Часть 6
Бритчворд уже давно скрылся за горизонтом и плотной стеной гонимого ветром песка. Следы беглецов крайне быстро заметало, так что если за ними и была погоня, то очень скоро она зашла в тупик. А вот массивный робот, не ощущающий в песчаной буре препятствия, продолжал уверенно ступать вперед, в серо-коричневую неизвестность.
Когда солнце стало тянуться к горизонту, на пути стали все чаще попадаться крупные камни и сточенные ветром глыбы, тогда-то Дрейвен и заметил, что они с роботом постепенно поднимаются в гору. Взобравшись повыше, можно было избавиться от надоедливого и вездесущего песка, а это было как нельзя кстати. Они поднимались все выше, виляя меж крупных валунов и выступающих из земли ребристых гребней, напоминающих выгнутые спины мифических существ. Сильный ветер продолжал шуметь в ушах, но теперь Дрейвен, взобравшись на плечо робота, мог подставить лицо прохладному ветру, ощущая тепло уходящего за край земли солнца.
Завидев впереди крутой обрыв, Дрейвен скомандовал остановиться и спустился на землю. Подойдя к самому краю, мальчик окинул взглядом живописные земли, раскинувшиеся до самого горизонта. Все это великолепие тонуло сейчас в блуждающих с ветром песках.
Выбрав наиболее удобное место, Дрейвен сел на край, свесив ноги над бурлящими далеко внизу песками. Солнечный свет, от прячущегося за далекими горами светила, окрашивал все вокруг в красно-оранжевый цвет, последние минуты обнимая своим теплом поверхность земли. Длинные тени уже скользили по камням и песку, подползая к подножию горы и постепенно взбираясь по ней. Редкие лучи солнца, проскакивающие между шпилей соседних скал, касались пролетавших над землей песков, от чего те переливались миллионами мельчайших песчинок, разгораясь, словно чешуя сказочной змеи. Это было действительно потрясающее зрелище, захватывающее дух своей красотой, которую Дрейвен не мог ощутить, находясь за высокими стенами Ростка. Он любовался видом, стараясь не думать об урчащем животе и о чудовищной жажде. День близился к концу, а он с самого утра так ничего и не положил в рот. Лишь чертов вездесущий песок периодически скрипел на зубах.
Происходящее до сих пор напоминало мальчику сон, настоящий кошмар. Но при всей эфемерности происходящего, Дрейвен знал, что закрой он сейчас глаза и погрузись в сон, проснется он все на том же обрыве высоко над землей, и все те же кошмарные сцены будут у него в голове. И все та же призрачная надежда на пробуждение в холодном поту будет теплиться в его сердце.
– О чем думаете?
– Я уже и не знаю. У меня в голове просто каша. Мне очень сложно сконцентрироваться на чем-то одном... – Дрейвена передернуло так, что пришлось ловить равновесие, чтобы не свалиться с горы. Он испуганно обернулся в сторону робота, который беспечно глядел вдаль. Через пару минут Дрейвен устал таращиться на громилу, и медленно вернулся в прежнее положение, чуть энергичнее, чем прежде мотая ногами навесу.
Наконец-то все лишние мысли разлетелись по дальним углам, позволяя сосредоточиться на одной, возникшей лишь сейчас, и от того разительно отличающейся от всех тех, мрачных и угрюмых. Дрейвен никак не мог сообразить, что он сейчас слышал, и кому он отвечал на вопрос. До жути знакомый голос прозвучал совсем рядом, почти что у него в голове. Мальчик уставился на свои ноги, раскачивающиеся над песчаной бездной, не в силах больше взглянуть на застывшего в нескольких шагах от него робота. Нахлынувшее волнение позволило забыть на некоторое время о прохладном ветре, ибо по телу прокатилась горячая волна, а часто вздымающаяся грудь пылала жаром. На ум Дрейвену не пришло ничего лучше, чем это:
– А о чем думаешь ты? – сказал он в пустоту, весь превратившись в слух.
– Я пока не умею думать, – Дрейвен вновь дернулся, на этот раз, вскочив на ноги и ошалело глядя на робота. – Но я практикуюсь. Мои алгоритмы мышления, анализируя погодные условия и твое физическое состояние, явно сигнализируют о необходимости укрыться в том доме от надвигающейся бури, чтобы ты мог восстановить свои силы...
– Не может быть! – Дрейвен стоял, чуть ли не разинув рот. Сомнений не оставалось, это говорил робот. Истинно человеческая речь!
– Вполне может. Судя по состоянию этого строения, там периодически производится ремонт.
– Ты говоришь...
– Да. Я говорю, в том здании...
– Нет-нет, – перебил мальчик неугомонного болтуна. – Ты ведь робот, но-о ты говоришь и... думаешь, как человек!
Здоровяк повернулся к мальчику и его «глаз» несколько раз быстро прокрутился, сверкнув светодиодом.
– Я говорю, но я не думаю. Я анализирую и предлагаю оптимальные действия и решения, основываясь на десятках различных факторов.
Дрейвен был полностью обезоружен таким ответом. Он не мог поверить, что сейчас один выслушивает подобное от робота, и никто больше этого не слышит!
– Вы в порядке? – вполне услужливо поинтересовался гигант.
– Что? А. Эм. Да-да... Я в порядке. Дай мне минутку, переварить увиденное и услышанное.
– Без проблем, – как ни в чем не бывало, отозвался робот.
– То есть ты разумный?
– Я бы мог назвать свои действия и решения разумными, ведь они строятся на очень точном анализе. К тому же я быстро саморазвиваюсь, но в действительности, я не могу назвать себя разумным, пока что.
«Черт побери! Что вообще происходит?!» – Дрейвен не знал, плакать ему или смеяться.
– Как живой, – в некой прострации проговорил Дрейвен, и легкий смешок все же вырвался из него.
– Смотря, что вы подразумеваете под словом «живой».
– Но почему ты не проявил себя раньше? Почему не дал знать нам, что ты не просто машина?! Почему не сказал дяде Хенделу, когда он отправился в штаб?
– Я не счел это нужным в данном промежутке времени.
– Не счел нужным? Да если бы ты... дядя был бы жив! Он бы взял тебя с собой, и никто не посмел бы даже пальцем к нему прикоснуться!
– Он мог взять меня с собой и не зная о моих способностях, но он этого не сделал. Он мог зайти туда с оружием наперевес, но он этого не сделал. Так может он поступил так, как считал нужным?
– Но зачем? – мальчик слегка смутился довольно резко сменившейся манерой общения робота. Больно по-человечески он звучал.
– На этот вопрос я затрудняюсь ответить.
Дрейвен шлепнулся на землю, согнув одну ногу в колене и опершись на нее рукой. Его уже порядком раздражало то состояние, в котором он пребывал. Мальчишка был подавлен, разбит и эмоционально измотан, но каждое упоминание недавних событий или людей принимавших в них участие, все больше погружало его в это мерзостное состояние, истязающее душу.
В очередной раз увязнув в этом состоянии, Дрейвен подметил, что отныне не боль, прежде коловшая маленькое сердце, а злоба и обида хозяйничают внутри него.
– Так почему ты заговорил сейчас? Почему счел нужным данный промежуток времени? – с каплей язвительности поинтересовался мальчик.
– Вы остались совсем один. Я решил, что в данной ситуации вам необходим спутник, который может с вами поговорить, а не только лишь скрипеть.
– Ты еще и шутить пытаешься? Ничего страшного, не утруждайся. Мне нужно лишь добраться до Ростка или до этого Инсбурга и отыскать своих родителей, а там и надобность в твоей компании отпадет.
– Вы расстроены.
– Неужели? – раздражительно отвечал мальчик, влажными глазами глядя вдаль.
– Что-то произошло? С вашей семьей?
Дрейвен медленно повернулся и зыркнул роботу прямо в его механический глаз.
– Любишь задавать много вопросов, да? А-а?
– Это самый доступный мне способ к обучению, познанию и саморазвитию.
Мальчик резко встал, сжимая руки в кулаки. Кажется, каждая его мышца была напряженна в этот момент.
– Саморазвитие, да? Ну, на, саморазвивайся, железка! Прошлой ночью на мой город напали чудища, явившиеся прямиком из рассказов моего дяди. Они проникли в город и стали там все крушить. У меня над головой проносились раскаленные шары, пожирающие своим пламенем целые дома! Хаос, паника, безумие! Я видел на улицах мертвые тела..., – слезы застлали глаза, а носом приходилось постоянно шмыгать. Мальчику не хватало воздуха. Робот застыл железным истуканом, не произнося ни звука.
