14
Когда последний день Лизы в Лондоне настал, она оказалась в задней части автомобиля, направляющемся в Мейфэр. До него был путь недалёк, и она предложила, чтобы они отправились туда пешком, но, похоже, для Иры это было совершенно неприемлемым. Кроме того, Лиза жила в городе, где вождение было новинкой, и даже Уберы были слишком дорогими для неё, если только это не было через три дня после зарплаты, поэтому она позволила себе на минуту сесть и насладиться поездкой хоть раз в жизни. Лондонская галерея Иры выглядела почти так же, как и Нью-Йоркская. Когда они остановились снаружи, Лиза посмотрела на золотую надпись над дверью и улыбнулась, потому что было очевидно, что Ирина знала, что работает, и любила придерживаться проверенных вещей.
Лиза позволила провести себя внутрь. Интерьер также был похож на интерьер той галереи, в которой она была ранее, хотя эта была меньше и имела более высокие потолки. Ирина включила свет, и Лиза поняла, что её окружают картины орхидей со всех сторон. Они были созданы яркими, почти неоновыми красками, и Лиза даже подошла на шаг ближе, чтобы рассмотреть коллекцию должным образом. — Тебе нравится? — спросила Ирина, заглядывая через её плечо. Лиза засомневалась. — Вроде того, — сказала она, потому что не собиралась начинать разглагольствовать о своих художественных знаниях перед единственным человеком, который мог её разоблачить. — Они симпатичные, но как ты можешь понять, хороши ли они? — У тебя просто вырабатывается инстинкт на такие вещи, — сказала Ирина. — Верно. Хотя, должно быть, хреново, когда ты покупаешь коллекцию, которая тебе действительно нравится, а затем через несколько лет тебе приходится снова продавать её. — Я стараюсь не думать слишком много о том, нравятся они мне или нет. Если бы я думала, то, в конечном счёте, сохранила их все. Более важна их ценность, чем личное к ним отношение. — И какую ценность ты увидела в этих картинах? — спросила Лиза. — Ну, прежде всего, когда я увидела эти картины, была тенденция к весьма тёмным, замысловатым картинам, поэтому я знала, что если подожду достаточно долго, спрос на гораздо более яркие работы вернётся. — А что происходит, когда ты ошибаешься? — Я никогда не ошибаюсь. — Но если бы всё же ошиблась? — упорствовала Лиза. — Одна из прекрасных вещей в этой торговле заключается в том, что, если ты ждёшь достаточно долго, определённые тенденции всегда возвращаются, — сказала Ирина. — Даже если мы предположим, что рынок для таких картин не открылся пока, как я предполагала, это всё равно произойдёт, в конце концов. Мне пришлось бы подождать немного дольше, прежде чем выставлять эту коллекцию, но, тем временем, я бы продала много других картин. Лиза улыбнулась, но что-то мешало в её горле. — Полагаю, пока у тебя есть деньги, чтобы купить их, всё будет на мази. — Вроде того, — сказала Ирина, и снова возникли дюймы и целые миры, разделяющие их. — Но с этими мне повезло, потому что большинство из них было продано в течение недели после открытия выставки. Мы будем выставлять их на обозрение ещё неделю или две, чтобы продать оставшиеся, а потом перейдём к чему-то другому. Лиза отошла от картины, которую они обсуждали, и подошла к другой. Ирина последовала за ней, держась близко к её локтю, и когда Лиза задала конкретный вопрос о картине, Ирина была весьма счастлива ответить на него. Лизу не волновало искусство (и она не была уверена, что когда-нибудь будет), но она могла слушать, как Ира говорит об этом, хоть весь день. Её голос звучал мягче, когда она говорила о картинах, и это была прекрасная, уязвимая сторона неё, которую она видела так редко. Она обнаружила, что придумывает всё новые вопросы, чтобы хоть ещё немного её послушать. Но, в конце концов, как обычно, телефон Иры зазвонил. Она ответила на него со вздохом. — Джон. Надеюсь, ты позвонил мне с хорошими новостями. Она отошла в сторону, и её голос растворился, когда она