15
Нью-Йорк казался отчаянно одиноким, когда Лиза была вынуждена вернуться туда одна. Ирина проводила её из гостиничного номера рано утром в понедельник, её волосы были в ужасном состоянии после ночи, наполненной большим количеством алкоголя и секса, когда она сказала Лизе, что они увидятся где-то в конце недели. Как бы она ни пыталась игнорировать это, Лиза скучала по ней с тех пор. В данный момент она сидела за своим столом, оттягивая ворот водолазки, которую она надела в разгар лета, чтобы скрыть несколько засосов, которые Ирина оставила на её горле. Ингрид уже огрызнулась на неё четыре раза за то, что та слишком много зевала, сказав ей, что она больше не получит разрешения отправиться в отпуск, если не будет сидеть вертикально, как только она вернётся.
Лиза даже не была виновата в том, что у неё было расстройство суточного биоритма в связи с дальним перелётом, она просто устала от многих сюрпризов в выходные, и вид её переполненного почтового ящика мало помогал. Она потёрла свои глаза и продолжила щёлкать, просматривая электронную почту, заставляя себя не смотреть на часы, потому что знала, что ей не понравится то, что они показывали. Затем раздался шум, когда кресло на колесиках внезапно прикатилось к её столу. Она подскочила на своём месте и подняла глаза, увидев Эльзу, сидящую в нескольких дюймах от неё. Её глаза были сфокусированы на дурацком воротнике вокруг её шеи. — Так-так-так, — сказала она, протягивая один палец и отдёргивая его вниз. — У нас был хороший отпуск, я полагаю? — Заткнись, — сказала Лиза, шлёпнув её по руке и поправив свою водолазку. — Это ничего не значит. — У тебя остался след от укуса за ухом, — указала Эльза, и Лиза покраснела. Она начала отчаянно поправлять свои волосы, пока Эльза на неё смотрела. — Итак, — сказала Эльза после минуты молчания. — Ты не собираешься рассказать мне об этом? — Нет, — сказала Лиза, возвращаясь к своему компьютеру. Эльза подкатилась ещё ближе. — Да брось. Поделись со мной хоть чем-нибудь. У тебя был секс, верно? Лиза вздохнула, прежде чем признать: — Да. — И что? Как всё прошло? — Я не стану говорить об этом здесь. — Никто тебя не слушает. Секс был хорош, не так ли? Стон Лизы был долгим и болезненным. В конце концов, она сдалась. — Да. Он был очень, очень хорош. — Лучшее, что у тебя было до этого? — Вероятно, — предположила Лиза, потому что не могла вспомнить большинство из них, поэтому это было не совсем честное сравнение. Сказав это, она не могла поверить, что ни один мужчина не смог заставить её кричать с таким рвением, как Ирина. Ринат даже и рядом не стоял. Эльза увидела румянец на щеках Лизы и улыбнулась. — О, это было настолько хорошо. — Кыш отсюда. Мне нужно кое-что наверстать, пока Ингрид не повесила меня в подсобке. Эльза засмеялась и медленно начала откатываться. Лиза старалась выглядеть трудолюбивой, когда она исчезла, хотя её сердце колотилось, как реактивный двигатель. Тогда она сказала себе, что не будет думать о Ирине до конца дня. У неё было много работы, и она не собиралась быть девушкой, которая забывала обо всём остальном только потому, что она была немного влюблена. Это продолжалось целых пять минут, прежде чем прибыла почта, и коробка с логотипом Apple приземлилась с грохотом на её стол. О, подумала она, притягивая её к себе кончиком одного пальца. Это. Она забыла о вскользь брошенном обещании Ирины купить ей новый телефон, и теперь она не совсем была уверена, стоит ли открывать коробку или нет. Её собственному iPhone было пять лет, и его разбитый экран не был отремонтирован с 2016 года, а вид блестящего нового iPhone 8 заставил её пальцы зудеть. Но всё равно было странно. Это было похоже на взятку. Затем она закатила глаза. Почему сотовый телефон с международным тарифным планом был хуже, чем 10 000 долларов наличными каждый месяц? Она открыла коробку и мечтательно