Глава девятая
Дамиано
Я весь на взводе. Хочу порубить своих людей, потому что как, чёрт возьми, они могли допустить побег Изабеллы. Где они, блять, были?
И всё же я сдерживаю себя, потому что мои люди — единственные мои помощники.
— Подготовьте машины и оружие, — командую я, но тут на моём телефоне высвечивается номер Изабеллы. Я чувствую облегчение, но не подаю виду и отвечаю на звонок.
— Алло? Это Дамиано Кастелли? — доносится голос парня.
— Да. А ты кто такой и почему у тебя телефон Изабеллы?
— Я Нико, её парень. Мы гуляли в парке, и она отошла в туалет. Когда она не вернулась, я пошёл за ней, но нашёл только её сумку, брошенную на земле.
— Ты труп, Нико, — рычу я. Позади я слышу вздох Адель, значит, она давно о нём знала. — Если она сбежала ради тебя, ты должен был ни на шаг от неё не отходить.
— Мне очень жаль.
Не в силах выслушивать нюни этого сопляка я завершаю звонок. Меня захлестывает новая волна гнева. Теперь я точно знаю, что Изабеллу похитили, и знаю, кто это сделал. И я, блять, уничтожу всех и всё вокруг, если с головы моей племянницы упадёт хоть один волосок.
— В последний раз Изабеллу видели в парке, поэтому отправляйтесь туда. Осмотритесь как следует, возможно, заметите следы борьбы или следы шин.
— Есть, босс, — одновременно произносят шесть моих людей и, кивнув, направляются к выходу.
— Остальные найдите место, где находится дом Герардо, все его укромные места, и сообщите мне. Если Изабеллу похитили, то это дело рук только Герардо.
Вторая группа садится в машину, оборудованную хакерскими гаджетами. Двое охранников — Энзо и Орландо — остаются в доме.
— Орландо, остаёшься внутри, присматривай за Адель. Если ей станет плохо, вызывай скорую помощь, — говорю я.
— Да, босс, — кивает Орландо.
— А ты, Адель, пообещай, что всё будет хорошо, и ты не будешь нервничать, — обращаюсь я к ней.
По её щекам текут слёзы, и я злюсь на себя за то, что должен оставить её в таком состоянии.
— Пообещай мне сохранить нашего ребёнка, — кладу одну руку на её щёку, а другую — на живот поверх её руки.
— Хорошо, только вернитесь живыми и невредимыми, — сдавленно произносит она.
— Хорошо, милая, — целую её в лоб и живот.
Затем поднимаюсь и направляюсь к выходу, за мной следует Энзо.
— На вас моя жена, и вы будете головой за неё отвечать, если что-то с ней случится, — говорю я.
— Да, босс.
— Орландо пусть остаётся в доме, а ты стой у входа и обходи вокруг дома.
— Слушаюсь, босс.
Я сажусь в большую чёрную тонированную машину.
— Босс, на вашу электронную почту пришло видео, — говорит один из моих людей.
— Что за видео? — спрашиваю я, наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть в его ноутбук, но он поджимает губы и показывает мне. — В чём дело?
— Босс, на видео ваша племянница... — он запинается.
— Ну что с ней? Не тяни.
— Она голая и подвешена руками к крюку на стене.
— Вот чёрт. Немедленно отследи, где это.
— Уже сделано, босс. Это заброшенный винный завод.
— Поехали, поехали! — я стучу кулаком по перегородке, разделяющей нас с водителем.
Машина с рёвом трогается, и мы выезжаем за территорию.
Грёбаный, блять, ублюдок! Я прикончу его, как только его бородатое рыло покажется мне на глаза. Я сам подвешу его на крюк и буду кромсать его, как свинью.
Меня переполняет такая ярость, что я не могу усидеть на месте во время поездки к заброшенному заводу. Мне также очень страшно за свою племянницу. Она мне как дочь, и я не переживу, если с ней что-то случится.
Сейчас, пока мы едем, над Изабеллой могут издеваться самыми жестокими способами.
Я пытаюсь избавиться от пугающих мыслей и сосредоточиться на том, как её спасти. Мне нужно рассуждать здраво и не попасть в ловушку Герардо. Возможно, он не пытает Изабеллу, а просто ждёт меня, чтобы я приехал за ней. В любом случае, это всё равно ловушка, и я не имею права подвергать жизнь моей племянницы опасности, не реагируя на видео с угрозами.
Подъехав к открытым ржавым воротам, я замечаю машину первой группы, которая приехала сюда, как только мои люди сообщили им.
Мы вооружились и надели бронежилеты. Признаюсь, меня заставили это сделать, потому что я бездумно собирался войти в здание.
Когда мы выходим из машины, мои люди с винтовками занимают позиции по периметру, а остальные следуют за мной внутрь. При входе нас встречает камера с горящей красной лампочкой, в которую я стреляю. Герардо и так уже знает, что мы здесь.
— Куда нам? — спрашиваю я у Антонио, который смотрит в планшет.
