Глава 45 Черный цветок
Мертвая черная тишь. Как посреди спокойного моря в глубокую ночь: вода - густые чернила, а под ними, со дна, что-то смотрит и ждет, когда ты ошибешься и упадешь. Тогда оно найдет тебя и, вынырнув из чернил, проглотит заживо. Меланте и Тимофей замерли посреди холодной комнаты, прячась в тишине от кого-то, кто смотрел на них из черноты коридора.
«Это ж надо быть такой дурой! Кто просил соваться в эту чертову комнату!» - Меланте горела от стыда, как лист бумаги, пылающий в огне. «Нет, это все он виноват! Он всегда во всем виноват! Если бы не он, то...». Мысли перебило нечто громадное, вылезшее из-за двери комнаты. Именно такая картина предстает перед глазами, когда рисуешь себе ночной кошмар: необъятный черный сгусток, молча и неподвижно наблюдающий за тобой, пока ты пытаешься уснуть. Думая об этом, невозможно открыть глаза и взглянуть в глубь ночи. Так и Меланте только сильнее зажмурилась, лишь бы не видеть того, кто обнаружил двух нарушителей спокойствия. Она затаила дыхание, но, как бы ей этого не хотелось, она не могла распасться на частицы и рассеяться в воздухе.
Чуткое ухо уловило то, как Тим, стоящий в паре шагов, уронил свою скованность, и пол заскрипел под его ногами. Страх тут же куда-то исчез. На его месте появился комок злобы, который разрастался с каждым последующем скрипом половиц. «Что он творит? Почему он не может делать то, что нужно!» - Меланте открыла глаза и уставилась на довольную физиономию Тимофея. Ей уже было наплевать, кто их застал и что он с ними сделает. Она была бы рада, чтоб в ее руках по-прежнему находился револьвер. Сейчас бы она смело прострелила Тиму голову. Но оружия не было.
- Чем вы тут занимаетесь? - дождавшись, когда резкий хлопок от пощечины, прилетевшей Тимофею, растает в тишине, спросил Эней, застыв в дверях.
- Полегчало? - обижено прогудел Тим, потирая рукой пострадавшую щеку, как будто мог почувствовать пощипывание и покалывание, наступающие после шлепка.
- Заткнись! - сквозь сжатые зубы выпалила Меланте. - И ты заткнись! Ты напугал нас до смерти! - лицо Энея также оказалось в опасности, но ладонь девушки остановилась в миллиметре от колючей щеки. Меланте никогда не могла ударить Энея, даже в те моменты, когда безумно в этом нуждалась. Вокруг него словно возникало защитное поле, которое отталкивало все, что могло нанести вред, как если бы одноименные полюса магнита попытались совместить. Возможно, так он оберегал ее от сожалений, приходящих позже.
- Думаю нам стоит уйти, - невозмутимо продолжал Эней, - начинает светать.
- Как ты узнал, что мы здесь? - недоумевал Тим, направляясь к выходу из комнаты. - Тебе кот подсказал?
- Почти, - Эней выпустил ребят и прикрыл дверь, - Игата разбудила меня и сказала, что Марс прибежал к ней и заявил, что Меланте пропала.
- А, то есть, ты пришел за ней? - обиженно продолжал Тим. - На меня всем наплевать, да?
- Да, - съязвила девушка. Она еле сдерживала себя, чтоб не повернуться к Тиму и не показать ему язык, как делают дети, когда вредничают.
- Тут дело не в этом, - Эней приобнял Тимофея за плечо, что оказалось неожиданностью не только для него самого, но еще и для Меланте, которая секунду назад была победительницей. - Если ты вдруг пропадешь, то тебя в любом случае найдут живым.
Не успел Тим окунуться в хоть какую-то заботу в его сторону, как за спиной скрипнула дверь. Ребята завернули на лестницу и прижались к стене, прислушиваясь к звукам из коридора. Там кто-то бродил, медленно переставляя ноги, но этот кто-то выдал себя, произнеся несколько слов: «Еуген, ты уже вернулся?». Бабушка заглянула в комнату внука и, не обнаружив его там, вновь вернулась к себе, с тяжелым вздохом закрыв дверь.
