Глава 6. Ультиматум
Но с имперцами тягаться будет трудно. У них солдат немерено.Может, особой подготовкой имперцы не отличались, большинство – деревенщина, идущая в армию от безысходности, толком нетренированная. Но их было много, очень много. Они могли просто тупо закидать Клис шлемами. Хотя дисциплина была всегда в Клисе железной, но многие отряды задавались логичным вопросом. Клис готовился ко осаде. Но осадой войны не выигрываются. Не от старости же имперские солдаты перемрут. Какой план у Генерала, какая стратегия? Ну просидит Клис в осаде, год, два, а может даже пять, если питаться крысами и галетами. А дальше? Войны выигрывают нападением и уничтожением противника. Ну или переговорами. Вот только договариваться с имперцами никому не хотелось. Да и Генерал не похож на дипломата. Вояка до мозга костей. В воздухе витала неопределенность, даже некоторая нервозность. Хотя все и продолжали активно готовить Клис к войне и осаде, дисциплина могла дать трещину.
И вот в один из осенних дней, словно ответ на общее сильно затянувшееся ожидание, на стене над восточными воротами протрубил тревожный горн дозорного. Кто-то приближался к Клису. И этот кто-то явно был не другом, иначе тревожный горн бы не звучал. Угрюм как свободный боец по боевому расписанию приписан к лучникам как раз на восточной стене. Не самая пыльная работенка. Знай себе поливай стрелами вражин сверху. Возможно, придется стрелять в составе артиллерийского расчета из баллисты. А если совсем туго будет, то придется лить горячую смолу на головы нападающих. До рукопашной может и не дойти. Но это всяко лучше, чем в первых рядах идти в рукопашную там, внизу, в поле за воротами. Опять-таки, если дойдет до схватки в поле. Угрюм не был трусом, не так он был воспитан. Просто теперь он вроде как стал отцом и хотел прожить подольше, дабы вывести Белку в люди. За эти годы именно по этой причине Угрюм так и не вступил в какой-либо из отрядов.
Белка, кстати, молодец, шустрая девчонка, сделала, считай, карьеру, стала заместителем командира отряда, да не обычного общевойскового, а специального поисково-разведывательного отряда. Или же для краткости – спецотряда.Это не хухры-мухры, не пехота и даже не погранцы. Можно сказать, элитное подразделение Клиса. Но и служба там была не сахар. Можно было несколько лет просидеть в казарме и тренироваться, а могли отправить в самую опасную срань. До пенсии немногие разведчики-спецы дослуживались. Теперь ее все звали Белкой. Тот хвост беличий она иногда вплетала в прическу или вешала на плечо. Бывало, что крепила хвост на ремень чуть пониже поясницы. Позднее она еще и уши беличьи где-то раздобыла и приторочила их к тиаре. Смотрелось эффектно. Ну вылитая белка с ее-то почти красными волосами. Быть может, из какого-нибудь похода еще и шкуру саблезуба привезет. Будет и шикарная накидка, непроницаемая холодом. И отличный голенищный клинок из клыка можно будет сделать. Ну это как служба пойдет. Лучше бы всю службу провела дочурка в казарме. Может и с войной все как-нибудь образуется да рассосется. Может, договорятся, хотя в это верилось с трудом.
К слову, о карьере. Угрюм тоже чуток подпрыгнул по карьерной лестнице. Так как он был свободным бойцом, никто его не заставлял вступить в новый отряд. Поступило предложение приписаться к казарме мастером по рукопашному бою. Работа вообще не пыльная, оплата достойная. Как сыр в масле катался, а главное, что он был ближе к дочке. Ну и тренировал зеленых кадетов да получал за это стабильный оклад. Хоть и не лежала душа к практически кабинетной службе, но внезапно обретенная семья вынудила его принять предложение. Тут еще эта грядущая война внесла интересные коррективы. Назначили Угрюма сводным командиром стрелковых расчетов на центральном участке восточной стены. Стало быть, стал он командиром над командирами отрядов лучников. Старшим лейтенантом. Прыгнул через голову, значится, лейтенанта, ведь как мастер-рукопашник он получил лишь звание сержанта. Обязанностей тоже не много. Корректировать огонь расчетов, следить за материальным обеспечением на стене, ну, чтобы всегда в наличии стрелы были, копья там, баллисты досмотрены и прочее.