уставилась на свою новую любимую вещь во всём мире. Тамара услужливо оставила записку, в которой говорилось, что её действующий номер будет подключён автоматически в ближайшие пару дней. Она задавалась вопросом, сказала ли Ирина сделать ей и это тоже. Прежде, чем она смогла остановиться, она схватила свой старый телефон и нашла номер Ирины. В Лондоне был ещё только полдень, и она знала, что, вероятно, Ирина будет на встрече, но всё равно нажала кнопку вызова, не слишком зацикливаясь на этом факте. Гудки не долго длились, прежде чем Ирина подняла трубку. — Кажется, это первый раз, когда ты звонишь мне, знаешь. Лиза сразу же улыбнулась. — Только что доставили посылку. Я хотела сказать «спасибо». — Что я говорила тебе о постоянных «спасибо»? — спросила Ирина, но её голос казался довольным. — Никто никогда не будет уважать тебя, если ты будешь такой благодарной за всё. — Ну, тогда ты действительно возненавидишь то, что я скажу сейчас, — сказала Лиза, игнорируя тот факт, что Эльза шевелила бровями, глядя на неё через весь офис. — Потому что я также хотела поблагодарить тебя за выходные. Я не сказала этого перед отъездом. — О, — ответила Ирина, и на этот раз она действительно казалась потерянной, не находя слов. — Не стоит благодарности. Надеюсь, ты хорошо провела время. Так и было, даже несмотря на детские истерики Ирины и постоянные эмоциональные манипуляции. Это были одни из лучших выходных Лизы за последнее время. — Так и было. Я очень рада, что мне удалось поехать с тобой. — Расстройство биоритма выявило твою честную сторону? — спросила Ирина со смешком. — Нет, — сказала Лиза, а затем выждала паузу. — Возможно. Или, может быть, мне просто скучно, и я пытаюсь убить время, разговаривая с тобой. — Ну, это очаровательно. Надеюсь, твоя начальница не прослушивает твои звонки. У Лизы возникла короткая вспышка паники, когда она поняла, что это было не столь маловероятно, как могла подумать Ирина. — Во всяком случае, я надеюсь, что ничего не прерываю. — Нет, мою последнюю встречу отменили. Я просто наверстывала упущенное перед встречей с тренером. — У тебя есть личный тренер на нескольких континентах? — Конечно. И это хорошо, так как кто-то насильно накормил меня бургером на 6000 калорий в это воскресенье. — Ничего насильственного в этом не было. И ты была той, кто решил справиться с целой бутылкой шампанского самостоятельно, — сказала Лиза. После паузы она добавила: — Кроме того, тебе действительно нужно перестать беспокоиться об этом. Ты отлично выглядишь. Ирина лишь фыркнула. — Мне пора идти. Очевидно, это была тема для другого дня, или, вероятно, они никогда не смогут поговорить об этом, так как Ирина постоянно меняла тему. — Хорошо, — ответила Лиза. — Ты вернёшься в четверг, верно? — Да. В субботу будет бранч, на который мне нужно, чтобы ты пошла. — Конечно, — сразу же ответила Лиза. Потом она вспомнила конверт с деньгами, который Ирина дала ей, что теперь был почти полностью пустым. — Это светский вечер? — Нет, но оденься красиво, — сказала Ирина. Сердце Лизы замерло. — Ладно. — Тамара отправит тебе сообщение. Мне действительно нужно идти. Она повесила трубку, не попрощавшись, но Лиза уже привыкла к этому. Она положила телефон и тупо уставилась на экран своего компьютера, задаваясь вопросом, где, чёрт возьми, ей достать ещё один наряд к субботе с едва ли пятью процентами от её оставшейся оплаты.
Она была вынуждена проявить творческий подход. Под видом необходимости в более классных нарядах для её несуществующей работы хостесс, она спросила у Мэри Маргарет, сможет ли та одолжить некоторые из своих винтажных платьев. Они были дизайнерскими, и каждое из них надевалось лишь один или два раза, потому что Мэри Маргарет никуда не ходила, поэтому они были лучшим вариантом для Лизы, пока она не получит очередной конверт с деньгами на следующей неделе.
