Die With A Smile

Друзья!
Публикую немного промежуточную, но такую важную главу!
Я просто не могла пройти мимо такого мероприятия!
А пока напоминаю вам про замечательный ткг по истории
https://t.me/die_with_a_smil
Не забывайте туда заглядывать и быть в курсе всех событий ❤️‍🔥
А пока приятного прочтения ☕️
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Первая половина дня в Нью-Йорке полностью ушла на важные встречи с разными слишком серьёзными людьми в чёрных, как смоль, пиджаках. Льюис по несколько часов мог разговаривать с ними, пить чёрный кофе и жать им руки. Эни же везде как хвостик следовала за ним, почти всегда присутствуя на этих встречах. Но участия в разговоре она не принимала. Лишь сидела в кресле рядом с Льюисом и слушала разговор либо смотрела рилсы. Изредка мужчина наклонялся, чтобы прошептать что-нибудь в духе: «выпрями спину». В такие моменты взгляды этих серьёзных мужчин, то и дело оценивающе пробегающие по ней, казались особенно острыми. Приходилось улыбаться и выпрямлять спину. Девушке казалось, будто сейчас она не личность. Нет, она скорее больше похожа на вещь, например, какую-нибудь очень дорогую сумку, которую носят с собой как аксессуар, но не более. От этого становилось мерзко даже от самой себя. Хотелось сбросить кожу, сбежать, но было одно огромное «но». Бежать ей было некуда.

Вторая половина дня прошла в отеле. Пришло около дюжины разных мужчин и женщин в пиджаках с косметичками, кисточками и совершенно невероятными приблудами, которые даже, наверное, и не приснились бы. А в центре номер, будто апогей всей этой суеты, стояла вешалка с чёрным чехлом, под которым находился костюм Льюиса. Сам мужчина тут же скрылся за спинами всех этих людей, будто бы растворившись с ними. А к Эни вернулось то самое противное ощущение мебели, но в этот раз она была не дорогой сумкой, а скорее старым комодом, который настолько замылил глаз, что вообще не обращаешь на его существование внимание. Отсутствие его до какого-то момента даже немного угнетало девушку, пока в один момент она не смекнула: все эти люди целиком и полностью заняты Льюисом, так, что даже не увидят наличия или отсутствия предметов рядом с собой.

Мысль, которая тут же возникла у Эни, заставила её тихо подняться со своего места, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, и так же тихо зацепить косметичку, беспутно валяющуюся на кушетке за визажистами. Аккуратно спрятав косметичку размером в половину её руки под худи, Эни проскользнула в ванную, заперев дверь изнутри. Теперь можно было вздохнуть с облегчением и наконец вытащить эту дурацкую косметичку, которая как назло оказалась ещё и холодной, так что приходилось втягивать живот, чтобы не касаться кожей холодного пластика.

Открыв её, Эни обалдела. Точнее, было абсолютно понятно, что Льюиса будут красить исключительно брендами, но от такого количества люкса внутри девушки проснулся ребёнок, сходящий с ума от них. Так же аккуратно поставив косметичку на раковину, Эни размяла руки и шею: придётся немного попотеть. Краситься она любила, правда раньше. Года три-четыре назад Эни не пошла себе позволить даже приблизиться к паддоку без ресниц с тушью. Конечно же, перед каждой тренировкой, квалификацией и гонкой всё это тщательно смывалось, а потом наносилось вновь. В один момент пришло осознание, что в команду её могут взять только из-за скорости, а не из-за лица. Это осознание кривело к тому, что косметика была отложена в долгий ящик, на будущее. За последние два года Эни красилась дай бог раза четыре. Но руки помнили. Палетки с тенями идеально ложились в руку, а тушь наносилась до того ровно, будто она практиковалась на протяжении всех этих лет.

Палетка Диор тоже была опробована, что внутри вызвало какой-то невероятный прилив радости. А потом вдруг пустота. Чем больше Эни смотрела на этот серебряный логотип, тем отчётливее в мозг вставал Лиам. Его запах, его любимые духи — Диор Саваж (УМОЛЯЮ, КТО-НИБУДЬ ПОЙМИТЕ ОТСЫЛКУ). Палетка выскользнула из рук и ударилась о кафельный пол ванной. Внутри всё сжалось — было сразу понятно, что на этом макияж закончен. Быстро сложив всю оставшуюся косметику, девушка принялась убирать палетку, которая, оказалось, была разбита вдребезги. Руки дрожали, а спина покрылась холодным потом. В мозгу прокручивалась возможная цена этой палетки — наверняка она стоила не одну сотню баксов. Насколько это было возможно, Эни починила её и отправила обратно в косметичку, предварительно накрыв другой косметикой. Грёбаный Лиам, и здесь он смог ей насолить.