Тяжело дыша, Дрейвен глядел на робота со стремительно угасающей яростью, вспыхнувшей от случайной искры. Эмоции отступили, и ноги мальчика подогнулись. Он рухнул на песок, повернувшись в сторону обрыва, и, отряхнув руки, утер стекавшие по щекам слезы.
– Прошу прощения, – проскрежетал робот.
– Не извиняйся... – выдохнул мальчик. – Просто... эх-х... все произошло так быстро и внезапно. Огни в небе, твари на улицах, холодный дождь, мы с дядей, несущиеся на мотоцикле из города, все это будто промелькнуло перед глазами, оставив лишь рваную рану в сердце... – мальчик прижал колени к груди и обхватил их дрожащими руками. – И вот я тут, с тобой, а мои родители... возможно... возможно где-то там, в городе, если он вообще уцелел...
– Что с ними стало? – аккуратно спросил великан.
Сердце мальчика отозвалось колким ударом.
– Я не знаю, – прошептал он. – Я боюсь узнать.
Дрейвен расставил ноги пошире и уперся в них локтями, вцепившись руками в густые темные волосы.
– Я даже боюсь оставаться наедине со своими мыслями.
– Почему?
– Да потому что в памяти всплывает слишком много моментов, которые перевешивают чашу весов в вопросе о жизни и смерти в пользу последней.
– Я не очень понимаю.
– Когда мы дошли до нашего дома, – Дрейвен запнулся, обжегшись о воспоминания, – то обнаружили его объятым пламенем. В него, вероятно, угодил один из этих жутких огненных шаров... Часть дома обрушилась, а отец в отчаянии бросился внутрь в поисках мамы, но безрезультатно. Ее нигде не было.
– Возможно, ее не было дома, – старался анализировать робот.
Весь в напряжении, Дрейвен буравил каблуком желтый песок.
– Но, он не проверил на чердаке. Отец сказал, что лестницу завалило. Да он и не думал, что мама может быть там, наверху, среди старого барахла.
– Он мог ошибаться? – робот задал очередной вопрос.
Маленькая фигурка мальчика содрогалась в беззвучном рыдании, сопровождаемом жалостными всхлипываниями.
– Д... д-а... Я-я не х-хочу этого пр-роизносить... Но да, она могла... Ведь я отчетливо помню, к-как ма... мама просила меня помочь ей вечером разгрести завал на ч-чердаке, – Дрейвен еще сильнее сжал голову. – Она могла быть там.
Больше робот не задал ни одного вопроса, пока мальчик, завалившись на бок, проливал слезы неудержимым потоком, хлещущим из рваного сердца. Дрейвен не раз в своей жизни ощущал физическую боль: заработав ссадину в бесконечных детских играх, или порезавшись, помогая отцу в мастерской. Таких случаев было много, даже не счесть. Дрейвен знал, что физическую боль можно усмирить, знал, что она проходит со временем. Но что ему делать с душевной болью? Как усмирить нечто эфемерное, но, тем не менее, приносящее невыносимые страдания? Нечто, выворачивающее тебя на изнанку, перекручивая внутренности и заставляя даже сильных телом и духом людей размякнуть бесформенной кучей, содрогаясь от собственных всхлипов.
Мальчик перевернулся на спину и мертвым взглядом устремился прочь из своего тела далеко-далеко, сквозь время и пространство, проносясь мимо обжигающих звезд. Но частые всхлипывания, словно прямой массаж сердца для умирающего, возвращали его на землю. Прямо в распластанное на краю высокой горы маленькое тело одинокого мальчика, раздавленного горем и отчаянием.
Пыльное небо, расчерченное оранжевыми полосами, покачнулось и врезалось в далекие горы, когда Дрейвен оторвал голову от земли. Он поднялся на ноги и отряхнулся, глубоко вздохнул, переводя дух, а затем, уперев руки в бока, повернулся к роботу и исчерпывающе посмотрел на того. Ноль реакции.
– Ты хотя бы знаешь, кто тебя создал?
– Создал?
– Ну, да. Спроектировал, собрал, эм-м... построил, не знаю, как еще сказать.
– Не знаю, – прямо ответил робот. – Я не рассматривал этот вопрос.
– Это был мой отец, он создал тебя. Рэйв Хольм. Мне почему-то захотелось, чтобы ты просто знал это.
– Я обязательно запомню это, – механически ответил робот. – А где сейчас Рэйв Хольм?
Дрейвен направил тяжелый взгляд прямо на механический глаз, при этом собираясь с мыслями.
– Он с мамой, чтобы это ни значило...
– Так значит, они живы?
– Я говорю себе, говорю без остановки, что они живы, и что мы встретимся в самое ближайшее время. Но мои глаза видели то, что видели, а увиденное, к сожалению, идет в разрез с моим внутренним голосом.
Солнце еле-еле выглядывало из-за гор, подсвечивая лишь остроконечные верхушки скал. Холодная ночь начинала свой поход, принося с собой ледяной ветер. Дрейвен передернул плечами. Он оказался на территории жутких существ и теперь боялся столкнуться с ними, а стремительно подступающая ночь в разы увеличивала вероятность такого исхода. Холодное не щадящее осознание пришло к нему, смахнув все иллюзии прочь.
– Мы еще вернемся в Росток? – прошептал мальчик, не отрывая взгляда от стремительно темнеющих горных вершин.
– Прошу заметить, что все решения принимаете только вы. Я лишь следую полученным указаниям. Но, если есть что-то, ради чего нам следует вернуться в Росток, я готов к выполнению немедленно.
Дрейвен скользнул взглядом по соседним вершинам гор, вспоминая безмятежные дни, когда он с друзьями носился по всему городу как угорелый, затем возвращался домой, неминуемо попадая в мамины объятья и дожидаясь отца из мастерской. Эти воспоминания были наполнены настоящей теплотой, что еще не раз согреет его холодной ночью.
– Так, где этот дом говоришь?
– Прямо. Вон там!
В рябящем полумраке Дрейвен сумел разглядеть очертания небольшого здания, в окне которого только-только зажегся свет.
– Подвезешь?
Безумный ветер беспощадно хлестал во все стороны, жутко завывая под яркой луной. В ушах у мальчика непрерывно звенел песок, отскакивающий от робота. Попадая по открытым участкам кожи, он болезненно колол, заставляя Дрейвена тут же прикрывать их. Как только они спустились с горы, мальчик зажмурился, прикрыв лицо воротником, и с тех пор, не размыкая глаз, двигался вперед в кромешной тьме. К своему счастью, шел он не на своих двоих, а лишь, свернувшись в клубочек на руках стального гиганта, укрывался от беспощадной бури, в то время как робот, неумолимо продирался вперед, навстречу крохотному огоньку, маячившему в рябящей тьме.
Дрейвен впервые столкнулся с таким проявлением стихии. За стенами города сильные ветра его совсем не беспокоили. Сейчас же, находясь чуть ли не в эпицентре бури, мальчик осознал всю силу этой стихии – величественной, но до жути пугающей и без труда забирающей человеческие жизни. Жизнь же Дрейвена сейчас была в руках стального верзилы, и в ее безопасности он ни капли не сомневался.
Бесконечно долгая тряска в темноте, наконец, закончилась. Робот остановился, по-видимому, добравшись до цели. Почувствовав, что встречный ветер значительно ослаб, Дрейвен решил приоткрыть глаза. Прямо перед собой он обнаружил возвышающееся в лунном свете строение. Здание прикрывало парочку от ветра, благодаря чему Дрейвен мог немного осмотреться, не боясь тут же лишиться зрения.
Спрыгнув с робота, малец быстро подбежал к дому, остановившись у двери, довольно прочной на вид, с маленькой заслонкой по центру. По всему периметру дом был обшит различным хламом, служащим импровизированным щитом от песчаных бурь и бог весть чего еще. На окно, свет из которого совсем недавно рассеивался в искрящемся мелкими песчинками пространстве, была опущена металлическая пластина, на которой болтался замок. Дрейвен мечтал попасть внутрь, чтобы как можно скорее укрыться от шквального ветра и рыскающих в ночи чудищ, а потому, недолго раздумывая, постучал что есть сил в массивную дверь и напряг слух, стараясь расслышать за ней возню, но песок, шипящий в холодном и темном пространстве, заглушал все прочие звуки.