— Сюда, босс, — говорит он и поворачивает направо.
Мы идём по коридору, который завален офисной мебелью, бумагами и паутиной. Двери вдоль коридора распахнуты настежь, а там, где выбиты стёкла, дует ветер.
Вскоре мы заходим в комнату, в центре которой стоит стол, покрытый пылью, а на нём — ноутбук.
— Это источник сигнала. С него было отправлено видео, дальше нужно будет искать место самостоятельно.
— Хорошо. На что было похоже помещение на видео?
— Похоже на винное хранилище.
— Тогда идём туда. Это более логичное место.
Антонио находит в планшете карту завода и показывает её остальным. Мы делимся на две группы и заходим в хранилище с разных сторон.
К нашему удивлению, вокруг подозрительно тихо — мы ни разу не встретили людей Герардо. Я сообщаю своим людям по рации, чтобы они были начеку. Этот гад может устроить нам западню в любой момент.
Когда мы наконец добираемся до центра, то видим Изабеллу, которая висит на крюке. Её рот заклеен скотчем, поэтому она может только мычать, дёргаться и плакать, когда видит нас.
— Дайте мне чёртов пиджак! — рявкаю я, и один из моих людей снимает пиджак и протягивает мне.
С пиджаком в руках я подхожу к Изабелле, прикрываю её и снимаю с крюка. Крепко прижимаю её к себе и целую в макушку.
— Ш-ш-ш, девочка, всё хорошо, я рядом.
Изабеллу сотрясают ещё более сильные рыдания. Я осторожно отклеиваю скотч.
— Прости, дядя… Прости, что сбежала.
— Тише, не плачь, — говорю я, гладя её по голове. — С тобой ничего не делали?
— Нет, — всхлипывает она.
Но я замечаю её разбитую губу и синяки на лице. Я сжимаю челюсти и скриплю зубами от злости.
Герардо, блядь, пожалеет, что на свет родился, когда я доберусь до него.
— Воссоединение семьи, как мило!
А вот и он сам.
Я оборачиваюсь и вижу его стоящим на балконе над огромными винными бочками. Он улыбается, глядя на нас сверху вниз, и в его взгляде сквозит лукавство.
— Ты настолько самоуверен, что пришёл сюда один? — спрашиваю я.
— А зачем мне люди для такой простой работёнки, правда Изабелла? — он ухмыляется, и мне хочется ударить его, вырвать ему зубы плоскогубцами. — Я застал её в туалете, когда она писала. У неё симпотная киска.
— Он тебя трогал? — спрашиваю я племянницу.
— Нет, — сухо отвечает она, пряча лицо у меня за спиной.
— Я мог бы отодрать её, как шлюху, но мне нужно было установить бомбы.
— Какие ещё, блядь, бомбы?
— Ну, знаешь, такие, которые взрываются при нажатии на кнопку.
Господи, он же, блядь, настоящий псих. Почему я не подумал о бомбах или других взрывающихся устройствах? Но что бы это изменило? Я бы всё равно бросился спасать племянницу.
— Вот что будет дальше, Дамиано, — начинает Герардо, как грёбаный маньячина. — Я нажму на кнопку, и вы все взорвётесь. Потом я поеду к Адель и затрахаю её до смерти. Мне сказали, она беременна, это ещё лучше.
— Заткнись, гнида! — рявкаю я.
— О, ещё я достану твоего ребёнка из разорванной вагины твоей жёнушки и скормлю его своим псам.
Не знаю, как я умудряюсь, слушая эту дичь, льющуюся из помойного рта ублюдка, наставить на него пистолет и, не промазав, попасть ему в левый глаз.
Я стою в лёгком недоумении от того, как легко мне удалось его прикончить. Хотя я и планировал помучить его, но больше не мог его слушать.
То, что он сказал о моих любимых, никогда не должно было извергнуться из его рта. Жалею, что не пристрелил его, как только он открыл его.
Моё облегчение вмиг улетучивается, когда во всём здании ни с того ни с сего начинает выть сирена, сопровождаемая отсчётом времени.
— Нам нужно срочно уходить! — кричит Антонию.
Я думал, что бомбы активируются, когда Герардо нажмёт на кнопку, но, как оказалось, он не отменял того, что я могу убить его. Поэтому он сделал так, чтобы в случае его смерти бомбы активировались сами.
У нас мало времени, поэтому мы спешим к выходу изо всех сил. Ублюдок специально запрограммировал отчёт на очень короткое время, чтобы мы не успели покинуть здание.
Четыре.
Мы бежим по коридору, по которому пришли сюда.
Три.
Два.
Переступаем порог главного выхода.
Один.
Взрыв такой громкий и мощный, что меня оглушает, и мы все падаем на растрескавшийся и заросший травой асфальт.
Я мельком вижу, как мои люди суетятся вокруг меня, и отголосками слышу плач Изабеллы и голоса парней.
Темнота застилает мои глаза, а шум в ушах становится всё громче. И я теряю сознание.