Выскользнув из ванной, Эни так же тихо положила косметичку на место и чуть ли не прыгнула в своё кресло, уткнувшись в телефон. Буквально через десять секунд визажисты отступили от Льюиса, начав тихо переговариваться между собой. На присутствие Эни они даже не обратили внимание, и девушка смогла вздохнуть с облегчением.

Пару минут Льюис смотрел на себя в зеркало и переговаривался с одним мужчиной, а потом попросил Эни выйти: пришло время надевать костюм.

Девушка выскользнула на балкон с каким-то невероятным облегчением. Испорченная палетка как будто давила на неё, но больше этого на неё давили воспоминания о Лиаме. Пытаясь перекрыть неприятную черноту, разливающуюся по телу, девушка прислонилась к перилам балкона и закрыла глаза, полной грудью вдыхая свежий воздух.

На высоте пятьдесят первого этажа воздух и правда был свежим. На этом же балконе открывался замечательный вид на город, купающийся в лучах закатного солнца.

Эни пыталась думать о чём-нибудь хорошем: уже через пару минут её ослеплят вспышки камер, оглушат звуки шурщащих юбок и смеха, поистине голливудского смеха — такого беззаботного, лёгкого, как в кино.

За своими мыслями Эни даже не заметила, как сзади подошёл Льюис. Мужчина около минуты просто стоял рядом с Эни, всё ещё стоящей с закрытыми глазами. Почему-то в голову ударило воспоминание почти шестнадцатилетней давности: Монако, вечеринка старика Фрэнка Ньюмана, вырубленный охранник и рассказы Себа про чудесное спасение от самоубийства красотки Линетт. Внутри поднялась тревога. Не долго думая, Льюис оттащил девушку от края балкона.

— Льюис, ты с ума сошёл? Тебе же вообще нельзя в этом костюме двигаться! — воскликнула Эни, поворачиваясь к мужчине

— Во-первых, кто тебе это сказал, а во-вторых, никогда больше не стой на краю балкона, если я рядом, умоляю.

— Ну… Этот костюм же целое состояние стоит, — Эни почесал в затылке, после чего продолжила: — Льюис, что за муха тебя укусила? Иначе я не могу объяснить, почему ты несёшь такой бред.

— Не думай об этом, мои личные триггеры, — Льюис сделал паузу взглянув на часы, — машина подъедет через пять минут к выходу из отеля.

— Погоди, пять минут? Неужели я пойду в этом? — девушка посмотрела на худи, широкие шорты и шлёпки с носками, в которые была одета. Льюис звонко рассмеялся.

— Что-то не так? По-моему, твой лук определённо достоин Мет Гала.

— Да нет же, Льюис, я правда в этом пойду?

— Да, — мужчина утвердительно кивнул. По его лицу сразу было понятно, что он не шутит.

— Но как же…

— Эни, милая, кто тебе сказал, что ты будешь на дорожке? Я тебя умоляю, даже если бы я на коленях стоял перед Анной Винтур, тебя бы вряд ли пустили. — Девушка потупила взгляд. И правда, с чего она вообще решила, что примет участие в этом бале? — Эй, ну не вешай нос. Ты же всё равно попадёшь в музей. Просто в другой роли. Ты будешь моим личным фотографом, понимаешь? — Льюис похлопал Эни по плечу. — Поверь мне, это максимум, на который я способен.

— Льюис, я не перестану говорить, что ты просто волшебник! — Эни подошла ближе, обняв мужчину. Теперь уже мысль, что она будет на красной дорожке, казалась абсурдной и даже немного тупой. Быть личным фотографом Льюиса, да просто быть на Мет Гала — вот что действительно важно.

— Кстати, у личных фотографов есть несколько крутых привилегий, в отличии от обычных, понимаешь? Например, ты не будешь стоять за кустами, как это делают обычные фотографы, а будешь прямо на ступеньках музея.

— Лью, у меня просто слов нет, чтобы описать всю благодарность.

— Я тебя умоляю, не называй меня «Лью». У нас, кстати, уже лимузин подъехал. Хочешь, чтобы все заждались главную звезду этого вечера? — мужчина подмигнул, утягивая Эни за собой.

***

Нью-Йорк уже давно погрузился в ночь, но рядом с музеем Метрополитан было светло, как днём. Вспышки камер, смех и музыка — всё, как Эни представляла у себя в голове, но в этот раз она была на другой стороне. Пока образ Льюиса доводили до совершенства, Эни вымаливала водителя отдать ей кроссовки. Всё-таки шлёпки были слишком модной обувью для этого замечательного праздника.