Мальчик заметил, как над его головой загорелась крохотная полоска света. Дрейвен сделал пару шагов назад, чтобы хозяин дома мог его разглядеть. Немного погодя, в окошке неуверенно замаячила пара глаз. Хозяин дома оценивающе осмотрел мальчика и, разумеется, заострил свой взгляд на громадине, стоявшей позади ребенка. Заслонка закрылась также внезапно, как и открылась, а Дрейвен вновь остался стоять в немом ожидании, думая о том, что все-таки стоило спрятать робота за углом дома. В неизменном шипении, уже ставшим привычным мальчику, послышался металлический лязг, после чего дверь, наконец, распахнулась.
В дверях стоял сутулый мужчина с взлохмаченными волосами, одетый в длинный халат, спадающий до самого пола. Он призывно поманил к себе Дрейвена рукой.
– Заходи, дитя! Нечего тебе в такое время и такую погоду слоняться на улице.
Дрейвен шагнул в его сторону, но на самом пороге гостеприимный хозяин мягко остановил мальчика.
– Я дико извиняюсь, но твоего спутника не получиться разместить у меня в доме, он просто-напросто не пройдет в эту дверь.
– Он не нуждается в тепле, а песок его волнует еще меньше.
– Там, за углом, – хозяин указал направление рукой, – у меня имеется пристройка. Она не достроена, но разместить твоего друга там можно. Всяко лучше, чем, если он простоит тут всю ночь.
– Если позволите, я отведу его туда и сразу же вернусь к вам.
– Конечно-конечно!
Дрейвен прикрыл лицо руками и скомандовал роботу идти за ним. За углом действительно была пристройка, напоминавшая недостроенный сарай.
– Давай, заходи.
– Он не очень-то удивлен встрече со мной, не находите?
– Может быть, он повидал на своем веку вещи, куда более удивительные, кто его знает, – устало ответил мальчик.
– Этого я не знаю. Вы не боитесь провести ночь в этом доме?
Дрейвен вздохнул.
– Я замерз, дурацкий песок расцарапал мне все лицо и, вдобавок ко всему, я чертовски голоден!
– Я не способен оценить степень вашего отчаяния по этим данным.
– Мне нужно переночевать там. Жизненно необходимо.
– Принято.
Дрейвен прикоснулся к роботу.
– Не будешь скучать?
– Я этому не обучен. Если ты покажешь мне, как это делать...
– Нет-нет! Все отлично. Просто будь начеку. Ладно? И да, еще кое-что, – Дрейвен прошелся пятерней по волосам. – Обращайся ко мне на «ты», идет?
– Как скажешь.
Мальчик побежал к входной двери, которую все еще придерживал хозяин дома, дожидаясь ночного гостя.
Когда Дрейвен очутился внутри, он первым делом отряхнул одежду и взлохматил волосы, посыпая пол песком. Извинившись, он взглянул на жилище старика. Небольшая комната до предела заставленная различным барахлом. Стены были обшиты деревом, что придавало жилищу неимоверный уют, которого так не хватало Дрейвену в пути. Потолок подпирала пара деревянных колонн, которые от самого пола были увешаны вырезками из старинных журналов, кое-как сохранившимися плакатами, записками и, вероятно, собственными рисунками. У стен располагались книжные полки и стеллажи, напичканные самыми разнообразными и причудливыми предметами, в основном из Старого мира.
– Вот, – старик протянул Дрейвену полотенце. – Умывальник в дальнем углу. Промой глаза и уши.
Парень с удовольствием освежился, растирая прохладную воду по сухому лицу. Исцарапанная песком кожа неприятно защипала. Вытеревшись, мальчик почувствовал невероятное облегчение, точно он смыл с себя килограммы грязи.
Вернувшись в комнату, Дрейвен не обнаружил в ней хозяина, но тот не заставил себя долго искать. Услышав мальца, он выглянул из-за арки, ведущей на кухню, и спросил у него:
– Ты, вероятно, голоден?
– До жути, – честно и без стеснения признался мальчик.
– Тогда пройди в комнату, да присядь на диван, а я пока чего-нибудь состряпаю.
Фигура старика исчезла, а Дрейвен послушно направился в комнату, но вовремя спохватившись, поспешил снять обувь, оставив ее возле входной двери. Проходя между колонн, Дрейвен с трудом мог отвести от них взгляд. Отвлечься ему помогли стеллажи у стены, те самые, что привлекли его еще с порога.
Глаза лихорадочно забегали из стороны в сторону. Чего тут только не было: красивая стеклянная бутылка соседствовала с черной пластмассовой коробкой со значком в виде буквы «х»; чуть ниже расположилась коллекция металлических зажигалок, аккуратно разложенных на красной ткани. Скользя взглядом по этим, что ни на есть артефактам древности, Дрейвен наткнулся на пару пистолетов и несколько ножей, правда, не в лучшем состоянии. Множество посуды занимало нижние полки, но особенно красивые экземпляры стояли на самых видных местах. Еще целое множество неизвестных Дрейвену предметов было выставлено на стеллажах, и на тщательный осмотр всего этого великолепия ушел бы не один час. За спиной мальчика послышались шаркающие шаги, хозяин дома нес в руках стакан воды.
– Должно быть, тебя и жажда замучила? – Дрейвен лишь утвердительно замотал головой, принимая из рук старика стакан с прохладной водой.
– Вижу, тебя заинтересовал мой паноптикум*. Не мудрено, тут есть действительно уникальные экземпляры, добытые из Старого мира, – не скрывая любви к своей коллекции, старик обвел ее взглядом. – Еда будет готова минут через пять, так что можешь пока еще ознакомиться с содержимым стеллажей.
[ * – Собрание разнообразных необычайных предметов.]
– Спасибо, – Дрейвен вернул пустой стакан, ощущая целительное воздействие воды.
Старик удалился на кухню, а мальчик вновь остался один. Он бы и дальше разглядывал причудливые экспонаты, но тело просилось на мягкий диван, вблизи которого мирно потрескивал пламенем небольшой камин. Упав на софу, Дрейвен облегченно вздохнул, ощущая, как усталость разливается по всему телу, приковывая его к мягкой поверхности. Теперь придется приложить немало усилий, чтобы не уснуть до обещанного ужина.
Уже через пять минут старик принес тарелку от которой исходил очень приятный аромат. Дрейвен с удовольствием все съел, пока хозяин молча читал книгу с затертой обложкой, не отвлекая мальчика расспросами. Когда же Дрейвен закончил трапезу, старик унес посуду и снова подсел к мальчику, на сей раз, собираясь с ним поговорить.
– Еще раз огромное спасибо, – опередил старика малец. – Если бы я вас не встретил, худо мне пришлось бы этой ночью.
– Не стоит. Думаю, я поступил как любой порядочный человек, проявил немного заботы о ближнем. Мы начали как-то скомкано, я давненько не принимал гостей, по сему, будучи сытыми и согретыми, будем знакомиться! Меня зовут Николай.
– Дрейвен.
– Вот и славно. Послушай Дрейвен, я человек уже довольно старый и за прожитые годы стал довольно хорошо разбираться в людях. Следовательно, я осознаю, что тебе может быть не комфортно отвечать на некоторые мои вопросы, ведь и дураку понятно, что ты не от хорошей жизни слоняешься по ночным просторам. Это я к чему: расскажи о себе то, что посчитаешь нужным. Правда это будет или ложь – не важно, но я должен знать о своем госте хоть что-то. Поведаешь о себе и, если тебе будет интересно, я поведаю немного о себе. Что на это скажешь?
– Это совершенно справедливое предложение.
Дрейвен принялся за рассказ. Он решил не утаивать от старика правды, лишь не вдавался в мельчайшие подробности, не влияющие на общую картину его истории. Николай внимательно слушал мальчика, с особым участием реагируя на словесный поток, переполнявшийся настоящей болью, злобой и обидой. Пусть рассказ и выглядел не самым правдоподобным, но те эмоции, что переживал мальчик, вороша воспоминания, не давали старику усомниться ни в едином его слове.
– Ужасно, Дрейвен, просто ужасно! Большинство людей и за всю жизнь не сталкиваются с подобными кошмарами, а тебе пришлось пережить столько лишь за последние сутки. Я рад, что ты не побоялся поделиться со мной столь личным, но я боюсь, что из-за меня тебе вновь пришлось пережить этот ужас, отпечатавшийся в твоем сознании.
– На самом деле, поделившись этим с живым человеком, мне стало... чуточку легче, что ли...
– Это замечательно.
– У меня к вам вопрос.
