8
В понедельник Лиза обнаружила, что у неё появилась новая опасная привычка. Она осознала это, когда вводила в поисковике Гугла имя Ирины, и оно выскочило как одно из её самых частых запросов. Она проигнорировала этот факт и продолжила свои исследования, хотя знала, что это в основном было бесполезным занятием. Присутствия Ирины в интернете почти не существовало: в то время как все в мире искусства, казалось, знали её имя, и оно появлялось на сайтах большинства критиков, как брызги волшебной пыли; количество её фотографий было минимальным. Она никогда не давала интервью, и ей удавалось избегать прессы, только если её не загоняли в угол для группового снимка, и хотя она с гордостью прикрепляла своё имя к своим клиентам, словно блестящую золотую звезду, в ином случае она сохраняла молчание. Казалось, что поддержание таинственной ауры было ещё одной вещью, в которой она была хороша, и Лиза поражалась тому, как она использовала конфиденциальность в своих интересах: все были очарованы ею и хотели получить кусочек неё. И таким образом, Ирина твёрдо позиционировала себя на вершине своей игры.
Тем не менее, было несколько фотографий, которые Лиза смогла откопать и бесстыдно просматривала по утрам. Было что-то такое в уверенном изгибе губ Ирины, что заставляло её чувствовать готовность покорить целый мир. Затем её рабочий телефон зазвонил, и она судорожно закрыла вкладку, как будто могла из-за этого попасть в неприятности. — Алло? — Лиза, к тебе поднимается курьер, — скучающий голос принадлежал администратору, который находился на три этажа ниже. — Хорошо, — сказала Лиза, наконец, решив стереть свою интернет-историю. — Он сказал, что ему разрешено говорить только с тобой. Он заставил меня описать тебя ему, — продолжала женщина. Лиза нахмурилась. — Что мне показалось немного странным. Тебе должны доставить какую-то секретную рукопись? — Ага, — быстро выпалила Лиза, словно вспышка. — Я встречу его у лифта. Спасибо. Она положила телефон и поспешно пересекла офис, заметив пятно фиолетово-чёрной униформы через медленно открывающиеся металлические двери. — Здравствуй. — Елизавета Андрияненко? — спросил мужчина, подозрительно глядя на неё. — Это я, — сказала она, оглядываясь вокруг и замечая пустой конференц-зал. — Пройдём туда. — У Вас есть удостоверение? Лиза повернулась к нему и моргнула. — Серьёзно? — Боюсь, что да. Порывшись в джинсах, Лиза предоставила ему рабочее удостоверение, которое она отказывалась повесить в любом месте на своём теле на тот случай, если кто-то видел то же самоуверенное фото, на которое Ирина наткнулась на сайте «Катерпиллер». — Это подойдёт? Он осмотрел удостоверение и кивнул головой, позволив ей, наконец, проводить его в конференц-зал. Лиза на мгновение прокляла офис за его одержимость совершенно прозрачными стеклянными стенами; даже не оглядываясь, она могла сказать, что Ингрид наблюдала за ней через весь офис. Когда они сели, мужчина сказал: — Итак, моя начальница кричала в течение 30 минут этим утром, пока мы не согласились сделать это. Если у Лизы и были какие-то сомнения по поводу того, от кого была эта посылка, то теперь они отпали. — Да, это звучит знакомо. — Мне нужно, чтобы Вы подписали форму доставки, — сказал он, прежде чем открыть свою сумку и достать оттуда два конверта. Один был тонким, а другой многообещающе выпирал. Лизу затошнило от самой себя, когда она почувствовала слюноотделение во рту. — Есть контракт, который Вам необходимо подписать в двух экземплярах, чтобы я мог доставить его обратно. И я не смогу уйти, пока Вы этого не сделаете. Он звучал гораздо грозней, чем обычный курьер, но Лизу это не очень беспокоило. Не тогда, когда её ладони зудели, и всё, что она хотела сделать, — это вырвать конверты из его рук. Вместо этого она подписала предложенный бланк, а затем спокойно забрала у него конверты. Отложив толстый в одну сторону, она вскрыла другой и вытащила обе копии своего контракта. Немного отвлекало, как злой посыльный смотрел на неё, когда она это делала, но она заставила себя прочитать его построчно. Насколько она могла судить, ничего не изменилось с тех пор, как она ознакомилась с ним в галерее Ирины, за исключением того, что теперь там было прописано обещание настоящих, бумажных денег в качестве оплаты. Она сглотнула и подписала его; её сердце сжималось так, что её тошнило. Она слишком хорошо осознавала тот факт, что буквально отписывала свою жизнь. Но более толстый конверт лежал прямо там, призывая её, и это довольно-таки помогло заглушить вину. Она передвинула копию контракта Ирины обратно через стол и ждала, пока курьер положит его в сумку. Наконец, он буркнул что-то на прощание и исчез за дверью. Прежде, чем Лиза смогла сказать себе, что она сглупила, делая это в стеклянном зале, где все могли её видеть, она схватила толстый конверт и открыла его. Она заглянула внутрь и тут же поперхнулась, глядя на хрустящие банкноты, целые пачки, плотно скреплённые и сложенные внутри. И тогда она поняла, что оно того стоило. Может быть, она и была моральным банкротом, но ей было всё равно: она держала в руках более трети своего годового оклада, и вскоре у неё будет ещё больше денег, до тех пор, пока она сохраняет улыбку на своём лице и не спотыкается перед любыми иностранными послами. Ради этого она с радостью могла бы отказаться от своих принципов.