Когда девушка уже почти встала на колени, умоляя водителя отдать ей кроссовки, тот наконец сжалился. Потрёпанные New Balance хоть и были на размер больше нужного, но зато хоть чуть-чуть сглаживали образ.

Схватив камеру и пропуск с надписью «Энн Роуз. Личный фотограф сэра Льюиса Хемилтона», девушка проверила камеру, после чего один раз сфотографировала Льюиса и улыбнувшись выбежала из лимузина. Вдогонку мужчина выкрикнул какую-то фразу, но Эни смогла уловить лишь слова «сочный кадр» и «Инстаграм», после чего помчалась ко входу для персонала. Ей нужно было во чтобы то ни стало занять своё место раньше, чем Льюис выйдет на дорожку.

Увидев внешний вид Эни, администратор, девушка в строгом костюме, поджала губы, но, как только карточка с именем Льюиса попала к ней в руки, её губы тотчас расплылись в кривой улыбке. Эта девушка проводила её к самому подножию ступеней, ведущих в музей. Как и обещал Льюис, Эни стояла перед кустами. Этот, казалось бы, странный пунктик давал ощущение какой-то раскованности, будто бы большей значимости.

Через пару минут появился и сам Льюис. В белоснежном жакете, с беркутом набекрень — Льюис, казалось, затмил всех, собравшихся на дорожке. Попозировав для основной прессы, мужчина развернулся, ещё несколько секунд позируя в камеру Эни, после чего, улыбнувшись девушке, прошёл внутрь музея.

На этом работа Эни была закончена. Сделав ещё несколько фотографий профилей Рианы вместе с Асапом Роки и Аней Тейор Джой, девушка повесила камеру себе на шею, продолжая смотреть за выходами других знаменитостей.

Внезапно размеренные звуки вспышек камер на секунду прекратились, по толпе прошлось восхищённое оханье, после чего звуки вспышек возобновились с новой силой.

Взглянув в начало дорожки, Эни осознала, что сердце забилось так часто, будто бы сейчас выпрыгнет из груди.

Анна Винтур. Живая. Перед ней.

Увидеть саму Анну Винтур собственными глазами было пределом мечтаний, что-то из нереальных сюжетов, которые обычно придумываются по ночам. Но нет, это была реальность, причём самая реальная из всех возможных. На всякий случай Эни даже ущипнула себя.

В сопровождении двух мужчин в костюмах женщина прошла на середину ковровой дорожки. Мужчины тут же растворились в толпе, а Анна, не снимая очков, улыбнулась журналистам. Вот кто действительно затмил всех на этой красной дорожке. Эни поймала себя на мысли, что вообще не отрывает от неё взгляда. Ей, казалось, что она даже не моргала.

Наконец, женщина развернулась и согнула правую руку в локте, но те мужчины, что сопровождали её при входе, так и не появились рядом. По тому, как она сжала губы, было понятно: ещё одна секунда, и терпение лопнет.

Следующие несколько секунд прошли как в тумане. Подбежав к миссис Винтур, Эни вытянула руку, давая женщине опереться на себя, после чего помогла той подняться по ступеням. Это был билет в один конец. Всё, что сейчас сделала Эни, насколько это вообще было возможно, не соответствовало этикету. Девушка уже была готова, что миссис Винтур просто выпнет её с мероприятия, и тихонько молилась, чтобы это не произошло.

Но как только нога женщины наступила на последнюю ступеньку, Эни услышала тихое, сухое, но такое замечательное «Спасибо». Сердце забилось ещё чаще. Повернувшись к женщине, Эни пролепетала что-то вроде: «не за что», при этом взглянув миссис Винтур прямо в глаза.

Как только они столкнулись взглядами, женщина тут же изменилась в лице. Перехватив руку Эни, она так же тихо произнесла:

— Я тебя знаю.

— Нет, мэм, вы скорее всего ошиблись. Я здесь просто фотограф, — пробормотала Эни. Мозг отказывался соображать.

— Не дури меня. Ты — Эни Роуз. Ты же первая девушка… В серии гран-при, верно говорю?

— Да, — по телу разлилось какое-то приятное чувство. Её знает сама Анна Винтур.

— Чёрт побери, Эни Роуз. Ты идёшь со мной. — Она ещё сильнее впилась в ладонь Эни. Казалось, миссис Винтур готова была её расплющить.

— Погодите, куда?

— На бал, конечно.

— Но мне нельзя, я должна быть здесь. К тому же… У меня нет костюма. — На этих словах женщина остановилась. Выпустив ладонь Эни из рук, она повернулась к девушке лицом и задумчиво уставилась на её наряд.