– Внимательно слушаю, – улыбнулся старик.
– Мне показалось немного странным то, как вы отреагировали на моего спутника, а точнее отсутствие Вашей реакции на него.
– О-о-о-ох! Поверь мне, Дрейвен, тут нет ничего странного. Я крайне редко выбираюсь в общество, большую часть времени я провожу в своем жилище. И я, честно признаться, совсем выпал из информационного поля. А потому, увидав тебя с этим огромным роботом, постарался не подавать виду: «Должно быть это нормально, что с мальчиком ходит громадный робот», так я и подумал в тот момент! Раз у ребенка такой есть, значит там, в цивилизованном обществе, у каждого второго есть такой железный чурбан! – Дрейвен расплылся в улыбке, поражаясь столь ярким и живым эмоциям, с которыми говорил старик. – Но внутри, честно говоря, мое сердце застучало с такой силой, что мне пришлось попридержать свои трухлявые кости, дабы не развалиться прямо у себя на пороге!
– А почему вы так редко выбираетесь в мир?
– Причин на самом деле несколько. Во-первых, возраст. Мне уже не так легко даются долгие походы, а если вернее, даются они уже довольно тяжело. Я не люблю рисковать, потому отправляюсь в ближайший город только при крайней необходимости. Во-вторых, у меня имеются кое-какие знакомые, с которыми заключено, так сказать, партнерское соглашение. Пару раз в месяц мне доставляют необходимые для жизни товары и приносят интересные вещицы из Старого мира, к которым, как ты заметил, у меня слабость. Взамен они просят собрать, разобрать, починить что-нибудь. Я под это дело целую мастерскую построил когда-то. С этим у меня никогда проблем не было, вот и живу, пользуясь знаниями, накопленными за долгую жизнь.
– У вас довольно небольшой дом, где же тут поместилась целая мастерская?
Лицо старика приняло хитрый вид.
– Ты не хочешь спать?
Дрейвен, удивившись вопросу, приподнял брови, меж тем заметив, что сон совсем улетучился под воздействием душевной и интересной беседы со стариком.
– Вы знаете, еще каких-то тридцать минут назад я был готов уснуть даже стоя на ногах, а сейчас – ни в одном глазу.
– Тогда мы можем позволить себе коротенькую экскурсию, пока у тебя открылось второе дыхание.
У Дрейвена загорелись глаза. Лучшего старик и не мог ему предложить, если не считать горячий ужин и уютный дом.
– Так ты не против?
– Шутите? Я с радостью!
– Вот и чудно! Тогда давай, помоги мне. Сверни ковер и потяни за ручку в полу.
Скатав ковер в рулон, Дрейвен обнаружил в полу люк. Ухватившись протезом за утопленную в деревянную поверхность ручку, мальчик сильно потянул вверх, но крышка оказалась куда легче, чем он ожидал. Отстранив паренька в сторону, старик стал спускаться по ступеням. Внизу было темно, но через мгновение раздался щелочек, и на ступени упала тень старца.
– Спускайся, только осторожнее, не ушиби голову.
Пригнувшись, Дрейвен последовал за Николаем. Легкое волнение окутало мальчика, ослабшие ноги подхватила волна детского любопытства и понесла вслед за согнутой фигурой старика. В тусклом свете Дрейвен разглядел довольно большое помещение. Оно было доверху завалено барахлом.
– У меня тут творческий беспорядок, не обращай внимания.
Мальчик следовал за стариком, попутно изучая обстановку. Слева от себя он увидел рабочее место, за которым, по всей видимости, старик выполнял заказы своих партнеров. Это был стол, большую часть поверхности которого занимали аккуратно разложенные инструменты. Из переполненных выдвижных ящиков торчали связки проводов и кабелей. Вдоль правой стены были расставлены картины: портреты, пейзажи и нечто абстрактное. Дрейвен рассмотрел на некоторых из них разрушенные строения, от чего сразу же вспомнил жуткого художника из Бритчворда.
Николай со жгучим энтузиазмом тыкал пальцем во все, что попадалось им на пути, стараясь хоть парой слов описать вещь или оборудование. Дрейвен не мог не заметить, с какой страстью старец это делает.
Столько интересного осталось позади них, но Николай не собирался останавливаться. Он шел прямиком к темному провалу в стене. Дойдя до него, старец аккуратно взял мальчика за запястье и шагнул в темноту, не сбавляя темпа, уверенно ступая в кромешной тьме.Спустя мгновение раздался уже знакомый щелчок, и в маленькой комнатке загорелся светильник, окрашивая все кругом изумрудным светом.
– Давай, Дрейвен, ближе-ближе. Я покажу тебе кое-что действительно интересное и расскажу историю о небольшой конторке, занимавшейся печатью второсортной газетенки, дышащей на лад в век цифровой информации.
– Это из Старого мира?
– Да, Дрейвен, оттуда. Крупицы нашей истории, что не сожрало время. Тебе интересно будет послушать?
– Разумеется.
Дрейвен внимательно слушал старика, разглядывая небольшую витрину, за стеклом которой находились древние газетные вырезки.
– Когда мир рухнул, людей охватила паника и ужас. Привычный уклад жизни был навечно разрушен. Даже старые проблемы канули в небытие, когда пурпурная зараза расползлась по нашей земле. Впереди человечество ждало несколько десятков лет непрерывной войны с иноземными захватчиками, а после – десятки лет на поиск своего места в Новом мире. Но, до этого им предстояло столкнуться с всеобъемлющей депрессией, выкосившей людей не хуже, чем война. Число самоубийств сложно себе даже вообразить. Люди боялись того, с чем им пришлось столкнуться. Человечество и так непрерывно вело войны, крупные и малые, практически по всей планете. Убийства стали чем-то привычным, тем, о чем можно говорить с кем угодно и в любой обстановке. Но новый враг вернул словам «убийство» и «смерть» первоначальный омерзительный и мрачный тон. Новый враг пожирал погибших и живых прямо во время боя, а приспособления для умерщвления, которыми обладали пришельцы, ни в каком кошмаре не приснятся. Вот суицид и стал для людей самым простым выходом из сложившейся ситуации.
Холодок пробежал по коже Дрейвена.
– Разумеется, были и воодушевляющие речи лидеров, пророчащие скорую победу над злом, а вместе с ней и светлое будущее. Сквозь громкоговорители ежедневно сочилась пропаганда, звучали цифры, говорящие о потерях с обеих сторон, но люди своими глазами видели, что слова, доносящиеся до них из холодного металла, имеют мало общего с реальность. Ведь с передовой во все ближайшие лагеря непрерывным потоком поступали раненные и убитые.
Именно тогда несколько сотрудников той самой газеты, называлась она кстати «Бумажный вестник», не в силах больше наблюдать творящийся вокруг кошмар, принялись воплощать в жизнь безумную идею, зародившуюся в их головах. Людям нужен был пример, нужен был герой или даже несколько, и они собирались дать им желаемое
Около двух недель они подготавливали почву, первым делом набрав себе в команду единомышленников – людей которым можно было доверять. Следующим шагом было распустить слух о том, что Земле удалось связаться с людьми, ставшими жертвой, так называемой телепортации. Все шло по плану. Люди стали шептаться о вероятности такого контакта и ждать официального объявления. Даже этот слух сумел тогда остановить массовый суицид, но газетчикам нужно было срочно реализовывать свой план, ибо было неизвестно, сколько дней люди еще будут питаться лишь слухами.
По прошествии еще одной недели, когда идея, казавшаяся изначально безумной, была на финальной стадии планирования, сотрудники газеты с новой силой подогрели интерес. В народ пустили слух о том, что со дня на день появится первая официальная информация, которая не только подтвердит самые невероятные предположения, но и более того, сможет удивить абсолютно любого, – старик на пару мгновений прервал рассказ, прокашлявшись и смочив горло слюной. Дрейвен же в нетерпении ждал продолжения.
– Ровно через два дня, группа энтузиастов подарила сотням тысяч людей надежду, а некоторым и вовсе жизнь.
– Что же они сделали? – взволнованно спросил мальчик.
– В тот день даже самые равнодушные и не верящие в распущенные до этого слухи не могли удержать слез.
Старик протянул руку и надавил на маленькую круглую кнопку, выступающую на деревянном корпусе витрины. Загорелась лампочка, и Дрейвен наконец-то мог разглядеть то, что покоилось за стеклом витрины.