вошла в комнату в самом конце, а Лиза продолжала ходить в одиночестве. Под большинством картин висели таблички с надписью «продано», но две или три, которые всё ещё были выставлены на продажу, не имели цены. Это говорило Лизе всё, что ей нужно было знать. Она прогуливалась сама по себе в течение некоторого времени, прежде чем услышала короткие шаги, приближающиеся к ней снова. Она повернулась к двери, уже улыбаясь. — Итак, — начала она. — Теперь, когда мы собираемся устроить туристический день, каковы шансы, что ты согласишься примерить костюмы в Подземелье Лондона вместе со мной? Затем она увидела выражение ярости, которое затуманило лицо Иры, и её улыбка снова исчезла. — Мы должны идти, — отрезала Ирина, хватая свою сумочку и бросая телефон внутрь. — Куда? — Я отвезу тебя обратно в отель, — сказала Ирина, уже направляясь к входной двери. — Мне нужно кое-что решить. — О. Я могу чем-то помочь? — спросила Лиза, спеша вслед за ней. — Не уверена, сможешь ли ты помочь мне отыграть сделку на 5 миллионов долларов, которую только что запорол один из моих сотрудников? Лиза чуть не врезалась в стену. — 5 миллионов долларов? — Я не оговорилась, мисс Андрияненко. А теперь поторопись. Лиза вышла через открытую дверь с покалывающими щеками. Ирина больше не разговаривала с ней, когда заперла галерею, а затем села в ожидающую их машину. Путь был напряжённым и молчаливым, перемежаясь лишь с яростным клацаньем Ирины по экрану телефона. В конце концов, Лиза не могла больше терпеть и тихо спросила: — Как он потерял так много денег? Ирина глубоко и многострадально вздохнула, ответив: — Покупатель почти согласился купить у нас коллекцию. Он согласился на 5 миллионов долларов. Всё, что Джон должен был сделать, — это пойти туда и заставить его подписать чёртов контракт. Лиза сглотнула. — Но, может быть, покупатель просто передумал? Это не может быть… — Мне всё равно, каковы были причины, Лиза, — рявкнула Ирина. Лиза села на своё место, и это был последний раз, когда они разговаривали в дороге. Когда они подъехали к отелю, Ирина не сдвинулась с места. Её глаза были прикованы к телефону, когда она сказала: — Я вернусь позже. Если решишь выйти, пожалуйста, не заблудись снова. Этот грёбаный удар ниже пояса был слишком даже для неё, поэтому Лиза вылезла и захлопнула дверь за собой, не сказав ни слова. Машина уже отъехала, прежде чем она даже добралась до фойе. Когда Лиза вернулась в их тихий гостиничный номер, её одолели раздражение, обида и небольшой шок. Пугало то, как быстро Ирина могла переключиться от радости и смеха до шипящих резких слов по телефону, и Лиза начала понимать, о чём она говорила в своей Нью-Йоркской галерее, когда предупреждала её о том, какой неприятной компанией она может быть. Но сейчас был только обед, и Лиза застряла одна в бездушном гостиничном номере. Она знала, что могла выйти, но не хотела — не после того, что случилось вчера. Если она снова потеряется, она не была уверена, что сможет выдержать такое унижение. Поэтому вместо этого она начала медленно собираться на самолет на следующее утро, потому что ей больше нечем было заняться, и она предполагала, что они не пойдут на другой романтический ужин до отлёта. Когда всё было сделано, она бесцельно постояла в центре гостиной некоторое время, прежде чем расслабилась перед телевизором, чтобы попытаться выяснить, почему все были одержимы «Аббатством Даунтон». Пять часов тянулись невероятно медленно, пока она не могла перестать смотреть на часы.
Она не осознавала, что её глаза закрылись, пока не услышала шаги, приближающиеся к комнате. Подскочив в вертикальное положение, Лиза уменьшила громкость телевизора и потёрла глаза. Когда дверь открылась, её сердце немного ёкнуло. У Ирины было кислое выражение лица, которое напомнило Лизе о том, как когда она случайно купила Ингрид латте из цельного молока. Она не подняла глаз, когда сняла туфли, оставив их у входа.