Она ожидала, что Ирина появится в её жизни почти сразу, и с того момента, как парень из Федекс покинул офис, она держала свой мобильный телефон в руке. Но неизбежный звонок не раздался, и вместо этого Лизе приходилось иметь дело с непрекращающимися вопросами Эльзы о том, с чем будет связано её первое мероприятие. — Я не знаю, — вздохнула Лиза. — Я скажу тебе, когда она позвонит. — Но прошло уже несколько дней. Не хочешь сначала купить новую одежду? — Я не могу знать, какая одежда мне понадобится, пока она не скажет мне, куда мы идём. — Однако, быть готовой не повредит. — Эльза, — сказала Лиза. — Пожалуйста. Я умоляю тебя. Мне предостаточно всего этого от Ингрид в данный момент. Потому что её начальница сразу же заметила появившуюся рассеянность Лизы, и ей это не понравилось. Она ненавидела тот факт, что Лиза отказывалась идти куда-либо без своего телефона в руке, тогда как она чертовски хорошо знала, что Лиза не ждала важного звонка от PR-фирмы. — Может, ты перестанешь тупо пялиться в почтовый ящик хотя бы на пять минут и сама перезвонишь в пресс-офис? — это была её любимая фраза недели. Обычно из пресс-офиса вообще не звонили, ей просто нравилось держать Лизу в тонусе. К четвергу Лизу снова начало тошнить. Деньги, которые Ирина дала ей, всё ещё были спрятаны в конверте, нетронутые и похороненные под её кроватью, потому что она не доверяла себе, чтобы приблизиться к ним, пока не будет уверена, что Ирина действительно хотела, чтобы она сохранила их. Мысль о том, что молчание Ирины было вызвано внезапным сожалением по поводу всей этой договоренности, всё ещё казалась весьма правдоподобной. Но потом, в пятницу утром, её телефон, наконец, зазвонил. Она ожидала, что первый звонок будет от Тамары, и поэтому была ещё более взволнована, когда увидела имя Ирины на своём экране. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она ответила. — Алло? — Мисс Андрияненко, — сказала Ирина, и Лиза могла понять по ревущему шуму на заднем плане, что она штурмовала переполненную улицу. — Во вторник открывается галерея. Лиза уже привыкала не ожидать приветствий от Ирины и поэтому сказала: — Хорошо. — Боюсь, это светский вечер, — сказала Ирина. — Будет утомительно, но мне нужно, чтобы ты была там. — Конечно. — Будь готова к восьми часам. И отправь свой адрес Тамаре, чтобы я смогла тебя забрать. Паника прострелила Лизу сквозь позвоночник, как высоковольтный шок, и она услышала, как выпалила: — Нет! Вздох Ирины был коротким и измождённым. — Лиза, тебе нужно перестать быть такой вежливой. Мне будет гораздо проще забрать тебя, чем тебе ехать на метро. Вежливость была тут ни при чём. Лиза знала, как выглядит её район в 8 вечера, и это было не очень приятное зрелище. Она не была полностью уверена, что сразу же Ирина не сбежит оттуда со всеми своими вещами.
— Я возьму такси. — Не будет ничего подобного, — отрезала Ирина. — Скажи мне свой адрес. Я не верю, что ты его отправишь. — Но я живу далеко к северу от города и… — Лиза. Твой адрес. — Я не хочу… — Мне всё равно, что ты хочешь или не хочешь. Перестань вести себя по-детски, или я попрошу кого-нибудь проследить за тобой с работы сегодня вечером. Скажи мне, где ты живешь. Живо. Лиза моргнула, возможно, будучи слишком обеспокоенной тем, насколько серьёзно она отнеслась к этой угрозе, и пыталась придумать вескую причину, по которой она могла бы не называть ей свой адрес. На другом конце линии она услышала, как Ирина фыркает от раздражения. В конце концов, всё, что она могла сделать, — это сдаться. После того, как она продиктовала свой адрес, она отчаянно надеялась, что память Ирины была не так хороша, как она, очевидно, полагала. — Но я серьёзно, — сказала она. — Я с радостью взяла бы просто такси. — Мне всё равно, — прямо сказала Ирина. — Увидимся в восемь во вторник. Не опаздывай. И затем она повесила трубку, не попрощавшись. Лиза откинулась назад от своего стола, словно только что поезд пронёсся мимо. Прошло полчаса, прежде чем она набралась храбрости, чтобы подойти к Эльзе. — Она звонила. — И что? — потребовала подробностей Эльза, её голос пищал от предвкушения. — Мне нужно найти подходящие вещи для светского вечера ко вторнику. Эльза подняла брови на жалкий тон Лизы. — Хочешь пройтись по магазинам? — Наверное, — вздохнула Лиза. — Только если у тебя нет чего-то, что я могла одолжить? Она знала, что Ирина дала ей 10 000 $ именно по этой причине, но было что-то ценное в связке денег под её кроватью. Она не хотела брать деньги оттуда, пока не наступит крайний случай. Кроме того, шоппинг был её наименее любимым занятием, и если был шанс, что она могла избежать этого ещё неделю, она бы сделала всё возможное, чтобы его использовать. Эльза поморщила нос. — У меня есть костюм, который я надевала на свадьбу сестры? Лиза не помнила, но кивнула головой. — Могу я позаимствовать его? Я буду аккуратной в нём. — Ты уверена, что оно подойдёт тебе? — спросила Эльза, глядя на грудь Лизы, которая была значительно меньше её собственной. — Если это светский вечер, вероятно, лучше надеть что-то своего размера. — Мы почти одинаковые, — сказала Лиза, потому что знала, что Эльза была права, но ужас снова поднимался внутри неё. — Пожалуйста, Эльза. Я не могу ходить по магазинам в таком состоянии. У меня случится приступ паники в раздевалке. Эльза закатила глаза. — Хорошо. Но тебе придётся пережить это состояние, в конце концов. — Я знаю. Я вроде как надеюсь, что эффектно облажаюсь на этом вечере, и она больше никогда не попросит меня куда-либо пойти. Тогда я сэкономлю кучу денег на новые вещи. — Ты — идиотка, — сказала Эльза, возвращаясь к компьютеру. — Приходи завтра и возьми с собой любые туфли, которые ты планируешь надеть. Если ты появишься в кроссовках, я прибью тебя.
