Прикосновение Судьбы [Сэмюэль & Эмма]

Эмма Манчини

Прошла уже больше недели, но я до сих пор не поговорила с Данило. Все это время я пыталась ему дозвониться, но тщетно. Его телефон постоянно был выключен, и мне становилось все страшнее и страшнее. Я знала, что у него медовый месяц, и ему, конечно, было не до меня. Но тревога постепенно съедало меня изнутри.

— Ты не ешь уже несколько дней. — услышала я за спиной голос мамы.

Она стояла у двери с подносом, на котором лежали фрукты. Я даже не сразу осознала, что она в комнате, настолько погрузилась в свои мысли.

— Я не голодна. — ответила я тихо, едва поднимая глаза.

Я лежала на кровати, завернувшись в простыни, словно это могло защитить меня от всего мира. В комнате я провела девять дней, избегая любого общения. Мне не хотелось никого видеть и слышать. Я просто хотела побыть одна.

— Если ты не начнешь есть, я позвоню Данило. — с настойчивостью произнесла мама.

— Ты не будешь этого делать. — отрезала я, хотя в глубине души понимала, что ее угроза не были пустыми словами.

Я знала, что она не станет тревожить его. Впервые в жизни Данило был счастлив, и мама, как никто другой, это понимала.

— Что с тобой происходит, Эмма? — ее голос был мягким, но не из-за тревожности, а из-за любопытства.

Знала ли она, что происходит? Я отвернулась к окну, избегая ее взгляда.

— Просто оставь меня в покое, мам. — грубо ответила я.

Это было жестко, я понимала, но мне сейчас было не до нее. В голове был только Данило. Я должна была поговорить с ним.

Тяжелые шаги за дверью вывели меня из моих мыслей. Суровый, низкий голос раздался в коридоре.

— Что здесь происходит?

— Данило.

Он вошел в комнату, его фигура заполнила собой все пространство. Я бросилась к нему и крепко обняла, вдыхая знакомый запах.

— Принцесса. — его голос был теплым и заботливым, когда он обнял меня в ответ. — Я скачал по тебе.

— Я тоже скучала. — прошептала я, ощущая, как внутри наконец стало чуть легче. С ним все казалось проще.

Мама стояла у двери, наблюдая за нами с тревогой.

— Она ничего не ест. — вздохнула она, обращаясь к Данило.

Я закатила глаза, не желая слышать упреков. Как будто он сам не видит, насколько я похудела.

— Почему ты не ешь? — его голос звучал мягко, но в нем чувствовалось скрытая тревога. Он сел рядом со мной, его руки касались моих, словно проверяя, в порядке ли я.

— Мне нужно поговорить с тобой... Наедине.

— Хорошо. Мама, оставь нас. — сказал он, не отводя глаз от меня.

Мама хоть и с беспокойством, тихо вышла, оставив нас одних.

— О чем ты хочешь поговорить, Эмма? — спросил Данило, когда дверь за мамой закрылось.

— Это о Сэмюэле... — мои слова застряли в горле, и я сделала глубокий вдох. — Я не хочу выходить за него замуж.

Данило посмотрел на меня с недоумением.

— Откуда ты это знаешь?

Мне бы хотелось говорить, что я поговорила с Сэмюэль, но ситуация будет только хуже.

— Слухи. — соврала я.

— И почему ты не хочешь выходить за него замуж?

— Это неправильно. — начала я, но тут же почувствовала, как мои эмоции начинают выплескиваться. — Данило, ты ведь сам знаешь, что я больна. Я не могу выйти за него замуж. Он заслуживает кого-то лучше, здорового.

— Ты здорова. — его голос стал чуть напряженнее. Он явно не понимал, куда я клоню.

— Нет, Данило, ты ничего не понимаешь. Я не могу быть его женой.

— Ты выйдешь за него замуж. — вдруг резко заявил он, поднимаясь на ноги. Его лицо стало суровым.

Он повернулся ко мне спиной, напряженный, как будто пытался подавить в себе вспышку гнева. Это всегда так — когда он зол, он не смотрит в глаза.