– Ровно в девять часов утра по лагерям разъехались автомобили, груженные партией свежайших газет, и уже через пару часов ни в одном из поселений не было человека, не прочитавшего громкий заголовок вот этой самой газеты, и не взглянувшего хоть одним глазком на фото, красовавшееся на развороте.
«Есть контакт! Вести с далеких-далеких полей», – прочитал Дрейвен, опуская взгляд на фото и видя на нем человек десять в спортивной экипировке с большими цифрами на груди.
– Это самый первый выпуск, – сказал Николай, притронувшись тонким пальцем к стеклу. – Люди на фото — участники футбольного клуба «Патриоты», одного из самых популярных клубов по американскому футболу. Кумиры миллионов людей. Дрейвен, ты представляешь? Представляешь эмоции людей, переживших Трансфер и теперь живущих в вечном ожидании ужасного конца? А эмоции бойцов, перед очередным сражением пролиставших тонюсенькую газетенку? Нам никогда уже не прочувствовать тех самых эмоций, это точно. Но, опираясь на многочисленные записи, найденные в личных дневниках, чудом сохранившихся до наших дней, можно смело представить себе картину, в которой сотни тысяч людей не сумели сдержать слез, разбивающихся об искренние улыбки, так давно не проступающие на их серых лицах.
В этом выпуске говорилось о том, что некий Альбер Форд, оказавшийся жертвой Трансфера, сумел выйти на связь с Землей и даже переслать вот это самое фото. Далее по тексту он вкратце рассказывает, что в своих скитаниях в поисках людей встретил футболистов у стадиона «Джиллет*», на котором они проводили тренировку в тот самый момент, когда их переместило на эту планету. Он пообещал и дальше делиться информацией и продолжать поиски людей, разделивших его участь оказаться на чужой планете. Попросил землян не прекращать бороться и так же делиться с ним успехами на поприще битвы за человечество.
[ * – Домашний стадион и штаб-квартира клуба «Нью-Ингленд Пэтриотс» ]
Если первый выпуск давал людям понимание того, что где-то в черноте холодного космоса, так далеко от родного дома есть люди, которые борются за свою жизнь на совершенно враждебной им планете, то следующие выпуски показали им, что даже в стане врага, движимые одной идеей, люди способны бороться с кем угодно и как угодно.
Николай указал на соседнюю газету. Фото здесь было в разы интересней, так как все те же футболисты на нем значительно преобразились. Форма на них стала более потрепанной и запачканной, судя по всему, кровью. В руках они сжимали оружие: биты, монтировки, железные трубы, кувалды, все то, что сумели отыскать в ближайших домах и магазинах, вместе со стадионом переместившихся на чужеродную планету. У самых их ног скрючились вывернутые на изнанку пришельцы, не пережившие встречу с бесстрашными спортсменами. Суровые, их лица гордо смотрели прямо в объектив камеры. У читавших газету не могло не возникнуть чувство гордости за отважных героев.
– Энтузиасты, затеявшие все это, показали людям, что даже кучка футболистов дает отпор врагу на его же поле. И если они, защитники Земли, объединят свои силы, отбросят в сторону пускающий слюни из своей клыкастой пасти страх, то враг падет. И каждый последующий номер лишь подпитывал уверенность людей. Они дали то, в чем выжившие нуждались больше всего. Они дали пример для подражания, дали им героев. Все это было бы невозможно без слаженной работы десятков людей. Для каждого фото создавались реалистичные декорации. Люди должны были взглянуть на фотографию и поверить в происходящее, потому все прорабатывалось до мелочей: окружение, внешний вид футболистов, их экипировка, вооружение и многое другое. Также получилось заручиться поддержкой вооруженных сил, получив в свое распоряжение недостающую технику и оборудование.
Старик выдвинул ящик, и на свет показались еще несколько номеров газеты, так же упрятанных под прозрачное стекло. Дрейвен бегал взглядом от фотографии к фотографии, наблюдая изменения, происходившие с футболистами на фото. Менялись люди, менялось их вооружение, менялось окружение. На одном фото они среди городских развалин вызволяют из-под обломков молодую пару. А на следующем, в окружении уродливых окаменелостей, покрытых омерзительными наростами, все та же группа смельчаков, облаченная в неизменную спортивную форму, поливает все окружающее их пространство свинцовым дождем.
– Шли месяцы, а новые выпуски выходили так же исправно. Примерно каждую неделю люди узнавали чуть больше о судьбе космических путешественников. Земляне боролись за свою жизнь, словно плечом к плечу с ними. К сожалению, история, имеющая такое яркое начало, вдохновляющее, дарующее жизнь, имела куда более мрачный финал. Губительная война крайне стремительно загоняла людей в гниющую землю, из-за чего на фронт стали брать любого, кто был в состоянии держать оружие. Черед дошел и до людей, ответственных за это вот чудо, – старик провел ладонью по стеклу, на несколько секунд призадумавшись о чем-то. – У них оставалось время на последний выпуск. Практически всех, кто был задействован в работе над газетой, отправили на фронт. Оставалась лишь та самая горстка мечтателей, с которых все и началось. Перед ними стояла трудная задача, поставить жирную точку там, где все только начиналось. Те герои, штурмовавшие далекую планету, давно уже стали для них живыми, а потому они осознавали, что не имеют право ставить за них эту точку. Через пару бессонных ночей на свет появился последний выпуск.
Старик одернул ткань, накрывавшую еще один стенд, представляя взору плохо сохранившуюся часть газеты. На фото красовалось знамя, неизменно реющее над головами футболистов. В этот раз оно занимало собой все фото целиком. Белый фон, посреди которого зависла планета Земля.
– Так как людей, участвовавших в съемках, больше не было, им пришлось обойтись фотографией знамени. Как по мне, это было чудесное решение. Прямо под снимком было послание, которому суждено было стать последним обращением космических туристов к жителям планеты Земля.
Дрейвен внимательно вглядывался в буквы на потрескавшейся бумаге, прилагая большие усилия, чтобы разобрать хотя бы пару предложений, но Николай без особых усилий стал зачитывать текст. Мальчик посмотрел на него, обнаружив, что старик глядит не на газету, а куда-то в сторону, словно в заготовленный текст, хранившийся в его подсознании.Судя по всему, так оно и было.
– «Большой привет Вам, наши родные земляне. К сожалению, я буду очень краток. В ходе внезапного нападения врага на наш лагерь, была серьезно повреждена часть оборудования, и дальнейший обмен информацией вскоре будет невозможен. С болью в сердце я пишу эти строки, осознавая, что это могут быть последние слова, связывающие нас с потерянным домом, с Вами. Абсолютно каждый из Космических туристов благодарен Вам за поддержку и веру в наши силы. Мы сопереживали и поддерживали друг друга в трудные моменты, хотя и понятия не имели, как далеко мы друг от друга. Пожалуй, в этом и кроется сила человеческого слова. Преодолевая даже миллионы световых лет, оно доносит до собеседника всю вложенную в него энергию и настрой, дарит тепло, ставит на ноги и помогает бороться. Так знайте, что мы боролись, и будем продолжать бороться благодаря Вам, бороться за Вас, за нас, за людей.
Мы покидаем наш лагерь для поиска уцелевших в более отдаленных уголках этой чужой планеты. Как знать, возможно, в своих скитаниях мы найдем оборудование, с помощью которого сможем восстановить связь. А до тех пор, мы будем гордо нести знамя Земли, ни на секунду не забывая, где наш истинный дом. Очень жаль, что мы не увидим, как Вы победите в войне, что не прочитаем о великом празднике в честь победы, и не застанем возрождения Земли – нашего с Вами дома. Помните нас, как мы помним Вас, ведь пока в голове теплица память – мы живы. До связи».
Мурашки забегали по телу мальчика.
– Это был последний контакт?
– Последний. Все ответственные за газету отправились на войну, победить в которой, к сожалению, им не было суждено. Примерно через полтора года после крайнего выпуска газеты войска Земли потерпели сокрушительный разгром и были вынуждены бежать с поля боя. Выжили они лишь потому, что противник не особо-то их и преследовал, – Николай вернул ткань на место, пряча в темноте свою реликвию. Задвинув все ящики и выключив лампу, он направился к выходу из погреба, бредя впереди мальчишки и продолжая говорить.
– Подождите. Как это, проиграли войну? Но ведь армия загнала чудищ под Призрачный пик и там разбила наголову. Они взорвали подземные тоннели, похоронив там основные силы пришельцев!
– Ох! Эдемово дитя! Тебе столько нужно узнать.
