Ивана- Виолетта
Погожий солнечный день. Планета Кунгфурия. Очень красивая, её называют «планетой сливовых деревьев»...
По улице с рёвом мчится гигантский зелёный мотоцикл, похожий на богомола. Окружающее размылось в длинный цветной мазок, ветер беспощадно давит в стекло шлема. За рулём женщина – хищные цепкие пальцы, холодные голубые глаза, губы тонкие, как ниточки, на высоких красивых скулах играют желваки. За спиной женщины – тоненькая фигурка девочки.
И никто не знает, что её похитили. Как чемодан. Как вещь!
Позже газеты запестрят заголовками: «Гайянка в Кунгфурии!» «Что это – провокация или военная угроза?!»
Появится в СМИ скудная информация: «Незнакомка с планеты Гайя мелькнула в школе МБИ и исчезла без следа!» «Гайянка незаконно проникла на планету Кунгфурия практически в полном боевом облачении! Это же настоящий вызов! Куда смотрит правительство?!»
Но это позже.
А сейчас...
Руки девочки судорожно обхватили сидящую за рулём, в распахнутых глазах плещется ужас. Кто может догадаться, что она сейчас чувствует, даже если увидит её?! Петля паники захлестнула горло так, что невозможно дышать, и, кажется, прошлая беспечальная жизнь утекает из кончиков пальцев маленьких окоченевших рук.
Всё кончено. Никто не поможет. И никто не виноват. Она сама пошла за этой женщиной, точно связанная с нею невидимой цепью. Сама села с ней на этот мотоцикл, который теперь уносил её в неизвестность.
Зачем она это сделала? Зачем?
Об этом наша история.
Ивана-Виолетта опаздывает в школу
Поутру Ивану разбудил жуткий грохот. Спросонья ей показалось, что дребезжащие стёкла окон многоэтажного дома разлетятся на мелкие осколки, не выдержав звуковой вибрации. Девочка встревоженно прислушалась. Хм, опасность?.. На них совершено нападение?
Сделав, как учили, легкий кувырок назад, к краю кровати, она осторожно выглянула за дверь, в соседнюю комнату. Тяжёлые, неплотно задернутые малиновые шторы оставляли узкую щель, сквозь которую лилось золотое утреннее солнце. Бесшумно выскользнув из постели и в несколько лёгких прыжков подобравшись к окну, девочка замерла в восхищении от зрелища – а, казалось бы, должна привыкнуть с рождения. Но разве к красоте привыкнешь? Она всегда откроется новой неожиданной гранью, достойной созерцания – и про это тоже говорил Учитель...
Разноцветные птицы-драконы порхали в нежно-голубом небе, отрабатывая боевые движения магического воздушного боя. Их резкие вскрики, свист жёстких маховых перьев драконьих крыл, полый глуховатый бамбуковый перестук, разливающийся в тишине утра – все это дарило ощущение бодрости и желания тоже взмыть в небо и с ликующими криками влиться в утренний воздушный спектакль.
Но что же её разбудило? Ведь не крошки-драконы...
С удовольствием потянувшись каждой косточкой, девочка с усилием распахнула во всю ширь тяжеленные шторы, чтобы в очередной раз полюбоваться висячим садом. Двадцать пять этажей, увитых цветущими лианами и виноградом разных сортов. В народе этот сад называли островком – Оазисом, и их небоскрёб стоял наособицу, равных ему не было. Кроме того, он имел форму двух прямоугольных башен, которые соединялись на некоторых этажах прозрачными коридорами, и казался более воздушным, чем его монолитные «собратья». Ивана с отцом жили на двадцать первом этаже, и девочка никогда не упускала возможности впитать всеми своими чувствами утреннюю красоту. Зелень сада лилась по стенам буйным водопадом, завораживая взгляд цветовыми переливами. Можно было просто любоваться этим зрелищем, а можно, выйдя на длинный окружной балкон, дотронуться до прохладных листьев и цветов, вдохнуть их нежный запах.
Это было не просто приятно, но и полезно – ведь, как известно, растения насыщают атмосферу кислородом, и поэтому живущие здесь ощущали себя в настоящем раю. Вьющиеся изумрудные побеги лиан дивно контрастировали с сиреневыми гроздьями соцветий. А если спуститься на первый этаж, было видно, как лучи солнца, пробивающиеся сквозь бархатную листву, гладят нежно-розовые цветы сливовых деревьев, придавая им поистине волшебный оттенок. Прямые стволы ярко-зелёного бамбука тянулись к небу и создавали прочный каркас Оазиса. Разумеется, ещё более прочным каркасом была сетка из лёгкого металла, полностью скрытая растительностью. А прочие небоскрёбы стояли плотно и организованно, как строй солдат, своим холодным геометрическим величием контрастируя с природной естественностью сада.