Её соседка по комнате передала ей кучу из пяти или шести платьев, сказав, что та может оставить их себе, так как она их не носит, и Лиза смогла сбегать к швее на обеденном перерыве, чтобы ей подшили их. Ей оставалось лишь надеяться, что тот факт, что они были красивыми и идеально сидели на её фигуре, будет достаточным, чтобы отвлечь людей от того факта, что они также точно не были писком этого сезона. Сидни приехал и забрал Лизу в 11 утра в субботу, и Лиза была удивлена тем, что так нервничала перед очередной встречей с Ирой. Когда они делили номер в отеле, было трудно почувствовать стандартную утреннюю неловкость, но у неё была почти неделя, чтобы всё обдумать, и теперь она задавалась вопросом, не возникнет ли между ними странная неловкость. Но ей не нужно было волноваться, потому что в ту же секунду, как только она села в машину, Ирина сказала: — Ты опоздала. Она даже не оторвалась от экрана своего телефона. — Нет, — возразила Лиза. — Сейчас 11:02, — сказала Ирина, взглянув на неё, а затем нахмурилась. — Это винтажное платье от Валентино? Лиза взглянула на красное платье до колен, которое Мэри Маргарет получила в подарок от своей богатой мачехи, которая всё ещё пыталась купить её любовь. — Да. Ирина снова казалась слегка сбитой с толку, но всё равно кивнула. — Понятно. Это не звучало положительно, но Сидни уже уезжал, так что было слишком поздно что-то предпринимать. Лиза скрестила ноги и дождалась, когда Ирина закончит отправлять электронные письма, прежде чем спросить: — Итак, куда мы направляемся? — Претенциозный бранч, — вздохнула Ирина. — Там будет много людей, которые мне не нравятся, но, надеюсь, твой друг доктор Хоппер тоже будет присутствовать. Если так, мы немедленно подойдём к нему. — Что, если он там, а парня-скульптора нет? — Зачем ему быть там без Марко? — спросила Ирина. — Это то же самое, как если бы ты получила приглашение без меня. Используй свой мозг. Лиза знала, что её ругают, но всё равно засмеялась. — Точно. Прости. Я поищу их. — Спасибо, — сказала Ирина. — Старайся быть как можно более очаровательным рабочим классом. Думаю, в прошлый раз ему это понравилось. — Я не рабочий класс, — огрызнулась Лиза, хотя это было совершенно бессмысленное возражение, поскольку именно так всё и было. Ирина лишь взглянула на неё, подняв брови и ничего не сказав. — Это продлится весь день? — наконец, спросила Лиза. — Нет, всего несколько часов. Потом мы останемся наедине, — сказала Ирина. После паузы она тихо добавила: — Я подумала, что ты захочешь поехать ко мне домой после этого. Лиза моргнула. — К тебе домой? — Да. Миша присоединится к нам позже, так что я пойму, если ты не захочешь. Но мне бы этого хотелось. Тот факт, что её сын должен был быть там, находился далеко внизу списка вещей Лизы, из-за которых она нервничала. Поэтому всё, о чём она могла думать, — это то, что, наконец, она увидит реальные доказательства того, насколько богата Ирина. До сих пор она была в состоянии убедить себя, что та просто владела несколькими картинами и действительно любила покупать дизайнерскую одежду, но как только они бы оказались в её квартире на Верхнем Ист-Сайде, стало бы гораздо труднее игнорировать болезненную пропасть, которая существовала между их жизнями. — Конечно, — выдавила она. Её энтузиазм не был особо убедительным, но Ирина всё ещё улыбалась. — Прекрасно, — сказала она, когда машина начала замедляться. — Но сначала давай покончим с этим. Она привела Лизу в ветреное, открытое помещение, которое, казалось, не было галереей, офисом или чем-то