Старик и мальчик уже поднялись наверх, закрыв за собой люк и расстелив поверх него ковер.
– Так вы хотите сказать...
– Люди не победили в войне. Они скорее вовремя проиграли, ведь враг, по-видимому, был настолько истощен, что не преследовал отступающие остатки войска. Я расскажу тебе больше, но сделаем мы это завтра, сейчас уже глубокая ночь, и думается мне, что ты порядком устал за день.
Дрейвена настолько увлекло все, начиная с жилища старого отшельника и заканчивая его невероятным рассказом, что он только после этих слов почувствовал невыносимую усталость в ногах.
– Я и вправду жутко устал. Но уже завтра я собираюсь покинуть вас.
Старик улыбнулся и сказал скрипучим голосом:
– Утро вечера мудренее. Раздевайся, а я пока постелю тебе на диване.
– А где ляжете вы?
– Не беспокойся обо мне, Дрейвен, я с легкостью засыпаю и в кресле! Да и у меня кое-какие недоделанные дела на ночь остались, глядишь, я вообще не лягу сегодня. Для меня это в порядке вещей, не переживай. А тебе вот нужно как следует поспать, а на мягком диване и сны приятнее! Давай, ложись, не спорь.
У Дрейвена не было ни сил, ни желания спорить с хозяином дома, а потому он разделся и быстро улегся на диван, накрывшись пледом, что принес ему Николай.
– Приятных снов.
– И вам приятных снов, и еще раз спасибо, – полушепотом проговорил малец, с облегчением опуская тяжелые веки на уставшие глаза и моментально проваливаясь в забытье сновидений.
Старик, погасив к комнате свет, на несколько мгновений задержался на пороге кухни, одарив теплой улыбкой спящего ребенка, после чего скрылся в дверном проеме.
Минутная стрелка часов неслышно заскребла по стертому стеклу, указывая на завалявшуюся у основания циферблата шестерку, тогда как часовая стрелка застыла в районе трех.
Николай, накинув на голову платок и закрепив его очками на резинке, отворил входную дверь, инстинктивно прищуриваясь, когда песок ударил ему в лицо. Сжимая в левой руке фонарик, старик прикрыл за собой дверь и двинулся вдоль стены, придерживаясь рукой о грубую обшивку дома. Неуверенными шажками он приблизился к углу здания и еще более неуверенно заглянул за него. Из темноты пристройки на старика таращился глаз-светодиод, бледным огоньком подсвечивая крутые формы стальной махины.
Поколебавшись с минуту, старец поборол внутреннюю неуверенность и, сделав пару шагов, вышел из-за угла, оказавшись один на один с машиной.
– Приступим, – прошептал себе под нос Николай, ступая в холодный мрак деревянной пристройки.
Разлепляя глаза после крепкого сна, Дрейвен показался из-под одеяла, потягиваясь и похрустывая косточками. С кухни до него доносился ароматный запах чего-то жаренного. Николай хозяйничал с утра пораньше, позвякивая посудой и напевая себе под нос незамысловатую песенку. Дрейвен поднялся с дивана и стал одеваться. У входной двери он заметил пару корзин, доверху набитых различным барахлом. Услыхав возню в комнате, хозяин выглянул с кухни, приветственно махнув мальчику рукой.
– Доброе утро! Ты как раз вовремя, завтрак будет готов через пару минут, – старик снова скрылся за стеной, слегка выкрикивая последние слова, чтобы мальчик услышал его. – Ты знаешь, где умывальник!
Подцепляя вилкой кусочки жаренного мяса, свободной рукой Дрейвен брался за кружку с горячим чаем и с превеликим удовольствием потягивал согревающий напиток. Старец составил ему компанию, не торопясь, пережевывая горячее мясо на противоположном конце стола. В этот раз ели на кухне, представляющей собой небольшое квадратное помещение, сверху донизу набитое продуктами. В приоткрытом ящике виднелись стройные ряды закруток. На стене мальчик разглядел маленькую фотографию в рамочке. Дрейвен узнал в мужчине еще молодого Николая в объятиях незнакомки.
– Ваша жена?
Николай развернулся вполоборота, скользнул взглядом по снимку.
– Да. Моя Дженн.
– Красивая.
– Ох! Она была неземной красоты. Тонкая и хрупкая с виду, но в душе настоящий борец.
Дрейвен умолк, не зная, как продолжить разговор. На выручку пришел Николай.
– Она рано ушла. Слишком рано. Заболела и уже не смогла выкарабкаться. Дженн долго боролась и сумела за это время показать мне настоящую тягу к жизни. Она успела многое мне дать, и многому научить.
– Жаль, что так случилось, – тихо сказал мальчик.
В углу, прямо у порога, стояла корзина с продуктами. Старик обратил внимание на то, как Дрейвен смотрит на нее, и потому поспешил объясниться:
– Пока ты спал, ко мне наведывался один из моих деловых партнеров. Собственно, примерно так выглядит оплата моих услуг, плюс та пара корзин у входной двери. Именно поэтому у меня и нет особой надобности покидать свои четыре стены.
– Удобно, – выдавил Дрейвен, пережевывая пищу.
– К этому довольно быстро привыкаешь.
Мальчик улыбнулся старику, не прекращая трапезу.
– Да-а-а... Я поинтересовался у этого самого партнера, не слышно ли чего о таком городе как Росток.
Дрейвен прекратил жевать и резко изменился в лице, внимательно слушая старика.
– Сам он там не был, в Ростке, но парочка его знакомых рассказывала о нападении на город и о том, что на данный момент все дороги туда перекрыты. Ходят слухи, что там до сих пор идут бои. А еще он сказал, что из Ростка и впрямь вывезли людей в Инсбург, но неизвестно, сколько они там пробудут, ведь их собираются отправить прямиком в столицу.
Николай тоже отложил приборы, сочувственно поджав губы при взгляде на мальчика.
– Не такие новости я хотел сообщать тебе в начале дня за завтраком.
Дрейвен ничего не ответил, он лишь замер на какое-то время, чуть заметно покусывая губу, а после вновь принялся за жареное мясо. Понимая, что мальчика обуревают мрачные мысли, Николай постарался отогнать их прочь, быстро сменив тему.
– Буря немного успокоилась, но ветер еще может потрепать. Ты планировал сегодня двинуться в путь?
– Да.
– А можно мне попробовать отговорить тебя от этой затеи, а точнее, перенести ее хотя бы на завтра?
– Николай, я...
Старик вскочил со своего места, потянувшись к альбому, покоившемуся на столешнице за его спиной. Схватив его, Николай подвинул свой табурет поближе к мальчику, демонстрируя некие чертежи и наброски.
– Я, все же, постараюсь, – возразил старик, принимаясь переубеждать Дрейвена. – Вчера ночью, когда ты уснул, я стал обдумывать одну идею, пришедшую мне в голову после твоего рассказа, а именно момента, в котором ты говорил о том, как добирался до моего дома. Робот нес тебя на руках. Не очень-то удобно и практично, не так ли? То-то же! Поэтому я наведался к твоему спутнику посреди ночи. Признаюсь честно, мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы приблизиться к этому титану. Зато мне удалось сделать нужные замеры. Вот, взгляни, – костлявый палец стал прыгать от рисунка к рисунку, – Эту платформу можно разместить на спине так, чтобы ты видел, что происходит впереди. Тут будет и место для личных вещей, при желании можно будет и поспать, не лежа, конечно, но когда не из чего выбирать и жаловаться не приходится.
Дрейвен слушал старика и поверить не мог, что встретил человека, который действительно хотел ему помочь. Мальчик видел, с каким азартом старец излагает ему свою идею. Дрейвен чувствовал, с какой чуть ли не отеческой заботой тот просил остаться еще лишь на денек. Ему нельзя было отказать.
– Я согласен.
– Очень верное решение, – старик одобрительно улыбнулся, глядя в глаза мальчику.
– Когда приступим к работе?
– Ты доел?
– Да.
– Тогда, если мы хотим поспеть до завтра, следует начинать прямо сейчас!
Работа закипела. Николай тут же удалился в погреб выпиливать необходимые детали в своей мастерской. Дрейвен же отправился к роботу, его следовало перевести поближе к входной двери. Одолжив у старика защитные очки, Дрейвен вышел на улицу, жмурясь под прямыми лучами солнца, прожигающими нежное голубое небо. Буря и впрямь заметно утихла, но противный песок, периодически подхватываемый сильными порывами ветра, все же бил по прозрачному стеклу очков.
