6
Лиза приехала домой, обнаружив свежую кучу писем, ожидающих её. Её банк внезапно переключился с коричневых конвертов на белые, как будто они думали, что приглушенная цветовая схема была причиной, по которой она не отвечала на их разгневанные сообщения, и их вид вызвал страх, пронизывающий её, как пауки, расползаясь по её конечностям. Она собрала бумаги и побежала наверх, не останавливаясь, чтобы поздороваться с Мэри Маргарет, потому что не была уверена, что сможет открыть рот без сдавленного крика, вырывающегося наружу.
Хлопнув дверью спальни, она упала на колени и вытащила коробку со счетами из-под кровати. Прежде, чем она смогла отговорить себя от этого, она схватила верхний конверт и открыла его. 12 865 $ было первой суммой, которую она увидела. Она даже не помнила, за что это было. Чуть ниже было полезное дополнение: Пожалуйста, обратите внимание, что по 20 $ в день взимается плата за просрочку платежа. Когда она открыла ещё один конверт, внутри всё перевернулось. Всё, что она увидела, — это двузначная процентная ставка, которую она взимала с конкретной карты, прежде чем она прохрипела и отпихнула от себя бумаги. После нескольких минут тяжелого дыхания Лиза обнаружила, что лежит на деревянном полу, а её внутренности завязались вокруг себя. Она чувствовала, как желчь поднимается в горле. Ей пиздец. Она всегда это знала. С тех пор, как её родители бросили её возле закусочной в Северной Флориде, и она приземлилась в приёмную систему, как будто её столкнули с водной горки. Ей было 16 лет, когда она устала от всего этого и решила перепрыгнуть через забор своего последнего приёмного дома, сгорая от ярости и обиды, и ничего большего. Ей было 19, когда она украла кучу часов у уличного торговца, и когда её поймали, у неё также оказалось значительное количество травки. Она плохо обращалась с деньгами с первого дня, начиная с нуля и заканчивая гораздо меньшим, но именно 13 месяцев, которые она провела в тюрьме, разорили её. Штрафы, судебные издержки и залоги стали самым первым шагом на болезненно скользком пути. Не осознавая этого, алкоголь и курение стали единственными вещами, которые помогли ей почувствовать, что она снова может встать на ноги; по крайней мере, так казалось, пока она не просыпалась на следующее утро с похмельем и незнакомцем в постели, и ещё 100 долларами, отсутствующими в её кошельке. Когда Лизу выпустили из тюрьмы, она была полна решимости начать всё сначала. Она покончила с драками, воровством и кочеванием на чужих диванах; конечно, остался позорный след на её репутации, но она могла это исправить. Она ходила на вечерние занятия, пока не окончила среднюю школу, а затем поступила в колледж. Однако занятия были дорогостоящими, и они истощили остальную часть её бюджета. А колледж — тем более, как только её наконец-то приняли. Вествудский колледж не был хорошей школой, даже не был близок к хорошей школе. Но он находился на другом конце страны, что было идеально для девушки, желающей начать всё сначала, и это было единственное место, готовое принять 21-летнего студента со сверкающей новообретённой судимостью. Когда Лизу приняли, она так испугалась, что они поймут свою ошибку и тоже отвергнут её, что она взяла сомнительную кредитную карту и ещё более сомнительный кредит, чтобы заплатить за обучение заранее. Она не знала никого, с кем бы она могла посоветоваться на этот счёт, и поэтому не подозревала, что облажалась, пока не стало слишком поздно. И вот она здесь, погрязла в квитанциях и боится их просматривать. Долг возрастал каждый день, как и её ненависть к себе. Она чувствовала, словно кто-то преследует её с того самого дня, как она перелезла через забор. Эльза была единственным человеком, который знал об этом, и даже она не слышала полной истории. Она