Глава 1. Клиент
Страшно холодным осенним вечером, когда воздух даже звенел от непривычного для Нью-Йорка мороза, каждый, кто только мог, не задерживался на улице подолгу. С наступлением темноты на забитой магазинами, барами и дешёвыми конторами улочке остался только чернокожий уборщик. Продавщицы и дневные официантки торопливо пронеслись мимо него на огни кинотеатров, а он всё возил и возил метлой, собирая в кучу опавшие листья.
Но ещё один человек прятался в тени между двумя домами, почти сливаясь с бурой кирпичной стеной. Если присмотреться, можно было заметить, что пальто на нём чертовски хорошее, особенно для здешних мест. Человек почти не двигался, только разминал окоченевшие пальцы и посматривал на один из домов. Бар на первом этаже только начинал просыпаться — зажглась реклама, поползли звуки настраиваемых инструментов, — а конторы над ним уже закрылись, над вывеской бара поднимались ряды чёрных окон. Только на третьем этаже ещё горел свет. Там, судя по списку возле входной двери, располагалось частное детективное агентство «Арчер, Хендерсон и Лонг».
Вот и эти окна погасли, заставив наблюдателя встрепенуться, и вскоре дверь дома распахнулась. Двое мужчин и молодая женщина вышли на улицу. Женщина ещё убирала кудряшки под шляпку. Один из мужчин наматывал на шею шарф. Это был невысокий человек с прямой осанкой вымуштрованного военного. Второй, рослый, широкоплечий и какой-то мешковатый, был полной противоположностью своему спутнику и смотрелся рядом с ним довольно забавно.
— Ну и погодка! — проворчал невысокий.
— Мама пишет, у них на западном побережье температура градусов тридцать, — сказала девушка. — Это у них-то!
— У нас, наверное, все двадцать.
— Хватит ворчать. Тридцать, двадцать, хоть десять — чёрт возьми, это же свежий воздух, — возразил здоровяк. После слов о свежем воздухе он немедленно достал портсигар, и спутники последовали его примеру.
Дымок долго держался в холодном воздухе, поднимаясь вверх. Человек в подворотне едва заметно пошевелился — должно быть, он давно отказывал себе в табаке.
— Слушай, как в итоге с Гербештейн прошло? — спросил невысокий мужчина. Здоровяк рассеянно оглядывал вывеску детективного агентства, на которую бросала отсвет реклама бара. Девушка пожала плечами:
— Плакала, конечно. Пришлось угощать её кофе и утешать.
— Но хоть заплатила? — спросил здоровяк.
— Конечно, а что?
— О, Перл, это ты не застала бабу, которая сама пришла, сама оплатила слежку за неверным мужем, а как увидела фото — возмутилась, что мы порочим её ненаглядного.
Все трое рассмеялись. Перл покачала головой:
— Нет, такого при мне ещё не было. Вообще даже полгода назад я ещё ждала побольше опасностей, что ли. Пора признать, что это обычная секретарская работа. Единственное, что меня донимает — это вонючий табак Рея, — рослый мужчина, который действительно курил крепкий и дешёвый, фыркнул, — да вопросы, а почему никогда не видно Арчера. Человек-загадка, человек-загадка, каждый об этом шутит.
Рей молча притушил самокрутку об стену, а его коллега заметил:
— Действительно, вывеску надо бы сменить.
— Говори, что отошёл от дел, — сказал Рей слишком грубо для такой пустяковой темы. — Не надо ничего менять. – И в ответ на вопросительный взгляд коллеги развёл руками: — Ну денег лишних не напасёшься, Мэтт. Какая разница?
Немного удивлённая его вспышкой, Перл отбросила окурок:
— Ладно, пора домой, а то пока доберусь к себе — уже надо будет обратно ехать. Пока, Мэтью. Пока, Рей.
Мужчины приподняли шляпы — скорее с шутливым, чем галантным видом, — и пожелали ей удачной дороги. Мэтью тоже уже прикончил сигарету, но с места пока не тронулся, только сунул руки в карманы и качнулся с носка на пятку, явно не желая уходить. Рей, снова задумчиво смотревший на выставку, заметил эту его пантомиму.
— Может, по маленькой? Эрн уже открылся.
— Домой бы надо.