между. Вокруг было много богато украшенных ваз, но не было ничего, что предполагало, что это был чей-то дом. Цепляясь за руку Иры, Лиза прошептала ей на ухо: — Здесь кто-то живёт? — Да, — сказала Ирина, махнув кому-то в другой стороне комнаты, но не делая никаких шагов, чтобы подойти и поговорить с ним. — Тот, у кого слишком много денег и отсутствует вкус. — Здесь немного странная минималистская атмосфера, — сказала Лиза, оглядываясь вокруг и замечая поднос с мимозами. — Не слишком ли рано для выпивки? Ирина взглянула на неё. — Ты уверена, что она тебе нужна? — Мне нужно расслабиться. — Кажется, тебе всегда нужно расслабиться, — сказала Ирина, и на секунду она отвлеклась от интерьера. Она сузила глаза на Лизу, казалось, осознавая что-то впервые. — Как часто ты употребляешь алкоголь? — Сейчас действительно время для этого разговора? Ирина закатила глаза. — Ладно. Но только один бокал. И мне тоже принеси. Лиза отстранилась от руки Ирины и подошла к столу с напитками. На обратном пути она увидела двух мужчин, которых узнала на званом ужине Голда, и была в восторге, когда те кивнули ей. Это заняло месяц, но, в конце концов, она перестала быть просто неизвестной «плюс один». Однако женщины, которые стояли рядом с ними, выглядели заметно менее взволнованными её присутствием. Они обе смотрели на неё так, чего Лиза не испытывала ранее; это не была зависть или ненависть, или что-то между этим. Это было странно похожим на жалость. Что-то холодное упало на её грудную клетку, но она заставила себя проигнорировать это. Она вернулась к Ирине, сосредоточив всё своё внимание на том, чтобы не споткнуться с двумя весьма дорогими бокалами из хрусталя в руках. Когда она подошла, то поняла, что её девушка уже была не одна. — Лиза, — сказала Ирина, вынимая у неё один из бокалов и обнимая её за талию. Лиза знала, что она делала так только тогда, когда находилась в компании людей, которые ей не нравились, и поэтому она улыбнулась. — Познакомься с Зеленой. Она сегодня пригласила нас к себе. Лиза протянула руку женщине, у которой были самые шикарные рыжие волосы, которые она когда-либо видела. Когда Зелена ответила рукопожатием, её слишком большие голубые глаза вспыхнули. — Приятно познакомиться, — сказала она с английским акцентом. Даже несмотря на неловкие обстоятельства, это вызвало у Лизы странную ностальгию по предыдущим выходным. Но затем эти слегка маниакальные глаза опустились ниже, оглядывая платье Лизы. — Это что, Валентино? Лиза сразу же поняла, что это не к добру. Она оглядела себя и сказала: — Мгм. Да. — 2012 года? Господи. Эти богатые люди и их энциклопедические знания дизайнерских брендов начинали заставлять её чувствовать себя животным в зоопарке. — Вроде как, — пошла на риск Лиза. И тут же губы Зелены скривились. — Ну, — сказала она с презрением, капающим из единственного слога. — Рада знать, что старые платья не пропадут даром, я полагаю. После этого предложения Лиза вдруг поняла, почему другие женщины в комнате пялились на неё. Она чувствовала, что её желудок сворачивается сам по себе: она всегда знала, что находилась не в своей тарелке здесь, но это лишь стало подтверждением того, что все остальные тоже были в курсе этого. Она была мошенницей, той, кто не понимал, что «винтаж» — это просто другое слово для «подержанный». Она отчаянно надеялась, что Ирина вмешается. Она могла сказать что угодно, и это заставило бы её почувствовать себя немного лучше. Но она молчала, а её рука всё ещё свободно лежала на бедре Лизы, и Лизе пришлось справляться с этим в одиночку.