Подготовка к первому мероприятию в крошечной общей ванной комнате была трудной, особенно когда Мэри Маргарет стояла снаружи, пытаясь заглянуть и рассмотреть её позаимствованный костюм. Лиза не ела весь день, потому что нервы вцепились в её живот, как ногти, и теперь костюм, который и без того был немного большеватым, когда она примеряла его в субботу, невероятно обвисал на её груди. Лишь двусторонняя лента и булавки могли исправить это. Костюм был светло-серым, почти серебряным, и всякий раз, когда она двигалась, он переливалось. Если бы у него были лямки, она, вероятно, смогла бы скрыть неправильный размер. Тем не менее, её соседка по комнате изумлённо вздохнула, когда она, наконец, показалась. Лиза знала, что угрюмое выражение её лица, вероятно, разрушало любой эффект, которого ей удалось достичь, но, по крайней мере, она приложила усилия, чтобы сделать аккуратную прическу. — Лиза, прекрасно выглядишь, — сказала Мэри Маргарет. Она лежала, свернувшись калачиком, на диване с Дэвидом, но отстранилась от него, чтобы подойти поближе. — Я никогда раньше не видела, чтобы ты укладывала так волосы. — Отлично выглядишь, Лиз, — поддержал Дэвид. — Это, должно быть, какое-то роскошное место для первого свидания. Лиза сглотнула, потому что она не смогла придумать лучшего оправдания тому, куда собиралась в вечернем платье во вторник. — Да. Думаю, она немного старомодна. — Я считаю, что это мило, — проворковала Мэри Маргарет. — Не могу дождаться, когда ты вернёшься домой. — Я, вероятно, буду довольно поздно, — сказала Лиза, когда взглянула на часы. Она вздрогнула: было уже 19:55. — Дерьмо. Мне нужно спешить. — Ну, желаю хорошо провести время, — сказала Мэри Маргарет. — Я считаю, что ты выглядишь великолепно. Но Лиза почувствовала, как глаза её соседки устремились к зияющему пространству в зоне декольте, и поморщилась. Это была катастрофа, она точно знала. Она спустилась вниз через шесть лестничных пролётов, потому что лифт был сломан с тех пор, как она въехала, и вышла за двери. Она вздохнула с облегчением: вечер был тёплым, и было ещё не совсем темно, а улица была пуста. Впервые в жизни, своевольные дети с первого этажа не врезались в мусорные баки на своих скейтбордах. Блестящий чёрный автомобиль свернул за угол в 19:59. Лиза заставила себя стоять на месте, сжав сумочку руками, чтобы они не дрожали, и ждать, пока он не остановится, прежде чем подойти. Водитель вышел из салона. Он был старше, чем Лиза ожидала, может быть, лет пятидесяти с тёмным цветом кожи и седыми волосами. — Добрый вечер, мисс Андрияненко, — сказал он, обойдя машину. — Позвольте мне. Он открыл для неё дверь, и этого было достаточно, чтобы Лиза пошатнулась на шаг назад, прежде чем удержала себя и, наконец, проскользнула внутрь. Ирина сидела там, смотря на неё тёмным и оценивающим взглядом, а её губы даже не улыбались. — Мисс Андрияненко. Казалось, это было её стандартное приветствие, поэтому Лиза не позволила этому взволновать её, когда она села на сиденье рядом с ней. — Привет. — Ты очень хорошо выглядишь, — сказала Ирина, но её глаза уже сконцентрировались на том, как её пиджак соскальзывал. Лиза быстро подтянула его, зная, что несмотря на то, что это была самая дорогая вещь, которую она когда-либо носила, Ирина, вероятно, уже учуяла не дизайнерский лейбл. — Спасибо, — сказала Лиза, оглядывая то, что было надето на Ирине. Её платье было чёрным, доходя до середины икр и высасывая воздух прямо из лёгких Лизы. — Вау. Ты выглядишь потрясающе.