И вдруг снова раздался тот самый разрушительный грохот.... Да это же в дверь стучат! Что за сумасшедшие?! А она ещё в пижаме! Ничего, подождут... Да где там мои шмотки!!
Белая шёлковая рубашка... а остальное сегодня надену всё фиолетовое. Широкий кожаный пояс – приталенный, с ажурным тиснением, – плотные лосины... а где любимые новые наручи, которые она выпросила у отца на летней ярмарке?! (сначала она хотела ажурные, как у феи с планеты Охтарон, а потом взгляд её пал на те, что походили на боевые, и сердце растаяло – фиолетовые же...) ура, вот они!
Молниеносно сунув в них руки, намотала потуже ремешки, стягивающие их, несколько раз сжала и разжала кулаки – отлично пригнаны! Натянула длинные мягкие сапожки из кожи пустынного варана, в два счёта замотала сверху фиксирующие ремни. Подхватила мягкой бархатной резинкой непослушные рыжие кудри, которые огненным фонтаном плеснулись на макушке...
Отец иногда ворчал, что ей надо бы одеваться поженственнее. «Ты же всё-таки девочка»!
женщины и мужчины кунгфурии одевались необыкновенно красиво. Они любили плотные шелка, мягко драпирующиеся ткани, ремешки, шнуровки, свободный покрой, или же, наоборот, в облипку по фигуре – особенно те, кто предпочитал активный образ жизни. Юбки до пола, кто бы спорил, смотрятся куда женственнее... но ей же всего двенадцать!
– А как же я в этих длинных юбках бегать буду? – возражала она.
– В школе переоденешься к тренировке.
– Ну вот ещё! – решительно парировала она. – На тренировку я и так переоденусь, а всё это мне очень идёт!
И мастер Арес, скрепя сердце, соглашался – да, отлично пригнанная по фигуре одежда ей действительно очень шла. Дочь всегда выглядела подтянуто, спортивно и... очень элегантно. И он никогда не жалел денег на обновки.
Одеваясь с бешеной скоростью, Ивана интуитивно взглянула на настенные часы с трёхмерной фотографией богомола. Он смотрел на неё с циферблата строго, почти угрожающе, так как стрелки часов показывали... половину восьмого! Отец давно ушёл! Он приучал дочь к самостоятельности, и она должна была просыпаться к занятиям сама.
И если она через несколько минут не выскочит из дома, то опоздает на школьный автобус! Закинув за спину чехол с мечом, Ивана схватила с вешалки свою накидку-размахайку и собранный с вечера любимый бирюзовый рюкзачок, распахнула дверь...
Так вот кто это там барабанил!
Перед нею приплясывал в нетерпении её лучший друг Никлас из параллельного класса, и его светлая чёлка моталась поверх возбуждённо вытаращенных глаз.
Кроме того, Никлас страшно нервничал, это она сразу заметила – дым на лестничной площадке стоял коромыслом, Ивана-Виолетта чуть не задохнулась.
Когда Никлас нервничал, он совершенно неосознанно пытался запускать шаровые молнии – магию тхэквондо.
– Привет! Люциаль возьми эти молнии, никак не хотят выскакивать, – возбужденно воскликнул он. – Смотри – фигакс!
Он подпрыгнул вверх стрелой, крутнул ладонями, одна над другой, и резко толкнул вперёд верхнюю. Бамс!
Воздух кашлянул, рассыпался искрами, вверх вслыло облачко сизого вонючего дыма. Ивана тоже закашлялась.
– Сейчас нам будет такой фигакс!! – сердито воскликнула она и смущённо осеклась.
И, как всегда, незаметно вздохнула. На фоне скромной одежды друга она выглядела разодетой, как на праздник. Его наручи были из простой простёганной холстины, накидка с капюшоном тоже холщовая, и немножко уже продралась, высокие сапожки стоптались... как же несправедливо, что у взрослых бывают такие разные зарплаты!
– Погоди! – буркнула Ивана, нырнула в шкаф, быстро сунула что-то в свой рюкзак.
– Тебя просто не добудиться! – причитал где-то на лестничной площадке Никлас, чуть не выпрыгивая из штанов от нетерпения. – А там такое!!
– Пулей в лифт, там доскажешь! – рявкнула Ивана и буквально впихнула приятеля в кабину. – Как вот опоздаем с твоим фигаксом...
– Да вот... никак не получается, – пожаловался виновато Никлас. – Все трюки мастеров перепробовал... Никак! Учителя всё талдычат: «Терпение и труд...» Бла-бла-бла... А я вот уже сколько тренируюсь. Как бешеный. Ладно ещё если бы у меня магической силы не было, как у гайян. Я бы понял. Но ведь у меня все данные, и способности на высоте...