Она заставила себя улыбнуться. — Просто делаю, что могу, чтобы поддержать китайские магазины, — сказала она, и это была наименее смешная шутка, которую она когда-либо говорила, но либо так, либо ударить Зелену по её самодовольной физиономии. Зелена лишь усмехнулась ей самой снисходительной, презрительной улыбкой, которую Лиза когда-либо видела, прежде чем повернулась к Ирине. — В любом случае, мне нужно пообщаться с остальными. До скорого. А потом она ушла, оставив Лизу в ступоре, злой и, что самое печальное, задетой за живое. Она оставалась стоять на месте, надеясь, что Ирина почувствует напряжение под её пальцами. — Итак, я полагаю, мне не нужно объяснять, почему она мне не нравится, — сказала Ирина. Ирина посмотрела на неё отрешённым взглядом. — Нет. — Игнорируй её, — сказала Ирина, подталкивая её. Она кивнула головой в другой конец комнаты. — Смотри. Там Арчи. Лиза жаждала сорваться на неё, потому что она не могла быть такой тупой: чувство предательства было написано прямо на её лице, и, конечно же, не было возможным, чтобы кто-то настолько умный, как Ирина, не понял бы, что это потому, что она не потрудилась постоять за неё. Но Лиза с надеждой смотрела на двух мужчин, ожидающих в другой стороне комнаты, и Лизе пришлось проглотить свой гнев. Это было её обязанностью, в конце-то концов, а если она будет дуться и кричать всякий раз, когда кто-то грубит ей, она долго не пробудет рядом с Ирой. Поэтому она кивнула, протянув руку обратно к Ире. Она позволила провести себя по комнате в этом дурацком платье из благотворительного магазина, напрягаясь каждый раз, когда слышала чей-то смех.
— Ты молчишь, — сказала Ирина, когда они вернулись в машину. На этот раз Лиза смотрела в свой телефон, а Ирина, похоже, не была поклонницей перемен.Винтажное платье оказалось чёртовой катастрофой. Лиза написала сообщение Эльзе, а затем наставила кучу смайликов с дымящимися ноздрями. — Я? — спросила она, не поднимая глаз. Она чувствовала замешательство на лице Ирины с противоположной стороны машины. — Да, — ответила она. — Ты скажешь мне, почему? Она чертовски хорошо знала, почему, и Лиза не должна была говорить этого вслух. — Нет. — Конечно, — вздохнула Ирина, глядя в окно. — Ты собираешься попросить меня отвезти тебя домой вместо того, чтобы поехать ко мне? Она отчаянно этого хотела, но теперь, когда Ирина сказала это, было бы мелочно согласиться. Вместо этого она начала прокручивать ленту Фейсбука, пожимая плечами. — Нет. Ирина не ответила, потому что, очевидно, Лиза снова её разозлила, и остаток пути прошёл без единого слова. На этот раз Лизе было всё равно. Она была рада иметь немного времени, чтобы перебеситься. Пробившись через субботнюю пробку в тишине, они прибыли к зданию Иры. Лиза не была уверена, что у неё хватит сил выйти из машины и иметь дело с этим, но всё же заставила себя последовать за Ириной в просторное мраморное фойе, где стояли настоящий швейцар и портье, которые кивнули им обеим из-за стойки, которая, казалось, не служила ни для какой цели, кроме того, что заполняла часть огромного пространства. Они вместе вошли в лифт, и Ирина нажала на кнопку 19-ого этажа. — Боже, — сказала Лиза, забыв, что она должна была сохранять молчание. — Что ты делаешь, когда лифт сломан? — Учиняю адскую разборку, — сказала Ирина. Лиза могла видеть по самодовольному выражению её лица, что она была рада, что Лиза оказалась первой, кто нарушил молчание. Лиза лишь кивнула, потому что ничего не могла сказать. Лифт в её собственном здании был сломан в течение двух лет; однажды Мэри Маргарет позвонила менеджеру здания, чтобы попросить починить его, и он притворился, что не говорит по-английски. Двери распахнулись, и Лиза оказалась в мягко освещённом коридоре с золотыми и кремовыми коврами. Прямо напротив неё стоял огромный пристенный стол, кряхтя под тяжестью самой большой вазы с лилиями, которую она когда-либо видела. Когда она огляделась, то поняла, что дверей было всего четыре. Она вздохнула. — Весь этот этаж разделён только на четыре квартиры? — Да, — сказала Ирина, идя к той, которая была под номером 108. Она остановилась, прежде чем признаться: — Хотя, технически, эти квартиры занимают также и этаж выше. — Что? — спросила Лиза, но дверь уже была открыта, и она получила ответ. Вход в квартиру представлял собой широкий коридор, который изгибался под углом в 10 шагах впереди неё. Гостиная располагалась слева от неё, а кухня и столовая открытой планировки раскинулись в пространстве справа от неё, следуя по кривой коридора. В центре стояла лестница. Потому что у Ирины был двухэтажный пентхаус с видом на Центральный парк, и она бросила ключи в миску, словно этот факт её даже не смутил. — Ты… — запнулась Лиза, её голос напрягся. — Ты владеешь этим местом? — Да, — сказала Ирина, и у неё даже не хватило порядочности показаться застенчивой. — Могу я устроить тебе экскурсию? Лиза предпочла бы умереть, но она кивнула и позволила Ирине тупо провести её из комнаты в комнату. Кухня была больше, чем весь её дом, а позади столовой располагалась терраса, которая выходила прямо на парк. В квартире было две ванные комнаты, одна из которых была ванной Иры, и три спальни. У Иры был свой кабинет рядом со столовой, а наверху находилась спальня Миши. — Что, никакого личного спортзала? — спросила Лиза, почти задыхаясь, когда пыталась выдавить слова из своего горла. — Нет, но в здании есть один на четвёртом этаже, — сказала Ирина, и Лизе захотелось ударить её. — Конечно, а как же. — Это значит, что тебе не нравится? — спросила Ирина, ведя её обратно по лестнице на кухню. — Ты слегка приуныла. — Здесь прекрасно, Ирина, — сказала Лиза, подойдя к кухонному островку и усевшись на табуретку. — Квартира намного масштабней, чем я ожидала. — Разве это плохо? — Ну, в некотором роде. Это довольно жестокое напоминание о том, насколько разные наши жизни. — Но теперь это и твоя жизнь, — сказала Ирина, и это была самая глупая вещь, которую она когда-либо говорила. Лизе не место в этой квартире и никогда не будет, независимо от того, сколько денег Ирина предложит ей заплатить. Такие люди, как Ирина, не жили бюджетами и бесцельно не гуглили, что объявление себя банкротом на самом деле включает в себя; такие люди, как Ирина, покупали многоэтажные пентхаусы, а затем чувствовали разочарование, когда понимали, что у них нет бассейна. Лиза напряжённо улыбнулась. — Мне так не кажется. — Ну, а я уверена в этом, так что ты можешь вести себя как дома, — ответила Ирина, глядя на часы. — Миша будет здесь через 10 минут. Ты всё ещё хочешь остаться? Лиза разрывалась между желанием унести отсюда свои ноги и желанием больше никогда не прощаться с Ириной. Это не заняло много времени, прежде чем одна сторона выиграла. — Да, пожалуй. — Хорошо. Я собираюсь переодеться. Ты хочешь одолжить для себя какую-нибудь одежду? — Нет, всё в порядке.