Ирина не могла пропустить искренность в её голосе, но никак не отреагировала. — Ты уже можешь ехать, Сидни, — прокричала она водителю, когда он вернулся в машину. Они отъехали от бордюра, и Лиза онемела от благодарности, что Ирина не прокомментировала её окрестности. Может быть, она была слишком занята, просматривая свои сообщения, чтобы заметить это. — Итак, — сказала Лиза. Её короткие ногти стучали по сумке. — Куда именно мы направляемся? — Галерея находится рядом с торговым центром, — неопределённо сказала Ирина. — Это не особо важно, но там будет много важных людей, так что это хороший шанс представить тебя обществу. Лиза сглотнула. — Мне придётся разговаривать с ними? — Почти наверняка, — ответила Ирина, либо не замечая, либо не заботясь о слышимом ужасе Лизы. — Там будет много других поставщиков, поэтому тебе будет полезно узнать, кто они и чем занимаются. Там также будет значительное количество новых художников, с которыми мне было бы интересно познакомиться. Если ты сможешь завязать разговор с одним из них, я буду особенно благодарна. — Хорошо, — сказала Лиза. Она услышала дрожь в своём голосе. — Но ты ведь познакомишь меня с людьми, правда? — Конечно, — сказала Ирина. Лиза надеялась на обнадеживающую улыбку, но она её не получила. — Ещё одна причина, почему мы делаем это сейчас, потому что мне нужно, чтобы люди увидели нас вместе. Это, скорее всего, станет сюрпризом для некоторых, что я приведу девушку в качестве своей спутницы, и если мы создадим ажиотаж, то это сыграет нам на руку, — сделав паузу, она снова оглядела костюм Лизы. — Может, мне стоило попросить тебя надеть что-нибудь более привлекательное. Лиза посмотрела на себя вниз. — О. — Неважно, — сказала Ирина, махнув одной рукой. — Серебристый и чёрный, блондинка и брюнетка — это приятная цветовая гамма. Я уверена, мы привлечём внимание в любом случае. Она говорила так прямо, больше самой себе, чем Лизе, что это обезоруживало. Лиза ничего не ответила, потому что была уверена, что не должна. — Думаю, мне стоит пробежаться по списку «допустимо» и «недопустимо», — сказала Ирина. — Хорошо… — Будь очаровательной, — сразу сказала Ирина, поджимая губы, словно задаваясь вопросом, возможно ли это вообще. — И будь вежлива, конечно же. Эти люди могут быть довольно грубыми, но ты не должна позволять им вывести тебя из себя. Если сочтёшь, что кто-то пытается сбить тебя с толку, не пытайся перехитрить его. Пока что. Я бы предпочла, чтобы ты не устраивала сцен в свой первый выход в свет. — Я бы не стала устраивать сцен, — запротестовала Лиза. — В первый раз, когда я встретила тебя, ты кричала в «Барнс и Нобл», — задумчиво сказала Ирина. — Так что я почти уверена, что ты могла бы это сделать. Лиза проворчала про себя, но Ирина уже перешла к другими вещам. — Я также хотела бы, чтобы ты держалась за мою руку, — пока она говорила, машина пронеслась по мосту, который привёл их в Манхэттен. — Мы должны дать понять, что мы вместе, а не просто знакомые. Лиза моргнула. — Ты хочешь, чтобы я держала тебя за руку? — За меня. Не мою руку, это слишком. — Если кто-то спросит, как мы познакомились, что я скажу? — Они не будут спрашивать, — сказала Ирина. — Этих людей не волнует никто, кроме них самих и их художников. — Но если они всё же спросят? Ирина вздохнула. — Тогда скажи им правду: мы познакомились в книжном магазине. — Могу я сказать им, когда? — Да, ты можешь сказать им, когда, — повторила Ирина, и Лиза услышала раздражение в её голосе. — Что, если кто-то спросит моё мнение о какой-либо картине? — Лиза, ты даже не являешься частью мира искусства. Зачем им спрашивать твоё мнение? — Ты только что сказала, что они заботятся только о себе и своих художниках. Конечно, речь пойдёт об искусстве. — Они не будут спрашивать, — категорически сказала Ирина. — Пожалуйста, перестань беспокоиться об этом. Ты можешь говорить с ними о чём угодно, только не упоминай контракт или деньги, пожалуйста. — Я бы не стала этого делать. Я не совсем уж идиотка. — Это очень обнадеживает, — сказала Ирина, повернувшись, чтобы посмотреть в окно. Лиза вздохнула. — Что-нибудь ещё? — Никуда не уходи, — сказала Ирина слишком быстро. — Но также не цепляйся за меня, как ребёнок. Если я скажу тебе отойти в сторону, сделай это, но не исчезай совсем. — Итак, держаться за тебя, но не слишком крепко, и в то же время держаться в стороне, но не слишком далеко? — Я никогда не говорила, что это будет легко, — сказала Ирина, взглянув на свой телефон. — Просто используй свой здравый смысл. Это важно, и я хочу, чтобы всё прошло гладко. — Хорошо, — сказала Лиза, тяжело дыша. — Но это не критично, не так ли? Я не смогу, к примеру, испортить сделку, над которой ты работала весь прошлый год, верно? Любой нормальный человек услышал бы страх в её голосе. Он бы её успокоил или, по крайней мере, солгал ей. Но Ирина не была нормальной. — Вероятно, нет, — пожала плечами она, всё ещё не поднимая головы. — Но лучше не рисковать. — Отлично. — Не накручивай себя изначально. Всё пройдёт хорошо, если ты будешь хорошо себя вести. — Я сделаю всё возможное, Ирина, — фыркнула Лиза. — Однако я имею право немного нервничать. — Не стоит, — сказала Ирина, как будто это было так просто. Хотя, для кого-то вроде неё, вероятно, так и было. — Отличный совет. — Лиза, ты можешь быть очаровательной, когда захочешь, — вздохнула Ирина, как будто ей было физически больно делать комплимент. — Просто расслабься, улыбайся, отвечай на вопросы людей и не говори глупостей. Если ты мне понравилась, то я уверена, что и им тоже понравишься. Наконец, часть тепла, которое Лиза привыкла чувствовать всякий раз, когда Ирина была рядом с ней, приползла обратно к её конечностям. Она слабо улыбнулась. — Это должно меня обнадёжить? Ирина подняла глаза, наполовину раздражённо, но смягчилась, когда увидела лицо Лизы. — Не особо. — Прекрасно. В таком случае, ты попала в самую точку. Ирина усмехнулась. — Мы уже почти на месте. Обещаю, всё будет хорошо. Просто будь со мной, не оскорбляй искусство и не начинай разглагольствовать о своём политическом мнении. — Все там будут республиканцами, я так понимаю? — Всё верно, — сказала Ирина, вытаскивая компакт-зеркальце из сумочки и быстро проверяя свой макияж. Это было прекрасно, и когда Лиза наблюдала за ней, она почувствовала, что очень специфическое место между её ногами начало пульсировать. — Так что, возможно, держись подальше от темы об Обамакэре [*Закон о защите пациентов и доступном здравоохранении]. Лиза фыркнула. — По крайней мере, с этим я могу справиться. — Прекрасно, — заключила Ирина, когда машина начала замедляться. Лиза выглянула в окно с ужасом в груди. Галерея была огромной и ярко освещенной гораздо больше, чем галерея Ирины, но и более показушной, менее утончённой. По морщинке на носу Ирины было понятно, что она испытывала то же самое. — Что ж, пойдём, — сказала она со вздохом, разглаживая платье. Наконец, она посмотрела на Лизу и увидела контуженое выражение её лица.