Спать уже было невозможно. Слишком много чувств было испытано, чтоб как-то их утихомирить. Перепуганный Марс никак не мог прийти в себя даже после того, как увидел целую и невредимую Меланте перед собой. Игата, до краев наполненная раздражением от того, что ее подняли в такую рань и что ей пришлось долгие пятнадцать минут колошматить Энея, который не хотел просыпаться. Оскорбленный до глубины души Тимофей все никак не мог понять, за что получил по лицу, ведь он совершил невероятное, ныне никем не виданное открытие. Меланте, все еще находящаяся в состояние кипения от всех выкрутасов, совершенных Тимом. И только Эней был как всегда уставшим и засыпал, стоя на ногах. Он так бы и задремал посреди комнаты, если б его не дергали со всех сторон.
- Ты просто ужасен! - приглушенно восклицала Меланте, от чего ее голос напоминал, скорее, шипение змеи.
- А ведь это ты ударила меня, так что кто еще из нас ужаснее! - защищался от нападок девушки Тим.
- Ты его ударила? - эта новость заставила Марса нервничать сильнее прежнего.
- Правильно, давно пора было ему вмазать, - поддерживала Игата, перебрасывая волосы с одного плеча на другое.
- Да за что вы так меня не любите? - искренне не понимал Тим, разводя руками.
- Ты приперся в комнату моего брата посреди ночи и облазил все его вещи! - Меланте срывалась на крик, но Эней не давал ей горланить на весь этаж.
- Ну, во-первых, - непринужденно продолжал Тимофей, не испытывая никаких угрызений совести, - это кот привел меня туда. Во-вторых, я не просил тебя идти со мной. А в-третьих, что в этом плохого?
Тим смотрел на Меланте в ожидании ответа, но ей было не до этого. Она изо всех сил пыталась сдержать себя, чтоб не замахнуться на него вновь. «Что в этом плохого?» - она и представиться себе не могла, что для кого-то вполне естественно копаться в чужих вещах, расхаживать по чужим комнатам, хозяйничать в чужом доме! Немыслимая наглость! Сама она ни при каких обстоятельствах не смогла бы себе этого позволить. Это так грязно! Так пошло! Как потом смотреть в глаза тому, в ком ты бесцеремонно порылся? А если наткнешься на что-то сокровенное, на что-то чрезвычайно личное – трагедия! Меланте использовала свой излюбленный способ успокоить себя: она представила, как кожа на лице Тимофея плавиться и, словно горячий шоколад в маленьком фонтанчике, который однажды притащила Госпожа на один из праздников, стекает на пол, оголяя череп. Меланте всегда завораживало то, как вязкая жидкость, будь то плавленый сыр, шоколад, металл или кровь перетекает из одной емкости в другую. Подобное зрелище каждый раз помогало расслабиться и прийти в себя. В ее комнате надежно спрятанные на верхней полке стояли два сосуда с астерной жидкость внутри. Когда наступали тяжелые времена, Меланте могла часами переливать ее из одного сосуда в другой. Наверное, это помогло ей сохранить частичку здравомыслия, находясь в Телониа многие годы.
- Вот видишь, - усмехнулся Тим, так и не получив ответа, - ты и сама не знаешь. Конечно же, проще сбросить все на меня, чем подумать сво...
- Тим, заткнись, - остановила Игата. Она пару раз становилась свидетельницей того, что бывает, когда Меланте выходит из себя, и ей не хотелось наблюдать это еще хоть раз. – Если вы все-таки были в комнате Гена, то, может, расскажите, что нашли?
- Ничего интересного, - четко ответила Меланте, дав всем понять, что не собирается раскрывать секреты брата.
- Ну да, - вновь посмеялся Тим, - всего лишь головы животных на стенах и револьвер в тумбочке. Пустяки!
- Головы животных? – испуганно переспросил Марс. – Почему у Гена в комнате головы животных?
- Это были чучела, Марс, - возразила Меланте. – Ген увлекается охотой. Это типичное хобби у состоятельных персон.
- И охотится он с револьвером? – сделав небольшую паузу в середине предложения, ориентируясь на реакцию Меланте, спросила Игата.
- Да! – получив малую дозу поддержки, Тим чуть было не выпрыгнул из штанов от радости. – Я сказал то же самое!
- А как вам удалось обшарить комнату Гена, не разбудив его? – недоумевал Марс, все еще находясь в легком шоке.
- Комната была пуста, - промычал Эней, сопротивляясь сладкому зевку. – По крайней мере, я никого не видел.
- Все интереснее и интереснее, - сказала Игата, вытянув обе руки вверх. Она потянулась с такой силой, что все услышали хруст ее позвонков. – С одной стороны, очень хочется узнать, почему Ген не ночевал дома, - продолжила кошка, но, ощутив на себе взгляд Меланте, тут же добавила, - а с другой, нас это не касается. Мало ли где и с кем он проводит ночь!