— Нет, не выйду! — выкрикнула я, мои нервы были на пределе.

— С каких пор девушки решают, за кого они должны выходить замуж? — его голос звучал холодно, будто каждое слово было выстрелом.

Эта фраза вывела меня из себя. Почему мужчины всегда решают за нас? Почему наши жизни должны быть подвластны их решениям?

— Я не вещь. — воскликнула я. — Ты скажешь ему, что свадьбы не будет!

— Это не обсуждается, Эмма. Все уже решено.

— Зачем ты это делаешь? — мои глаза наполнились слезами, и голос предательски задрожал. — Ты хочешь избавиться от меня?

Он повернулся ко мне, его лицо смягчилось, но в глазах все еще горела решительность.

— Эмма, я не хочу от тебя избавиться. — его голос стал тише, мягче. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Счастлива? — я горько рассмеялась, смахивая слезы. — Я никогда не буду счастлива. А Сэмюэль... он больше пострадает. Он заслуживает кого-то, кто не будет обузой. Прошу тебя, не выдавай меня за него.

— Договор есть договор. — отрезал он.

Впервые в ярости я схватила с тумбочки вазу и швырнула ее об пол. Белые розы разлетелись по комнате вместе с осколками фарфора. Это был крик души.

Я часто срывалась, это единственный способ добиться своего.

— Плевать я хотела на ваш договор! — закричала я.

— Эмма, следи за тоном. — рявкнул он, напрягаясь еще сильнее.

— Тв не понимаешь... — я остановилась на мгновение, ощущая, как сердце стучит в висках. — Если ты заставишь меня выйти за него, я... Я воткну нож в себе горло. И тебе придется похоронить свою сестру в свадебном платье.

Мои слова прозвучали настолько холодно, что я сама испугалась. Данило замер, его глаза расширились от шока.

— Ты не смеешь... — начал он, но увидел, в моем взгляде решительность.

Я не шутила. У меня не осталось другого выхода. Я была готова на все, лишь бы не стать его женой. Лишь бы не разрушить его жизнь.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он, сдаваясь.

— Поговори с ним. Скажи, что свадьбы не будет. — прошептала я.

Он посмотрел на меня, будто пытаясь найти в моих словах хоть каплю лжи, но ее не было. Я была абсолютно серьезна.

— А что если он захочет жениться на тебе?

— Он не захочет, поверь мне на слово.

— Ладно. — сказал он наконец, обнимая меня. — Принцесса, умеешь ты уговаривать людей. 

Я позволила себе облегченно выдохнуть. Наконец-то этот кошмар заканчивается.

— Никаких смертей больше. — предостерег он, отстраняясь.

— Смотря, как ты себя поведешь. — попыталась я пошутить, но голос прозвучал все еще дрожащим.

— Я пойду поговорю с Сэмюэлем. — сказал Данило, у, услышав это имя, мне стало легче.

Я сделала первый шаг к тому, чтобы спасти его. Теперь оставалось лишь надеяться, что все сложится.

Сэмюэль Мионе

Очередная шлюха стояла на коленях передо мной, старательно работая своим ртом. Как будто это могло заглушить те мысли, которые не давали мне покоя последние недели. Я закрывал глаза, но передо мной снова и снова возникал образ Эммы.

Блядь. Ничего не помогает. Не помогает ни алкоголь, ни секс. С каждой новой шлюхой, которой я давал возможность коснуться меня, я только сильнее понимал, что никто не сравнится с ней.

Эмма была другая. Совсем другая. Ни одна из этих шлюх не могла даже приблизиться к ней.

У Эммы были каштановые волосы, которые так и хотелось наматывать на кулак... Ее карие глаза, в которых читалась эта проклятая невинность, и... эта кожа. Чистая, без единого изъяна, словно она никогда не не знала боли и страданий. Мне хотелось испортить ее, оставить следы на ее теле, смешать ее чистоту с моими грязными мыслями.

