Ты мне нужен
.Всё внутри было выжжено — злость, обида, отвращение к себе и к нему. Особенно к нему.
"Ах, ты волнуешься теперь? Бежишь посмотреть, не слишком ли ты меня сломал?.." — мысленно процедила я, стиснув зубы.
Я оттолкнула его не просто потому что злилась. Я представляла это. Представляла, как он с Ликой... как он целовал её, гладил, прижимал, как Лика шептала ему в ухо, как он мог стонать от прикосновений, которые ей — Аде — ещё не достались. И это выворачивало её изнутри.
Да, Лика была тварью. Но вся эта дерьмовая ситуация началась не с неё. А с него.
Алман был причиной.
Он, с его холодным тоном, его полуулыбками, его вечным «я сам не знаю, что хочу», его "давай просто побудем рядом", его "ты дочь моего моего друга". Он сам всё начал. Сам накачал её вниманием, полунамёками, прикосновениями. И теперь что — героически пришёл спасать?
Да иди ты.
Спасать надо было до того, как её унизили. До того, как ей пришлось чувствовать себя одной из "девочек Алмана".
"Ты псих. Ты манипулирующий, охуевший идиот. Ты пользуешься тем, что тебя хотят. Потому что сам не умеешь хотеть по-настоящему."
А ещё...
Он друг её отца.
Это изначально была игра на минном поле.
И именно поэтому, даже стоя перед ним, когда часть её всё ещё хотела его — сильнее, чем кого-либо в жизни, — она сделала единственное, что могла:
Оттолкнула.
С силой. С ненавистью. С ревущей болью в груди.
Чтобы не сдохнуть в его руках.
В голове — пусто. Странно. Меня одолевают злость и обида. А мне, чёрт возьми, сегодня ещё и по лицу дали. Надо было не жалеть ту девку и врезать как следует... да, посильнее.
Ладно, я перегибаю. Пронеслось в голове: всё так тупо.
Но сейчас... видеть его я не хочу.
Я быстро накинула куртку, обулась и вышла из дома — просто развеяться. И тут в голову пришла «гениальная» мысль. Я набрала номер Сема:
— Привет, занят сегодня?
Он ответил, что свободен, и уже через двадцать минут я была у него дома.
Конечно, избежать вопросов про разбитую губу не удалось, но я отмахнулась, с ходу выдав какую-то нелепую историю про то, как каталась на велике с подругами из универа. Он поверил...
...Он что-то рассказывал — про старый универ, про преподавателя, который всё время забывает, как его зовут. Я смеялась, вежливо, стараясь быть «присутствующей». Но в голове была совсем не здесь.
Мысленно я снова слышала, как Алман кричал за дверью. Видела, как сжимает кулаки, как бьёт кулаком по косяку. Его голос, грубый, нервный... такой знакомый. Такой проклято близкий.
Сем налил мне чай.
— Ты странная сегодня. Не как обычно.
Я пожала плечами:
— Просто день дурацкий. Всё накатило.
Он сел ближе. Его колени почти касались моих.
— Я рад, что ты пришла. Правда. Ты... ты вообще понимаешь, насколько ты крутая?
Я повернула голову. В его глазах было то самое выражение — мягкое, немного неловкое. Знакомое. Слишком знакомое.
— Ада, ты когда смеёшься, у тебя глаза блестят. Сильно. Ты всегда так улыбаешься, когда тебе хорошо? Или только... со мной?
Я застыла. Он наклонился чуть ближе. Его рука неуверенно коснулась моей.
Теплая. Легкая. Нежная.
Но не та.
Это не жгло. Не трясло. Не било током.
Это не был Алман.
А я, чёрт возьми, хотела, чтобы это был он. Даже сейчас. Даже после всего.
Перед глазами всплыла сцена, как он стоял в её комнате — обессиленный, злой, растерянный. Его глаза, полные вины. Его дыхание. Его руки, сжавшиеся в кулаки.
— Сем... — выдохнула я резко и села ровнее. — Прости.
Он отпрянул.
— Что?
— Мне надо домой. Я... я перегнула. Я пришла, чтобы... не знаю. Сбежать, наверное. Но это было тупо.
— Эй, подожди. Ты ничего такого...
— Просто отвези меня, ладно?
Он немного помолчал, видно было — задет. Но кивнул.
— Хорошо. Я понял.
По дороге в машине я смотрела в окно. Улица тонула в желтых фонарях.
Сем молчал. И я молчала.
И всё, что я чувствовала — это пульс на запястье.
Алман. Он всё ещё бился внутри меня.
Даже когда его нет рядом —он все ровно тут.
Я подхожу к двери и глубоко выдыхаю. Открываю — и она с грохотом бьётся о стену. Я влетаю внутрь, взгляд метается по комнате — его нет. А мне так нужен он. Прямо сейчас.
Из кухни доносится звук шагов. Я замираю. Он выходит — Алман. В мятой, наполовину расстёгнутой рубашке, с растрёпанными волосами. Он выглядит так... небрежно. И в этот момент я просто не могу удержаться — делаю шаг, другой... и уже стою перед ним, прямо на пороге кухни.
Я смотрю ему в глаза. Он тоже смотрит на меня — пристально, хищно. Как зверь. Как будто я причинила ему что-то ужасное.