Сделав вдох, Лиза сказала: — Привет. Ирина подняла глаза и тут же сузила их. — Почему ты сидишь в темноте? Солнце всё ещё светило, и комната едва ли казалась мрачной, но Лиза прекрасно понимала, когда кто-то просто хотел учинить ссору. Она заставила себя улыбнуться. — Я просто заснула. — Ну, я рада, что у тебя был спокойный день, — фыркнула Ирина, пробираясь к кухонному столу. Она с грохотом уронила на него сумочку. Лиза не хотела спрашивать, но знала, что гнев бурлил внутри напряжённого тела Ирины, и его нужно было каким-то образом выпустить. — Как всё прошло? Ирина выдохнула с силой парового двигателя. — Как, по-твоему, всё прошло? Мы не смогли сохранить контракт. У меня нет 5 миллионов. — О, мне жаль. — Да, мне тоже. — Но кто-то другой купит коллекцию, не так ли? — спросила Лиза. Она хотела встать и дотронуться до руки Ирины, чтобы попытаться заманить её обратно в гостиную, но было что-то настолько хрупкое в том, как она стояла, что Лиза подумала, что прикосновение к ней может заставить её треснуть. — Это отстой, но я уверена, что такое часто происходит, верно? Даже она была шокирована свирепостью взгляда Ирины, когда та обернулась. — Это моя жизнь, мисс Андрияненко. Я должна это исправить, а не ты. Не начинай рассуждать о вещах, в которых ты ничего не смыслишь. — Я пыталась быть полезной, — сказала Лиза. — Что ты хочешь, чтобы я сделала? Упала на пол, рыдая из-за того, что твои средства к существованию горят? — Мне всё равно, что ты сделаешь. Ты мне ничем не поможешь. — О, иди поплачь, — сказала Лиза, её терпение истекло со скоростью удара молнии. Она встала, чтобы Ирина больше не возвышалась над ней. — Таким образом, ты не заработаешь дополнительные деньги. Большое дело. В любом случае, у тебя их много, и ты ничего не потеряла. На следующей неделе кто-то другой купит картины, и ты будешь сидеть в своём офисе, будучи чертовски довольной собой. — Не отчитывай меня, — гаркнула Ирина. — Я плачу тебе не за то, чтобы ты так со мной разговаривала. — Не повезло тебе, потому что это не было прописано в контракте, и я могу говорить с тобой так, как пожелаю. Она видела, что выражение лица Ирины потемнело, и это по странному заставило её чувствовать себя лучше. Она вела себя наилучшим образом в течение нескольких недель, подавляя стрессовый узел в своём животе, беспокоясь о том, сколько времени потребуется Ире, чтобы понять, что она совершила ужасную ошибку, наняв её. Теперь, когда они, наконец, поругались, было намного проще больше не заморачиваться на этот счёт. — Ты несносная, — сказала Ирина, отворачиваясь от неё и пробираясь к холодильнику. — Не разговаривай со мной больше. — Что, никогда? — Пока я не буду чертовски готова выслушать тебя, — огрызнулась Ирина, схватив бутылку шампанского, которая, как Лиза уже знала, добавит дополнительные 200 долларов к их счёту. Она не удосужилась найти бокал, прежде чем направилась в ванную. — И если бы ты захотела выйти и заблудиться прямо сейчас, я бы не стала переживать на этот раз. — Отличная идея. Может быть, я возьму водителя, с которым когда я разговариваю, ты так злишься, — прокричала Лиза, но это не сработало. Ирина была слишком зла, чтобы приревновать её, и всё, что она получила за свои усилия, — это захлопывающуюся дверь перед своим лицом. Лиза рухнула на диван со сдавленным стоном. Её руки дрожали от гнева, и она засунула их под бёдра, пытаясь сделать несколько глубоких вдохов. Она услышала, как в ванной начала бежать вода. Боже, она хотела пойти на кухню и включить горячую воду на полную мощность, чтобы ещё больше её разозлить. Вместо этого она вышла на террасу и заставила себя успокоиться. Это заняло много времени, потому что она привыкла хватать бутылку текилы в ту же секунду, когда чувствовала, что её кровяное давление начинает повышаться, но она как-то не подумала наперёд, чтобы купить что-то во время своей катастрофической прогулки в Ковент-Гардене накануне. Она прислонилась к низкой кирпичной стене, которая служила ограждением, и глубоко вздохнула, не сводя глаз с солнца, которое только начинало садиться за непорочные деревья вдоль улицы. Тогда она решила, что независимо от того, насколько расстроена Ирина, когда она, наконец, выйдет из ванной, Лиза не позволит этому испортить её выходные. Это может оказаться единственным разом, когда она приехала в Лондон, и она не собиралась позволить капризуле за тридцать испортить её впечатления. Тем не менее, она подумала, что было бы неплохо сходить на ужин в свой последний вечер. Когда она вернулась в гостиную, прошло уже 45 минут, а Ирина так и не появилась. Лиза не обедала и проголодалась, а мысль о том, чтобы пойти в ресторан одной была слишком удручающей. Вместо этого она с фырканьем села и открыла меню обслуживания номеров, прекрасно зная, что ей нужно было что-то заказать и для Ирины, но отчаянно желая, чтобы она могла оставить её голодной.