Лиза не могла сказать, говорила ли она это потому, что это правда, или потому, что она хотела наказать Ирину за то, что было ранее, заставив её смотреть на своё уродливое платье как можно дольше. Как только раздался сигнал домофона, Ирина вернулась в кухню, одетая в чёрные джинсы и белую футболку с длинной подвеской, которая, как Лиза могла предположить, служила ей для отвлечения, чтобы вертеть её между пальцев. Она подошла к двери, и через несколько мгновений вошёл Миша с огромным рюкзаком, высоко выглядывающим из-за плеч. Он моргнул, когда увидел Лизу, стоящую там. — Привет, — сказала она. Наступила пауза, и она поняла, что он, возможно, забыл, кто она такая. — Я — Лиза. — Привет, — ответил он, поворачиваясь к матери, когда та вошла в комнату. — Ты снова забыла, что я приду? Лиза прохрипела. Хорошее начало было испорчено. — Нет, — сказала Лиза, не глядя на Ирину. — Она сказала мне, что ты будешь здесь, но я хотела остаться, а твоя мама слишком мила, чтобы прогнать меня. Надеюсь, всё в порядке. Лицо Миши искривилось при слове «мила», но он всё равно пожал плечами, не выглядя слишком рассерженным. — Я не против. Ты останешься с ночёвкой? Лиза и Миша посмотрели на Ирину в этот раз, но она не дала им никакой реакции. Лиза облизнула губы. — Мне так не кажется. Если только твоя мама не планирует какую-то пижамную вечеринку, о которой я не знаю. Ирина улыбнулась, но за этим не было никаких эмоций. — Не сегодня, нет. Лиза повернулась к Мише и почувствовала, как вздрагивает. Боже, то, как он смотрел на Иру: его лоб был нахмурен, а его слишком длинные волосы были растрёпанны, и он смотрел на неё так, как будто она была единственной, кто был ответственен за разрушение его личного счастья. Было больно смотреть на это, и Лиза не знала, что с этим делать, поэтому она решила дождаться, когда Ирина возьмёт на себя инициативу. — Ты голоден? — наконец, спросила Ирина у сына. — Вроде как, — пожал плечами Миша, бросив рюкзак на пол кухни. Ирина вздохнула. — Миша, отнеси его в свою комнату, пожалуйста. — Уфф, — фыркнул Миша и повернулся к двери, волоча за собой сумку. Он закатил глаза, когда шёл, и Лиза была бесконечно благодарна, что Ирина не могла этого увидеть. Когда она услышала его шаги на лестнице, Лиза повернулась к Ире и сказала: — Вау. — Что, вау? — спросила Ирина, не встречаясь с её взглядом. Она подошла к холодильнику и начала доставать оттуда еду. — Просто… — сказала Лиза, а потом засомневалась. — Ты в порядке? — Я в порядке, — сказала Ирина, её голос отозвался эхом изнутри холодильника. — Хочешь что-нибудь поесть? Лиза была голодна, потому что, очевидно, бранчи богатых людей не включали никакой насущной еды, но она не ответила. — Он всегда так себя ведёт? — Обычно, — сказала Ирина. — Что бы ты хотела? — Ирина, перестань думать о еде. Когда всё это началось? — Я не хочу об этом говорить. Лиза вздохнула. — Почему нет? — Можешь составить ему компанию, пока я что-то готовлю? — спросила Ирина, и Лиза наполовину подозревала, что её наказывают за то, что она задаёт слишком много вопросов. Но вместо того, чтобы позволить ужасу перед её первым в истории опытом няни взять над ней верх, она просто кивнула. Миша спустился вниз по лестнице несколько мгновений спустя и вместо того, чтобы вернуться на кухню, он пошёл прямо в гостиную. У него было три книги в руках, когда он закрыл за собой дверь. — Ладно, — пробормотала Лиза, оставив Ирину позади, чтобы последовать за ним. Миша сидел на полу, скрестив ноги, между диваном и журнальным столиком. Его книги были сложены рядом с ним, и он не взглянул на неё, когда дверь открылась. — Эй, — сказала Лиза, неловко прижимая платье к бёдрам, чтобы сесть рядом с ним, не испортив его на всю жизнь. — Ничего, если я составлю тебе компанию? — Конечно, — сказал Миша, его голос звучал чуть менее враждебно, чем две минуты назад. — Что это тут у тебя? — Книги, — сказал Миша, передавая их ей. Когда она поняла, что все они были из списка, который она дала Ире тогда в баре, она расплылась в улыбке. — Какая из них твоя любимая? — Вот эта, — сказал он, указывая на верхнюю. — Тебе нравится читать? — На самом деле, да, — сказала Лиза. — Твоя мама не говорила тебе, чем я занимаюсь на своей работе? Миша покачал головой, и его лохматые волосы спали на глаза. — Я работаю на компанию, которая выпускает такие книги. Он разинул рот. — И ты выпустила эти? — Вот эти две, — сказала Лиза, отделяя их от кучи. — У нас есть и другие, которые, я думаю, тебе могли бы понравиться. — Ты можешь достать их для меня? Лиза засмеялась. — Мы виделись лишь дважды, а ты уже