Свернув за угол дома, Дрейвен увидел робота ровно на том месте, где он приказал его ждать. Зайдя в тень пристройки, он поздоровался.
– Доброе утро! Как спалось?
– Ты приказал мне быть на чеку, о сне речи не шло.
– Ох-х... Так ты из-за меня... Стоп. Тебе же не нужно спать, не так ли?
– Верное замечание. Вместо этой бесполезной функции я способен выполнять более важные задачи.
– Например? – поинтересовался Дрейвен, на что робот, сделав короткую паузу, ответил:
– Например, быть начеку.
– Угу. Логично. Пойдем, мы с Николаем внесем кое-какие изменения в твою конструкцию.
– Этот старик приходил ко мне ночью.
– Он рассказал мне. Говорил, что ему было очень страшно к тебе приближаться. Ты его не обижал?
– Таких приказов не поступало.
Дрейвен замедлил шаг и обернулся к роботу.
– Так ты делаешь только то, что я тебе прикажу?
– Есть ряд протоколов, в соответствии с которыми я могу и должен действовать самостоятельно, но в целом я действительно запрограммирован на выполнение твоих приказов.
– Надеюсь, я свыкнусь с этим, со временем.
Мальчик в сопровождении робота подошел к входной двери дома.
– Встань как можно ближе к двери, да, вот тут. Отлично!
Следующая половина дня проходила в работе. Дрейвен подавал старику инструменты, детали и материалы, стараясь не мешаться лишний раз и не лезть под руку. При их слаженной работе дело шло довольно быстро. Дрейвену это напоминало дни, когда он работал с отцом в его мастерской, точно так же помогая ему по мелочи, избавляя от надобности шариться в поисках какого-нибудь инструмента или запчасти. Николай умело сваривал каркас будущей платформы, а Дрейвен тем временем поднимал наверх уже готовые детали, для дальнейшей их сборки и крепежа непосредственно на роботе.
Буря тем временем совсем унялась, и по поверхности теперь разгуливал лишь легкий ветерок и не помышлявший о том, чтобы беспокоить бледно-желтый песок. Работавшие в поте лица, старик с мальчиком сделали перерыв на обед. Переводя дух, они сидели на крыльце дома, сжимая в руках миски с горячим супом.
«И когда он успел его приготовить?» – удивился парнишка глядя в золотистый бульон.
Безмятежность окружающего мира поражала Дрейвена. Еще вчера стихия чуть ли не живьем пыталась сожрать его, а сегодня небо было сплошь разукрашено в голубой, и ветер вел себя нежно и ласково, чуть заметно скользя в волосах, будто извиняясь за вчерашний каприз.
Тьма и сплошная стена песка больше не сковывали обзор, и теперь мальчик мог насладиться видом. Песчаное покрывало уходило далеко вниз, разрываемое тут и там острыми и округлыми окаменелостями. Редкие пучки травы, зеленым горошком разбросанные до самого горизонта, придавали пейзажу особый шарм.
– Потрясающе!
– Да-а-а, – протянул старик. – Вид тут, что надо!
– Сколько же всего от меня скрывали городские стены.
– Ты и представить себе не можешь, сколько еще сокрыто там, – Николай ткнул пальцем в пространство, – Прямо за той линией горизонта. Сколько я сам видел, а о сколь многом я лишь слышал! Мальчик мой, ты не поверишь в это, пока сам не увидишь!
– А что вы там видели?
– А как у тебя с воображением, сынок?
– Оно весьма богатое, если вы об этом.
– Хорошо, тогда представь место, где трава настолько высокая, что щекочет кончики пальцев, когда ты вышагиваешь по зеленым лугам. Видишь те клочки зелени? – Николай провел пальцем по извилистой линии горизонта. – Так вот там, за горизонтом и еще дальше, этой зелени в тысячу раз больше. Да нет, в сотни тысяч раз! Дрейвен! Там целые леса, где сплошь огромные деревья общаются друг с другом, скрипя стволами и шелестя сочной зеленой листвой.
Мальчик мечтательно глазел вдаль, мысленно прогуливаясь по воображаемому оазису.
– Ты привык всю жизнь жить среди этих песков. Куда не взгляни, везде песок да камни. Но, пойдя туда, – старик взглядом указал то же направление, – ты откроешь для себя мир совсем с другой стороны. Я искренне надеюсь, что ты сможешь увидеть это великолепие собственными глазами, вдохнуть тот неповторимый аромат, полный свежести и чистоты.
– Звучит просто невероятно! А почему вы не остались там?
Старик отхлебнул из миски, вытирая рот рукавом, после чего ответил мальчишке:
– Мой дом уже стоял тут, когда я совершил то путешествие. Я хотел! Ты не представляешь, как я хотел бросить все и вернуться туда, за горизонт, но мой якорь был давно сброшен на этой песчаной поверхности, и утянуть его за собой у меня недоставало сил. К тому же я был связан определенными обстоятельствами по рукам и ногам, а со временем и здоровье мое ослабло, так что я постепенно переборол в себе это желание.
Дрейвен с волнением слушал старика капнувшего очень глубоко в свои воспоминания, разворошив давно дремлющие чувства.
– Вы жалеете, что так сложилось?
– Я прожил потрясающую жизнь, Дрейвен. Да что прожил, я продолжаю жить, и надеюсь поскрипеть этим дрянным песком на зубах никак не меньше десятка лет. Прожил бы я столько, отправившись туда? Я не знаю. Но вот, что я знаю наверняка, мальчик мой, никогда не жалей о несбывшемся. Каждый свой шаг в жизни мы делаем сами. Порой мы принимаем решения от которых зависит наше будущее, и да, бывает, мы плошаем в выборе, так сказать, кхм, наступаем в дерьмо. И что же теперь, каждый раз с сожалением вздыхать над заляпанными башмаками? Напротив, нужно не брезговать и разобраться с последствиями своего шага, ведь под слоем дерьма все та же обувь, а в чистой обуви куда приятнее совершать судьбоносные шаги. И да, возвращаясь к твоему вопросу, Дрейвен, моя обувь чиста.
Паренек искренне засмеялся, глядя, как старик деланно вертит перед ним истрепанной обувкой. Следующие пару минут оба лишь стучали ложками, да причмокивали, наслаждаясь горячей похлебкой. Николай первым решил продолжить разговор.
– С моим якорем все понятно, – старик похлопал ладонью по стене, как хлопают по спине любимого питомца. – Но что с твоим? Не сочти мои слова циничными, но твой якорь имеет высокие шансы быть оборванным, судя по тому, что ты мне рассказал. Куда планируешь отправиться, если... если все сложится не так, как ты хотел?
– Отправиться? – неуверенно произнес мальчик. – Я даже и не знаю... Все мысли лишь о родителях и непреодолимой тяге их найти. Теперь же мне нужно сделать еще один сложный выбор: решить куда отправиться, угадать, где могут быть мои родители – в Ростке, Инсбурге или в столице...
– Нет, только не Росток! Ты же слышал, Дрейвен, ты слышал, что там сейчас творится. Красные плащи оцепили все дороги, ведущие к городу, ты просто-напросто туда не пройдешь.
Услышав о Красных плащах, у Дрейвена перехватило дыхание. Некогда образцовый для него орден в настоящем вызывал у мальчика лишь чувство страха.
– Ты почти наверняка знаешь о судьбе своих родителей, а других причин возвращаться в Росток я не вижу, – Старик глубоко вздохнул, бросил ложку в пустую миску и поднялся на ноги, обращаясь к мальчику. – Это твоя жизнь, и каждый твой шаг должен быть самостоятельным, но умудренный опытом старик все же может направить советом одинокого ребенка. Ты чудом вырвался из ада, что творился в Ростке, и возвращаться туда сейчас не стоит. Нужно дать время эмоциональной ране затянуться, позволить чувствам остыть, а разуму проясниться. Я бы посоветовал добраться до ближайшего города и там разузнать о Ростке. Срываться в Инсбург я тоже не вижу смысла. Если машины с беженцами и впрямь собрались отправить в столицу, то тебе не поспеть в Инсбург до их отъезда.
Мальчик согласно кивал.
– Ближайший отсюда город — это Логово. Он не из Ступеней, но выбирать не приходится, да и к тому же именно там легче всего разжиться интересующей тебя информацией.
– Спасибо, что рассказали.
– Хотел бы я сделать больше, но годы забрали с собой того энергичного и пробивного Колю, который лично бы доставил попавшего в беду ребенка к его родителям.