На этом разговор не утих. Тим не стеснялся вслух озвучивать свои мысли по этому поводу, а Игата уверенно опровергала все предложенные гипотезы, приводя не всегда разумные аргументы. Марс просил их перестать спорить. Он даже осмеливался прикрывать Игате рот, когда она переходила на угрозы. Со стороны они были похожи на горланящих птенцов, не поделивших червяка. Забавное зрелище. Эней смирно стоял рядом, уставившись в одну точку – еле заметный выстриженный кусочек ворса на ковре. Видимо, кто-то из гостей оставил на нем не отстирывающееся пятнышко, от которого избавились таким образом.
«Интересно, что сейчас происходит у него в голове?» - думала Меланте. Она часто об этом думала. Ей всегда было сложно понять, откуда Эней берет столько сил, чтобы сохранять такое железное равнодушие. И в этой ситуации Меланте завидовала ему: она не может вот так спать на ногах, когда рядом сотрясают воздух бесполезной грязной болтовней. Если бы она не была вымотана, то без раздумий забрала голоса ребят. Все равно они не умеют рационально пользоваться ими. Все же девушка решила прекратить шум, спутывающий ее мысли. Она, словно под гипнозом, проследовала на балкон, медленно промаршировав между Тимофеем и Игатой. Такой маневр на пару секунд смог оторвать их от ругани, но как только Меланте скрылась за балконной дверью, спор начался снова.
Наконец-то настало спокойствие. Яркий оранжево-золотистый круг уже полностью показался из-под горизонта, зависнув над полями. Солнечный свет залил всю округу, превратив мир в апельсиновый мармелад. Подумав об этом, Меланте ощутила пресную пустоту во рту. Будь она дома, то сейчас бы смело отправилась в буфет, где даже в столь раннее утро уже были накрыты столы. Вряд ли подобное возможно в отеле. Здесь еда точно по времени. А в Телониа можно было перекусить когда угодно. Меланте вспомнила, как маленькие Игата и Марс пропадали в корпусе. В эти моменты она не находила себе места, но вскоре смогла раскусить сорванцов. Они сбегали в буфет и проверяли, что и в каком часу подано к столу. Помниться, что они даже вели какие-то записи, с которыми ходили к Госпоже. Их очень тревожил вопрос, откуда она берет столько еды, и кто готовит днями напролет. Меланте никак не могла припомнить ответ Госпожи, а ведь, действительно, он был интересен всем. Видимо, теперь уже не узнать, была ли это магия, или же Госпожа держала парочку поваров, прикованных цепями к плите на секретной кухне.
Погрузившись в воспоминания, греющие душу, девушка утопала в золотых лучах восходящего солнца и наслаждалась пением птиц, которое больше напоминало свист для подзыва собак. Когда до Меланте все же дошло, что никаких птиц поблизости быть не может, она начала резво оглядываться по сторонам, пытаясь узнать, кто свистит. Поставив ладонь над бровями, создав таким образом козырек для глаз, чтоб солнце не слепило их, девушка наклонилась вниз. Ее внимание привлек некто, стоящий на песочной тропинке. Он помахал рукой, а затем крикнул: «Прыгай! Я поймаю!». Знакомый голос. Меланте сосредоточенно вглядывалась в прохожего, но солнце никак не давало ей распознать в нем кого-то знакомого. Лишь тогда, когда к нему вразвалочку доковылял огромный пес, Меланте признала в незнакомце Гена. А ведь правда, без своих парадных одежд он не был похож сам на себя. Вместо брюк и рубашки на нем бесформенным мешком висели серая футболка и черные штаны. Складывалось впечатление, что он одолжил этот наряд у Тимофея, от чего Меланте открыла для себя их неожиданное сходство.
Еуген снова что-то выкрикнул, сложив руки возле рта в своеобразную воронку, чтоб усилить звук. Но Меланте все равно не смогла разобрать слова. Она лишь приветливо помахала рукой в ответ. Тогда Ген указал на дорожку, где стоял, и отправился дальше. На удивление, Меланте поняла его и пулей вылетела с балкона, распихнув своим резким появлением ребят, столпившихся возле расстеленной постели.
- Куда ты собралась? – нахмурил брови Эней, глядя на то, как Меланте вынула из-под кровати белые тапочки.
- Не буду вам мешать обсуждать моего брата, - съязвила девушка, после чего удалилась из комнаты.