Была правда и вишенка на торте, если можно, конечно, провести такую аналогию. Как почетная часть обязанности Угрюму надлежит руководить защитой восточного участка стены, если вражины прорвутся. А после – прикрывать отход основных отрядов в норы. Это на тот случай, если обороне вообще капец приснится. По сути, если отбросить всю шелуху, лучников списывают в расход, очень мало шансов уйти в лабиринты, прикрывая отход остальных. Они тупо не успеют, увязнут во врагах и помрут смертью храбрых. И самое противное, что его даже не водили изучать сеть подземных туннелей и ходов, просто выдали карты и велели выучить. Но карты – это одно, и совсем другое – запомнить передвижение по ходам лично. В общем, намек, что ты теперь мученик-доброволец. В картину мира, где он опекает до старости свою новоявленную дочь, это не вписывалось. Но приказ есть приказ. Что уж там. Она девка шустрая, прорвется, если что. А в качестве компенсации выдали метридиевый значок старшего лейтенанта. Красивый, зараза. В форме головы сокола, держащего в клюве не то крысу, не то еще какую тварь. Можно на китель пристегнуть, а можно запахнутый плащ крепить. Ну и надбавка к получке. Вот надбавка – это хорошо, Угрюму же нужно откладывать на приданое, все же дочь есть.
Так вот, по сигналу горна Угрюм бросил все, а бросить пришлось кружку эля и спинку сушеного щукорыба в трактире, и стрелой метнулся на восточную стену. Прилетел не первый, стрелковые расчеты уже занимали боевые позиции. Еще на бегу он проорал команду проверить оружие и стрелы, вызвал командиров расчётов.Они-то и сами все знали, но ему, начальству, виднее. Вызвал, выдал ценные указания стрелять метко, стрелы почем зря не разбазаривать, поджечь костры под котлами со смолой. И взобрался на свою наблюдательную вышку. Вот эта вот его позиция была самым почетным в его новой работе. Стена вся же ровная, только бойницы открыты. И его вышка торчит как бельмо на глазу на несколько метров выше уровня зубцов стены. Туда точно вражеский артиллерист запустит копье или ядро, даром, что и вышки тоже усилили дополнительными каменными блоками. Ну что поделать, зато прибавка к жалованию. Забрался, значит, на вышку, уселся на свой соломенный насест, выглянул в узкую бойницу и присмотрелся. Стало понятно, что дозорный на стене протрубил тревогу по сигнальному костру на первой дозорной вышке, что находилась в паре километров от поселения. Дым и сейчас отчетливо виден, а гостей пока не видать. Вот как раз на этот случай ему выдали оптический прибор. Прибор, блин. Ну и название, однако. Знает он один прибор. Так вот, это не прибор, а труба подзорная. Но по Уставу – прибор. Хотя, учитывая, что окуляра было два, то вроде и не труба, а прибор получается. Странная метафизика. Посмотрел в прибор и понял с облегчением, что сегодня войны не будет точно. На пределе видимости скакали всадники. Не много, тринадцать штук. Стало быть, быть переговорам. Так и логично же, перед войной-то нужно перетереть. Зачем сразу-то друг друга убивать. Логика военного этикета. Хотя какой к черту этикет у этих ряженых бандитов?