Мое тело реагировало даже на мимолетное воспоминание о ней. Член дернулся, и я стиснул волосы шлюхи передо мной, заставив ее захлебнуться. Но мне было все равно. Все это было способом отвлечься, но даже так — ее было недостаточно.

— Заткнись. 

Телефон завибрировал на столе, прервав мои мысли. Данило.

— Ты свободна. — бросил я, не глядя на нее. Та поспешила выбраться из комнаты, будто почувствовала, что в следующую секунду я мог сорваться на нее.

— Чего тебе? — ответил я, поднося телефон к уху.

— Нам нужно поговорить. — его голос был серьезным. Это уже не могло не насторожить.

— Поговорить о чем?

— О свадьбе.

Улыбка скользнула по моим губам. Ну, вот, значит, Эмма не смогла его убедить. Я знал, что она попытается, но сомневался, что ей удастся переубедить Данило.

— Увидимся у меня офисе. — сказал я и отключил телефон.

Прошло всего полчаса, и он был уже у меня. Быстро. Чересчур быстро, как для серьезного разговора. Я налили нам обоим виски и протянул ему стакан.

— О чем ты хотел поговорить?

— О свадьбе.

— Это я уже понял. — усмехнулся я, поднося стакан к губам.

— Не будет никакой свадьбы. — его слова прозвучали резко, словно нож вонзили в спину. Эмма все-таки нашла способ убедить его. Вопрос — каким образом?

Мои мысли закружились, и я вновь вернулся к тому дню, когда она обещала поговорить с ним. Я не верил, что у нее получится. Она казалось слабой, сломанной, но вот она сумела это сделать.

— Что это значит? — спросил я, с трудом удерживая спокойствие.

— Это значит, сделка отменяется, ты свободен, как и сейчас. — его голос был холоден и отстранен. — Я позвоню дяде и скажу, что свадьбы не будет.

Блядь, она это сделала? Но, что она ему сказала? Как сумела убедить его.

— Как она тебя уговорила? — спросил я, хмурясь.

Когда мы с Данило заключили сделку, он был слишком решителен.

— Ты говорил с ней? — голос Данило звучал холодно, и напряженно. Его спокойствие всегда раздражало меня, особенно в такие моменты, когда я чувствовал, что теряю контроль.

— Да. — ответил я, старясь сохранять равнодушие, хотя внутри все клокотало от нетерпения. 

— Когда?

— На вашей свадьбе. — я сделал паузу, наблюдая за его реакцией. — Только она уже знала о нашей свадьбе, но думала, что это слухи.

Я внимательно следил за его выражением лица, пытаясь понять, как он воспринимает эту информацию.

Данило напрягся, но все равно старался держать себя в руках. Этот ублюдок всегда был слишком хладнокровным. Он, конечно, любил Эмму, но сейчас его главная цель — сохранить все под контролем, а не разобраться в ее истинных чувствах.

— Когда я у нее спросил, она сказала, что слышала слухи, но не упомянула о тебе.

И тут я почувствовал это — нечто острое, почти болезненное, что прорезалось сквозь мою привычную циничность. Меня буквально взорвало от осознания, что она скрывала правду ради меня. Ради того, чтобы уберечь меня от своего брата.

Черт, это было настолько неправильно. Но именно это ее чистота, попытка оградить меня, заставляли мою кровь бурлить еще сильнее.

Я улыбнулся игриво, почти издевательски. Этот поступок Эммы меня дико заводил. Ее готовность лгать ради того, чтобы спасти меня... Она всегда казалось такой слабой, хрупкой, и черт возьми, именно в этом была ее сила. Она была не такой, как все. Ее невинность манила меня, как наркотик.

— Как она тебя уговорила? — спросил я, хмурясь.

Он замолчал на мгновение, затем тяжело вздохнул.

— Она сказала воткнет нож себе в шею, чем выйдет за тебя замуж.

Эти слова ударили по мне сильнее, чем я ожидал. Вот так? Она готова умереть, лишь бы не быть со мной? Моя кровь закипела, но не от злости. Это было что-то другое. Какое-то странное чувство, смесь ярости и обиды. Почему она так ненавидит меня?