пытаешься бесплатно выпросить у меня что-то? Миша усмехнулся, изображая невинность, и Лиза поняла, почему Ирина была так предана ему, даже когда он был невыносимым маленьким гадёнышем. — Я сделаю всё возможное, — сказала Лиза. Конечно, не было никакого вреда в её попытках поладить с ребёнком, даже если она технически не встречалась с его мамой. — Но ничего не могу обещать. — Ладно, — восторженно кивнул Миша. — Но если мне удастся украсть некоторые из них, ты должен пообещать сохранить это в секрете, — сказала Лиза, округляя глаза. — Непременно! Я даже маме ничего не скажу. — Ну, вероятно, ей ты можешь сказать, — подтолкнула его локтем Лиза. — Думаю, мы можем ей доверять. И затем его лицо снова помрачнело. — Мне так не кажется. — Что? — спросила Лиза, моргая. — Почему нет? — Она злая, — сказал Миша, и эти слова вырвались так легко из его уст, что Лиза даже на мгновение засомневалась в этом. — Злая? — переспросила Лиза. — Это несколько преувеличено, ты так не думаешь? — Это правда, — настаивал Миша, забирая книги у Лизы. — Мой папа говорит, что она как злая Королева в «Белоснежке». Сукин сын. — О, — ответила Лиза, а её живот скрутило. — Он так говорит? — Да. — И ты с этим согласен? — Конечно. — Почему? Миша прищурился. — Почему? — Да. Что она делает такого плохого? По крайней мере, у ребёнка хватило порядочности выглядеть немного растерянным. — Очень много всего. — Конкретней, — сказала Лиза. — Если я собираюсь поддерживать общение с ней, возможно, мне стоит больше узнать об этом. На случай, если она попытается дать мне отравленное яблоко. Миша засмеялся. — Она не делает ничего подобного. Лиза всё больше осознавала, что он на самом деле не знал, что такого плохого она делает. — Тогда просто приведи мне один пример. — Хорошо, — сказал Миша. Наступила некоторая пауза. — Она забывает, когда должна проводить время со мной. — Это отстой, — призналась Лиза. — Но это всё равно звучит не очень зловеще. — Ты не считаешь своих приёмных родителей плохими за то, что они забывали тебя? — Не совсем. Думаю, они были занятыми людьми, которые делали всё возможное, как и твоя мама. Миша посмотрел на неё с большим сомнением, чем 10-ти летний мальчик должен бы был. — Ты с ней встречаешься? Лиза почувствовала, как её щеки покраснели. — Нет. А что? — О. Просто ты ведёшь себя так. — Ну, это не так. Мы просто друзья, — сказала Лиза. После паузы она спросила: — Твоя мама когда-нибудь знакомила тебя со своими парнями или… или девушками? Она прекрасно понимала, что она испытывала свою удачу, но Миша покачал головой. — Никогда. Я даже не знал, что у неё есть друзья, пока не познакомился с тобой. В любых других обстоятельствах сердце Лизы наполнилось бы теплом. Но не в этот раз. — Это отстой, — мягко сказала она. — Ей, должно быть, одиноко. Миша снова сузил глаза, глядя на неё. — Наверное. Затем он вернулся к своим книгам, и Лиза осталась с ним, слушая его, пока он говорил об историях и о том, что ему больше всего нравилось в них. Через 10 минут Ирина позвала их обратно на кухню. — Мама, ты знала, что Лиза пишет книги? — спросил Миша, залезая на стул. — Я не пишу их, — сказала Лиза, прислонившись к краю столешницы. — Я просто работаю с людьми, которые их пишут. Ирина положила сэндвич перед сыном. — Знала. Думаю, это кажется очень интересным. — Я тоже. Я хочу заниматься этим, когда вырасту, — объявил Миша, и Лиза усмехнулась. — Любой издатель был бы счастлив работать с тобой, пацан. Затем она замолчала, потому что Ирина тоже подложила перед ней сэндвич. Она подняла глаза, нахмурив брови. — Ты сегодня ничего не ела, — сказала Ирина, жестом показывая ей подкрепиться, а затем пошла и взяла для себя яблоко. — Чем мы займёмся в эти выходные, мама? — спросил Миша с полным ртом ветчины и сыра. — У тебя есть домашнее задание? — Да, — вздохнул Миша. — По математике и химии. Лиза моргнула. — Они заставляют детей заниматься химией в пятом классе? — Это частная школа, — вмешалась Ирина. — Точно. Конечно. — Мы не можем сделать его завтра? — спросил Миша. — Нет, дорогой, мы сделаем его сегодня. Это не займёт много времени. Миша застонал, склонив голову на одну руку. Угрюмое выражение омыло его лицо со скоростью приливной волны, и Лиза почувствовала, как всё её тело похолодело при виде этого. — Химия не так ужасна, не правда ли? — спросила она, потому что неловкое молчание всегда было её худшим врагом. — Взрывать вещи довольно круто. — Нам не разрешено ничего взрывать. — Пока что. Но я уверена, что это произойдёт очень скоро. — Лиза, пожалуйста, перестань поощрять моего сына в становлении