Касл
Прошло восемь месяцев, и я с уверенностью и гордостью могу сказать, что моя малышка Айви беременна. Она выглядит счастливой и постоянно улыбается, делая меня самым счастливым мужчиной. Я не могу отвести взгляд от её округлившегося животика, в котором растёт наш малыш. Я уверен, что это мальчик, иначе и быть не может. Или, по крайней мере, я очень хочу, чтобы у меня родился сын.
Во время беременности я помогал Айви по дому. Я брал на себя всю тяжёлую работу, оставляя ей только мелочи. Я ремонтировал поместье и готовил комнату для нашего малыша. Никогда раньше я не думал, что заниматься простыми делами и заботиться о своей девочке может быть так приятно.
Я буквально хожу за ней по пятам, интересуюсь её самочувствием и выезжаю в город за одеждой, в которой ей будет удобно ходить с округлым животом. Я обожаю её. За эти восемь месяцев я научил её всем грязным вещам. Теперь Айви — моя отличница и проявляет инициативу, когда хочет, чтобы я наполнил её киску своим семенем.
Мне нравится её уверенность и решимость. Её игривость, когда она забирается на меня верхом по утрам, просто восхитительна. Айви держит мой член в боевой готовности 24/7. Я не могу оторваться от своей малышки. Мне постоянно нужно обнимать её, целовать в разные места, ласкать языком, пальцами — чем угодно, лишь бы она сладко стонала моё имя, когда сильно кончает.
Я люблю её очень сильно, и я знаю, что она любит меня.
Сейчас поздний вечер, и мы находимся в нашей спальне. Мы лежим на кровати в мягком свете свечей. Айви обнажена и лежит между моих бёдер. Я нежно ласкаю её полные налитые груди, а она в это время гладит свой живот.
Айви откидывает голову на мою твёрдую обнажённую грудь и мурлычет от наслаждения. Я осыпаю поцелуями её лицо и шею, даря ей ещё больше удовольствия.
— Ай! — вскрикивает девушка, держась за живот.
— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю я.
— Кажется, он просто сильно толкнулся, — со слабой улыбкой отвечает Айви.
— И часто он так делает?
— Так сильно — никогда. Ай!
— Опять?
Айви кивает, потому что от боли не может говорить. Она держится за живот, поглаживая его и всхлипывая. Я начинаю переживать. До родов около двух недель, и я не понимаю, что с ней происходит. Почему моей девочке так больно?
— Касл, — прерывисто дышит Айви.
— Мм?
Она указывает пальцем на лужицу между своих бёдер.
— Я рожаю?
— Кажется, да.
Чёрт, как же так? Поблизости даже повитухи нет, а времени звать её тоже нет, поэтому я должен принять роды.
Я выбираюсь из-под Айви и аккуратно укладываю её на подушки. Раздвигаю её бёдра и обнаруживаю небольшое раскрытие. Точно рожает. Ничего, я справлюсь. Мы справимся.
— Я боюсь, — всхлипывает Айви.
Мне больно видеть её страдания. Я беру её маленькую ладошку в свою большую ладонь и прижимаюсь к ней губами.
— Всё будет хорошо. Не думай о плохом. Главное, дыши и тужься.
— Не оставляй меня, — говорит девушка, когда я отпускаю её руку.
— Я всегда буду рядом, малышка. Начинай тужиться.
Айви делает глубокий вдох и тужится, зажмурив глаза. Мой взгляд сосредоточен на её промежности, которая постепенно растягивается.
— Вот так, умница, — целую её в колено. — Ещё раз.
Она снова тужится, раскрываясь ещё больше. Я обещал ей не оставлять, но мне приходится отойти, чтобы взять чистые полотенца и миску с водой. Вернувшись к ней, я смачиваю небольшое полотенце в воде и вытираю им испарину на лбу и шее Айви.
— Я не могу, Касл, это так больно, — плачет она, комкая в кулаках простыню.
— Ты сможешь, я верю в тебя, малышка, — говорю я, гладя её по влажным волосам и целуя в макушку. Я поддерживаю её, как могу. Я понимаю, что ей больно, и она сдаётся, но так нельзя. Если она сдастся, я могу потерять их обоих. Я не могу этого допустить, они — смысл моей жизни. Я не представляю жизни без них. Господи, я не хочу думать, что их может не стать.
— Давай, девочка, ты сможешь. Сделай глубокий вдох и тужься, — говорю я.
Айви делает, как я говорю, несмотря на сильную боль. Она продолжает тужиться снова и снова. Когда появляется головка малыша, она тужится ещё усерднее, чтобы малыш поскорее вышел и не задохнулся.
— Умница, осталось совсем чуть-чуть.
Моя девочка часто дышит, набирая воздух в лёгкие, и кричит, выталкивая из себя малыша. Услышав плач малыша на моих руках, её сотрясают рыдания. Моя малышка подарила мне сына. Я так рад. Меня переполняют самые тёплые чувства, что я готов заплакать от счастья, хотя я мужчина. Я целую маленькие дрожащие кулачки малыша и кладу его на грудь Айви.
— Мальчик? — спрашивает она слабым голосом.
— Да, милая, — целую её в губы. — Это наш сыночек. Ты смогла, моя девочка. Моя умница.
Я осыпаю её лицо поцелуями и хвалю за то, какая она молодец. Она плачет от радости и счастья, и я тоже не могу сдержаться. Слёзы собираются в уголках моих глаз, когда я смотрю на малыша. Он кричит и дёргает ручками и ножками, будучи красным и покрытым сыровидной смазкой. Но это не мешает нам говорить, какой красивый мальчик у нас получился.
— Я так сильно тебя люблю, — говорю я, прислонившись лбом ко лбу Айви.
— Я тоже очень сильно тебя люблю, — шепчет она в ответ, и я нежно прижимаюсь к её губам.
Конец.