Вероятно, это был стук в дверь, который выманил Ирину из её хандры, потому что, когда Лиза вернулась в комнату с подносом, нагруженным едой, дверь ванной, наконец, распахнулась. Лиза проигнорировала это, присев на диван со скрещенными ногами и поставив тарелку на колени. Ирина вышла из ванной, завёрнутая в халат, с почти пустой бутылкой шампанского, свисающей в её руке. — Ты заказала ужин? — Да, — сказала Лиза, не поднимая головы. Она чувствовала нерешительность Ирины, что означало либо её сожаление, либо то, что она была пьяна. В любом случае, Лиза всё равно победила. — А мне ты тоже заказала? — Я взяла нам бургеры, — сказала Лиза. Это было мелочно, но она наслаждалась каждой секундой этого. Даже сейчас она чувствовала отвращение Ирины от мысли о том, чтобы положить что-то настолько жирное в свой рот. Тем не менее, она медленно подошла к дивану и села, оставив метр пространства между собой и Лизой. Она не сказала «спасибо», когда медленно притянула тарелку к себе с относительно самым дорогим гамбургером, который Лиза когда-либо заказывала, глядя на него с гораздо большим подозрением, чем было необходимо. Лиза смотрела телевизор до того, как доставили еду, и это единственное, что мешало им сидеть в полной, невыносимой тишине. Она хотела выпить, но бутылка шампанского, стоящая на углу журнального столика Ирины, едва содержала в себе хоть каплю, и ей не хватило смелости просто пойти и достать себе что-то из мини-бара. Поэтому она ела тихо, делая всё возможное, чтобы не смотреть на Иру, и задавалась вопросом, кто из них уступит первой. Она была скорее удивлена, чем довольна, когда выиграла. — Это, на самом деле, очень вкусно, — сказала Ирина, глядя на гамбургер, который словно манил её. — Я знаю, — сказала Лиза, всё ещё не глядя на неё. Ирина вздохнула. — Не обижайся. — Я не обижаюсь. Я ем. И смотрю телевизор. Ирина проследила своим взглядом до телевизора, где показывали рекламу хозяйственного магазина. — Ну, да. Я понимаю, почему для этого нужна вся твоя концентрация. Наконец, Лиза посмотрела на неё.
— Это то, как всё будет происходить? Ты будешь вымещать свою злость на мне и убегать, а затем возвращаться, будто ничего не случилось? Ирина была слишком занята, жуя картошку фри, чтобы дать ей ответ. Она просто пожала плечами. — Ирина, — отрезала Лиза. — Я знаю, что ты только что выпила бутылку Боланже, но не могла бы ты попытаться дать мне чёткий ответ? — Не хочешь выпить чего-нибудь? — вздохнула Ирина. — Зачем? — Тебе нужно успокоиться. — Ты не можешь напоить меня, чтобы я больше не злилась на тебя. — Почему бы и нет, — сказала Ирина, вставая и идя за другой бутылкой к холодильнику. — Потому что это манипуляция. — Сколько раз я должна сказать тебе, что это не оскорбление? Ирина открыла бутылку и поставила её вместе с двумя бокалами перед Лизой. Она вернулась на своё место, сев чуть ближе, чем минуту назад, и продолжила есть свою еду. Лиза вздохнула. — Просто я не думаю, что это справедливо использовать меня в качестве личной груши для битья, а затем даже не извиняться за это. Это был сигнал для Ирины, чтобы извиниться, и они обе это знали. Но вместо этого она просто посмотрела на неё, замечая опущенные уголки её губ. — Это была просто ссора, Лиза. Не надо так заморачиваться. Уверяю тебя, их будет ещё много. Хватая бутылку шампанского и наливая себе до краёв полный стакан, Лиза проворчала: — Жду этого с нетерпением. — Послушай, — быстро сказала Ирина. — Мы накричали друг на друга. Но лично я чувствую себя теперь намного лучше. Ты нет? Да, но она ни за что не собиралась этого признавать. — Нет. — Лиза, — вздохнула Ирина, протягивая её имя так, как будто она пропускала шёлковый шарф сквозь пальцы. — Не будь