пироманьяком, — прокричала Ирина через плечо. — В любом случае, ты сказал, что хотел бы увидеть этот новый фильм от Пиксар, не так ли? Лицо Миши тотчас же озарилось. — Мы пойдём на него? — Есть шанс, что я достала нам билеты на завтра, — сказала Ирина. — Но ты узнаешь это только после того, как закончишь делать свою домашнюю работу. Лиза видела противоречие на лице Миши; очевидно, что он хотел засмеяться, но заставлял себя этого не делать. Вместо этого он просто кивнул. — Ладно. Затем, ничего. Ирина отвернулась, вытирая крошки со стола, и хотя Лиза знала, что это абсолютно было не в её праве, она подтолкнула его локтем. — Скажи «спасибо», — произнесла она, и он закатил на неё глаза. — Спасибо, мам. Ирина не повернулась, но Лиза уловила намёк на слабую улыбку на её лице. — Всегда пожалуйста. Когда Миша и Лиза закончили ужинать, Ирина собрала тарелки, чтобы вымыть их. — Я могла бы это сделать, — сказала Лиза, вставая со стула. Ирина шлёпнула её по руке. — Ты — гость, — сказала она, складывая их в посудомоечную машину. — Могу я предложить тебе что-нибудь ещё? — Нет, спасибо, — сказала Лиза, поглядывая на часы. Ей больше никуда не нужно было идти, но она и не хотела покидать компанию Ирины, хоть и знала, как мало времени та проводила со своим сыном. — Мне, наверное, уже пора. Выражение лица Миши было полно разочарования. — Но я хотел поговорить с тобой о других историях! — Мы можем сделать это в другой раз. Обещаю. — Когда мы снова увидимся? — Думаю, это зависит от твоей мамы, — сказала Лиза, не поворачиваясь к Ирине, на случай, если она выглядела так, как будто её сердце было разбито. — Но надеюсь, что скоро. Может, я даже принесу одну из тех книг, о которых говорила. Миша округлил глаза. — Правда? — Я сказала, что постараюсь, не так ли? — напомнила она, и он усмехнулся. — Но только если ты пообещаешь держать это в секрете. Твоя мама скажет мне, если ты не сдержишь обещания. Верно, Ирина? — Я не собираюсь доносить тебе на своего сына, — ответила Ирина, и Миша рассмеялся. — Я всё равно не разболтаю, — пообещал он. — Ты можешь мне доверять. — Хорошо, — сказала Лиза, спрыгивая со стула. — Тогда я посмотрю, что смогу сделать. Она протянула ему руку, чтобы дать пять в качестве прощания, а затем он побежал обратно в гостиную к своим книгам. Ирина покачала головой, прежде чем проводить Лизу к входной двери. — Миша знает, что ты встречаешься с женщинами? — этот вопрос вырвался из уст Лизы, которого ни одна из них не ожидала. Ирина моргнула. — Нет, я так не думаю. А что? — Он спрашивал, встречаемся ли мы, — сказала Лиза, быстро добавив: — Я сказала, что «нет». — О, — нахмурилась Ирина. — В его классе есть несколько детей с родителями-геями. Думаю, он просто решил, что это нормально. — Это хорошо, — сказала Лиза, прекрасно зная, как легко было отцу Миши обратить его против таких вещей. — Он хороший мальчик, Ирина. — Он, похоже, действительно очарован тобой, — сказала Ирина. — Если честно, тебе не нужно красть книги из своего офиса для него. — На самом деле, это не воровство. Их куча валяется, и если мы не отправим их журналам или блоггерам, их, в конце концов, всё равно выбросят на мусор. — Ну, если тебя поймают, я не буду тебя выручать. Лиза засмеялась. — Ладно. Я буду иметь это в виду. Тишина опустилась между ними, и внезапно Лиза почувствовала себя отчаянно грустной. Она видела, как лицо Ирины искажалось, когда Миша огрызался на неё или игнорировал, и она не была уверена, что сможет уйти, зная, что это будет продолжаться, и никого не останется, чтобы попытаться снова рассмешить её. Ирина увидела изменение выражения её лица и моргнула. — Ты в порядке? Лиза не знала, что ответить, поэтому протянула руку и притянула Ирину к себе. Когда она поцеловала её мягко и с таким количеством чувств, сколько могла передать в одном прикосновении губ, она почувствовала, как Ирина напряглась от удивления, прежде чем медленно раствориться в поцелуе с ней. Её руки неуверенно опирались на талию Лизы, не то чтобы прижимая её, но и не давая ей отстраниться. Когда Лиза отстранилась, она знала, что ей не нужно объяснять для чего это было. Ирина уже слегка улыбалась. — Увидимся в ближайшее время? — спросила она, потому что всегда чувствовала, что ей нужно было в этом убедиться. Улыбка Ирины стала шире. — Да. Очень скоро. Это был самый большой вотум доверия, о котором Лиза могла только просить. Она ушла, и хотя её туфли врезались в её ступни, а её платье всё ещё было старомодным и смущающим, она больше не чувствовала себя так низко — не тогда, когда сияющая улыбка Ирины сопровождала её всю дорогу домой.