— Жена-то шею уже не намылит из своей Оклахомы или куда там она уехала.
Мэтью поморщился:
— Ты каждый раз не просто коснёшься больной темы, а ещё и попрыгаешь на ней. — Рей смутился и неуклюже пожал плечами. — Нет, всё же пойду. Мне завтра сперва с этим Сандерсом разговаривать, потом к Сиду в контору, а там и готовиться ко второй смене в бордель.
Оба засмеялись — Рей с некоторым облегчением, – но Мэтью быстро посерьёзнел:
– Нельзя упускать этот шанс, Рей. Не каждый день так везёт. А если уж повезло, надо не расслабляться. Тем более письмо это странное...
Но Рей лишь отмахнулся:
— Побойся бога, какое письмо. Даже Перл оно не впечатлило. Женский почерк, намёки какие-то... разве что ж это угрозы. Я его выкинул к чертям. И всё равно это не в духе Ричетти.
Мэтью шикнул на него:
— Не на улице же, идиот! На второй раз красивым шрамом не отделаешься.
Рей покаянно поднял руки и понизил голос, но остался при своём:
— И всё равно. Наш... общий друг прислал бы сразу какую-нибудь отрубленную конечность или голову в мешке. Это, наверное, миссис Хескет пришла к любовнице мужа, а та теперь нам строчит. Как там? «Вам не позавидуешь, если всё выйдет наружу». Очевидно же.
— Ненавижу разводные дела.
— Всё лучше той разборки вокруг синагоги.
— Сейчас я бы так уже не сказал. — Мэтью вздохнул. — Всё равно держи ухо востро.
— В среду расскажи, как оно прошло.
Они обменялись рукопожатием, и Мэтью отправился вниз по улице, на огни кинотеатров. Рей, подумав, снова достал портсигар. Припасённые самокрутки у него закончились, и пришлось сыпать табак и скручивать бумагу на весу. Когда он щёлкнул зажигалкой, огонь осветил его лицо, на которое до того падал только неоновый свет рекламы. Грубоватое и простое, оно в самом деле было украшено шрамом, идущим по скуле — коротким, уродливо взбугрившимся .
В этот момент человек, следивший за ними из подворотни, приблизился уверенной, спокойной походкой, как будто не было ничего естественнее его появления здесь.
— Не одолжите ли?.. — небрежно спросил он, и Рей, прикрывая огонёк от ветра ладонью, поднёс ему зажигалку. Незнакомец раскурил тонкую, тёмную сигарету со сладковатым запахом. Сложно было составить впечатление о его внешности в пляшущем и слабом свете, но Рей успел рассмотреть тёмные волосы и ухоженные пальцы. На одном из них блеснуло массивное кольцо.
— Вы ведь Родерик Хендерсон? — спросил незнакомец, затянувшись. Голос у него тоже был холёный, звучный, хотя и довольно высокий, с ленцой — выразительный, почти позёрский. Говорил он с лёгким акцентом.
— Лучше просто Рей, — ответил тот. — У вас ко мне дело или так, любопытствуете?
— Дело.
— Тогда и приходите в рабочее время.
— Мне удобнее поговорить именно сейчас.
— А почему меня это должно волновать?
— Потому что я ценю свои удобства и за работу во внеурочное время готов платить соответственно.
Рей размышлял недолго:
— Сейчас открою контору.
Незнакомец не дал ему даже достать ключи:
— Я не хочу разговаривать в конторе, подобные места навевают на меня тоску. Предпочитаю, знаете ли, общаться в более неформальной обстановке. Лучше поужинаем где-нибудь, промочим горло и поговорим.
Теперь Рей смерил его куда более долгим взглядом.
— Боже мой, неужели я такой страшный? — посмеиваясь, спросил незнакомец. Выпад попал в цель: Рей притушил сигарету и сунул в портсигар в карман.
— И где эта ваша неформальная атмосфера?
Клиент улыбнулся, развернулся на каблуках и направился прочь, даже не оборачиваясь на детектива. Едва он дошёл до авеню и поднял руку, как такси услужливо возникло перед ним.