такой. — Какой? Единственным человеком в твоей жизни, который не хочет мириться с тем, что ты ведёшь себя как стерва? Она была опасно близка к тому, чтобы снова закричать, но как ни странно, Ирина, похоже, не возражала. Она наблюдала за ней с крошечной ухмылкой на лице, и Лиза не могла сказать, было ли это потому, что она находила её гнев забавным или слегка впечатляющим. — Нет, — сказала она, наклоняя голову набок. — Злиться на меня, когда я хочу, чтобы мы снова были друзьями. Лиза бросила недоеденный бургер на кофейный столик. — Ты невыносима, ты в курсе? Ирина последовала её примеру, отказавшись от еды и сделав длинный глоток шампанского прямо из бутылки. Она не прерывала зрительный контакт всё это время. — Мне говорили, — ответила она, когда снова отстранила бутылку от губ. Как только она отставила её, она спустилась вниз по дивану. Её халат распахнулся, и Лиза заставила себя не смотреть вниз. — Ирина. Это не сработает. — Что именно? — спросила Ирина, подползая к ней сбоку и заправляя локон за ухо. — Это. Я злюсь на тебя. Ты не можешь просто пофлиртовать, чтобы исправить своё положение. Но Ирина уже наклонилась к её уху со зловещей улыбкой на лице. — Можешь хотя бы дать мне попробовать? Лиза задрожала. Голос Ирины был низким и соблазнительным, её руки скользнули вверх, чтобы упасть на плечи Лизы. Когда она зацепилась за её шею, притянув ближе, Лиза не сопротивлялась, хотя знала, что имела на это полное право. — Ну же, — прошептала Ирина ей на ухо. — В конце концов, это наша последняя ночь вместе. Лиза закрыла глаза. — Я знаю. Рядом с ней почувствовалось смещение, и прежде, чем она смогла что-либо сделать, чтобы остановить это, Ирина заползла к ней на колени, а её руки пробрались к задней части её шеи. — Ты же не оставишь меня здесь одну, продолжая злиться на меня? Это был ещё один вопрос, который Ирина признала как имеющий только единственный правильный ответ. Её глаза оставались закрытыми, потому что она знала, что один только вид Ирины, оседлавшей её, отправит в окно то немногое, что осталось от её решимости. — Возможно. — Полагаю, что должна убедить тебя в обратном, — сказала Ирина, прижимая губы к уху Лизы. Она пахла духами и пеной для ванной, и немного как картофель фри, который заводил Лизу больше, чем, вероятно, должен был. Она ненавидела себя, когда подняла руки и сунула их под халат Иры, чтобы положить их на её бёдра. Ирина довольно извивалась на ней, пока её рот парил над ухом Лизы. — Ты будешь скучать по мне на этой неделе? — Нет, — сказала Лиза, звуча неубедительно даже для своих собственных ушей. — Не лги мне, — пробормотала Ирина, и Лиза поняла, что она улыбалась. — Скажи мне правду. Её пальцы заползли под вырез рубашки Лизы, поглаживая её плечи и ключицу. Лиза глубоко вздохнула, сдавшись. — …да. — Я так и думала, — сказала Ирина, и, Боже, она почти мурлыкала. Она снова сдвинула бёдра, более прочно устроившись на коленях Лизы, и Лиза знала, что её халат, должно быть, был полностью раскрыт в данный момент. — Нет ничего постыдного в том, чтобы признать это. Лиза фыркнула. — Это ты на самом деле несносная. — Я знаю, — ответила Ирина, ловя зубами мочку уха Лизы. Её руки вылезли из-под рубашки Лизы и скользнули вниз, обхватив её груди достаточно сильно, чтобы Лиза застонала. Когда Лиза так и не подняла глаз, Ирина наклонилась и схватила её за запястья. Она подняла их, положив руки Лизы на собственную грудь, и когда Лиза почувствовала голую кожу под пальцами, её глаза, наконец, открылись. По-видимому, это всё, чего ждала Ирина, потому что, как только она увидела преданные глаза Лизы, смотрящие на неё, она подалась вперёд и поцеловала её. Лиза автоматически сжала её груди, наслаждаясь вздохом, который