5 глава
Когда машина остановилась у дома, Ася даже не думала, что худшее ещё впереди.
Она молча вышла, хотела просто проскользнуть в дом, подняться в комнату, закрыться и забыть этот вечер, как страшный сон.
Но не успела открыть дверь, как услышала голос отца:
— Ты с ума сошла?!
— Где ты была?! — добавил брат, подбегая. — Почему ты не звонила?!
— Я звонила! — выкрикнула Ася, чувствуя, как по щекам начинает подниматься жар. — Я звонила тебе, но ты был вне зоны!
— А что ты там вообще делала одна?! Вечером?! — отец повысил голос. — У тебя есть голова на плечах или только гордость?!
Она смотрела на них — двоих мужчин, которые якобы волновались, но в этот момент были просто… злы.
Мама подошла ближе, с дрожащими руками:
— Асенька… родная, ты же напугала нас. Я…
Ася отшатнулась.
— Не трогай, — прошептала она. — Вы все… даже не слушаете.
И, не глядя на них, прошла мимо, поднялась в свою комнату и громко захлопнула дверь, повиснув на ней спиной.
А потом соскользнула вниз, на пол.
Слезы хлынули так внезапно, что она не успела сдержаться.
Это был не просто срыв. Это была усталость, накопленная годами — от недоверия, давления, ожиданий.
Она уснула под утро — прямо на кровати, в одежде, в слезах.
Когда проснулась, было уже поздно. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы. Комната была тихая.
Но на полу, у двери, стояли три букета.
Один — синие ирисы.
Второй — ромашки.
Третий — её любимые васильки.
На всех трёх — одна и та же открытка:
«Мне плевать, сколько раз ты закроешь дверь. Я всё равно останусь за ней. — Д.»
Губы дрогнули.
Она не знала, плачет она от благодарности, от одиночества или от того, что он снова её спас, когда никто не смог.
Она встала, приоткрыла дверь.
На кухне что-то шипело. Слышался запах детства — оладьи.
Мама что-то жарила, Лёша сидел с виноватым лицом, отец молчал, глядя в окно.
Увидев её, мама ожила:
— Асюша… я… я сделала тебе твои любимые. Пожалуйста, поешь…
Отец встал, сделал шаг:
— Доча, я… я не должен был кричать. Я просто испугался. Мы…
Но Ася прошла молча, не глядя ни на кого.
Взяла тарелку с оладьями.
Развернулась и ушла обратно в комнату.
За дверью снова наступила тишина. Но на этот раз… она была не пустой.
Потому что рядом, пусть и за границей дозволенного, всё ещё был он.