Он был действительно расстроен и огорчён, и Ивана решила подбодрить друга:
– Вообще, ты знаешь, что запуск шаровых молний самый сложный предмет магии в школе?! Не у каждого получается, между прочим. И с пятого-двадцатого раза. То есть совсем ничего, пшик!
Никлас, слушая её, неуверенно улыбнулся, а глаза его уже довольно заблестели.
– А у тебя смотри уже какие успехи, – продолжала Ивана, видя, что её попытка вдохнуть в приятеля уверенность не пропала даром. – Дымища-то напустил! Это тоже уже о многом говорит. Только... кха! Какой же вонючий этот дым!
Они оба закашлялись.
– Как будто все учебники со всей школы сгорели! – давясь, прохрипел Никлас, и дети, не сдержавшись, расхохотались.
– Всё уже, заканчивай свои эксперименты, – воскликнула Ивана-Виолетта, видя, что её друг уже снова нацелился сотворить свою дымовую вонючку. – Уморить нас, что ли, хочешь? Ещё скажи спасибо, что никто из взрослых нас не застукал! В школе это надо делать, в спецпомещении, а тут люди живут, Астраля в твою голову не хватает...
– Да, точно! – спохватился Никлас и быстро отряхнул руки.
Лифт продолжал спускаться – по мнению Иваны, недостаточно быстро.
– А ты чего приходил-то? – напомнила она. – Показать успехи?
– Да какие там... – отмахнулся Никлас, и снова весь снова заходил ходуном от непонятного волнения. – Там сейчас весь двор на ушах!
– И с какой стати он на ушах? – подозрительно осведомилась девочка, глядя на его многозначительное и хитрое выражение лица.
– А с тако-ой! Сейчас сама увидишь, потерпи!
Никлас мечтательно закатил глаза:
– Он такой красивый... такой огромный... такой бирюзовый... с таким отливом... И сейчас загон доломает!
Оторопев от догадки, Ивана шёпотом произнесла: «Неужели он его купил?..»
Её отец, мастер Арес из рода Танглагнезцев, был уважаемым магистром и свободным тренером стиля «богомол» в школе магического боевого искусства. Неделю назад они вместе были на воскресной ярмарке, и он засмотрелся на молодого танглауроса. Мастер Арес давно поговаривал, что мечтает приобрести такого, и, видимо, сердце его не выдержало. Вот что за загородку уже несколько дней стоили в глубине их огромного двора приглашённые рабочие! Ивана приставала к отцу с расспросами, тот многозначительно отмалчивался или говорил: «Подожди, скоро увидишь сама». Значит, вот это что!
Ура! У них будет танглаурос!
– Урра-а-а! – не сдержавшись, закричала Ивана, вскинув вверх кулачки.
Это действительно стало бы событием – и не только для Иваны. Для многих других танглауросы всегда являлись предметами либо восхищения, либо зависти, либо и того и другого вместе – если не принадлежали им лично.
Оазис, где жила Ивана с отцом, разумеется, был местом, которое не каждый мог себе позволить – необычный небоскрёб располагался посреди ещё более удивительного уголка природы – разумеется, искусственно и искусно созданного. Это был своеобразно воссозданный уголок почти дикой природы, где вольготно чувствовали себя представители и флоры, и фауны. Гордые танглауросы могли свободно перемещаться – самцы летали, самки, самой природой лишённые крыльев, просто передвигались грациозными прыжками.
Конечно, в этот уголок тоже не каждый мог войти – его от общего двора защищала почти не видная глазу тонкая, но прочная сеть. Это была необходимая предосторожность, ведь сюда мог попасть ребёнок, а никакому ребёнку не будет на пользу стресс от встречи с взрослым, пусть и прирученным танглауросом.
Кроме того, не все танглауросы были ещё одомашнены – вот как тот, что недавно был приобретён мастером Аресом. Для таких обычно строился отдельный вольер – на время приручения. Ведь перед тем как животное будет отпущено пусть даже и на мнимую волю, необходимо было наладить его связь с хозяином. Связь эта держалась на полном доверии животного и человека, а доверие танглауроса нужно было ещё завоевать. Это порой занимало немало времени. От человека требовались терпение и любовь – танглауросы обладали чутьём и характером, и тщательно подбирались по характеристикам совместимости. Учитывалось даже расположения звёзд при рождении и кунгфурийца, и его будущего верного друга – чтобы он действительно стал другом.
Как мечтала Ивана поскорее начать это нелёгкое, но такое интересное дело!
– Будем учиться кататься на нём вместе! – выдохнула Ивана; глаза её горели.
А через несколько мгновений приятели пулей выскочили из подъезда и рванули к небольшому загону.
Их двор, огороженный красивой кованой оградой, позволял построить не только несколько загонов, но и дорожки для верховых прогулок.