просто предположила, что Лиза разорилась, как и любой другой миллениал, живущий на Манхэттене, а не тот случай разорения, когда тайный сборщик долгов преследует её от работы до дома. Мэри Маргарет, с другой стороны, понятия не имела. Она знала, что Лиза месяцами не платила за аренду, но была слишком вежлива, чтобы упомянуть об этом. В первый день каждого месяца она с надеждой смотрела на неё за завтраком, ожидая, что Лиза внезапно переведёт шестимесячную сумму денег, которую она ей задолжала. Когда этого не происходило, она не говорила ни слова. Лиза выгнула спину от половиц и прохрипела. Голос Иры прогремел в её голове. Я подумала, что ты красивая, это очевидно, но я также увидела в тебе что-то ещё, что меня привлекло. Лиза даже не могла рассмотреть её предложение. Она бы с ума сошла от этого. Вот только её пальцы уже начали зудеть при мысли обо всех тех новеньких 100 долларовых купюрах, поступающих ей в руки каждый месяц. Она могла бы снять на них квартиру. Могла бы отправиться в путешествие на них. И Ирина. Она была бы рядом с Ириной, выглядела бы красивее, чем когда-либо в своей жизни, посещая места, к которым у неё никогда не было доступа. Она могла бы проводить с ней время, целовать её, делать с ней всякие вещи, о которых она думала слишком много в последние несколько недель. Да, но за определённую плату, рявкнула Лиза на саму себя, схватив мобильный телефон. Стоит ли становиться действительно дорогой шлюхой только для того, чтобы смотреть на красивое лицо три раза в неделю? Она не ответила на этот вопрос, потому что её моральные стандарты всегда были низкими, и было страшно подумать, что ещё она могла сделать, чтобы видеть Реджину три раза в неделю. Вместо этого она набрала номер Эльзы и позвонила ей, закрыв глаза.
[Х]
— Проходи, — сказала Эльза, держа дверь в свою квартиру открытой и даже глазом не моргнув на измотанный внешний вид Лизы. — У меня есть мороженое. Лиза мучилась от похмелья достаточно долго в тот день, чтобы понимать, что ещё один напиток был единственной вещью, которая могла заставить её почувствовать себя лучше. — Можно мне водки вместо этого? Детские голубые глаза Эльзы сузились. При всём своём образе Диснеевской принцессы она была способна бросать самые убийственные взгляды, когда того хотела. — Я не стану подпускать тебя к алкоголю какое-то время. Не после того, что случилось прошлой ночью. — Ничего не случилось, — пробормотала Лиза, проходя мимо неё в квартиру. — Это было безрассудно и глупо. А теперь садись, получишь мороженое или ничего. Эльза была единственным человеком, которого Эмма знала в городе, кто жил один, хотя так было не совсем по её желанию. Её отец был безумно богатым дипломатом в Дании, и когда Эльза решила переехать в Америку для обучения, он купил ей однокомнатную квартиру в Мидтауне, чтобы ей не пришлось жить в общежитиях Нью-Йоркского университета. Эмма редко появлялась в этом районе, потому что всегда беспокоилась, что карма рабочего класса на её плече заставит её «случайно» пролить что-то на бледную мебель из Икеи, но сегодня она была достаточно отчаянной, чтобы забыть об этом. Рухнув на обманчиво удобный минималистский диван, она издала низкий стон. — Всё настолько хреново. — Из-за Рината или Ирины? — Ирины, — вздохнула Лиза. — Ну, наверное, и то, и другое. Но, по большому счёту, из-за Иры. — Что ты натворила? — На этот раз ничего, — сказала Лиза, наблюдая, как Эльза ходила по кухне. — Просто это было не то, чего я ожидала. — Это было свидание? — Нет. — Не было ли это свиданием так же, как и другие ваши свидания? — Эльза, — вздохнула Лиза, наклоняя голову на спинку дивана. — Это действительно не было свиданием. — Хорошо, — сказала Эльза, неся к ней контейнер с мороженым «Бен и Джерри» и две ложки. — Что же это тогда было?