За окнами замелькали рекламы кино, вывески баров, тёмные массивы жилых домов. Проехали мимо Идиш-театра. То тут, то там ещё видно было следы прежней оживлённой жизни, но с началом депрессии район начал хиреть. В нынешние времена, особенно в такой час, он выглядел бедно и голодно. У дверей баров толклись сомнительные типы. Возле одного шумно ссорились смуглые парни — то ли итальянцы, то ли мексиканцы. Несколько женщин шли с работы домой с серыми от усталости лицами. Реклама холодно мерцала над их головами.
И всё же некоторый лоск и дух прежней приличности ещё не выветрился до конца. Рей оглядывал эти места с теплом. На возможного клиента он не смотрел — по крайней мере, в открытую, только исподволь разглядывал его через зеркало заднего вида. Оно отражало равнодушные глаза таксиста и тщательно набриолиненные, блестящие чёрные волосы клиента, его смугловатую щёку и иногда, когда он менял положение головы, тонкий профиль с эффектным, но уж больно иностранным носом. Пахло от него какими-то духами. Рей неприязненно дёрнул уголком рта, но больше никак своих мыслей не выдал.
Такси высадило их у места, подходящего к денежному виду клиента. Внутри Рей недоверчиво оглядел просторный светлый зал, столы с белоснежными скатертями и бесшумных официантов.
— Да, это не бар старины Эрна, — заметил он, явно чувствуя себя — да и смотрясь, — чужеродным элементом. Рубашка на нём была свежей, и даже костюм неплохо пошит, но Рей Хендерсон в любом наряде выглядел как медведь. Что-то глубоко нереспектабельное было то ли в крепко сбитой фигуре, то ли в осанке, то ли в манере держаться, то ли в растрепавшихся тёмно-рыжих волосах. А шрам на щеке и ещё один, маленький, под глазом, окончательно исключали его из приличного общества. Однако и у него, и у его спутника приняли шляпы и пальто с невозмутимой вежливостью и так же вежливо предложили им столик. Клиент милостиво согласился, и Рей молча последовал за ним. Когда они заняли места, и официант вежливо изогнулся в сторону Рея, тот буркнул:
— Кофе.
Клиент уверенно и быстро сделал заказ, откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и слегка склонил голову набок, разглядывая детектива. Он выглядел молодо, но глаза выдавали, что ему, как и Рею, около тридцати. Первое впечатление не обмануло — от ногтей до носков модных туфель он был щёголем. Изящные руки, длинные ресницы и тонко вырезанные губы производили почти женственное впечатление. Только жизненный опыт, наложивший тень на это смазливое лицо, делал его чуть взрослее, резче, но вместе с тем капризнее.
— Что ж, вы меня знаете, а я вас пока нет, — грубовато сказал Рей. Клиент задумчиво погладил бровь мизинцем:
— Я надеялся, что мы обойдёмся без этих скучных формальностей. Но хорошо, моя фамилия Джоли.
Рей хмыкнул:
— Джоли — это блондинка в мужском фраке, вы на неё не очень похожи. — Эта деталь, кажется, немного улучшила его отношение к щёголю.
Клиент улыбнулся в ответ — улыбка у него была на удивление простая и искренняя для такого типа:
— У нас были разные матери.
— Мне тоже понравился «Марокко».
— Прекрасный фильм. А мне в силу... деликатности моего дела нужна некоторая приватность. Я хочу быть уверен, что моя жизнь не пострадает.
— Раз у нас такие схожие вкусы, я буду уважать вашу приватность. Пока. — Рей значительно поднял палец. — И смотря чего вы от меня хотите.
Джоли немного подался вперёд, прищурился:
— Я хочу, чтобы вы проследили за одной женщиной.
— Отсыпьте подробностей. Я, знаете, тоже хочу быть уверен, что вы не собираетесь нарушить закон.
Джоли опустил взгляд, раздумывая. В этот момент Рею подали кофе, а его клиенту аперитив, и только после ухода официанта прозвучал ответ:
— Это довольно печальная история.
— Я специализируюсь на печальных историях, мистер Джоли.
— История эта о моей младшей сестре. Она повела себя безрассудно, увлеклась неподходящим человеком, и... — Джоли рассказывал с ленивой небрежностью, но тут неожиданно запнулся. — Эта женщина угрожала сделать ошибку моей сестры достоянием общественности. Рассказать родителям.