Однако приручение танглауроса – дело не одного дня. Да и не каждый человек осмелится на такое предприятие – только опытный охотник и мастер кунг-фу, которому подвластен мир Таолу. А в этот мир вхожи не только воины, но и мудрецы, кому ведомы тайны мира внутренней и внешней гармонии. Арес был именно таким. Ивана по праву гордилась своим отцом и знала, что танглаурос покорится ему, не сломив свою волю, но доверившись ему как другу.
Красивый, статный, бирюзово-зелёный со стальным отливом, полубогомол-получеловек, был ещё диким и своевольным, и сейчас в ярости бросался на стены загона, гневно клокоча. Дети невольно замерли в восхищении, не замечая, как позади них собралось ещё несколько человек. Это были и школьники, и взрослые, которым пора было ехать на работу, но пересилило любопытство.
Танглауросы относились к священным существам, и иметь такое в доме было по-королевски престижно. Однако и хлопот он любому своему владельцу доставлял множество. Как, собственно, любое большое и породистое животное.
– Какой красавец! – в восторге прошептала Ивана.
– Только близко не подходи, – испуганно предупредил Никлас.
– Хорошо, – подозрительно покладисто отозвалась Ивана. – Конечно, не подойду, он же ещё не прирученный... Знаешь, у меня к тебе просьба!
– Ага! – тут же с готовностью отозвался Никлас.
– У меня ремень на сапоге ослаб, – пожаловалась Ивана. – Пока я тут вожусь, займи мне, пожалуйста, место у окошка, хорошо? Я скоро!
– Ладно!
И простодушный Никлас побежал исполнять просьбу подруги. А его собственную просьбу – поберечься и не подходить близко к загону – она и не думала исполнять. Это же был немножко и её танглаурос, почему бы не начать приручение уже сейчас... И Ивана бесстрашно шагнула вперёд, ближе к загону.
Зелёная грива зверя буйно волнилась ниже плеч, бугрящихся мышцами. Два когтя на концах верхних конечностей, напоминающих руки, лихорадочно сжимались, напрягая стальные жилы. Огромные крылья с жёстким треском расправлялись и схлопывались за спиной, а четыре нижних щетинистых конечности нервно переступали. Ярко-синие огромные глаза насторожнно следили за каждым движением девочки, а усики надо лбом угрожающе шевелились. Он был выше Иваны раза в два, не меньше.
«Вот же чудовище, – поразилась восхищённая девочка. – И волнуется, между прочим, не меньше меня. Надо его как-то успокоить...»
С чего бы начал отец? Вероятно, угостил бы чем-нибудь. А что едят танглауросы?.. Они любят свежие побеги бамбука... Ну, бамбука у неё в рюкзаке явно не было, а в пакете для завтрака лежала пара груш. Может быть, он не откажется от такого лакомства?..
Стараясь не делать резких движений, Ивана достала из рюкзака грушу и медленно протянула её вперёд, сквозь прутья загона.
Танглаурос с тихим стрёкотом втянул воздух, пытаясь уловить запах, переступил задними суставчатыми ногами. Его руки медленно перебирали прутья загородки, а голова начала медленно опускаться.
– Не бойся, – тихо и дружески проговорила Ивана.
Она надеялась, что спокойный звук её голоса приободрит животное. И, возможно, танглаурос даже соблазнится на угощение, хотя в бамбуковых лесах груши не растут. В природе тоже не водятся котлеты, однако её любимый кот Лео иногда разделял с ней трапезу и был вполне доволен.
Неизвестно, чем бы это всё кончилось, но вдалеке раздался резкий звук гудка. Это водитель школьного автобуса, подъезжая, всегда сигналил один раз – в знак того, что подъехал. Через пять минут раздавался двойной гудок – возвещающий, что он скоро тронется в путь. Через три минуты двери автобуса закрывались, водитель давал тройной сигнал и двигался к школе, а опоздавшие могли хоть пешком за ним бежать.
Так вот, услышав этот предупреждающий гудок, зеваки, как по команде, поспешили к воротам, отделяющим их двор от улицы, а танглаурос... Он, бедняга, громко стрекотнул, и от испуга сделал такой вертикальный прыжок, каких Ивана не видела даже по телевизору, и огромными кругами помчался по своему загону.
«Чёрная алебарда разрази!» – проворчала Ивана и тоже бросилась к воротам.
Как жалко. Теперь он будет связывать попытку его угостить с этим резким неприятным звуком, и приручение затянется. Ну ничего, она не торопится...