Она, вновь проигнорировав существование лифта, понеслась сломя голову по ступеням. Без отягощения туфель, на сколько удобными они не были бы, Меланте, словно окрыленная, порхала от пролета к пролету. В одно мгновение ей даже захотелось прокатится вниз по блестящим перилам, но ей удалось пересилить себя. Оказавшись на первом этаже, девушка немного растерялась, но, вспомнив путь, галопом устремилась вперед по безлюдным коридорам и залам. Отель еще спал. Даже персонала не было видно. Лишь Меланте, пробегающая мимо, рушила тишину шуршанием своих тапочек. Она направлялась к цели, не отвлекаясь ни на что постороннее, но, когда она достигла портрета, уже своей, матери, то ее ноги сами невольно остановились. В этот раз женщина на картине выглядела иначе. Теперь в ее глазах не было грусти. На ее место пришла забота. Меланте казалось, что, если продлить портрет ниже, там будет стоять маленький Ген в объятьях матери. Погладив желтую голову цветка, растущего из вазы, Меланте продолжила путь.
- Доброе утро! – приветствовал Еуген, встретив Меланте у самых дверей, ведущих к водохранилищу. – Судя по всему, ты всегда рано встаешь.
- Да, - кивнула Меланте. Она смотрела в лучезарное лицо Гена и все пыталась понять, как у такого, как он, может в ящике храниться револьвер. – А ты? Я думала, что ты любишь поспать до полудня.
- Вообще, да, обожаю, - улыбнулся парень, - но иногда во мне просыпается совесть, которая напоминает, что я могу зажраться в своей роскошно-ленивой жизни, и гонит на пробежку.
- И как давно ты проснулся?
- Еще до рассвета. Ночь сегодня какая-то неспокойная. Решил, что это знак! И вот, взял Барона, пошел в лес.
- Понятно, - наконец-то Меланте смогла расслабиться и выдохнуть с облегчением, а то еще немного, и она бы начала верить в бредовые помысли Тимофея.
- Тебе не холодно? – заботился Ген, приглашая сестру на прогулку.
- Нет-нет, пойдем.
- Ну, смотри, а то смена мороза еще не совсем ушла.
- Смена мороза? – эта фраза заставила Меланте рассмеяться.
- Да, - смущенно почесал голову Ген. - Почему ты смеешься?
- Там, откуда я пришла, не говорят так.
- Серьезно? И как же тогда там называют природные смены?
- Ты, скорее всего, имеешь в виду смену времен года, да? В том месте, где я выросла, есть названия четырех сезонов: лето, осень, зима и весна. В каждом из этих сезонов по три месяца, которые тоже имеют свои названия.
- Как все сложно! – закатил глаза Еуген. – И как же определить, когда происходит смена?
- В каждом месяце определенное количество дней. Когда дни одного месяца подходят к концу, то отсчет начинается заново, с нового месяца.
- А что, если месяцы смены мороза кончились, а снег все еще лежит? Не может же начаться смена пробуждения, когда земля все еще промерзлая!
- Ну, нет, в любом случае поле зимы наступает весна. Да, первые месяцы все еще могут быть морозными, но все же это будет считаться весной.
- В том месте существа явно хотели усложнить себе жизнь! – парень покачал головой. – В Акривисе все намного проще. Фтерии не стали заморачивать себе голову, выдумывая месяца и их названия. Всем известно, что в одном периоде происходит 24 природные смены: 6 смен мороза, 6 смен пробуждения, 6 смен солнца и 6 смен затухания. Смена мороза кончается, когда появляются первые почки на деревьях – начинается смена пробуждения. Затем, после того, как большинство растений сбросили цветы, наступает смена солнца. И, когда листья теряют свою зелень, приходит смена затухания. Все просто и понятно! И не нужно отсчитывать дни, чтобы увидеть почки на деревьях. В регионе, где расположен Флюпенс, смена мороза не такая суровая и долгая, как в некоторых других регионах. Зато смена солнца очень жаркая, просто ужас!
- То есть вас устраивает, что во всех регионах смена происходит в разное время?
- А что в этом такого? Природа – вольное существо. Ее нельзя загнать в рамки. Фтериям, конечно, не нравится, когда что-либо выходит из подчинения и начинает своевольничать, но приходится как-то мириться. Возможно, когда-нибудь мы сможем все уладить.
- А как же дни рождения? Как отметить день рождения ребенка?
- Если ты про документацию новорожденного, то там указывается лишь количественное число оборота планеты. Точный день и природная смена никого не интересует. Числа оборотов достаточно, чтобы высчитать возраст.