вырвался из её уст, и наклонила голову назад, чтобы язык Ирины мог глубже проскользнуть в её рот. Ира, казалось, изливалась в неё, когда целовала, а её волосы спадали вперёд и щекотали лоб и щёки Лизы. Она крепко цеплялась за её шею, держа её в нужном положении, когда подавалась бёдрами вперёд, прижимаясь обнажённым телом к животу Лизы. Вся прежняя ярость Лизы исчезла, когда она почувствовала, как её руки скользят вниз и расстёгивают её джинсы. Она затаила дыхание, а затем, задрожав, выпустила его, когда пальцы Иры скользнул в её нижнее бельё. — Тебя заводят ссоры, мисс Андрияненко? — пробормотала Ирина ей на ухо, так гордясь собой, когда почувствовала, насколько Лиза была мокрой. Лиза застонала, приподняв бёдра, чтобы дать Ирине больше доступа, и покачала головой. — Нет? — спросила Ирина, мучительно медленно скользя двумя пальцами внутрь неё. Всё тело Лизы оцепенело от нетерпения, и она усмехнулась, почувствовав это. — Мне кажется, ты опять врёшь. Так и было, потому что крики на Иру повысили её кровяное давление, и теперь было только одно, что могло вернуть её в прежнее состояние. Она дрожала под ней, желая, чтобы Ира трахала её сильнее, но сегодня она, казалось, намеревалась взять её по-ванильному. — Мне нравится это чувствовать, — прошептала Ирина, а её дымчатый голос заставил сердце Лизы колотиться быстрее. — Ты так прекрасно промокаешь для меня. Лиза застонала, прислонившись лбом к плечу Ирины. Она пыталась скрыть своё лицо, потому что грязные маленькие слова Иры заводили её больше, чем она когда-либо признавала это вслух, и даже сейчас она чувствовала, как её щеки начинают краснеть. Но Ирина точно знала, что она делает, и какое влияние она оказывает на других людей, и поэтому она продолжала, бормоча самые восхитительные грязные вещи на ухо Лизе, пока та извивалась под ней, а её вздохи были короткими и отчаянными. — Ты думаешь, я не знаю, что ты проведёшь остаток недели, фантазируя об этом? — промурлыкала она, когда её свободная рука ласкала шею Лизы, сжимая достаточно сильно, чтобы заставить её голову пульсировать. — Сидя за своим столом, извиваясь в своих узких джинсах, чувствуя, как промокают твои трусики, когда ты вспоминаешь, каково это — кончать на мои пальцы? Лиза кончила прямо тогда, крича с зубами, впивающимися в голое плечо Ипы, и руками, крепко прижимающими её к себе. Когда она затаила дыхание, Ирина вытащила пальцы из джинсов и положила их на горло Лизы. Она поцеловала каждый мокрый отпечаток пальца, который оставила, нежно слизывая липкость с кожи Лизы и постанывая от этого вкуса. Лиза почувствовала засос, но ничего не сделала, чтобы прекратить это, потому что ощущение губ Ирины на её шее заставило её затаить дыхание, и всё, о чём она могла думать, — это о том, как она будет рада, что у неё останется отметина на память, когда она вернётся в Нью-Йорк. Когда она, наконец, вернулась обратно на Землю, Лиза припала ртом к обнажённому телу Ирины и начала оставлять поцелуи на её голой груди. Ира откинулась назад, чтобы дать ей больше пространства и радостно вздохнула, когда Лиза поймала её сосок губами, лаская его языком и нежно дёргая его, зажав между зубов. Через мгновение Ирина сняла свой халат и позволила ему упасть на пол, оставшись полностью обнаженной на коленях Лизы. Лиза обхватила руками её узкую талию и подтянула её ближе к себе, подняв подбородок, чтобы захватить рот Иры. Когда Ира обвила руками её шею, Лиза крепко притянула её тело к себе и полностью соскользнула с дивана. Ирина вскрикнула, когда Лиза встала на колени и опустила её на пол. — Не делай так больше, — ахнула Ирина, как только её благополучно положили на ковёр. — Почему нет? Я бы тебя не уронила, — заверила её Лиза, опустив голову