Но по дороге девочку ждала новая неприятность. Во дворе небрежно переминались с ноги на ногу Нафиса и Мари, тоже из её школы МБИ. Мари была расфуфырена в пух и прах – затянута густо-вишнёвым широким поясом с золотым шитьём; наплечник украшен рубиновыми перьями птиц-драконов по охтаронской моде, пышная атласная юбка сверкала разрезом выше середины бедра, а из-под неё виднелись лосины из тончайшей расшитой кожи и сапожки на высоком каблуке. Сзади мотался короткий плащ-накидка, отороченная красной песчаной лисицей. Нафиса, наоборот, одевалась как пацан, и предпочитала серо-бежевые тона – замшевые штаны свободного покроя до колен, стянутые под коленями чёрными плотными манжетами, длинные перчатки без пальцев, перехваченные на запястьях кожаными шнурками, ботинки сурового вида и глухо застёгнутая рубашка с высоким воротом. Мари так кокетничала (было бы перед кем), что Ивану чуть не стошнило от её кривляния, а Нафиса ржала, как лошадь. Одноклассницы, как по команде, тут же начали что-то шептать друг другу, фыркая и косясь на Ивану. Наверняка говорили какие-нибудь гадости, глупые гусыни. Мари, не доставая ростом до уха Нафисы, потешно подпрыгивала.
И в этот момент раздался громкий треск, и из-за кустов внезапно появился танглаурос. Резко затормозив перед Иваной, он угрожающе вскинул пару передних конечностей, а затем, стрекотнув, резво прыгнул в заросли бамбука, слегка задев её развёрнутым крылом.
«Он всё-таки сломал дверь в свой загон, – мелькнуло в голове Иваны. – Надо скорее отцу звонить, пока не случилось ещё больших неприятностей...»
– Эй, дерево ива! – послышался донельзя противный тоненький голос Мари.
– Не, она сыр Виола! – отозвался не менее противный, но хрипловатый голос Нафисы. – Небось от страха под себя наделала, малышка?!
– Она на этот случай в памперсах всегда! – съязвила Мари.
– Ваш шикарный танглаурос ещё не обуздал многоуважаемого Магистра Ареса?! – продолжала издеваться Нафиса.
Нашу героиню звали Иваной, что на кунгфурийском означало «смелая» и «воин». Второе же её имя было Виолетта, в честь фиолетового цвета слив, которые она любила в любом виде и могла поглощать в огромных количествах. Девочка гордилась своими именами, а две её одноклассницы не упускали случая в двадцатый раз их перековеркать. наверное, пытались проявить остроумие. Остроумие было более чем сомнительным.
Ивана, не обращая внимания на глупый трёп, направилась к автобусу, но сразу споткнулась о незаметно подставленную подножку Нафисы. «Люциаль разрази, – чуть не вскрикнула она, но чудом сдержалась. – Синяк ведь теперь будет... Шрэковша люциалева...».
Обычная детская подножка, конечно, не могла бы никому причинить никакого вреда, но это всё-таки была планета Кунгфурия, где дети с рождения обладали боевой магией. А Нафиса занималась каратэ... Чуть позже мы узнаем, что такое боевая магия, и как она проявлялась в каждом виде боевого искусства. В тхэквондо, например, применялась магия огня, вот Никлас и тренировал умение пускать шаровые молнии. А каратэ использовало магию металла, то есть каратисты могли мгновенно придать любой своей конечности железную твёрдость. И поэтому травма могла быть нешуточная – Ивана словно наткнулась лодыжкой на шпалу, а это очень болезненно... Хорошо, девочка вовремя восстановила равновесие. Рядом услужливо хихикала Мари.
У Иваны сразу сработал рефлекс, выработанный на тренировках – она бросила на землю рюкзачок и накидку, не особо напрягаясь, сделала шикарное сальто назад и, приземлившись в тылу задир, приняла боевую стойку. Одноклассницы даже слегка растерялись.
– Я сейчас твои каратэрианские ножищи выдерну, Шрэковша, чтобы подставлять нечего было! И железки твои сейчас заржавеют, поняла?! Без предупреждения на своих же нападать – только это ты и можешь!
Голос Иваны звучал хладнокровно, а глаза смотрели на обидчицу в упор. Да и сама стойка напоминала атаку грозного танглауроса – не зря её отцом был мастер стиля «богомол».
Грозило настоящее столкновение представителей двух школ боевого искусства, но Ивана была к нему готова.
– Ой, какие мы грозные, – ехидная ухмылка Нафисы изрядно увяла. Вряд ли она испугалась, но ей совершенно не хотелось схлопотать нагоняй по поведению.
– А тебе ручки повыдергать? – повернулась Ивана к Мари. – Или хихикалку перекрыть?
Мари, которая занималась дзюдо, но смотрела в рот каратистке Нафисе, решила, видимо, проявить отвагу, но просчиталась и отвага превратилась в глупость. Магия дзюдо имела знак Земли и могла завязывать всё узлом, и непонятно, на что рассчитывала Мари, применяя несвойственную ей магическую силу. Всё равно как петух вместо утренней побудки решил посвистать соловьём, или бегемот решил полетать немножко бабочкой. Вот и сейчас. Разодетая Мари замахала ручками, которые мелькали как лапки тёмно-красного нелепого жука, и вдруг металлическая ограда двора стала выгибаться и горбиться, пока не заключила незадачливую дзюдоистку в самую настоящую клетку, в которой та и застряла.
