Часть 6. «Еле дыша»
В реанимации непривычно тихо, лишь тиканье настенных часов, мелодично выравнивали стрелку на 00:00. Пикающие аппараты навеивали страх, боль, отчаяние и ощущение скорой смерти. Время вокруг словно остановилось, не давая войти в новый, полный страха и слабости день. Призраки прошлого витали в стенах этого заведения, пугая каждого пациента и персонал.
Она лежала в кровати, в маленькой тесной комнате. Без сознания, без признаков жизни, еле живая. Она не дышала, ей помогал аппарат ИВЛ. За окном шел сильный ливень, размывая бетонные дороги. Шум успокаивал, клонил в сон. Все вокруг казалось нереальным, пугающим.
Совсем не та погода, которую он хотел бы видеть, все по новой в цикле бесконечного сознания и расслабления. Он еле дыша идет по дороге, без нее, уже вторую ночь. В его ушах наушники с его песнями, которые он прокручивал раз за разом. На нем длинное черное пальто, которые было на распашку, руки леденели на холоде, лицо сковывало в спазме. Но он шел прямо, не желая останавливаться. Глотки вишневого «Hoegaarden» обжигали нутро, давая чуточку согреться, но не выдержав, парень резко кинул почти полную бутылку об асфальт. Осколки разлетелись по дороге, словно это были не просто осколки, а сломанная душа, которая треснула и посыпалась как самое тонкое стекло. Глеб полностью состоял из этого хрупкого хрустального покрова, который рассыпался, не желая собираться обратно, это уже не пазл, который можно собрать. Это мелкие осколки впивающиеся в его душу и колени, когда он без сил падает на них и зарывается в волосы. Он в немом крике, хрипя, падает на осколки, сжимая их руками.
Поднимаясь, понимая, что он уже весь промок, а горло сдавило в спазме кашля. Он быстро разблокировал телефон и набрал номер своего спасителя — Сережи Слэма.
— Серег, приедь пожалуйста, я в той же палате, — говорил повторяя все тише и тише Викторов, убегая в сторону больницы.
— Викторов блять. Что ты делаешь?
***
— Что у тебя с руками и лицом? — спрашивает мужчина, грубо осматривая руку и лицо парня. Он был обеспокоен, но действовал резко. — Господи за что мне все это, Глеб? Тебя ждут люди, ты не понимаешь что-ли вообще ничего? Ебать того в рот.
Глеб закрывает глаза, резко отстраняется от мужчины и прислонятся к двери. Сергей подходит к нему и прижимает его к стене, не давая сделать и шага. Парня заточили в клетку, загнали в угол, не давая убежать от всех своих проблем.
— Что? Слышишь треск души моей? — кричит Глеб, вцепляясь рукой в руки продюсера, оставляя на них кровавые следы от пальцев.
— Мне страшно за тебя все сильнее и сильнее, Глеб пойми, ты нужен людям!
— Это не моя вина, что я сделан из стекла! — все также отчаянно кричал он, спускаясь вниз по стене, обессилено, словно ему вырвали сердце. Слэм понимает, что слишком надавил и на без того убитого, сломленного парня, и вот он доламывает его до самого конца. Мужчина крепко сжимает парня в объятия, и помогает подняться.
— Я заберу тебя на пару дней, снимем видео с тобой, о твоих муках, хочешь?
Глеб заинтересованно смотрел в глаза своего лучшего друга, но не понимал, хочет ли он этого по настоящему. Он хотел находиться рядом с девушкой, в которую безумно влюбился. Но он понимал, от нахождения здесь он просто сойдет с ума или скончается. Поэтому парень и согласился на все это.
— Я хочу зайти к ней, сказать что я обязательно вернусь, — говорит Глеб и не дожидаясь ответа, бежит к ней в палату. Тишина, которая отдавала эхом, делала шаги громче, неувереннее. Он тихо открыл дверь палаты, и вошел внутрь. Смотря на нее он понимал, что уезжать он не хочет, но ему нужно хоть немного забыться. Викторов тихо наклоняется к лицу девушки и целует ее в лоб, крепко сжимая за руку. — Я скоро буду, не скучай...
***
*съемки Русского культурного кода. Глава 1. Муки*
Глеб сидит в машине, не понимая куда они едут, справа сидит батюшка, напротив два парня. Викторов не понимает ничего, просто смиренно отвечает на вопросы.
— Твои песни, о чем они? — говорит высокий парень, всматриваясь в пустые глаза Глеба. Он отворачивается к окну, выпуская из себя воздух. Он чувствовал, как слезы подступают к глазам, он вдруг вспомнил ее, Анжелику, которая умерла для него навсегда, но не физически. Он ее забыл наконец и вот опять закрутилось это чертово колесо.
