Прикосновение Судьбы [Сэмюэль & Эмма]

Сэмюэль Мионе

Весь вечер я не мог отвести взгляда от своей жены. Ее напряжение под моим пристальным вниманием было очевидным. Каждый вздох, каждое движение выдавали ее волнение.

Ее дрожь во время нашего танца ясно давала понять, что что-то не так. Это предвещало, что ночь впереди не будет легкой.

— Mia cara moglie (Моя дорогая жена) — произнес я по-итальянски, и в ее глазах мелькнуло удивление.

Эмма продолжала оставаться в моих объятиях, но перед нами простиралась огромная лестница.

— По ходу, Бог не хочет, чтобы мы были вместе. — с пьяной улыбкой произнесла она.

— Бог много чего хочет. — ответил я, но мои мысли были заняты только ею.

Я накинул Эмму через плечо, и ее аппетитная задница заводила меня еще больше.

— Прости, женушка, но это для твоей же безопасности. — сказал я, шлепнув по ее заднице, и мы начали подниматься к нашему номеру.

— Вот теперь я точно чувствую себя мешком картошки. — пробормотала она, когда я пнул ногой дверь и мы вошли в комнату.

Мы остались одни в номере. Это не был тот номер, который мы бы выбрали, но традиция требовала забронировать самый большой номер в отеле, даже если нам нужна была лишь спальня.

Я аккуратно положил Эмму на огромную кровать с белоснежными простынями, но она сидела, опустив глаза вниз, как будто боялась взгляда.

— Тебе нечего бояться, принцесса. У нас впереди целая ночь. — прошептал я ей в шею, и она вновь вздрогнула.

Она тряслась, как осенний лист, и это меня раздражало. Черт возьми, за последние четыре дня она ни разу не проявила страха. Почему сейчас все изменилось?

Я подвинулся к ней ближе, вдыхая ее аромат, который напоминал сладкие цветы. Мои глаза задержались на замысловатом кружеве ее лифа, подчеркивающем ее грудь.

— Я должен вырезать тебя из платья, — сказал я, вынимая нож из кобуры на груди. Эта была традиция, от которой мы не могли уклониться.

— Ты обещал прятать ножи. — ответила она, хотя в ее голосе слышалось уверенность. Мне нравилось, что она может постоять за себя.

— Но эта традиция, принцесса. Ты ведь хотела избавиться от корсета, не правда ли? — я дразнил ее, поднимая, как неудобно ей в этом.

— Нет, все не так уж плохо. — врет она, но я знал, что это не так.

— Лгунья. — произнес я, схватив ее за бедра и притянул ее к себе ближе. Она снова застонала, и это меня взволновало.

Она откинула голову назад, и я увидел, как ее лицо выражает страх.

— Принцесса, если бы я хотел тебя изнасиловать, я бы давно это сделал. Тебе нечего бояться. — произнес я, стараясь успокоить ее.

Она отвела глаза, но я заметила, как она напряглась. Я осторожно скользнул пальцем под кружево, снимая его с нежной кожи. Каждый сантиметр ее тела покрылся мурашками от моего прикосновения. Ее разум боялся, но ее тело явно хотело большего.

Я опустил нож и разрезал дорогую ткань. Шипение заставило Эмму вздрогнуть, и я увидел корсет, который сильно сжимал ее грудь.

— Кто надел на тебя этот долбанный корсет? — мой голос был полон ярости.

На ее теле не должно было быть ни единого шрама или следов от корсетка. Только мои прикосновения.

— Ма-ма. — дрожащим голосом произнесла она.

Снова эта сука.

Я отступил назад, когда нож коснулся ее юбки. Я медленно спустил платье, но не в сила отвести взгляда, обнажая сантиметр за сантиметром ее гладкую кожу. Она была идеальна, и на ней оставались только тонкие белые кружевные трусики, которые едва прикрывали ее киску.

— Мне не терпится почувствовать тебя на вкус. — прорычал я, схватив ее за горло и поцеловав ее.