— Мисс Роуз, вполне возможно, что это ваш последний Мет Гала. Так если есть такая возможность, почему Вы отказываетесь? А насчёт костюма… Вполне по теме. Хотя, если честно, ваш статус как раз идеально раскрывает тему. Первая из женщин среди мужчин. Первая, кто принял такой тяжёлый вызов. А наряд… Вполне провокационно. Пару недель пообсуждают и успокоятся. — Как только миссис Винтур опустила голову, её губы превратились в тонкую струну. — На будущее. Я ненавижу кроссовки. Лучше прийти на мероприятие в домашних тапочках… Или также в пляжных шлёпанцах, это и то будет уважительное ко мне. Это на будущее.

Сказав это, она резко развернулась и зашагала к банкетному залу, где по всей площади стояло дюжины три столов, накрытых белоснежной скатертью. Эни сменила следом, до сих пор не в силах поверить, что это всё может происходить с ней.

— Знаешь, ещё ни одна выдающаяся девушка или женщина нашего времени не осталась без моего внимания, — продолжила разговор миссис Винтур, — скажи мне, пожалуйста, как, зная это, ты можешь утверждать, что я просто так пройду мимо? Как я могу тебя не знать?

— Я… — начала уже было говорить Эни, но миссис Винтур её не слушала. Подозвав к себе ещё одну девушку в таком же чёрном костюме, как и у девушки на входе, женщина поправила очки и произнесла:

— Эмили, кого из гостей у на сегодня точно не будет?

— Мэм, меня зовут… — голос её дрожал и в ту же секунду был подавлен более тихим, но при этом твёрдым и спокойным голосом миссис Винтур.

— Мне плевать. Кого сегодня точно не будет?

— Мистер Клуни не имеет возможности прийти.

— Замечательно. Эни, пойдём. Я прекрасно помню, где этот мерзавец должен был сидеть.

Перед тем как пойти за миссис Винтур, Эни бросила взгляд на девушку в костюме. Та смотрела на Эни в упор с каким-то невероятным лицемерием и… Гневом. Поджав губы, Эни лишь покачала головой и убежала вслед за миссис Винтур.

Не останавливаясь, женщина указала рукой на стол, за которым должен был сидеть этот мистер Клуни, после чего продолжила свой путь. Остановившись, Эни оперлась на стул, улыбнувшись женщине, которая уже сидела за этим столом. Она, кажется, её узнала.

Улыбнувшись в ответ, женщина помахала Эни, после чего продолжила смотреть рилсы.

Девушка продолжила стоять, оперевшись на стул, пока не почувствовала, как сзади кто-то подошёл.

— Извините, здесь не место для персонала, — начал чей-то мужской голос с сильным британским акцентом. Повернувшись к мужчине лицом, девушка с удивлением обнаружила разницу в росте: этот парень буквально нависал над ней. Эни ничего не смогла произнести: лишь пару раз моргнула. Увидев лицо девушки, парень немного смягчился. — Мисс, я могу показать вам, где выход. — Речь никак не хотела генерироваться.

Ещё пара секунд, и Эни уже готова бы была просто кивнуть и отправиться на выход, но в разговор вмешалась женщина, сидевшая за столом.

— Мистер Дрейпер, как вам не стыдно. Неужели вы не узнаете мисс Роуз? — парень перевёл взгляд с Эни на женщину за столом и так же пару раз моргнул. Женщина уронила голову на ладони, после чего жестом пригласила обоих сесть. — Садитесь уже. И будем знакомиться. — Когда оба заняли свои места, женщина указала рукой на парня. — Это Джек Дрейпер. Теннисист и, кажется, модель. Пятая ракетка мира, кстати? — Джек кивнул, а женщина продолжила: — это Эни Роуз. Гонщица Формулы-1. Мерседес, верно? — Эни кивнула. — Так, а теперь я. Меня зовут Мерил Стрип. Думаю, профессию уточнять не надо. — Джек и Эни кивнули. — Ну вот и славно. А теперь, когда вы знаете, что каждый из вас… Не обслуживающий персонал, обнимитесь.

Когда они оба встали, Джек неловко заключил девушку в объятия. После чего тихо прошептал на ухо:

— Извини. Меня сбил с толку твой наряд.

— Кретин, — так же тихо ответила ему Эни.

Из-за того что Джеку приходилось складываться, чтобы достать до уха Эни, у девушки возникало неприятное ощущение, что её закрывают с двух сторон. Такие объятия не были приятными, скорее наоборот, ужасно не комфортными. В мозгу опять всплыл Лиам. Вот он умел обнимать так, чтобы в объятиях было уютно. Умел правильно положить руки ей на спину, в отличии от этого Джека, который будто не придумал ничего лучше, чем обхватить её за противоположные плечи. Ну и что, что конечности длинные, неужели нельзя не напоминать об этом в каждом своём действии?