– Помочь?! – придвинулась к ней Ивана, осклабясь, а Мари затрепыхалась в свой клетке из прутьев, которую сама же и сотворила.
Хорошо, что подоспел водитель, одним движением раскрытой ладони пустив энергетическую волну на металлическую решётку.
– Уж мне эти детишки! – сердито проворчал водитель, поспешно возвращаясь за приборную доску школьного автобуса. – Эй вы там! Поторапливайтесь, я вас вечно ждать не буду!
Прутья, точно чёрные лианы, немедленно и послушно расплелись, и Мари позорно шлёпнулась на землю, едва не заревев с досады. И хотя Нафиса не сделала и попытки помочь подружке, Мари быстро скрылась за её спиной, трусиха. Да и сама Нафиса решила больше не рисковать.
Водитель просигналил два раза, созывая запаздывающих детей, и девочки быстро побежали занимать места. В автобусе было тихо, так как многие из ребят спали, посапывая и досматривая сны перед началом занятий. Ивана высмотрела Никласа, который смог занять ей место у окна, и пробралась к нему.
Он задорно подмигнул девочке, забавно округлив и так большие голубые глаза. Длинная светлая прядь волос вечно падала на них, закрывая обзор, и он резким движением головы отбрасывал её, как молодой жеребёнок.
Ивана прислонилась головой к стеклу, но Никлас дружески толкнул её в плечо:
– Эй, не спи, замёрзнешь! Что, твоим подружкам всё неймётся?!
– Да тьфу на них, – махнула Ивана рукой. – Ничего нового придумать не могут. Подожди, настанет время, и они будут мимо меня проходить, скромненько потупившись...
Она нырнула в свой рюкзачок, что-то достала оттуда и неловко сунула Никласу:
– На! Это тебе. И с днём рождения!
– Спасибо... А это чего? – заинтересовался он и присвистнул: – Ни фига себе!
Это были тёмно-коричневые наручи Иваны годовалой давности – предмет тайных вздохов Никласа.
– А тебе от отца не попадёт? – вдруг застеснялся он. – Они же дорогие...
– У меня не четыре руки! – рассердилась Ивана и ткнула под нос приятелю свои новые фиолетовые наручи. – У меня теперь есть эти! Отец поймёт, что я хотела сделать тебе подарок на день рождения. И кроме того, я знала, что они тебе нравятся. Что, скажешь, не рад?!
– Рад по уши, – засмеялся Никлас и тут же стал прилаживать на себя обновку. – Круто, спасибо... Ты сегодня придёшь? Бабушка затеяла пирожков кучу напечь.
– Со сливовым джемом?! – подскочила Ивана.
– Ага, и большущий пирог со свежей сливой. То есть замороженной, у нас её много.
– Приду, и вас объем! – предвкушающе облизываясь, заявила девочка.
– А у меня зато вон чего есть! – И никлас торжественно воздел руку в подаренном наруче.
Оба расхохотались.
– А ты в курсе, что ты был прав? – немного погодя, вспомнила Ивана-Виолетта.
– В чём это? – удивился приятель.
– Танглаурос всё-таки сломал дверь своего загона, – вздохнула Ивана. – Скачет там, бедняга, по двору... Но ничего. Он хоть и большой, но я его не боюсь. И буду приручать вместе с тобой и отцом. Сейчас вот только сообщение ему отобью.
Пока Ивана копалась в рюкзаке, доставая свой эгодоид, портативный передатчик, и набирала отцу сообщение, Никлас смотрел на неё во все глаза.
– Слушай, это круто, честно! – Никлас понизил голос, и в нём было неподдельное восхищение. – В тебе столько силы духа и уверенности, мне б так!
– Да ну тебя! – смутилась Ивана.
– Нет, правда. Знаешь, моя бабушка утверждает, что твой дух непобедим, сам космос пометил тебя, и ты станешь великой, – простодушно объявил Никлас.
Он всегда говорил, что думал – когда хвалил и когда ругал. Его открытость нравилась Иване, но сейчас был явный перебор.
Впрочем, если бы юноша сказал, что думал про Ивану он сам, то это был бы перебор переборов... Она владела магией света, и он искренне считал, что там, где она появляется, люди заряжаются от неё жизненной энергией, потому что она словно лучик света среди тьмы.
– Ну что ты болтаешь, засмущал, – Ивана даже отвернулась, чтобы скрыть краску, которой вдруг залились щёки, а заодно и довольную улыбку – согласитесь, приятно услышать такую похвалу. – Мне, наоборот, порой кажется, что я ни на что не способна. Такой дурочкой иногда себя чувствую...