Проведя большим пальцем по ее скуле, я снова поцеловал ее. Она смягчилась, прижавшись ко мне, обняв меня за бицепсы.

— Повернись, я разрезу их.

Она послушно повернулась, и мне стало жаль ее в таком состоянии.

Мои глаза остановились на ее идеальных ягодицах, круглых половинках, в которые я хотел вонзить зубы и погрузить свой член — член, который становился твердым, наблюдая за ней.

Я разрезал корсет, и она тяжело вздохнула, когда я стянул его и бросил в сторону. Теперь она была только в кружевных трусиках.

— Спасибо. — поблагодарила она.

Она повернулась на спину и прикрыла свою грудь руками, но я смог заметить красные отпечатки от корсета в области груди и на ребрах. Она покраснела.

— Ты чертовски прекрасна, принцесса.

— Но ты до сих пор одетый. — ее голос сильно дрожала.

Отстранившись, я снял пиджак и бросил его на пуфик. Эмма окинула меня внимательным взглядом.

— А рубашку?

— Хочешь сама сделать? — спросил я, она кивнула. Мне нравится эта медленная игра. Я дам ей шанс.

Я навис над ней, и она медленно начала правой рукой расстегивать пуговицы моей рубашки. Левой рукой она прикрывала свою грудь.

Я сдержался, чтобы не засмеяться, ведь я уже все видел.

— Тебе будет легче, если ты используешь обе руки.

Она меня не послушалась, и продолжала делать одной рукой.

— Довольна. — я схватил ее за обе руки и приподнял вверх над головой. — Твое тело слишком прекрасна, Эмма, ты не должна от меня что-то скрывать.

Она тяжело вздохнула, она часто так делает, как будто скрывает свой гнев или грусть.

Подавив улыбку, я начал расстегивать рубашку. Последняя пуговица доставила мне немало хлопот, но прежде чем мое негодование начало возрастать, Эмма оттолкнула мою руку и отстегнула ее своими изящными пальцами. Я тоже бросил рубашку на пуфик.

Эмма тихонько вздохнула.

— Я бы хотела сказать, что твое тело тоже прекрасна, но ты выглядишь так, как будто через тебя грузовик проехал.

Я рассмеялся от этой шутки. Блядь, что за странная брачная ночь.

Она была права. На моем теле было много шрамов и порезов. Некоторые я пытался скрыть татуировками, но это было бесполезно.

— Я серьезно, на твоем теле не единого живого места.

Она протянула руку, будто хотела потрогать мой шрам на груди, но тут же дрогнула. Я схватил ее руку и прижал к своей, затем напрягся.

— Я поэтому восхищаюсь твоим телом, принцесса.

Эмма тихонько рассмеялась, и мои губы дрогнули в ответ.

Схватив ее за бедро, я притянул ее ближе к себе, склонившись над ней. Намек на нервозность пробежал по ее прекрасному лицу. Сосредоточившись на ее теле, а не на лице, поцеловал в шею. Она лежала неподвижно, затаив дыхание. Не очень хорошая реакция, но и не слишком плохая. Еще раз поцеловав ее прямо под ухом, она удивила меня, дернувшись и издав смешок.
Она захихикала. Я помолчал, потом поднял глаза. Она прикусила нижнюю губу, на ее лице появилось нечто среднее между смущением и неуверенной улыбкой.

Я оттолкнулся, подавив вздох.

— Мне очень жаль — быстро сказала она. — Щекотно. — продолжала она смеяться.

Присев на край кровати, я потянулся к ее колену, слегка коснувшись его.
Она снова дернулась и прикусила губу, пытаясь сдержать очередной смешок.

— Я совершенно уверен, что знаю одно место, где ты не боишься щекотки.

Она поджала губы.

— Нет, не будешь ты этого делать.

— Мы должны знать твою чувствительную зону.

Она снова засмеялась.

— У меня это впервые, Сэмюэль. У меня скорее всего, все тело чувствительна, кроме ниже колен.

— Тогда давай проверим.