— Да отлепитесь вы уже друг от друга, — голос Мерил вернул обоих в реальный мир. Неловко отойдя друг от друга, Джек и Эни потупили глаза, как двое провинившихся школьников. — Я же сказала, дружеские объятия, а вы в обнимку стояли минут пять! — Мерил строго посмотрела на обоих, после чего расхохоталась. — Боже мой, до чего же вы забавные.

За столом воцарилась неловкая тишина, после чего начали подтягиваться остальные гости, а разговор пошёл уже совсем о другом.

***

После банкета — часовой перерыв на экскурсию по выставке, посвящённой теме бала. Эни удалось выцепить из толпы Льюиса. Сделать это было довольно сложно: мужчина постоянно был окружён людьми, без конца пытающимися привлечь его внимание. Пришлось даже иди на крайние меры: силой вытаскивать из толпы. Встретившись с девушкой взглядами, Льюис ещё секунд пятнадцать стоял, не в состоянии что-либо произнести. Глаза настолько расширились, будто вместо Эни перед ним стояло привидение. Наконец, обретя дар речи, Льюис прошептал:

— Эни… Какого черта? Нет, я, конечно, безумно рад, но, блин, как?

— Я сама не до конца понимаю. Это всё Анна Винтур.

— Ты и Анна Винтур? Я нихера не понимаю, Эни!

— Я понимаю, звучит как бред. Но я клянусь, она меня узнала.

— Да, ты права. Это звучит именно как бред, — Льюис приложил ладонь ко лбу, — ладно, бог с тобой. Просто наслаждайся, — похлопав девушку по плечу, Льюис растворился в людях вокруг.

Девушку объяла какая-то непонятная скука. И правда, зачем она здесь, если единственный, с кем она могла завязать разговор, и так еле может найти время передохнуть от постоянного потока информации в уши.

Углубившись в свои мысли, Эни продолжила рассматривать причудливые платья и костюмы, представленные на выставке.

Вдруг к Эни вернулось противное ощущение, что кто-то над ней нависает. Подняв голову, девушка почему-то даже не удивилась увиденному. Над ней стоял Джек, смотря сверху вниз.

— Знаешь что, — начала Эни, — меня начинает бесить, когда ко мне кто-то нагло подходит сзади и вот так вот смотрит сверху вниз. Знаешь ли, это очень угнетает.

— Хотел бы я сказать, что мне плевать, но я не скажу, — Джек скрестил руки на груди, из-за чего Эни пришлось поворачиваться к нему, дабы иметь возможность смотреть в лицо этому мерзавцу.

— И вот скажи: тебе самому от себя не противно?

— Мне? Нисколько. Я прекрасен такой, какой я есть, понимаешь?

— Ну и морда же у тебя наглая, — Эни повторила позу Джека. От таких содержательных разговоров хотелось засмеяться во весь голос, но она держалась.

— Я вот не понимаю: чем такое отношение заслужил? Я же вроде извинился, — парень разворошил волосы, уставившись на Эни. Взгляд был каким-то невероятно добрым, отчего на долю секунды Эни даже захотелось его простить.

— Сказать просто «извини» недостаточно, понимаешь? Вот если бы ты мне руку сломал, тоже бы просто сказал «извини»?

— Причём тут рука?

— При том, что ты мне самолюбие сломал. Я не могу терпеть к себе такого вопиющего неуважения… — Эни хотела было продолжить, но смех, который она еле сдерживала на протяжении почти всего разговора, всё-таки выбрался наружу. Продолжая смеяться, более того, заразив этим смехом и Джека, Эни всё-таки смогла произнести: — Прости.

— Иди давай вперёд, — Джек легонько подтолкнул девушку между лопатками. И правда, они отстали от толпы на достаточно приличное расстояние.

Пока Джек и Эни догоняли её, парень прошептал Эни на ухо:

— Одного «прости» недостаточно, понимаешь?

— Во-первых: пошёл ты, а во-вторых: что за тупая привычка всё время шептать что-то на ухо?

Оба этих пункта парень оставил без внимания, а всю оставшуюся экскурсию Эни проработала подставкой для рук Джека. Самой Эни это, конечно, безумно не нравилось, но сделать с этим она не могла ничего.

***

К концу экскурсии у Эни ужасно болело всё: ноги, спина, но самое главное, ужасно болела шея. Несколько раз она пыталась намекнуть Джеку, что он отнюдь не пушинка, но кажется, что мистер Дрейпер намёка так и не понял.

Как только процессия вернулась в банкетный зал, девушка, извинившись, убежала в уборную. Хотелось хоть на несколько минут побыть в одиночестве.

