Сволочь
И в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии... Кто! Кто придумал эту клятву? Скажите мне, и я плюну ему в лицо! Старые и больные животные уходят умирать одни. Они не желают умирать на глазах у других, ищут покоя. Если любишь, разве можно пытать родного человека своей близкой смертью? Чтобы каждый день он просыпался в страхе, холодном поту, бежал к тебе узнать, дышишь ли, жив ли? Можно не согласиться, но это моя правда, на которую я имею право.
- Нам нужно расстаться. У меня есть другая. Давай закончим эти жалкие отношения, - я сам поражался твёрдостью и безразличностью своего голоса, жестокостью и бессердечностью своих слов.
Она плакала, я встал и ушёл, чтобы она не заметила моих слёз, чтобы не поддаться этому чувству кинуться к ней в ноги, целовать их, молить о прощении, сказать, что всё это гнусная ложь. Пусть она считает меня последней сволочью, скорее забудет и отпустит, чем я буду умирать у неё на глазах.
Не хочу, что бы кто-то что-то говорил на моих похоронах. Все эти похороны в любом случае не для покойника - для живых. Их слова облегчат их вину. Чувство вины ведь сильнее благодарности. Так что всё это мне не нужно. Нужно было говорить, пока я был жив, пока я мог услышать, ответить, понять, простить. А когда весь я буду составлять плиту на кладбище, говорить мне ничего уже не нужно. И ей ничего не нужно говорить. Пусть до конца своих дней она считает меня уродом, найдёт кого-нибудь другого, лучше меня.
Если бы меня спросили, сожалею ли я о чём-то... я ответил бы "да". А как не сожалеть? Я встретил её, сделал и счастливой, и несчастной. Было бы лучше, если бы я никогда не любил её. Если бы она никогда не любила меня.