Наступила недолгая пауза. Лиза смотрела на её открытый рот и ждала, когда она, наконец, скажет что-нибудь, что заставит её почувствовать себя лучше. Всё, что ей нужно было услышать, — это то, что она не могла испортить всё настолько плохо, как она себе представляла, что самое худшее, что могло произойти, — это то, что она не впечатлит их, и они попытаются снова произвести эффект в другой раз. Эти мягкие слова, исходящие из рта Ирины могли успокоить каждый измотанный нерв в её теле. Вместо этого Ирина сказала: — И постарайся не пить слишком много. Я начну нормировать тебя, если почувствую, что ты выходишь из-под контроля. Затем она распахнула дверь и исчезла, шагнув на улицу.
Рука Ирины была прохладной и удивительно сильной под её рукой. Это было единственным, на чём Лиза могла сосредоточиться, когда её вели через зал; её пиджак сползл вниз, а туфли скользили по блестящему полу. Люди обратили на них внимание сразу же, но Лиза была не против. Она бы тоже пялилась. Вместо того, чтобы паниковать об этом, она сосредоточилась на том, чтобы держать свою спину прямо, надеясь, что отсутствие улыбки заставит её выглядеть таинственной, а не угрюмой. Рядом с ней Ирина была этаким эфемерным существом, плавающим по комнате и притягивающим глаза каждого к себе. Она тоже не улыбалась, но в этом и не было необходимости. Лиза чувствовала себя ориентированной на группу исключительно белых, богатых мужчин и женщин сорока лет. В течение доли секунды она задавалась вопросом, сможет ли высвободиться из руки Ирины и рвануть к двери. — Роберт, — сказала Ирина, представив его, и наклонилась вперёд, чтобы поцеловать рядом стоящего мужчину. — Жанет. Это Лиза. Их взгляды приковало к ней, и Лиза замерла. Улыбка, которую ей удалось выдавить из себя, была болезненной и неубедительной. — Привет. Никто не отпрянул от ужаса, но они также и не выглядели взволнованными, увидев её. Лиза заметила приближающегося официанта и быстро протянула руку, чтобы схватить два бокала шампанского, будучи убеждённой, что всё, должно быть, заметили её дрожащие руки, когда она передала один Ирине. Разговор продолжился, и она быстро перешла от ужаса к скуке. Тогда она вспомнила, почему провалила курс по истории искусств в колледже. — Я восхищаюсь тем, что его работа стала более концептуальной, — говорила Ирина, указывая на одну из близстоящих картин. Лиза была так поглощена собственным страхом, что даже не заметила, что поблизости висели произведения искусства. — Но я не вижу большой разницы между этой и работами всех других подающих надежды художников в окружении на данный момент. — Будь реалисткой, Ирина, — засмеялась одна из женщин. — У тебя всегда было умение целенаправленно видеть всё, что ты хочешь видеть, но это слишком, даже для тебя. Лиза моргнула, будучи уверенной в том, что Ирина была не из тех людей, которые позволили бы женщине с плохой завивкой говорить с ней таким тоном, но она достойно отстояла свою точку зрения. — Вовсе нет. Я точно знаю, что вижу. Я просто не уверена, что кто-либо из нас получит прибыль, взявшись за этот проект. Лиза понятия не имела, о ком или о чём они говорили, но переместила свой взгляд на картину. Это был холст кремового цвета, покрытый огромными рваными мазками, и вблизи он не выглядел многообещающе. Но через мгновение она поняла, что издалека, это должно было быть женским лицом. Она закатила глаза. Грёбаные художники. — А Вы что думаете? Она проигнорировала этот вопрос, потому что не было никакой логической причины, почему он мог быть задан ей, пока не последовало молчание. Через мгновение она повернула голову, увидев, что весь круг людей ожидал её ответа. Выражение лица Ирины было нечитабельным. Лиза наполовину надеялась, что она придёт ей на помощь, но вместо этого она просто потягивала шампанское, ожидая со всеми остальными её ответа. Проклятье, подумала Лиза. Прямо с места в карьер. Она глубоко вздохнула и сказала: — Ну, я не буду притворяться, что хорошо в этом разбираюсь. Но Вам не кажется, что здесь немного трудно что-то разглядеть? Человек, который, очевидно, задал этот вопрос, поднял брови. — Это картины, дорогая. Они требуют размышления. — Да, конечно, — сказала Лиза, желая подождать ещё пять минут, прежде чем начать пить. — Я знаю, что людям нравится сидеть и чесать подбородки, пока они смотрят на это. Но стоя так близко, я даже не могу предположить, что это такое. Придётся уйти в другой конец комнаты, чтобы действительно оценить это. Никто не говорил какое-то мгновение, и Лиза была уверена, что кто-то собирался накричать на неё, чтобы она ушла. В конце концов, женщина с завивкой сказала: — Ну, никто не возражает против того, чтобы ты уходила туда одна. Смешок пробежал по кругу, но прежде чем Лиза успела огрызнуться, она услышала, как голос Ирины прорезал его. — В словах Лизы есть смысл. Какой от этого толк в частной галерее? Можете ли Вы