Между тем процессия стремительно приближалась. Скакуны у них были из дорогих, не местные лошадки, наверное, из-за гор привезены. Вон как чешуя на Светиле поблескивает. О таких чешуйчатых парнокопытных Угрюм слышал. Не лошади это. Скорее уж ящеры, хотя если бы не чешуя и зубастая пасть, очень на лошадей похожи. Хорошо же живут имперцы, не даром годы они грабили Долину. Один из всадников выделялся. Был крупнее других. Одет во все черное. В принципе, вся группа всадников была одета в черные доспехи. И животные ездовые были черными. Ни дать, ни взять, черный отряд. Вот только этот здоровенный наездник скакал не на лошади, и даже не на ящере, а на здоровенном кабане. Клычищи у того, как две сабли. Кабан был затянут в черный металл. Диво дивное! У остальных всадников доспехи блестели в лучах Светила. Металл, хороший металл. Тоже дорогое удовольствие. Свободные отряды одевались в основном в кожаные доспехи. И дешево, и сердито. Кожа-то болотных ящериц, такую замучаешься рубить. Вот стрела пробьет, если из большого лука выстрелить, но болт выдержит. Ну не видели смысла прапоры тратить деньги на металлические доспехи. Очень дорого, очень тяжело. Драться не удобно. Металл, конечно, металлу рознь. Были и легкие металлические доспехи. Но это вообще раритет дорогущий, не местный, из-за гор. Раньше выплавляли и метридиевые вставки в доспехи. Но секрет выплавки давным-давно потерян. Да и стоить они могли дурные тысячи.
Так вот эти всадники явно не кряхтели под тяжестью доспехов вороненых. Вороненая сталь, легче кожи, ну и дороже раз в пятьсот. Клис себе такого позволить не мог. Аристократы могли. Но никто и никогда не видел аристократов в доспехах.Ну не может быть, неужели в Клис знать пожаловала переговоры вести? Чудная дичь! Эти товарищи никогда не вмешивались в дела мирские. Дань получали, трофеи гребли. И все. Руководили через представителей. В междоусобицы не лезли. Им все равно, кто руководит городами и деревнями. Лишь бы трофеи несли.
Угрюм переключил свое внимание на первого гораздо более крупного всадника. Крой доспехов был другой, разительно отличающийся от доспехов остальных всадников. Что интересно, на солнце доспехи эти не блестели. Не металл. Но и не кожа. Могла быть краска. Но кому в голову придет красить доспехи? В первом же бою вся красота сойдет на нет! Шлем всадника полностью скрывал голову, сделан в форме черепа, уродливого такого клыкастого черепа, да еще и увенчанного тремя рогами. Жуть какая! То ли показалось, то ли действительно глаза горели красным светом. Жуткая жуть! Да и все доспехи, казалось, состояли из огромного количества разной длинны острых отростков-шипов: на плечах, на локтях, на коленях, да почти везде. Некое подобие крыльев на спине. Жутчайшая жуть! Кто бы это ни был, но эффект он производил. Хотелось убежать и с этим жутким товарищем не связываться. Аж мурашки побежали по спине Угрюма. Тот еще посол скакал на кабане в Клис. О чем тут могут быть переговоры? О быстрой смерти?
С приближением кавалькады стало очевидно, что предводитель был значительно крупнее своего эскорта. Выше головы на две так точно. Могучие плечи. Возможно, это доспехи такие огромные. А может и сам владелец отличался шкафообразными габаритами. Ну размерами как горный орк. Хотя орки-то особо доспехами себя не увешивали, насколько знал Угрюм. У них своя кожа толстенная, рубилась сложно, говорят. Угрюм не встречался с орками. Стычки с ними бывали в предгорьях, когда те пробирались грабить приграничные деревни. Северные пограничные отряды рассказывали, что те здоровые, зеленые, голые, рубят с двух рук, что те берсерки. Как мельница из мечей на тебя идут. Воевать с ними сложно. Благо, их мало приходило на грабежи. Да и редко они ходят грабить. Ну и штука есть хитрая, как их осилить – нужно завалить их командира. Тогда они как шакалы бросают битву. Так рассказывали. Орк что ли в Клис пожаловал? Чудно это все, очень чудно.