— Давайте сделаем вид, что все песни ни о чем, а новые в альбоме, который выйдет скоро, там песни о моей возлюбленной. О той которую я полюбил с первого взгляда, и я не хочу ее терять как всех остальных. Ее зовут Неля. Я влюбился в дочь своего продюсера, какой же бред, — говорит Викторов невольно всхлипывая. Он отвернулся к окну и стер слезы.
— Почему ты не хочешь говорить о прошлом? Расскажи, тебе станет легче.
— Я не собираюсь делать больно самому себе и Неле. Я уверен, что после реабилитации она это посмотрит. И если я начну рассказывать об той, которая меня предала, я сделаю ей больно, — говорит Глеб, выходя из машины, которая остановилась около маленького деревянного дома. Подойдя к нему, парень уселся на лавочку и вытянул ноги. К нему подошел парень в бело-серых штанах и футболке и начал заговаривать Глеба. По своему лечить.
— Глеб, понимаешь, мы приехали сюда не просто так. — грубо говорит он, смотря на Викторова. — Это Савкина горка. Место где Александр Сергеевич Пушкин хотел построить себе дом, остепенится. Он хотел себе завести семью, вырастить детей. Вот на этом месте Александр Сергеевич Пушкин представлял себе свою лучшую жизнь. При достаточном количестве усилий...
— Зачем ты мне это говоришь, что ты говоришь? — спрашивает Глеб, смотря грозным взглядом на парня. Он чувствовал, как ему хочется сбежать, наброситься на него, избить. Но он держался.
— При достаточном количестве приложенных усилий результат неизбежен, — доказывал парень. Глеб все так же сидел и тряс ногой, грозясь накричать.
— Что ты вот меня лечишь, а? Всю дорогу ты меня лечишь, — до боли злым, сжатым голосом говорит Глеб, приподнимаясь.
— Глеб, кто тебе еще поможет?
— Я без понятия кто мне поможет. Я не просил помощи. Где батюшка? — он знал, и хотел чтоб его спасли. Чтобы его спасла Неля. Та худая, грубая девчонка, которой сломали жизнь. Которая страдает всю жизнь, страдает сейчас, лежа в реанимации.
— Глеб, какой батюшка?! — кричит парень, замечая, как Глеб тихо, словно призрак встает и уходит прочь. Он шел к реке, которая проросла тиной. Он вдыхал запах сырости, запах холода. Его ноги сами несли его в водоем, в который он тихо, смерено заходил, глотая воздух.
***
Глеб сидел в ванной, ему было плевать, что он в одежде. Он чувствовал себя максимально хуево, его разрывало изнутри. Все внутренности будто взяли и вырвали, переменив местами. На него лилась горячая вода, обжигая кожу. Она отрезвляла, делала парня более расслабленным.
Вспышка.
Глеб лежит полностью в воде, которая выливалась из ванны на пол, в руке пачка с обезболом. Телефон валялся на полу, и был разбит. Слэм заходя в комнату, видит бездыханное тело парня, и быстро выключает воду. Резко сняв с крючка большое полотенце, он кинул его на пол, притаптывая ногами. Смотря на то, как ткань начала впитывать воду, мужчина быстро подошел к парню и взяв его под ноги, Сергей вытаскивает его из воды.
— Так давай, давай. Вставай, Глеб, ну же, — просит Слэм, укладывая Викторова на пол. Было уже плевать на то, что он положил его на мокрый пол. Мужчина заметив пачку таблеток, которая была пуста, присел у лица Глеба и намочив руки, начал брызгать холодной водой на парня. — Вставай же, ну!
Глеб очнувшись, начал громко кашлять, выплевывая таблетки. Сергей подставил руку ко рту, стряхивая смесь таблеток в ванну.
— Давай, давай, плюй. Вот молодец. Пошли.
Мужчина помог Глебу дойти по комнаты и переодеться в сухую, теплую одежду. Парень сворачиваясь в комок на кровати, смотрел на стену и незаметно дрожал.
— Что же ты творишь Глеб...
Саша, которая сидела около парня и гладила его по волосам, отстранилась, когда увидела взгляд парня.
— Не трогай меня. Серег, поехали отсюда. Я хочу домой.
Продюсер сопротивляться не мог.
Когда уже все собрались в машине, Глеб уже спал, укутавшись в голубой плед. Он больше не думал о прошлом, он думал лишь о ней. О Неле.