто-то вроде Хиры, который хотел умереть. И его мир также отличался от мира остальных.
Лишь Киёи и Хира были одни — каждый в своем мире.