И правда: в уборной не было ни души. Открыв кран, Эни погрузила свои руки в холодную освежающую воду. Несколько секунд, а может быть, и минут, девушка провела в одной позе, потихоньку приходя в себя. Несколько минут тишины будто подпитывали девушку изнутри.

Внезапно Эни вырвала из размышлений девушка, вихрем ворвавшаяся в помещение.

Подбежав к зеркалу, девушка прям пальцем начала стирать тушь под глазом. Кажется, она даже не заметила Эни, стоящую буквально в одной раковине от неё. Сама же Эни поймала себя на мысли, что залипла: было в этой девушке что-то бунтарское, ярко контрастирующее с настроениями этого музея. Рваные движения и тихие маты, произнесённые себе под нос, не отталкивали, наоборот, в них был какой-то невероятный шарм. Наконец покончив с лицом, девушка потянула руки за спину, отчаянно пытаясь нащупать молнию или хотя бы пуговицу, чтобы снять дурацкое платье. Ничего не нащупав, девушка пару раз покрыла платье матом, после чего уставилась на Эни

— Ты, — она показала на Эни, — помоги мне. — Эни уже было открыла рот, но девушка её перебила. — Пожалуйста

Оглядев платье со всех сторон, Эни так и не нашла ни пуговицы, ни молнии. Не было вообще ничего, за что можно зацепиться, чтобы снять платье.

— Здесь ничего нет.

— Твою мать, — тихо выругалась девушка, а потом уже нормальным голосом заявила: — Значит, порви нитки.

— А как ты потом наденешь его обратно?

— Я спёрла у них нитки и иголку, об этом можешь не переживать, — девушка подняла взгляд на Эни, смотря на ту через зеркало, — я Дженна, кстати. Ты же мне поможешь потом зашить его. Ты же не нужна особо никому там? — Эни молча кивнула. — Замечательно. — Дженна улыбнулась

Теперь стало совершенно понятно, этой Дженной была никто иная, как Дженна Ортега. В голове у Эни сложился пазл.

Нащупав нитку, которая, в отличии от остальных, торчала во все стороны, так что сразу было понятно: шов был сделан в ручную, при чём кто-то очень сильно спешил. Нитка оказалась назло очень крепкой, а под рукой не было никаких режущих предметов, так что пришлось использовать зубы. Когда шов наконец разошёлся, Дженна сделала глубокий вдох и, придерживая платье за чашки, забежала в кабинку. Заметив, что Эни так и стоит рядом с раковинами, девушка жестом позвала её в кабинку. Когда она сняла злополучное платье, обе девушки разместились на полу кабинки. Достав из потайного кармана пачку сигарет, Дженна закурила одну из них, откинувшись головой на стенку и закрыв глаза.

— Я просто не в состоянии дышать в этом чёртовом платье. — Наконец первой нарушила тишину Дженна.

— Погоди, я думала здесь нельзя курить, — прошептала Эни, переводя взгляд то на сигарету, плотно сжатую между пальцами, то на лицо девушки.

— Можно. Если об этом никто не узнает. Ты же не расскажешь. Даже если расскажешь, во всяком случае я знаю… — Дженна запнулась. — Погоди, я нихера не знаю. Как тебя зовут-то хоть?

— Боже мой, я забыла представиться. Я Эни.

— Роуз? — спросила она, протягивая Эни сигарету. — Во всяком случае, знание имени значительно сужает круг подозреваемых, — она улыбнулась. — Сигарету будешь?

— Откуда ты знаешь? — удивилась девушка, но сигарету всё-таки взяла.

— Слушай, про тебя трубит вся Америка. Вряд ли в США найдётся человек, который знает слово «машина», но при этом не знает, кто такая Эни Роуз, понимаешь?

— Нет.

— Понимаю, привыкнуть к славе, при этом оставаясь нормальным человеком, довольно трудно. Я сама долго этого не могла осознать. Пыталась всё найти себя в этом мире. А потом в один момент решила: а нахера мне это всё? И просто стала собой, — девушка выпустила клуб дыма, прикрывая глаза, — ты хоть раз в своей жизни курила?

Эни помотала головой. Не то что не курила, она даже ни разу не держала сигарету в руках. В ответ Дженна закатила глаза.

— Позволь я тебя научу, — девушка подожгла сигарету и вручила её Эни, — не пытайся сразу вдохнуть всё. Вдыхай по чуть-чуть и сразу же долго выдыхай.

— Понимаешь в чём дело, — Эни выдохнула клуб дыма, — у нас ужасно плотный график гонок. Я тупо не успеваю жить в реальном мире. А в том, — она указала куда-то в сторону, — я окружена такими людьми, популярность которых раз в пять превышает мою. По сравнению с ними… Я никто. И вот когда ты говоришь, что я не могу привыкнуть к популярности, то это бред. — Дженна хмыкнула, растянувшись в улыбке.