— Это было… — начала Лиза, а затем покачала головой. — Я ей действительно нравлюсь. — Очевидно. Так в чём же проблема? — Проблема в том, что я не нравлюсь ей так, как она мне. Она не хочет встречаться со мной, она попросила меня быть её официальной спутницей на художественных мероприятиях. Она видела, как растерянность затуманила лицо Эльзы, когда та села рядом с ней. — Что, чёрт возьми, это означает? Лиза взяла паузу. Было достаточно трудно такое объяснить в любом случае, но всё, о чём она могла думать, — это то, как вежливо Ирина попросила её никому не рассказывать о деньгах. Приняла она предложение или нет, Лиза не думала, что сможет проигнорировать её просьбу. — Она не хочет встречаться со мной, — медленно сказала она. — Она ясно дала это понять. Но она хочет видеть меня чаще. Она хочет, чтобы я ходила с ней в галереи, на вечеринки и ужины, и она хочет, чтобы я путешествовала с ней, и покупать мне одежду, я полагаю, и просто… — Баловать тебя? — спросила Эльза. — Как бы. Что-то вроде этого. — Ну, чёрт возьми, это даже лучше, чем встречаться. — Думаешь? — Конечно! Что тебе не нравится в модной одежде и частных самолетах? — Я не знаю. Думаю, это просто кажется мне немного… грязным. Лиза звучала искренне несчастной, и Эльза протянула руку, чтобы коснуться её плеча. — Потому что она будет покупать всякое тебе? Возникла пауза, прежде чем Лиза ответила: — …да. — Лиза, она мега-богата. Очевидно, что она может потратить свои деньги на всё, что захочет. Если она хочет купить тебе вещи и отвезти тебя куда-то, то в чём проблема? Не то чтобы она обязана это делать. — Да, но как насчёт всего остального? Почему бы нам просто не сходить на свидания, как нормальные люди, и выяснить, нравимся ли мы друг другу до всего этого? Она уже ясно дала понять, что не хочет ничего серьёзного. Я не хочу, чтобы меня выставляли напоказ на светских вечерах, как какую-то ручную мартышку, особенно, когда существует большая вероятность того, что я всё равно всё испорчу. — Заткнись, — сказала Эльза так терпеливо, как только могла. — Ты всегда жаловалась на то, что все эти обязательства не для тебя, и что никто не хочет быть рядом с тобой больше нескольких недель. Когда у вас с Ринатом было шесть месяцев, у тебя чуть не случился сердечный приступ. Лиза сердито взглянула на неё. — И что? — И то, что это идеально подходит тебе. Тебе не нужно будет беспокоиться о том, к чему всё идёт, или она станет слишком прилипчивой — это просто флирт и секс, и ты также, вероятно, получишь приличные украшения в подарок. Я действительно не понимаю, в чём проблема. Это звучало лучше из уст Эльзы, чем в её собственной голове. Но всё же, в её логике были некоторые зияющие дыры. — Эльза, я в долгах, — сказала она немного дрожащим голосом. — Ты знаешь это. Мне что, правда, следует ехать на Багамы прямо сейчас? Я должна больше работать, чтобы получить повышение и, наконец, заработать достаточно денег, чтобы погасить хотя бы часть своего студенческого кредита. Мне не нужно, чтобы что-то ещё отвлекало меня. — Ты уже и так достаточно много работаешь. Даже слишком, наверное, учитывая, насколько Ингрид это не ценит. Может, тебе стоит сделать перерыв и просто немного развлечься. — Я делаю много перерывов. — Не думаю, что ты когда-либо использовала хоть один день отпуска, и однажды ты сказала мне, что адаптировалась к тому, чтобы спать лишь по пять часов в день. Лиза действительно хотела, чтобы Эльза не обращала так много внимания на всё то дерьмо, которое выходило из её рта. — Но я даже не знаю, нравится ли мне Ирина. — Нет, знаешь, — сказала Эльза самым твёрдым голосом. — Ты нервничаешь с тех пор, как встретила её. Ты никогда так не западала на кого-либо. — Ладно, хорошо, может быть, — закатила глаза Лиза. — Но она немного пугающая, и я едва знаю её. Она может оказаться настоящей стервой, когда я наконец-то смогу провести должное время с ней. Эльза прохрипела, словно Лиза пыталась утверждать, что Земля действительно плоская. — Лиза. Ты не можешь знать этого ни о ком, пока не начнёшь встречаться с ним. Для этого и нужны свидания. — Но… — Перестань пытаться отговорить себя от этого. Единственная возможная причина, в которую я бы поверила, почему это плохая идея, — это то, что ты только что рассталась с Киллианом и пока не готова к чему-то другому, но ты даже не упомянула об этом, что означает, что это просто оправдания. Если она тебе не нравится, перестань видеться с ней. Это действительно не так сложно. Куча денег мелькнула в сознании Лизы, и она сказала: — Ну, всё немного сложнее, чем ты думаешь. — Просвети же меня. Но Эмма не могла этого сделать. Вместо этого она пробормотала: — Такое чувство, что я стану какой-то трофейной женой. — Есть вещи и похуже, — сказала Эльза настолько по-доброму, насколько могла. — Лиза, мой отец финансировал меня всю мою жизнь. Я понятия не имею, каково это — быть на мели, и я не собираюсь притворяться, что знаю. Но я точно знаю, что быть богатой приятнее, чем быть бедной, и если какая-то горячая женщина хочет облегчить тебе жизнь, ты будешь идиоткой, если скажешь ей «нет». Это единственное, что Лиза услышала в тот день, что имело смысл.
