Касл
Я прогуливаюсь по коридорам поместья, захожу в комнаты и залы. Меня восхищает идеальный порядок, который здесь царит благодаря Айви. Она настоящая хозяйка. В комнатах ни пылинки на мебели, ни паутины на потолке, ни грязи на окнах — всё чисто и лежит на своих местах.
Мне нравится порядок, потому что когда он окружает меня, в моей голове тоже становится ясно и спокойно.
Я слышу какой-то шорох из библиотеки и иду туда. Заглянув в комнату, я вижу Айви, которая стоит возле стеллажа с книгами. В руках у неё книга, и она выглядит очень увлечённой.
Мне становится интересно, что она читает, и я бросаю взгляд на книгу. Это «Камасутра» с красной обложкой и крупным названием. Айви слишком юна для таких книг. Я усмехаюсь и спокойно вхожу в комнату, но Айви так увлечена чтением, что, кажется, даже не замечает моего появления.
— Интересно? — спрашиваю я с полубокой ухмылкой.
Девушка вздрагивает и, вскинув голову, смотрит на меня. Её щёки моментально краснеют, когда она кланяется и ставит книгу на место.
— Простите, господин, я не должна была…
— Всё хорошо, — говорю я, подходя к ней почти вплотную. Я убираю мягкие пряди волос, выбившиеся из причёски, за её ушки и смотрю в её голубые глаза. Мне кажется, она хочет что-то узнать, но боится спросить меня напрямую, поэтому обратилась к книгам в библиотеке. — Спрашивай, малышка.
Айви выглядит растерянной. Её губы то приоткрываются, то сжимаются в тонкую линию. Её щёки становятся румянее, украшая её фарфоровую кожу. Она стесняется говорить, но ей не стоит стесняться. Она может спрашивать меня о чём угодно, и я с удовольствием отвечу.
— Господин, когда я с вами, меня переполняют приятные ощущения. Но я не понимаю, почему это происходит. В школе нам никогда не рассказывали о таких вещах.
Так вот, в чём дело. Она хочет знать, чем мы занимаемся, как это называется и почему нам обоим так приятно от этой близости. Ну что ж, я не учитель, но могу объяснить и показать на практике не хуже него.
— Давай присядем, и я тебе всё расскажу, — предлагаю я.
Мы подходим к креслу-кушетке, обитой оливковым велюром. Я сажусь первым, откидываюсь на мягкую спинку и хлопаю по коленям, приглашая девушку сесть на них. Она садится, и как же приятно ощущать её вес и мягкую округлость её ягодиц на своих бёдрах. Это блядский рай. Хочу почувствовать её обнажённое мягкое тело на своём.
Я оттягиваю её сарафан, освобождая её великолепные сиськи. Обхватываю их своими грубыми руками и сжимаю, разжимаю. Айви следит за этим, покусывая свою пухлую нижнюю губу.
— Вам в школе рассказывали о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной? — спрашиваю я и получаю отрицательный ответ. — А как появляются дети? — снова отрицательный ответ.
Это и неудивительно. В школе, где она училась, была при церкви, и там не говорили о сексе и подобных вещах. Их учили только прислуживать и быть немного грамотными.
Вздохнув, я начинаю лекцию об анатомии.
— Это твои сиськи, — сжимаю и прижимаю друг к другу круглые плотные холмики. — Грудь, дойки — как я их назову, так они и будут называться, понятно?
— Да, господин.
— А это соски, — тру большими пальцами твёрдые горошинки. — Тебе приятно, когда я их целую и трогаю?
— Да, господин.
— Ты знаешь, что грудью кормят детей?
— Однажды я видела, как няня кормила ребёнка.
— Хорошо, тогда продолжим, — говорю я, приподнимая подол её сарафана и раздвигая пухлые ляжки. — Вот это — твоя промежность, киска, пизда, вагина. Как бы я ни назвал, она будет называться именно так. Между половыми губами находится клитор. Когда я касаюсь его пальцами или членом, тебе приятно, а если его долго стимулировать, ты кончаешь.
Я подробно объясняю и показываю, раздвигая розовые складочки и надавливая на чувствительное место. Она вздыхает и раскрывается шире. Я ввожу средний палец в её влажную расщелину и рассказываю, как она называется и как устроена. Я говорю, что если я спущу в неё сперму, она может забеременеть.
Айви внимательно слушает меня, вздыхает, когда я касаюсь или погружаю в неё свои пальцы. Её налитая грудь слегка покачивается, а соски ещё больше затвердевают, видимо, из-за грозы за окном. Прохлада и сырость проникают через щели и открытые окна, от чего кожа девушки покрывается мурашками.
— У тебя уже была менструация? — спрашиваю я.
— Что это? — спрашивает она в ответ.
Я в недоумении. Я нахрен закрою школу, в которой она училась. Почему там не учат таким базовым вещам? Неужели это считается грехом? А значит ли это, что зачатие новой жизни тоже грех? Что за херня?
— Кровянистые выделения из влагалища, — объясняю я ей. Пока у неё нет менструаций, я могу наполнять её своим семенем, как пирожное кремом.
Но только я подумал об этом и обрадовался, как замечаю резкую бледность на лице Айви и то, как она часто сглатывает.
— Тебе плохо? — спрашиваю я.
— Не знаю, господин, — отвечает она, прикрывая рот ладонью. — В последнее время меня тошнит.
Я понимаю, что её может стошнить в любой момент, поэтому говорю ей пойти в уборную и сам следую за ней. Она запирается там, а я расхаживаю около двери, потирая подбородок пальцами и держа руку на бедре. Неужели я обрюхатил её? Но как это возможно, если у неё нет месячных? Может быть, они должны были начаться, но я сливал в неё часто и много, и поэтому они пропали, так и не начавшись? Бред какой-то. Я взрослый мужик, а несу такую чушь.
Через некоторое время Айви выходит. На её лбу можно заметить капли влаги — возможно, это пот или вода. Её лицо по-прежнему выглядит бледным и уставшим. Мне хочется пожалеть её.
— Я беременна? — спрашивает она меня.
— Я не знаю, Айви — честно отвечаю я и заключаю её в объятия. — Но если это так, я буду очень рад.
Я целую её в макушку и сильнее обнимаю. Она стала для меня такой родной, моей маленькой девочкой, и я буду действительно счастлив, если она подарит мне ребёнка, похожего на нас обоих. Он будет очень красивым.
Даже если сейчас Айви не беременна, я намерен стать отцом. Я буду накачивать её киску спермой, пока её живот не округлится от нашего ребёнка.