и поцеловав её в шею. Ирина тихо простонала. — Я знаю, но ты всё равно напугала меня. — Прости, — прошептала Лиза, прижавшись к её коже, сползая ниже по её телу. — Позволь мне попытаться загладить свою вину. Ирина не ответила, потому что Лиза уже расположилась между её ног, деловито оставляя поцелуи по всему её животу и рёбрам. Ноги Иры раздвинулись ещё шире, давая ей возможность сползти дальше вниз, и когда Лиза уже лежала на ковре, а её рот был на уровне влагалища Иры, она вдруг закинула свои ноги на плечи Лизы. Она скрестила лодыжки на её спине и использовала их, чтобы плотно прижать Лизу к себе. Прошло всего два дня, и, тем не менее, Лиза уже понимала, что её любимое место в мире находилось между бёдер Ирины. Она издавала самые шумные звуки, мягкие стоны и слабое хныканье, когда чувствовала, как язык Лизы закручивается над её клитором, и Лиза хотела просто раствориться во всём этом. Она могла бы остаться там на всю ночь, и всё, что Ирина должна была сделать, — это попросить. Но она пробыла там всего две минуты, пока спина Иры не начала выгибаться вверх на ковре, а её пальцы сжали волосы Лизы в кулак. Может быть, это было шампанское или же оставшееся возбуждение от ссоры, но её оргазм, похоже, накрыл её со скоростью цунами. Когда она кончила на язык Лизы, её отчаянный стон удовольствия сообщил Лизе, что он имел ту же силу. Лизе пришлось медленно высвободиться из жадных рук и ног Иры, чтобы сесть прямо. С дрожащим вздохом она схватила свой бокал и выпила его содержимое за раз. Ира наблюдала за ней с пола, когда её ноги всё ещё были раздвинуты, а её грудь покраснела. Она подождала, пока Лиза закончит пить, а затем жестом попросила передать ей шампанское. Лиза наблюдала, как она приподнялась на локте, делая длинный глоток из бутылки. Какая-то часть неё хотела выбить бутылку из её рук, чтобы снова поцеловать. — Итак, — сказала Ирина, наконец. Она ухмылялась. — Теперь ты меня прощаешь? Лиза закатила глаза. — Ты так и не извинилась. — Нет, и тебе, вероятно, стоит перестать ждать этого от меня. Но ты всё равно меня простишь, — сказала Ирина. Она подождала, пока Лиза встанет, а затем протянула руку, чтобы её можно было поднять с пола. — Не так ли? Ирина казалась меньше, чем обычно, когда она была обнажённой, а Лиза была полностью одета, а её волосы находились в полном беспорядке сзади. Когда Лиза выставила свою руку, чтобы потянуть её вверх, Ирина с благодарным вздохом растворилась в поцелуе с ней. — Да, — сказала Лиза, садясь на диван. — Но ты всё равно стерва. Ирина улыбнулась, вновь обернув вокруг себя халат, прежде чем присоединилась к ней на диване. Удобно расположившись, она скользнула голыми ногами по коленям Лизы. Лиза обхватила пальцами её лодыжки, даже не задумываясь. — Ты собираешься доедать свою еду? — спросила она. Ирина покачала головой. — Это удовлетворило меня так, как еда неспособна, — сказала она, и Лиза ухмыльнулась. — Мы два совершенно разных человека, — ответила она, протянув руку и схватив оставшуюся часть её гамбургера. Ирина закатила глаза, когда обнаружила, что её голени используются в качестве нового стола для Лизы, но она не жаловалась. — Так и есть, — согласилась Ирина, снова поднеся бутылку шампанского к губам. — Хотя я не возражаю. Лиза наблюдала за ней, когда она пила. Даже без макияжа, без украшений, без мобильного телефона, прижатого к уху, она была самым пугающе красивым человеком, которого она когда-либо видела. Её босые ноги находились в дюймах от рук Лизы, а алкоголь заставил её щеки покраснеть, и всё же Лиза по-прежнему чувствовала, что она задыхается, просто глядя на неё. Она засмеялась и снова посмотрела на свою еду. — Нет, — призналась она, а её сердце сжалось. — Как и я.