[Х]
Ира сдержала своё слово и дала Лизе время подумать над предложением. Она не звонила всю неделю, и независимо от того, что Лиза всё ещё находилась в полной прострации, она хотела, чтобы Ирина сделала это. Эльза почти убедила её, что принять предложение Иры было хорошей идеей, но к тому времени, когда выходные закончились, Лизе удалось снова отговорить себя от этого. Грязное чувство, которое прокрадывалось в неё, когда она думала о деньгах, вернулось с полной силой, как и небольшой голод в её животе, когда она представляла, что могла пойти на ужин в ресторан, а не заказать самое дешёвое блюдо в службе доставки. Будучи в состоянии поехать в отпуск и купить новую одежду, и арендовать квартиру, где она могла бы иметь более пяти квадратных футов пространства для себя одной. Было слишком много вещей, о которых нужно было подумать, и всё же, во всём этом, то, о чём она действительно могла думать, была Ира. О том, как она хотела, чтобы та позвонила ей. О том, что если она откажется от её предложения, то больше никогда не услышит её голоса. Возможно, именно из-за этого в пятницу днём, когда телефон Лизы начал жужжать на её столе с неизвестным номером, мигающим на экране, она подняла трубку. Она даже не подумала об этом. — Алло? — выпалила она, ожидая услышать голос Ирины или даже Тамары. — Это Елизавета Андрияненко? — Да, а это кто? — спросила Лиза, оглядывая офис. Речь женщины была чёткой и подготовленной, звуча точно так же, как кто-то, кого бы наняла Реджина. — Мисс Андрияненко, я звоню из коллекторской фирмы «Мален и Партнёры». Мы пытались связаться с Вами, чтобы организовать погашение Вашей задолженности по кредиту на сумму… — Что? Мне никто от Вас не звонил, — прервала её Лиза пронзительным голосом. — Мы взяли на себя часть Вашего долга у других агентств, — сказала женщина. — Мисс Андрияненко, из-за чрезвычайно большой суммы, которую Вы должны, у нас нет выбора, кроме как призвать всю сумму к немедленному погашению. — Я делаю всё возможное, — прошипела Лиза в трубку. — Слушайте, я могу выписать Вам чек, когда мне в следующий раз заплатят, но он будет не на полную сумму. — Мы не можем этого принять. Если мы не получим полную оплату в ближайшие 30 дней, мы будем вынуждены… Лиза не стала дожидаться, чтобы услышать, что они с ней сделают. Она повесила трубку и отбросила телефон от себя, наблюдая, как он пролетает через её стол и грохочет на офисный пол. Схватившись руками за стул, она глубоко вдохнула. Она была уверена, что комната сжимается вокруг неё. Через несколько минут, она взглянула вверх. Никто в главном офисе не смотрел в её сторону, хотя она подозревала, что кто-то должен был заметить, как она швырнула свой телефон на пол. Затем она повернула голову и обнаружила, что Ингрид наблюдала за ней из-за своего стола. Её лицо было невыразительным, но оно говорило достаточно. Лиза снова отвела взгляд, возвращаясь к компьютеру. Её руки тряслись, когда она положила их на клавиатуру.
[Х]
Лиза не встречалась с Эльзой тем вечером. Вместо этого она пошла домой и налила себе три стакана Бурбона. Её телефон пережил крушение на офисный пол и теперь лежал перед ней в ожидании. Лиза быстро выпила первые два стакана, смакуя третий. Была почти полночь, как раз перед тем, как её время закончилось, когда она, наконец, взяла телефон в руки. Гудки не долго длились. — Алло? — Ирина, — сказала Лиза, и её голос прозвучал твёрже, чем она ожидала. — Мы можем встретиться завтра?