представить, что люди вежливо выстроятся в очередь напротив стены, чтобы получить чёткое представление? Женщина бросила ледяной взгляд на Лизу. — Я на это рассчитываю. — Я уверена, что Вы найдете кого-то, кто лучше подходит для этой коллекции, — продолжила Ирина. Лиза почувствовала некоторое давление, когда её потянули за руку, и она поняла, что её уводят. — Пойдём, Лиза. Есть ещё люди, с которыми я хотела бы тебя познакомить. Лиза вежливо улыбнулась людям, которые выглядели так, будто хотели её смерти, а затем позволила Ирине увести себя. — Прости, — пробормотала она, как только они удалились из зоны слышимости. — Я всё испортила практически сразу, да? — Не совсем, — сказала Ирина. Они не направились к другой группе людей, как оказалось, вместо этого Ирина привела её к другой картине и спокойно рассматривала её. — Ты права насчёт масштаба. Такая работа была бы более эффективной в галерее, намного большей, чем моя. Кроме того, эта женщина отвратительна. Я бы всё равно ответила отказом, как бы она ни умоляла меня. Её не отругали, и Лиза странно почувствовала себя победительницей. Она улыбнулась, хотя Ирина и не смотрела на неё. Когда Ирина продолжала разглядывать картину, Лиза отошла на несколько шагов и позволила себе немного осмотреться. Люди больше не пялились на них, что было облегчением, но зал стал более оживлённым после того, как они прибыли, и она знала, что последует ещё много разговоров. Ирина была важной шишкой в этом мире, намного важнее, чем Лиза понимала до этого момента, и правда внезапно осенила её, насколько изнурительным всё это будет. Она сглотнула, снова поправив свой заимствованный костюм и сделала мысленную заметку о том, чтобы добавить некоторые книги по теории искусств в свою корзину на Амазоне, как только она вернётся домой. По крайней мере, если она почерпнёт хоть немного информации, может, она не станет так позорить себя регулярно. И как будто они слышали каждое слово, мелькающее в её сознании, кто-то подошёл к ней и тихо спросил: — Цените искусство?
Она подскочила и повернулась, увидев пожилого мужчину, стоявшего рядом с ней. Он ходил с тростью и имел тонкие седые волосы, которые были слишком длинными для его стареющего лица, но было что-то такое в том, как он стоял, что сообщало Лизе, что он — серьёзный человек. Она сделала вздох. — Я просто… осматривалась здесь, — сказала она. Ирина услышала её голос и оглянулась, чтобы посмотреть на неё. Когда она увидела, с кем Лиза разговаривала, она быстро подошла. — Голд, — сказала она, целуя мужчину в щеку. — Это Лиза. Лиза, эта галерея принадлежит мистеру Голду. — О, — сказала Лиза, понимая, что это должно значить, что он — её конкурент. Она не была уверена, означает ли это то, что она должна быть грубой или, напротив, более вежливой с ним. После паузы она слабо отметила: — Красивое место. — Благодарю, дорогуша. Я в нём души не чаю. Лизе не понравилось, как он её назвал; это прозвучало как-то покровительственно и манипулятивно в равной степени. — И Вы здесь с призрачной мисс Лазутчиковой, как я вижу. Лиза взглянула на Ирину. — Да. Она любезно пригласила меня. — Ирина, у твоей новой девушки хорошие манеры, — сказал Голд. Лиза увидела вспышку раздражения на лице Ирины. — Молодец. Лиза знала, что над ней насмехаются. Она не была полностью уверена, было ли это из-за её низшего класса или её неподходящего платья, или просто потому, что она была женщиной, но ей слишком хорошо были известны контрольные признаки того, когда кто-то открыто смеялся над ней. Она уставилась на него, и единственный бокал шампанского, что она уже выпила, завертелся у неё в животе, как в сливном отверстии. — Новая девушка? — Ну, да, — ответил Голд, нисколько не смущаясь от её тона. — Ты думала, что свежесть твоего милого личика будет упущена? — Эй, послушай… — Лиза, — отрезала её Ирина, её голос был резким. — Я хочу немного поговорить с Голдом. Почему бы тебе не пойти и не насладиться картинами. Её только что прогнали. Разочарование захлестнуло её. Подавляя ярость, которая угрожала вызвать у неё носовое кровотечение, Лиза заставила себя улыбнуться и сказала: — Было приятно познакомиться, мистер Голд. Когда мужчина кивнул ей в ответ, она повернулась и направилась в другую сторону зала. С каждым шагом её пиджак сползало всё ниже. Решив пойти и найти место более уединённое, где она могла бы поднять его на четыре дюйма выше, Лиза схватила новый бокал шампанского и прошла через открытую дверь в задней части галереи. Потягивая жидкость, она подошла к нижней части лестницы с табличкой «Терраса на крыше» на стене рядом. Здесь было намного тише, и когда она добралась до открытой двери наверху лестницы, она была в подавляющем большинстве довольна своим решением оставить галерею позади. Терраса была небольшой и уединённой с несколькими курильщиками, стоящими около каменных скамеек. Вечер был тёплым, и хотя Лиза