– Я не верю своим ушам, – улыбка Никласа к ушам и разъехалась. – Не скромничай. Все только и говорят о тебе, особенно в последнее время: «Ивана, Ивана»... Ты же никому покоя не даёшь. Знаешь, почему?
Ивана помотала головой.
– Упорная потому что, – пояснил Никлас. – И у тебя прогресс, правда. Это очень видно на тренировках! А не все так могут, и некоторые завидуют. Я тоже!
Ивана сделала большие глаза.
– Я по-хорошему завидую, – фыркнул мальчик. – А некоторые... вот как эти, – Никлас мотнул головой в сторону Нафисы и Мари, – сама видишь. А бабушка вообще сказала... сейчас... У неё так красиво это получилось... сказала, что ты как вода, хотя и владеешь магией света! Где надо, замёрзнешь, где надо испаришься, а при надобности взбушуешься и выйдешь из берегов! Или как пламя – можешь быть тихой и греть, но если будет надо, испепелишь. Просто твой портрет, вылитый. Ты же как стихия!
Ивана только диву далась – как это её друга на высокий штиль потянуло. И видов магии перечислено больше, чем надо... хотя так и не бывает.
«Ты такая яркая, – очень хотелось сказать Никласу. – Когда тебя нет, всё серое и будничное. А ты приносишь праздник. И даже твои яркие рыжие волосы – как фонтаны света».
Но он не сказал...
У Никласа не было ни отца, ни матери, только бабушка Зэна – с ней он и жил. Внешне они настолько отличались друг от друга, что никто бы и не заподозрил в них родства. Внук – белокурый и светлокожий, а она – смуглая, с длинными чёрными густыми волосами, почти не тронутыми сединой. Она всегда напоминала Иване какую-то прорицательницу или волшебницу. Но, несмотря на внешнее различие, душами они были как одно целое, добрые и весёлые.
Дружба с Никласом Иване очень нравилась. Его сердце было переполнено теми чувствами, которые находили отклик и в душе Иваны – состраданием и внутренним тактом. Судьбы ребят чем-то похожи, семьи их были неполными – мальчика воспитывала бабушка, а девочку отец – и поэтому их бессознательно притягивало друг к другу. И они совершенно не стеснялись откровенно говорить друг с другом на любые темы, как брат и сестра.
Ей так не хватало этой откровенности дома...
Ивана почти никогда не спрашивала отца про свою маму – где она, почему её нет с ними. Она всячески старалась избегать разговоров на эту тему, потому что чувствовала, что они принесут ей боль. Но в подсознании всегда жила жадная потребность знать о матери всё, и иногда девочка не выдерживала:
– Отец, а скоро вернётся мама?
– А от мамы так и нет никакой весточки?
– А там, где мама, ловит связь эгодроида?..
Однако после любого такого вопроса отец заметно мрачнел. Порой на его смуглом, с узким разрезом глаз, лице почему-то появлялось гневное выражение. Каждая морщинка превращалась в глубокий шрам, а губы становились тонкими, как ниточки. Не отвечая Иване, он резко и отрывисто бормотал что-то себе под нос, уходил в кабинет и запирался на ключ. Подобное бегство было на него не похоже – мастер и боец, обычно он был выдержан и спокоен. Ведь для бойца первое дело – умение владеть собой...
А иногда Ивана вдруг спрашивала себя – почему они с отцом такие не похожие. У неё-то глаза круглые, и волосы ярко-рыжие. Хотя, конечно, у Никласа с бабушкой Зэной тоже внешность разная, но всё же... Во всём этом таилась какая-то загадка, и Ивана так до конца и не могла понять, хочется ли ей разгадывать её. Но когда отец пребывал в благодушном настроении, особенно после посещения скачек танглауросов, где выигрывал не очень большую, но приятную сумму (несколько восьмизвёздных золотых талеров), он гладил Ивану по ярко-рыжим волосам и говорил задумчиво:
– Мой огненный цветок, как ты становишься похожа на свою мать...
И тогда Ивану посещали тревожащие душу воспоминания.
Когда она была ещё совсем маленькой, отец взял её на прогулку в лес. Была тёплая осень без дождей, и так приятно было шуршать опавшими листьями. Она очень любила эти их совместные прогулки. В особенности когда они разжигали костёр. Ивана, затаив дыхание, наблюдала зарождение огня. Она сама собирала веточки и сухую траву и заворожённо смотрела, как первые язычки пламени начинают робко лизать предложенную пищу, а затем, осмелев, набрасываются на сухие стволики, которые уже приносил отец, и отражаются в атласе его рубашки. Атлас так красиво переливался в отсветах пламени... Огонь согревал и сближал, давал ощущение уюта и гармонии. И любая история, рассказанная возле него, становилась волшебной сказкой. Особенно когда наступали сумерки... Отец только что подарил ей широкий браслет, серебро с рубинами. Ивана лениво поврачивала его, чтобы видеть, как язычки костра отражались от камней, заставляя их взблёскивать потаёнными искрами.