Кавалькада остановилась в ста метрах от восточных ворот. Их уже можно было рассмотреть даже без прибора. Нет, не знать это, ну точнее почти. Скорее уж какой-то элитный отряд. Ростом все с людей. Знать-то длиннющая и тощая. Метра два в них росту, не меньше. Вот кстати о знати. Таки было два тощих длинных тела в балахонах, капюшонах, да без доспехов. Эти две жерди спешились вместе со здоровенным вожаком и последовали за ним к воротам. Вожак держал желтый флажок. Даже не то, чтобы держал, а воткнул его себе в правый наплечник. Теперь было видно, что в наплечниках есть пазы, куда можно флажки вставить, ну или перья, или хвосты, или еще какую дрянь. В общем, простор для украшательства доспехов. Желтый флаг был знаком переговоров или дипломатической миссии. «— Может, таки договоримся», — все еще смутно надеялся Угрюм, хотя и понимал, что не о чем тут договариваться. Горнист протрубил сигнал к открытию ворот. Створки ворот издали пронзительный жалобный скрип и распахнулись, троица спокойно вошла в ворота. За широченной спиной вожака знати было не видно. Знать в переговорах! Такого не было, наверное, с самого основания независимых городов Долины. То есть многие сотни лет. Угрюм понимал, что что-то очень непонятное и даже нездоровое произошло с основанием империи Винов. Ну, скоро все тайное станет явным. Генерал не привык скрывать политические решения.
Из внутреннего форта вышел майор Хрыч, весь в боевых кожаных доспехах, но без шлема и оружия. Стало быть, намекает на мирные переговоры. А вот сам Генерал не вышел. Мол, много чести лично встречать. Показывают, значится, кто тут хозяин положения. Вожак же чужаков достал из заплечных ножен огромный фальшион, метров двух в длину. Оружие орков. Офигеть! Они ж тяжеленные. Говаривали, что вплавляли в такие мечи тяжелые металлы, обычно ближе к концу лезвия. Орки могли одним ударом перерубать тысячелетние горные ели. А те в обхвате около двух метров. Сказки. Или нет? Фальшион – меч с очень широким лезвием, расширяющимся и слега загнутым к острию. Короткие фальшионы есть и в оружейных Клиса. Их все больше для прорубания тропинок в чащах используют. А тут такая громадина...
Вожак легко одной рукой воткнул меч в землю, тот ушел чуть ли не на полметра вглубь. Ну и силушка. Снял шлем, водрузил его на меч. Красный огонь в смотровой щели шлема пропал, но остался в глазах вожака. Чертовщина? Никогда Угрюм не видел, чтобы глаза кого-бы то ни было испускали свечение. Только хищников, да и то ночью. И это вроде как отражение света было. А тут именно сами глаза вожака тускло светились кровавым светом. Лицо его тоже было необычным. Высокий лоб, огромные тяжелые челюсти, кривой нос с горбинкой. Огромная борода закрывала все от щек и ниже. Черная борода. Густые почему-то рыжие брови. А вот голова была наголо бритой или лысой. В ушах висели серьги – достаточно большие желтые кольца. Изо рта виднелись клыки. Все лицо испещрено жуткими боевыми шрамами. Много боев повидал этот странный верзила. Ну точно, орк. Нет, не совсем орк. Кожа была смуглой, не зеленой. Все же черты лица не такие массивные и грузные, как у орков с картинок. Полукровка? Но таких убивали, как только обнаруживали свои же. Очень странным все это казалось Угрюму.
Хрыч спросил, с кем имеет честь разговаривать. И что, собственно, пришельцу нужно от свободного поселения Клис. Вожак ответил сиплым громким басом, словно раскаты отдаленного грома. Явился в Клис никто иной, как сам император Вин. Вин первый и единственный, как сам император и изволил выразиться. Повелитель Долины, трех городов и всех поселений. В сопровождении великой знати Света. Это он что, возомнил себя еще и повелителем Клиса? Какой шустрый. Цель визита он заявил такую: сеять мир в Долине, сплотить разрозненные поселения под знаменами величайшей империи Винов, заключить соглашение о вхождении в состав империи.Челюсть Угрюма отвалилась. «— Сеятель, блин, великий. Без него бы мира не было. Ну-ну», — выругался Угрюм. Но таки речь шла о мире. Хотя мир предлагался в составе империи. Звучало хоть и высокопарно, но как предложение о капитуляции. На каких, интересно, условиях? Все бы отдал Угрюм, чтобы побывать в церемониальном зале внутреннего форта на переговорах. Но не про его честь такие терки. Хрыч слегка поклонился, дипломат фигов, и жестом пригласил следовать чужаков за ним в форт. Все же прав был Угрюм, когда предполагал, что Империи интересен единственный ресурс Клиса – отряды.