чувствовала себя виноватой за то, что нарушила правило Ирины не уходить слишком далеко через 15 минут после прибытия, она внезапно почувствовала себя расслабленной в первый раз в этот вечер. Подойдя к единственной пустой скамейке, расположилась там со своим шампанским. Её спина упиралась в кирпичную стену соседнего здания, и когда она наклоняла голову в одну сторону, она видела торговый центр, простирающийся в небо всего в нескольких кварталах. Это были идеальные, приблизительно, 10 минут, как затем кто-то, пошатываясь, вошёл через дверь. Он огляделся вокруг на мгновение и, когда увидел её, тотчас же направился к ней. — Привет, — сказал он, и Лиза могла услышать, сколько бокалов бесплатного шампанского он выпил, в этих слогах. — У тебя есть сигареты? — Прости, — сказала Лиза, глядя на него. В тусклом свете она могла разглядеть короткие, растрёпанные волосы и грубую щетину. Его глаза были узкими, а улыбка была наилучшей отличительной чертой в нём. — Не курю. Мужчина пожал плечами и отвернулся. Лиза думала, что он снова уйдёт, но вместо этого он просто задал ближайшей паре тот же самый вопрос. Когда, в конце концов, у него в руке была зажжённая сигарета, он вернулся к скамейке Лизы и сел рядом с ней. — Я — Нил, — сказал он, протягивая свободную руку. Лиза пожала её просто потому, что делала вторую попытку своего обещания Ирине, что она намеренно никого не разозлит в свой первый вечер. — Лиза. — Я мог видеть тебя на одной из этих выставок раньше? — Не-а. Сегодня вечером было моё посвящение, — сказала Лиза, глубоко вздохнув. — О, точно! Ты пришла с Ириной Лазутчиковой, верно? Лиза оглянулась на него. — Ты её знаешь? — Все знают Ирину, — сказал Нил немного заговорщически. — Хотя ты не совсем в её вкусе. — Из-за груди? — спросила Лиза, прежде чем смогла остановить себя. Нил лишь посмеялся, а его глаза сморщились по уголкам. — Ну, типа того, — признался он. — И у людей уже было много, что сказать на этот счёт, за последние полчаса, не волнуйся. Но я не это имел в виду. — А что же тогда? — Ты просто выглядишь немного… нормально, — сказал Нил, указывая на её слегка ссутуленную позу и полупустой бокал. Лиза почувствовала странно не задетой этим комментарием. — Менее отполированная, чем другие. Конечно, раньше я видел её только с одним или двумя людьми, но обычно они были немного более пугающими. Лиза уже почти догадалась об этом. Ирина говорила ей, что одна из причин, по которой она заинтересовалась ею в первую очередь, заключалась в том, что она была молодой и относительно современной, и ей нужен был кто-то подобный, чтобы заполучить в свои руки несколько перспективных новых художников. Из этого Лиза заподозрила, что предыдущие спутники Ирины не были хипстерами. Тем не менее, знать, что были и другие люди до неё, и на самом деле слышать о них — это две очень разные вещи, и Лизе уже не нравилось представлять себя частью какого-то состава. Обычно она наносила ответный удар с каким-то остроумным замечанием или даже просто срывалась прочь, чтобы выпить ещё больше алкоголя. Но она обещала, что будет вести себя прилично сегодня вечером, а учитывая то, что она уже облажалась, почти вступив в конфронтацию с владельцем галереи, а затем, исчезнув на крыше, она могла бы, по крайней мере, быть дружелюбной, пока находилась здесь. — А чем ты занимаешься? — спросила Лиза, так как решение сменить тему было наилучшим вариантом. — Я — художник. Дерьмо. Вероятно, он был одним из тех перспективных молодых художников, о которых Ирина упоминала ранее. Лиза посмотрела на его потрепанные джинсы, которые он каким-то образом счёл подходящими для светского раута, и вздохнула. — Это твоя выставка внизу? Он усмехнулся. — Ты даже не знаешь, чей это показ? — Не могу сказать точно, — ответила Лиза. — Значит, картины не принадлежат тебе? — К сожалению, нет, — сказал Нил, выдыхая большое облако дыма, которое заставило Лизу скучать по тем дням, когда она также могла найти утешение в пачке Мальборо, когда бутылка виски не давала нужного эффекта. — Я немного новичок, совсем как ты. Я заглядываю на эти вечеринки уже пару лет, надеясь, что мне попадётся под руку какой-нибудь крутой агент. Но пока никаких результатов. — Я, может, и новичок в этом, но у меня создаётся впечатление, что это обычно не так работает. — Тоже верно, — весело сказал Нил. — Но здесь я могу получить бесплатные напитки и завести нужные контакты, так что всё не так плохо. — Ирина — одна из тех контактов? — Не совсем, — признался он. — Я видел её много раз, и я хотел бы, чтобы она представляла меня. Но мы никогда не разговаривали. Теперь Лизе стало любопытно. — Почему? — Потому что, взгляни на неё, — сказал Нил, как будто Лизе это было необходимо. — Она лучшая в этом деле. Все это знают. Она устрашающая и великолепная в бизнесе, горячая и богатая. Она не гоняется за людьми, ей это не нужно. Если бы она хотела заполучить