Посадив дочь на большой ствол упавшего дерева и прикрыв ей колени пледом, мастер Арес начал издалека:
– Милая моя малышка, я хочу рассказать тебе, как охотятся на диких танглауросов, – произнёс он, пристально вглядываясь в лицо Иваны.
Мастер Арес хотел понять, своевременным ли будет для её ещё хрупкого внутреннего мира то, что он был обязан ей рассказать. Но, увидев, как просияли её глаза, и как живо и бесстрашно она ему внимает, он решился на продолжение:
– Диких танглауросов загоняют или заманивают в заросли бамбука. Там они сразу попадают в сеть, вручную изготовленную из паутины гигантских пауков...
– Паутина?! Фу! – маленькая Ивана невольно расширила глаза от отвращения. – Такая липкая гадость!
– Когда она отвердевает на воздухе, то перестаёт быть липкой, – уверил отец. – Это самый прочный и эластичный материал. Охота на этих гордых и красивых животных позволяет мастерам и магистрам щегольнуть не только физической ловкостью, но и продемонстрировать приёмы магического искусства...
Видя, что девочка с нетерпением ждёт продолжения, отец набрал в лёгкие воздух, задержал дыхание и посчитал про себя до десяти. Затем очень тихо, точно рассказывая сказку, продолжил:
– Твоя мама была очень смелой, ловкой и неустрашимой – настоящим бойцом. Не раз она блистала на охоте, вызывая восхищение, и не один танглаурос благодаря ей стал украшением и восторгом чьего-то дома. Но однажды...
Ивана вся подалась вперёд, ротик её приоткрылся – она и воспринимала это как сказку – дивную повесть, наподобие книжки с картинками о приключениях великих героев!
– Танглаурос, с которым она решила сразиться и победить, был просто необыкновенным. – Голос отца стал отчего-то странным, и Ивана насторожилась. – Любой мужчина счёл бы за честь добыть такой экземпляр. Твоя мама порхала в своём любимом зелёном боевом кимоно, украшенном длинными жёсткими перьями, точно птица-дракон, и её танцу на макушках бамбука мог бы позавидовать любой мастер воздушного боя. Лес шумел, наполняясь не только шелестом листвы и стуком стволов, точно кто-то играл на огромном костяном ксилофоне, но и грозным клёкотом сильного зверя, и звонкими боевыми кликами Эоны. Она теснила танглауроса к помощникам, которые ждали в засаде с сетями наготове. Но не тут-то было! Огромным скачком неукротимый зверь преодолел невероятное расстояние, оказавшись далеко позади засады. Эона бросилась в погоню – она была горда и никогда бы не смирилась с поражением. Знал ли танглаурос, что в той стороне было глубокое ущелье? Может быть. Никто теперь не угадает. Скорее всего, он чувствовал близость обрыва, потому что внезапно с треском раскрыл веер своих мощных крыльев, которые, казалось, заволокли небо, и, ломая заросли, обрушился в ущелье. Эона издала свой самый пронзительный гневный крик, который один мог повергнуть противника, и ринулась вслед за добычей...
Ивана ждала, затаив дыхание, и глаза её стали напоминать два больших зелёных яблока, но отец замолчал.
– НУ?! – крикнула она, сжав маленькие кулачки.
– С тех пор твою маму никто не видел. Так же, как и танглауроса, – закончил мастер Арес и украдкой перевёл дух. – Их, конечно же, искали, и не один день. Но тщетно. Словно магическая сила стёрла их с лица земли. Одно успокаивает – никто не видел их и мёртвыми. А это значит, что твоя мама жива.
Ивана сглотнула. Так девочка узнала историю своей матери.
Они ещё долго сидели около костра, тихонько переговариваясь, казалось бы, ни о чём – о предстоящем ужине, об озорнике Лео, который тогда был ещё двухмесячном котёнком... А перед глазами Иваны навсегда застыла воображаемая картина: мама в зелёном переливчатом кимоно, бросающаяся в прыжке за танглауросом.
Если бы мастер Арес справился со своим волнением чуть раньше и прислушался, он бы услышал, что прошептала маленькая Ивана: «Я стану такой, как ты, мама. Обещаю. Ты увидишь».
Постепенно темнело. Девочка сама не заметила, как задремала. Она уже не видела, как отец забрасывает догорающие угли сырыми комьями земли, не чувствовала, как он бережно несёт её в машину. Ей снилась мама...
...Автобус остановился, школьники высыпались из него горохом. Никлас подхватил портфель Иваны, и они вприпрыжку побежали к глухим металлическим воротам, которые как раз разъезжались. Величественная и массивная арка была по обеим сторонам ворот МБИ, школы Магического Боевого Искусства, и школа выглядела как неприступная цитадель