– Поверьте, Николай, вы уже сделали намного больше того, на что я мог надеяться.
Старик невесело улыбнулся, облизал губы.
– Если все же ты останешься один, так может, это не худший для тебя вариант? – Николай кивнул все в ту же сторону горизонта, скрывавшего за собой поистине фантастическое место. – У тебя надежный спутник, Дрейвен. Металл, из которого он сделан, я никогда ранее не встречал. С этим роботом ты везде пройдешь, это точно. Возможно, я бы даже составил вам компанию.
Старец покачнулся и скрылся в доме, оставив Дрейвена наедине со своими мыслями.
– Ну, вот и готово! – возвестил Николай, уперев руки в бока и разглядывая плоды своего труда с довольным лицом. – Давай, Дрейвен, залезай в седло! Нужно обкатать это добро.
Мальчик бодро вскарабкался на платформу по ноге робота. Вцепившись в боковые стенки, Дрейвен, что есть сил, подергал конструкцию во все стороны, после чего попрыгал на месте, сильно ударяя ногами о платформу. Удовлетворенный результатом, мальчик дал роботу короткую команду, после чего стальной амбал поднялся на обе ноги и уверенно зашагал вперед. Платформа была что надо! Надежная и удобная. Стоя во весь рост, мальчик лишь слегка возвышался над головой робота, что давало ему свободу обзора.
Платформа имела три невысокие стенки, примерно по пояс мальчику. С тыльной же стороны перегородка отсутствовала, но от боковых стенок шли два небольших выступа, к которым с внутренней стороны были приделаны небольшие плоские ручки, чтобы можно было держаться за них, сидя на краю платформы. В целом «седло» получилось довольно компактным, не занимало много места на спине робота и не стесняло его движений.
– Просто супер! – прокричал мальчик, тряся руками над головой.
– Отлично! – воскликнул быстро приближающийся Николай. – Шатается? Скрипит? А по высоте как?
Вернувшись к старику после небольшого круга прямо перед домом, Дрейвен спрыгнул на землю и подошел к нему.
– Все отлично. Вы все качественно сделали.
– Рад это слышать, – заулыбался довольный собой старик.
– Может, и вы прокатитесь?
– Я? Да не! Куда уж мне? – усмехнулся Николай, отмахиваясь рукой.
– Да попробуйте же! Как часто вам предлагают прокатиться верхом на огромном роботе?
– Твоя правда, Дрейвен. Мне и на маленьком то никто не предлагает, а тут такая махина... А знаешь... Почему бы и нет, а? Командуй, – резво заявил старец, в предвкушении облизнув тонкие губы.
– Сидеть, – робот опустился на колено, и с помощью Дрейвена старик взобрался на платформу, крепко ухватившись за борта. – Встать.
– А тут высоковато.
– Вперед.
Робот двинулся с места, заставив старика слегка вздрогнуть. Первое время Николай испуганно поглядывал на землю, так непривычно далекую от него, стальной хваткой держась за стенки. Но совсем скоро он разжал пальцы и умиротворенно приподнял голову, прищурив глаза и подставив морщинистое лицо легкому ветерку.
Вечерняя синева, обволакивающая все кругом, стремительно чернела, а полоса света, укрывавшаяся за линией горизонта, незаметно для глаз рассеивалась по стремительно темнеющему небу.
– Как ощущения? – поинтересовался малец, бредущий возле робота.
– Потрясающе, Дрейвен! Просто потрясающе! Оказывается, я так медленно хожу! Пожалуй, следует заняться быстрой ходьбой, – старик очень бурно реагировал на поездку, всячески всплескивая руками и смеясь во весь голос. – А теперь спусти меня отсюда. Спрыгивать, как ты я уже давно не в состоянии, а то еще разобьюсь ненароком.
Дрейвен быстро сбегал в дом за табуреткой и подставил ее под платформу, после чего помог старику спуститься.
– Честно признаться Дрейвен, – начал старик, отряхивая штанину. – Я уже и не помню, когда последний раз так веселился. Спасибо тебе!
В смущении Дрейвен не нашелся что ответить, решив обойтись лишь стеснительной улыбкой. Ночь тем временем окончательно вступила в свои права, укрыв землю черным одеялом и рассыпав по небу яркие звезды.
– Как быстро стемнело. Идем в дом. Нужно как следует поесть и крепко поспать.
Дрейвен сидел на диване и наблюдал, как старик собирает для него небольшой рюкзак, складывая съестное, воду и разную мелочь, которая может пригодиться мальчику. Дрейвен пытался возражать, утверждая, что хозяин дома и так сделал для него слишком много, но старец и не думал его слушать. Коротая время, Дрейвен делал записи в блокноте. Спустя некоторое время забитый под завязку рюкзак ждал мальчика у порога. Старик присел на диван возле Дрейвена и похлопал его по плечу.
– Я ведь тебя не гоню, ты можешь оставаться у меня, сколько пожелаешь.
– Я знаю, Николай, и бесконечно благодарен вам за это и за все, что вы для меня сделали в такой короткий промежуток времени. Но, что толку, если я буду тут отсиживаться?
– Конечно-конечно, ты прав, мой мальчик, – старик опустил голову, прижав к губам кулак. – Господи, до сих пор поражаюсь, насколько ты по-взрослому выражаешь свои мысли. Видно, дети сейчас действительно взрослеют не по годам, а по часам.
Дрейвен взглянул на старика и подумал, как ему повезло, что его первым встречным оказался Николай. Но как бы это не усыпило его бдительность в будущем, ведь мало ли с кем ему еще придется столкнуться.
– Можно? – Николай кивком указал на помятый блокнотик в руках мальчишки. – Я кое-что запишу.
Дрейвен без колебаний протянул его старику. Спустя несколько минут Николай закончил.
– Много лет уже прошло, но я до сих пор отчетливо помню каждый кустик на этой тропе.
Малец посмотрел на пожелтевшие страницы, и глаза его забегали по рисунку.
– Пусть это и было самое опасное путешествие в моей жизни, но результат того действительно стоил. Я давно уже должен был поделиться этим знанием с кем-нибудь, и мне очень радостно на душе, что этим кем-то оказался ты, Дрейвен.
– Спасибо, – с трудом промолвил мальчик, потеряв дар речи на мгновение. – Может быть, когда-нибудь мы и впрямь отправимся туда вместе.
Посидев еще немного, старик и мальчик вышли на улицу. Дрейвен подхватил стоявший у двери рюкзак, довольно увесистый, и сразу же закинул его на платформу. Его руки слегка подрагивали от волнения, потому он упер их в бока и осмотрелся по сторонам. На небе не было ни единого облачка. Замечательная погода.
– А в какой стороне Росток?
Старик покрутился на месте, приподняв указательный палец в готовности указать нужное направление.
– Росток вон там, – палец указал в сторону горы, расположившейся неподалеку. – А ближайший город, если не брать в расчет Бритчворд, вон в той стороне, прямо за теми камнями.
Дрейвен проследил за пальцем Николая, наблюдая в указанном месте нечто похожее на арку образованную из острых камней, торчащих из песка.
– Если будешь идти прямо через этот коридор, то дойдешь до Логова. С первого взгляда мрачное местечко, но если углубиться в его центр, ты поймешь, что первое впечатление бывает крайне обманчивым.
Мальчик подошел к старику и они молча обнялись. Николаю было тяжело расставаться со случайным гостем, быстро ставшим ему таким близким и родным. Дрейвен отпрянул от старика, произнеся:
– Я уже говорил, но все же... Спасибо.
Старик тепло улыбнулся в ответ.
– Береги себя. Если вдруг будешь в этих краях, а меня не окажется дома, то ключи ты сможешь найтивон под тем колючим кустом. Можешь пользоваться всеми удобствами моего скромного жилища.
Дрейвен кивнул, развернулся и зашагал к роботу. Быстро взобравшись в «седло», он скомандовал роботу встать, после чего замер в размышлениях. Голова его пару раз повернулась то в одну сторону, то в другую.
– И-и-и, – протянул металлический голос, – куда мы направляемся?
Мальчик выдохнул сквозь губы:
– Вперед.
Робот сдвинулся с места, оставляя после себя глубокие следы на песке. Стоя на платформе в полный рост, Дрейвен развернулся вполоборота и в последний раз помахал Николаю, щурившему глаза под ярким солнцем, глядя в след удаляющейся в сторону каменистой арки парочки.
– Робот и мальчик, – пробубнил себе под нос старик, – история для Бумажного вестника, не иначе.