— Знаешь, к чему правда трудно привыкнуть? К людям. Через пару встреч ты понимаешь, что им плевать. Буквально, им плевать абсолютно на всё, кроме себя и камеры. Кстати, да. Они видят только её. Если у тебя нет камеры, значит, они видят твои деньги. Буквально, они не видят человека, они видят друг друга, как огромные кредитки. Потом ты приспосабливаешься к таком образу жизни и тоже начинаешь видеть людей через эту призму. Это просто, я тебя уверяю, — сделав паузу, Дженна указала сигаретой на Эни, — кстати, место тебя я кредитку не вижу. И вместо твоего дружка, — девушка почесал затылок, — я забыла, как зовут.

— Льюис?

— Нет же… Джек! Точно, Джек. Вместо него я тоже не вижу кредитки. С одной стороны, это вроде хорошо, а с другой стороны… Слишком сильно в глазах рябит. Особенно когда вы вместе стоите.

— Джек не мой дружок.

— Да мне плевать. Как знаешь, — в кабинке повисло молчание. Ещё несколько минут девушки просто сидели молча, наслаждаясь тишиной. Вскоре Эни почувствовала какое-то невероятное спокойствие, вязкой жидкостью развивающееся по телу. Телу стало так хорошо и тепло, а душе очень спокойно. Закрыв глаза, девушка почувствовала, что её уносит куда-то вдаль. Туда, где нет дурацких проблем, подальше от этого музея и всех людей, находящихся в нём.

***

Дженна всё ещё оставалась в уборной, поправляя макияж, пока Эни, слегка шатаясь, вышла в банкетный зал. Никотин совершенно не способствовал улучшению мозговой деятельности: перед глазами всё плыло, а голова гудела. Всё ещё придерживаясь за стену, Эни попыталась как можно шире раскрыть глаза. Почему-то сейчас ей казалось, что так она лучше будет видеть. Ещё с секунду она приходила в себя, пока сзади кто-то не перехватил ёе за плечи, разворачивая лицом к себе. Этот кто-то тряс её за плечи, отчего картина становилась ещё в несколько раз хуже. Наконец вытянув ладонь вперёд, Эни отстранилась от этого кто-то. Пара секунд и несколько раз потёртые глаза и до Эни, наконец, дошло — перед ней Джек.

— Джек? Это ты? — не получив ответа, она упала лицом вперёд. Несколько раз ругнувшись, Джек поймал падающую девушку и в обнимку с ней завернул за угол, подальше от чужих взглядом.

— Эни. Я… Мы тебя обыскались. Всё хорошо? Ты абсолютно точно не выглядишь как человек, у которого всё хорошо, — придерживая Эни за плечи, парень нервно вглядывался в её лицо. Всё ли с ней нормально?

— Джек, — Эни хитро улыбнулась, — мне нужно тебе кое-что сказать. Очень важное. — Парень уставился на неё, всё ещё придерживая за плечи. — Ну же, я говорю, это очень важно. Я не могу говорить это громко, нагнись хоть чуть-чуть!

Как только Джек повиновался, Эни обхватила его лицо руками, выравнивая (насколько она вообще могла это сделать) его на один уровень со своим. Улыбнувшись, девушка в ту же секунду не оставила расстояния между их губами, впиваясь в те, насколько вообще у неё были силы.

Парень отреагировал моментально: руки опустились с плеч на талию, крепко её обхватив, а губы открылись на встречу губам Эни.

По телу пробежала мелкая дрожь. Чувства были сильно затуплены, но даже в таком состоянии девушка чувствовала, как сильно подкосились её колени. Джек в этот момент был для неё всем: её скелетом, не дающим упасть на пол, её кислородом, не дающим задохнуться.

Несколько секунд агонии, и Эни отстранилась, жадно ловя ртом воздух. Поцелуй как будто бы отрезвлял: голова перестала гудеть, а глаза начали видеть более чётко. Вместе с этим отрезвлением пришло и осознание того, что она натворила. Спрятав глаза в ладони, Эни тихо произнесла:

— Джек, прости меня. Боже мой, я не знаю, что со мной случилось.

Тёплое дыхание парня охватило ухо, после чего он прошептал:

— Всё, что было на Мет Гала, остаётся на Мет Гала.

Это были его последние слова, перед тем как испариться в никуда. Открыв глаза, Эни не заметила ни единого следа, который бы подтверждал, что Джек действительно здесь был. А может, это просто плод её больной фантазии?