— Она настолько меня ненавидит? — мой голос прозвучал хрипло.

— Она тебя не ненавидит, она хочет спасти тебя.

— Спасти? От кого? — Я искренне не понимал.

— От себя, Сэмюэль. Она думает, что не заслуживает никого, потому что она в инвалидном кресле.

Я всегда знал, что Эмма воспринимает себя как сломанную, неполноценную. Но, блядь, как она может не видеть, что это ничто по сравнению с тем, кем она является.

— А что если я хочу жениться на ней?

— Не смеши меня, Сэмюэль, я даю тебе возможности выйти из этой ситуации чистым. Женись на Грейси. Вы отлично смотритесь вместе.

Я стиснул зубы, сдерживая смех. Грейси? Силиконовая кукла, которая думает только о том, как выставить себя на показ.

— Грейси? — я позволил себе ухмылку, хотя внутри меня все кипело от негодования. — Ты серьезно?

Он молчал, его лицо оставалось таким же холодным и непроницаемым, как всегда. Ему было плевать, что я на самом деле чувствую, он просто хотел решить этот вопрос быстро и бесшумно. Грейси для него идеальный вариант. Девушка без души, которая хорошо умеет сосать, идеально подходит для мужчины с деньгами и влиянием.

— Грейси — силиконовая шлюха, которая хорошо сосет члены. — выплюнул я, чувствуя, как волна раздражения захлестывает меня с головой. — Она ничего не значит. Ничто не заменит Эмму.

Эмма была для меня не просто девушкой. Она была соей единственной целью. Моей одержимостью.

— Я не стану связывать свою жизнь с кем-то, вроде Грейси. Она просто кукла. Пластиковая пустышка, которой легко управлять, Эмма же — другая. Она живая, она борется. И именно поэтому она будет моей.

Мои руки дрожали, когда я смотрел на Данило. В нем я видел только препятствие, преграду на пути к тому, чего я действительно хотел. Но я был не из тех, кто сдается. Я не потратил столько времени, сил и энергии, чтобы сейчас выйти из игры чистыми руками и пустыми карманами. Нет. Я буду бороться за нее.

— Сэмюэль. — начал Данило, его голос стал тверже, слово он пытался окончательно закрыть этот вопрос. — Ты даже не понимаешь, что творишь. Ты сделаешь хуже ей, а не себе. Она страдает. Ты правда хочешь, чтобы она продолжала это мучение ради твоей прихоти?

— Прихоти? Это не прихоть, Данило. Это потребность. Она принадлежит мне, и станет моей. — нахмурился я, чувствуя, как внутри поднимается раздражение.

— У нас была сделка. Либо Эмма, либо я расскажу ей обр всем. — мои слова прозвучали, как угроза, но я знал, что это не пустые слова. Я не отступлю.

Данило вскочил с места, его лицо налилось гневом.

— Ты мне угрожаешь?

— Я напоминаю тебе о нашей сделке. — спокойно продолжил я. — Ты получил Софию, а я получу Эмму.

— Эмма — не очередная шлюха, которую ты можешь затащить в постель. — его голос был ледяным.

— Также, как и София. — я взглянул на него с вызовом.

— Она не хочет выходить за тебя замуж. — процедил он.

— Я это уже услышал. Но я хочу поговорить с ней. Лично.

— Когда?

— Сейчас.

Мои руки уже искали ключи от машины. Я знал, что это нужно сделать. Прямо сейчас.

— Она дает тебе шанс жениться на здоровой девушке. Чего ты еще хочешь?

— Я хочу ее. Мне плевать на других. Она нужна мне, и никто другой.

Не дождавшись ответа, я вышел из дома и сел в машину. В голове билась одна мысль: Эмма будет моей, несмотря ни на что. Я не позволю ей избавиться от меня. Она может быть слабой, может ненавидеть себя, может ненавидеть меня, но это не имеет значения.

Я шесть лет шел к этому. Я обещал, что спасу ее. И я сдержу свое слово, даже если ей придется ненавидеть меня за это.