— Угрожала? — тут же переспросил Рей. — То есть сейчас это в прошлом?
— Для моей сестры — к сожалению, да, — сухо ответил Джоли. — Она покончила с собой. — Рей опустил взгляд, выражая соболезнования. — А для меня, как вы понимаете, нет. Я хочу разобраться в случившемся и выяснить об этой женщине всё, что можно.
Рей кивнул, придвинул себе салфетку — настоящую льняную, — и достал из кармана перо.
— Её зовут Энн Фримен... — начал Джоли, но прервался на полуслове, когда снова явился официант и виртуозно сервировал на столе блюдо устриц. Заметив взгляд, брошенный Реем на устрицы, клиент слегка пожал плечами, как бы говоря: каюсь, грешен. Вскрывая первую довольно ловким движением, он продолжил:
— Энн Фримен. Она работает в «Колл».
— В жёлтой газетёнке?
— Да, её не назвать респектабельной женщиной, мистер Хендерсон. — Джоли сбрызнул устрицу лимонным соком и птичьим движением проглотил содержимое раковины.
— Домашний адрес?
— Это вам придётся выяснить, я у неё в гостях не бывал.
— Сколько ей лет, как выглядит?
— Лет двадцать пять. Эффектная брюнетка, довольно худая, среднего роста. Носит длинные волосы, убранные наверх.
— Цвет глаз?
— Светло-карие. Знаете, такие печальные глаза скорбящей Мадонны, — Джоли пальцами чуть оттянул вниз уголки глаз.
— Какие-то особые приметы? — Рей строчил на салфетке, стараясь не принюхиваться к устрицам.
— Я не заметил, — неприязненно поморщился Джоли. — Но вторую такую же наглую женщину вы вряд ли найдёте во всём городе.
Рей улыбнулся уголком рта:
— И что я должен узнать об этой наглой женщине?
— Прежде всего, я хочу, чтобы вы проследили за ней завтра. С утра и до вечера. Примечайте любые детали, даже неважные на первый взгляд. Она обмолвилась, что это какой-то важный день. Может, он просто сулит ей особенно увлекательную криминальную хронику, но это может быть и встреча с сообщником. А я не люблю слово «может» и хочу знать наверняка.
Рей кивнул, подул на чернила и, оглядевшись на предмет официантов, спрятал салфетку в карман.
— И ещё кое-что, — прибавил Джоли, расправившись с ещё парой устриц. — Я хочу, чтобы работали над моим делом только вы. Никаких Арчеров и Лонгов мне не нужно. Я доверяю, как бы это сказать? Личным соглашениям.
— Как пожелаете. Как мне с вами связаться?
— Послезавтра в два, «Уэверли-плейс Инн» в Гринвич-виллидж, — тут же ответил Джоли. — После этого посмотрим, понадобится ли нам более быстрый канал связи.
Рей не был этому рад, но следующая фраза смягчила его недовольство:
— Ах да, и что касается денег, — Джоли небрежно извлёк бумажник и выложил на стол три сотенных бумажки. — Этого будет достаточно?
— Вполне, — ответил Рей и так же небрежно сгрёб деньги со скатерти, но по лёгкому напряжению в его голосе было слышно, что этого более чем достаточно. — Выпивку здесь, конечно, не подают?
— Остаётся только выпить кофе за успех вашей работы, — усмехнулся Джоли, и они отсалютовали друг другу: Рей – чашкой, а его клиент – бокалом с соком, который ему подали с устрицами вместо запрещённого шампанского.
Сделав глоток, Джоли вдруг заметил:
— Не думал, что вы узнаете фамилию.
— Я люблю кино. А почему именно «Марокко»?
— Потому что недавно вышел и сходу пришёл на ум. И потому что моя маленькая мисс Джоли тоже думала, что любовь важнее всего. — Клиент снова взял в руки нож и салфетку и опустил глаза.
— А где её герой-любовник?
— Далеко, — печально ответил Джоли. – Для него это было лишь забавой, и он даже не подозревает, к чему всё привело.
— Трагическая история, — равнодушно заметил Рей и поднялся с места: — Что ж, начну отрабатывать ваши деньги, мистер Джоли. До встречи в среду.
И ушёл, предоставив клиенту расплачиваться за кофе.