Я снова поцеловал ее в губы, она вздрогнула, но потом сдалась. Она обняла меня за голые плечи.

Ей нравится целоваться, она любила держать меня в своих объятиях, как будто боялась, что я брошу ее.

— Ты в порядке, принцесса? — спросил я, сквозь поцелуи.

Мои поцелуи перешли на ее шею... сладкий аромат моей жены... на ее грудь... Она, как будто задыхалась от моих поцелуев.

— Я же говорила. — застонала она.

— Нет, это не тот звук, который я хочу услышать.

Облегчение наполнило меня. Опустив голову, я легонько поцеловал ее в губы. Снова. При третьем поцелуе губы Эммы нерешительно коснулись моих, и я втянул в рот ее прелестную пухлую нижнюю губу. Она издала едва слышный звук и закрыла глаза. Мой язык погладил ее, открылся и погрузился внутрь, впервые пробуя на вкус мою жену. Черт, так невероятно сладко, что это убьет меня. Не прекращая поцелуя, я положил ладонь ей на грудь.
Ее глаза распахнулись, и она слегка вздрогнула. Я отодвинулся от ее рта, наблюдая, как она гладит меня ладонью по боку, а потом снова вверх — мягкое прикосновение, обещание, что я буду обращаться с ней бережно.

Я потянулся к ней и нежно провел костяшками пальцев по ложбинке между ее прелестными грудями. Эмма дернулась, сморщила нос, сдерживая один из смешков. Ее щеки покраснели.

— Прости, я не могу. — произнесла она.

— Но теперь, я знаю, как рассмешить свою жену.

Я провел костяшками пальцев по внешней стороне ее груди. Ее соски затвердели, и румянец на щеках распространился по всему лицу.

Я провел большим пальцем по ее соску, и Эмма втянула воздух. Я повторил это движение, подавив стон от ощущения ее идеального соска.

— Сэмюэль. — застонала она.

— Это тот самый звук, который я хотел услышать.

Я провел рукой по ее трусикам... Она была мокрой. Я начал массировать ее киску через ткань. Она схватила меня за плечи и сжимала ее еще сильнее.

— Как ты можешь бояться меня и одновременно быть такой мокрой? — застонал ей в губы, она прикусила нижнюю губу, чтобы заглушить стоны.

Я поцеловал ее в плечо, приподняв ее зад и стянул ее трусики. Мышцы ее живота напряглись, и она задержала дыхание.

— Расслабься, принцесса. Тебе это понравится.

Она застенчиво посмотрела на меня, поджав бедра. Я позволил себе полюбоваться ею, затем наклонился и поцеловал в живот, глубоко вдохнув, уловив еще один запах карамели, который она, должно быть, нанесла до этого. Такая сладкая, моя жена.

Я раздвинул ей ноги. Затем я взял киску своей жены. Блядь. Мое желание вернулось в полную силу. Я наклонился вперед, но Эмма напряглась.

Я приподнялся и наклонился ближе. Эмма затаила дыхание, ее тело стало таким напряженным, что я был уверен, что она в любой момент разорвется пополам. Мои губы коснулись ее бархатных складок, и она дернулась, резко втянув воздух. Мой взгляд метнулся к ней.

Я поцеловал то же самое место, приложив немного больше давления. Ее киска пахла еще слаще и совершенно неотразимо. Снова резкий вдох. Я оставлял поцелуй за поцелуем по всей ее киске, давая ей время привыкнуть к моему вниманию.

Я почувствовал, как ее бедра стали мягче, и, наконец, полностью раздвинул их. Намек на возбуждение покрыл ее вход, и облегчение наполнило меня. Я опустил голову и провел языком по ее чувствительным складочкам. Эмма снова протянула руку, но на этот раз не оттолкнула, только стала держаться за мою голову, ее пальцы задрожали. Я навис над ней и кончиком языка обвел ее клитор. Она ахнула, ее пальцы задергались. Я потратил время на эксперименты, выясняя, что ей нравится, но она была очень тихой и напряженной, что делало это трудным. Ее клитор определенно заработал, когда я провел по нему языком. Ее дыхание участилось, и тело откликнулось на мою заботу, но через несколько минут она кончила. Я поцеловал внутреннюю сторону ее бедра.

