Глава 3: Кровь - не пятно
Кувшин разбился с сухим звуком.
Гранаты и вино — алая лужа на белом мраморе.
Служанка замерла. Молодая, худая, с глазами напуганной лани. Она не успела ни уйти, ни оправдаться.
Просто стояла, как тень перед ураганом.
— Я не просила этой ткани, — голос Лейлы был тихим. Слишком тихим.
Но в её руке дрожал второй кувшин.
И каждый, кто знал, понимал: не в ткани дело. Не в ней. И даже не в сломанной чаше.
В ней кипело то, чему не было выхода.
И всё, что казалось ошибкой — было спасением от безумия.
Она подошла ближе. Ветер от её шагов обжигал.
— А ты думаешь, я хочу видеть эти лица? Эти тела?
Думаешь, я слепая? Думаешь, я не вижу, кого он приводит за ночь?
Её пальцы сжались на шелке.
Кувшин дрогнул... но не полетел.
— Убирайся. Пока я ещё не хочу крови.
И когда служанка побежала прочь, сандалии шлёпая по мрамору — Лейла наконец выдохнула.
Спина дрожала. Губы горели. А в сердце было только одно:
«Он выбрал их.
А я снова осталась тенью.»
Тишина после — как пепел.
Лейла осталась одна. Вино под ногами уже высохло. Но в груди всё ещё брызгало, хлестало, кричало.
Её бросало от окна к двери. Руки срывали кольца с подушек, трогали мечи, которые ей больше не разрешали держать.
За дверью было движение. Кто-то шептался. Кто-то сбежал. Кто-то, наверняка, уже бежал докладывать.
Конечно, он узнает.
Сафар узнаёт всегда.
⸻
Он прислал за ней спустя час.
Ни охраны. Ни гнева. Только короткое, холодное:
— Госпожа Лейла. Его Величество ждёт вас в малом павильоне.
Голос евнуха дрожал, когда он это произнёс.
А вот её шаги — нет.
⸻
Путь к султану всегда был длиннее, чем казался. Мрамор казался белее. Воздух — суше.
И где-то в коридоре, среди теней, она увидела его.
Он не говорил. Не пошевелился. Даже не встретился взглядом.
Но Лейла почувствовала: он следит.
Высокий. Молчаливый. Как скала.
Тот самый. Без имени, без слов — но с глазами, как лезвия.
Она прошла мимо.
Он не двинулся.
Но если бы она упала — он бы поймал.
Когда двери павильона захлопнулись за её спиной, Сафар уже ждал.
Один. Без свиты. Без наложниц.
В зале, где обычно звучала музыка, теперь было только молчание.
Он сидел на подиуме, в одежде цвета ночного золота, со взглядом, который когда-то был для неё светом.
Теперь — холодом.
— Это была вторая, — сказал он, не поднимая глаз.
— Вторая служанка за неделю, Лейла.
Она не отвечала. Просто стояла — хрупкая, сверкающая, как кинжал в луже крови.
— Я могу закрыть глаза на многое. Но ты не одна здесь. Теперь — нет.
Он встал. Медленно. Тяжело. И посмотрел прямо в неё.
— Если ты снова поднимешь руку — мне придётся решить.
Между прошлым...
И будущим.
И только тогда, на миг, в её глазах дрогнуло:
что, если он уже выбрал?