- Выходит, что у вас нет праздника на день рождения? – эта новость заставила Меланте поникнуть. Госпожа с особым рвением подходила к празднованию ее дня рождения, поэтому это было любимое торжество Меланте.
- Какая глупость! Делать из появления на свет праздник – бесполезная затея! В один день вместе с тобой родилось еще несколько тысяч младенцев. Да даже в эту секунду кто-то рождается. И что теперь, устраивать праздники каждый день?
Ген еще немного повозмущался, прежде чем заметил, что Меланте выглядит расстроенной. Он прекратил бубнить, а, за место этого, решил спросить:
- У тебя был день рождения? Ну, я имею в виду, число и месяц, принятые в том месте.
- Да, - этот вопрос вызвал у девушки еще больше печали, - у меня был праздник в середине лета.
- Лето – это смена солнца?
- Получается, так.
- Быть такого не может! Я точно помню, что ты родилась, когда цвели деревья черной гортенолии! Тебя так и назвали – Меланте – черный цветок.
Меланте замолкла на всю оставшуюся прогулку. Все слова, вылетавшие изо рта Еугена, словно туча пчел из улья, смешивались в одну бурлящую, закипающую на плите кашу. Иногда Ген задавал вопросы, но вряд ли хотел получить на них внятные ответы, так как многозначительные Мелантевые "угу" и "ага" его более чем устраивали.
Девушка погрузилась в размышления. Нет, она не была обижена на Госпожу за то, что та прогадала с ее днем рождения. Откуда ж ей было знать о черных цветах? Но, в то же время, эти новости отдавались колющей болью в груди. Опять ложь. Снова все то, что Меланте знала о себе, оказалось неправдой. Насколько она могла быть уверена в самой себе? С каждым подобным открытием личность словно растворялась в космическом пространстве, а на ее место, из сгустков звездной жидкости, формировалась новая. Как превращение гусеницы в бабочку. Меланте чувствовала себя гусеницей, дремлющей в куколке, где она собиралась из своих же частичек в новую форму, снабженную парой прелестных крылышек.
- Барон уже совсем выдохся, - вздохнул Ген, присаживаясь перед псом на колени. - Бедное создание...
- И правда, - Меланте еще больше опечалилась, взглянув на валящегося с ног Барона. - Давай сделаем небольшую остановку?
- Не нужно, мы почти пришли, - парень махнул рукой в сторону дверей, до которых оставалось несколько шагов. Затем, особым образом захватив собачьи лапы, взгромоздил огромного пса себе на руки, как если бы держал младенца. - Ну, что? Пошли?
- Боже, Ген, это животное весит как Марс! - Меланте обеспокоено хлопотала вокруг брата, пытаясь где-нибудь подхватить Барона, чтоб хоть на грамм облегчить ношу.
- Да брось! - отшучивался Еуген. - Он только выглядит тяжелым. И что это еще за "боже"?
- Да так, просто оборот речи... - девушка почувствовала себя смущенной, словно ее задразнили дворовые мальчишки.
- "Боже", - снова задумчиво повторил Ген, - звучит как что-то безумно древнее.
- Не знаю, - Меланте неловко склонила голову, - в том месте так часто говорили. Это что-то вроде обращения к Богу.
- К Богу? Интересно...
Меланте чувствовала в голосе Гена насмешку, поэтому решила промолчать.
- Ну, то есть, - приметив, как обиженно надулись губы сестры, Еуген принялся объясняться, - в Акривисе нет никаких религий. Гонис сами снизошли на нас, так что фтериям давно известен секрет мироздания. Поэтому мы не тратили сил и времени, чтоб выдумывать себе всяких абстрактных сущностей, по типу Бога. Это, как бы, присуще, скорее, низшим существам: оборотням, фосам там всяким...
"Низшим существам" - задумалась девушка. "По типу меня - гусеницы? А если я, обратившись бабочкой, отращу крылья, я смогу стать выше?". Но этот вопрос Меланте решила не разъяснять, чтоб не стать еще более низшим существом в глазах Гена. Куда уж ниже...
Уложив Барона на его уютное местечко, поставив перед ним миску с прозрачной водой, почерпанной из бирюзового пруда, ребята поднялись на верхние этажи, где расстались. Ген, сладко потягиваясь, отправился к себе заполнять пробелы ночного сна. А Меланте, приложившись лбом к двери, молилась, чтоб комната оказалась пуста. С замиранием сердца она медленно нажала на ручку.