— Прости. — простонала она.

— Нет, мне нравится твой вкус.

Я поцеловал ее в губы, чтобы она почувствовала свой же вкус, но она замычала. Ей было не по себе от этого.

— Ты готова? — спросил я, она напугано кивнула.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть меня.

— Почему ты закрыла глаза?

— Я боюсь, если я увижу, то мне будет страшнее. — призналась она.

— Все будет хорошо, принцесса.

Я стянула штаны, затем боксеры.

Выражение ее лица оставалось неуверенным и, что еще хуже...испуганным. Нахуй. Мы должны были покончить с этим. Если она начнет беспокоиться о том, как это будет больно, то только еще больше будет напряженной.

Я забрался на нее сверху и направил свой член к ее входу, но она отпрянула. Мне хотелось зарычать от отчаяния.

— Эмма. —  умоляюще произнес я.

— Можешь поцеловать меня?

Мое сердце пропустило чертов удар. Я кивнул и опустился на локти, затем просунул одну руку под лопатки жены и прижал ее к своей груди и поцеловал ее.

— Вот так? — пробормотал я.

Ее лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Она смотрела на меня, ища моей помощи, защиты, близости. Я поцеловал уголок ее рта, затем нижнюю и верхнюю губу, двигая бедрами так, чтобы мой кончик коснулся ее входа. Она затаила дыхание.

— Выдохни.

Она так и сделала, и я толкнулся в неё примерно на сантиметр.

Ее лицо вспыхнуло от дискомфорта, и она схватила меня за бицепс и закричала.

— Все наладится со временем, принцесса. Потерпи еще чуть-чуть. — услышал я свой голос, и мне захотелось пнуть себя, но она одарила меня благодарной улыбкой, и я почувствовал, что ее стенки немного ослабли.

Медленно, я скользнул глубже в нее, даже когда она зажмурилась и выдохнула. Она была очень напряжена, и я знал, что эта часть будет болеть больше всего. Поцеловав ее в висок, я подался вперед и погрузился внутрь. Она вздрогнула подо мной и задохнулась, ее дыхание было неровным.

Я судорожно выдохнул, стараясь не шевелиться, и был почти уверен, что ее стенки вот-вот начнут сжимать мой член. Блядь, она была тугой.

Я погладил ее по щеке, а затем начал двигаться маленькими неглубокими толчками, которые постепенно становились все сильнее. Каждый раз она напрягалась, она плакала, слезы текли по ее щеке. Мне не потребовалось много времени, чтобы достичь своего переломного момента, и я не стал сдерживаться, зная, что она будет рада, когда все закончится.

Мое тело напряглось, мои яйца расширились, а затем я кончил в нее. Она втянула воздух, и я застыл над ней. Затем уткнулся лбом в подушку рядом с ее головой. Она лежала очень тихо подо мной, я прислушивался к всхлипываниям, рыданиям. Я очень медленно отстранился и скатился с нее, но остался рядом.

— Все прошло, принцесса.

Я поцеловал ее в носик. Она была вся красная и мокрая из-за слез.

— Прости. — произнесла она.

Она посмотрела вниз, и увидела кровь. Слишком много крови.

Я не сдержался, я был слишком груб с ней. Я схватил салфетки с тумбочки и начал вытирать между ног Эммы.

Она не смотрела на меня, она стеснялась.

— Иди ко мне, принцесса.

Я положил ее голову на свою грудь, она тяжело дышала.

Я обнял ее за тонкую талию и начал поглаживать ее, переходя к бедрам.

— Это только в первый раз, больше боли не будет.

Я пытался поговорить с ней, но она молчала. Она была в шоке, и до сих пор напугана.

Я поцеловал ее в затылок, и почувствовал сладкий аромат своей женщины. Теперь она женщина. Моя женщина.