Прислонившись к стене, Эни тихо выдохнула. Почему-то стало безумно мерзко от самой себя. Зачем она это сделала? А как же Лиам? Возможно, это само копание и продолжилось бы дальше, но из-за в угла выскочил Льюис.

Увидев Эни, он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя передумал. Ничего не сказав, мужчина схватил Эни за руку и потащил в выходу из музея. Уже на выходе девушка взглянула на часы. Полчетвёртого. Куда, чёрт возьми, пропали эти часы?

***

Уже сидя в лимузине, Льюис, не отрывая взгляд от окна, начал говорить:

— Эни, где ты была? Мы с тем парнем тебя обыскались. Весь музей осмотрели. В следующий раз, когда соберёшься куда-то слинять, держи хотя бы телефон включённым.

— Прости меня, Льюис. Я правда не думала, что будет так долго. Просто в туалете…

— Боже мой, мне не интересны подробности, — перебил её Льюис.

— Нет, я просто зацепилась языками с девушкой.

— Кем?

— Дженной. — Льюис уронил голову на ладони.

— Какого чёрта, Эни? Из всей той сотни гостей, которые присутствовали на мероприятии, ты выиграла именно её? Как тебя угораздило?

— Что-то не так? — Эни выгнула одну бровь. — Мне показалось, что Дженна очень даже хорошая

— Эни, она не ходит на мероприятия в трезвом состоянии. Никогда. Может быть, видела её рваные движения не от самого трезвого ума. — В груди больно кольнуло.

— Ты не шутишь?

— Зачем мне шутить? Где бы я её не видел, она всегда была под травой. Популярность её не пожалела, понимаешь? — Теперь настала очередь Эни прятать голову в руках. Положив руку девушке на спину, Льюис тихо произнёс: — Эни, я хочу только лучшего тебе. Я обязан был тебя предупредить про людей там. Запомни одно важно правило: если ты не знаешь человека, лучше никогда не вникай в то, что он говорит.

— Почему мне так не везёт с людьми вокруг?

— Во-первых, что значит не везёт? У тебя есть я. Можно уже сказать, что ты выиграла жизнь.

— Ой, не надо так льстить себе, — Эни улыбнулась.

— Давай переключим тему. Тот парень, Джек, кажется. Симпатичный, правда?

— Льюис, не думай, что я так быстро переключаюсь от Лиама. Он хоть и мудак, но я его люблю, понимаешь? — Мужчина закатил глаза.

— Эни, я тебе сейчас врежу. И даже не посмотрю, что ты девочка. Знаешь почему? Потому что ты, твою мать, в Нью-Йорке! На Мет Гала! И думаешь про этого идиота! Немного неравноценные вещи, не находишь?

— Я понимаю, прости, больше ни слова про него.

И девушка замолчала. Так в молчании они и ехали всю остальную часть пути. Льюис смотрел в окно, а Эни думала. Думала очень много, но почему-то все мысли всё равно сводились к одной. Той, от которой она так отчаянно пыталась сбежать.

Конечно, Джека и Лиама сравнить было невозможно. Два совершенно разных человека, казалось, из разных миров.

***

New York News

Сенсационный протест на Met Gala.

Восемнадцатилетняя гонщица Формулы-1 Энн Роуз устроила скрытый протест на Met Gala, проходившем этой ночью в музее Метрополитан, Нью Йорк.

Кроме костюма, бросающего вызов устаревшей системе проведения подобных мероприятий, молодая гонщица устроила настоящий перформанс на ступенях музея, впечатливший немало модных критиков.

— Грядут перемены. Эни Роуз на минувшем Мет Гала стала символом нового поколения, его бунтарства, разрушающего старые традиции. Я преклоняюсь перед её смелостью и напором. Повторюсь, грядут большие перемены. Я уверен, что на будущих мероприятиях мы будем видеть такие провокационные наряды гораздо чаще. Это своеобразный сигнал действовать: молодым не бояться бросать вызов системе, а старикам что-то менять в устоявшихся стандартах.

Генри Кроуфорд. Главный редактор New York Times

— Бесспорно, Энн Роуз вошла в историю. Этот Мет Гала, этот костюм, этот перформанс — всё это войдёт в историю. Мы ещё долгие годы будем помнить этот переломный момент в истории всей модной индустрии. Да, в будущем мы будем очень часто возвращаться к нему. Глобальные бренды будут меняться, и мы будем одними из первых.

Миучча Прада. Креативный директор модного дома Prada

Глава Vouge New York, Анна Винтур своих комментариев по этому поводу не дала.

@jackdraper подписался на вас

@jackdraper

Конечно, всё, что было на Мет Гала, остаётся на Мет Гала, но твоя красота вряд ли покинет мою голову так быстро.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Как вам Джек?)

Не забывайте делиться впечатлениями от главы!