меня, она бы уже это сделала. — Ты хотя бы пытался представиться ей? — Не могу сказать, что да. Слушай, а почему бы тебе не рассказать ей обо мне? — Что именно я должна ей сказать? Я не видела твоих работ и даже не знаю твоего полного имени. — Хмм, — вздохнул Нил, как будто всё это было очень разумным, но он просто никогда не додумывался до этого. — Думаю, ты права. Может, в следующий раз, когда я её увижу, я поздороваюсь. — Ты пьян, — заметила Лиза. — Я бы не рекомендовала пытаться сделать это прямо сейчас. — Ну, не сейчас, — сказал Нил, слегка покачиваясь, что было поразительным, учитывая, что он сидел. — Через минуту. Когда я спущусь вниз по лестнице. Лиза засмеялась и хотела ответить, но потом она оглянулась через плечо Нила и поняла, что на самом деле, да, это будет прямо сейчас. Потому что Ирина стояла у двери, скрестив руки перед собой, а её глаза были устремлены на Лизу. Судя по тому, как она на неё смотрела, было очевидно, что она наблюдала за ними уже какое-то время. — Эй, — сказала Лиза достаточно громко. Она встала, чуть не потеряв пиджак при этом, и сделала несколько шагов вперёд. Она дождалась, когда Нил заметит, что к ним присоединился кто-то ещё, когда он повернулся, чтобы посмотреть, и чуть не упал со скамейки. — Мисс Лазутчикова, — пробормотал он, вставая и протягивая одну руку ей, хотя Ирина всё ещё находилась примерно в 10-ти футах от него. Она не подошла ближе, и его рука бесполезно упала вниз. — Лиза, — сказала Ирина, её голос прозвучал намного мягче, чем Лиза ожидала. — Я так долго тебя искала. — Прости, — сказала Лиза, и она была искренней. Она с треском провалилась на своём первом мероприятии, и у неё даже не было приличия, чтобы выдержать его. Она просто убежала и спряталась. — Мне просто нужно было подышать свежим воздухом. Я собиралась вернуться. Ирина почти показалась позабавленной на секунду. Затем её тёмные глаза скользнули обратно к Нилу и сузились. — Вы нас извините? Нил подскочил и сразу же направился к двери. Ирина не двигалась, когда он приблизился и был вынужден неловко протиснуть свою громоздкую фигуру мимо неё, чтобы спуститься по лестнице. Ирина направилась к Лизе, медленно шагая, и именно тогда Лиза поняла, что терраса опустела. — Ирина, — вздохнула она, проведя рукой по волосам. — Прости меня. Я запаниковала, что всё испортила, а потом сбежала. Я не должна была исчезать. Я действительно собиралась вернуться. — Пока тебя не отвлекли, — сказала Ирина, и это не было вопросом. Она не казалась сердитой, что было странно, но её глаза всё ещё были темнее, чем Лиза помнила. Она находилась всего в паре шагов от неё, и если бы прямо за спиной Лизы не было кирпичной стены, она была уверена, что отступила бы назад. — Да, — призналась Лиза. — Я не знаю, кто он. Он сказал, что он — художник. — Да, — подтвердила Ирина, делая ещё один шаг ближе. — Я точно знаю, кто он. Это было странно. Лиза была уверена, что Ирина была ниже неё, но каким-то образом ей всегда удавалось возвышаться над ней. Теперь она выглядела как гигант, нависший над Лизой и заставляющий волосы на её руках встать дыбом. Лиза сглотнула, а её тело вспыхнуло с жаром и похолодело одновременно. — Ты сердишься на меня? — спросила Лиза. Если Ирина ответила бы «да», она не была уверена, что смогла бы оправиться от этого. Но вместо того, чтобы ответить, Ирина сделала быстрый шаг вперёд и подняла одну руку, чтобы прижать её к щеке Лизы. Лиза почувствовала, как её толкнули назад, и как только её лопатки прижались к стене, губы Ирины обрушились на её, страстно целуя и не останавливаясь для того, чтобы она могла сделать вдох. Лиза погрузилась в него, и каждая напряженная мышца в её теле расслабилась от прикосновения Ирины. Всё в поцелуе было таким же противоречивым, как и сама Ирина: губы были мягкими, но зубы острыми, и её хватка одновременно была грубой и нежной. Рука на стороне лица Лизы мягко гладила её щеку и игралась с её волосами, но другая сильно обвивала её талию, прижимая её спиной к стене, как будто она хотела, чтобы та знала, что попытка вырваться на свободу не в числе вариантов. Когда Ирина отстранилась, её взгляд был тёмным. Лиза сглотнула, оставшись бездыханной, бесполезной, и была не в состоянии отвести глаза в сторону. — Только потому, что это, технически, не отношения, — сказала Ирина низким голосом, когда потянулась, чтобы стереть след от губной помады с нижней губы Лизы, — не означает, что я готова делиться тобой. Прежде, чем Лиза успела что-либо ответить, пальцы Ирины обвились вокруг её запястья и оттащили её от стены. Они прошли через террасу и спустились вниз по лестнице, и, когда они снова вошли в галерею, Лиза ожидала, что её заставят вернуться к очередному неестественному разговору. Но вместо этого Ирина прорвалась прямо через центр зала, не обращая внимания на то, что на неё все смотрят, и вывела Лизу прямо через парадную дверь.